В которой у каждой истории есть конец
***
…и после того, как вы, не выдержав, моргаете… он уже исчез. Это в какой-то степени заставляет вас задуматься, а не выглядит ли ваша телепортация как-то так же для стороннего наблюдателя. Комната опустела, но артефакт по-прежнему лежит на пьедестале. Вы делаете несколько неуверенных шагов вперёд, протягиваете руку, касаясь красной, блестящей сферы, и просто… берёте её. И всё. Вы держите в руках то, чем ещё никому не удавалось завладеть. Однако вы не уверены, должны ли вы чувствовать себя как-то по-особенному, потому что вы даже не можете сказать, для чего эта штука предназначена. Артефакт увесист, гладок и холоден на ощупь, как шар для боулинга, но без отверстий для пальцев. Для предмета, который выглядит и ощущается как камень, он на удивление лёгкий. Помимо этого, ничего необычного вы в нём не замечаете. «У тебя есть какие идеи, что это за штуковина?» «шар для боулинга без отверстий для пальцев?» «Чт… Ха-ха, ладненько, мыслечтец ты наш, — озадаченно фыркаете вы. — Ну, а если серьёзно. Что это такое?» «да почём мне знать, — Санс пожимает плечами в своей обычной манере. — я этот мячик вижу впервые. полагаю, ты на этот счёт знаешь куда больше моего». «Ну… Типа того. Я знаю, что Андайн нашла его на свалке, а затем сделала призом за решение её головоломки с пианино. Вот только в игре никто даже притронуться к нему не мог из-за пса, который появлялся и стаскивал его. Но это нам ничего не даёт». «в нём, определённо, содержится какого-то рода магия. вот и всё, что я могу сказать. впрочем, если ты думаешь, что это важно, мы можем спросить кого-нибудь, — предлагает он, а затем переминается с ноги на ногу, прежде чем поинтересоваться: — и… э-э… к слову. какая такая ядрёная феня сейчас произошла?» «Ох! Да, насчёт этого… — вы нервозно хихикаете. — Ты только что повстречал своего создателя?.. Странно, правда?» «эм… чё? этот пёсель?» «Ага. Если я правильно понимаю, он является самым могущественным существом в мире, но, похоже, он слишком ленив, чтобы о чём-то волноваться… или помочь… Хм. Постой, — ваши глазницы расширяются от внезапного осознания. — Погоди секунду… ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СТЕНА?! Он сказал «пространственная стена», так ведь? Так… Не значит ли это, что я из ДРУГОГО мира? Что ЭТО ДРУГОЙ МИР?!» «хм… а это не лишено смысла, — не похоже на то, чтобы Санса хоть в малейшей степени поразила эта информация. — если ты из параллельной реальности, где этот мир отражён в игре, то это, по крайней мере, объясняет, почему ты помнишь гастера, в то время как почти все здесь о нём забыли». «Вот ведь… Но… но… Как мне тогда вернуться назад?.. Тоби сказал, что прореха в стене уже наверняка исчезла, значит ли это… — вы утираете пот, капельками сползающий по вашему лбу, и не моргая смотрите на свою трясущуюся костлявую ладонь. — Что ж. Не то, чтобы мне стоило делать это будучи в таком виде, но всё же… Всё же, было бы неплохо знать, что у меня есть шанс, наверное…» «понимаю, дружище. понимаю тебя, словно пони, — кивает Санс, закрыв глазницы. — к сожалению, всё, что я могу сейчас предложить, – это начать решать с того, у чего уже есть решение». Вы делаете глубокий вздох. — «Ага…» Шаг за шагом, вы держите путь обратно, становясь всё более и более угрюмыми с каждой проходящей секундой. Уйдя в свои мысли слишком глубоко, чтобы даже воспользоваться коротким путём, вы тратите некоторое время на то, чтобы поразмыслить над имеющейся к настоящему времени информацией. «Так значит, другой мир, да?..» Это и впрямь не лишено увесистой доли смысла. Как бы иначе вся эта магия и монстры оставались незамеченными на протяжении веков, несмотря на все современные технологии? И всё же, это никак не объясняет, что вы делаете здесь, внутри тела Санса и с практически нулевым объёмом воспоминаний о себе. Хотя, вам следовало бы догадаться заранее, что ничто не делается запросто, когда дело касается Тоби. Почерпнутая вами информация поднимает только больше странных вопросов, чем у вас их было ранее. Например, почему вы не встретили его раньше? Надоедливый пёс появляется множество раз на протяжении игры, и ваш «местный» Санс, несомненно, видел его и до того, как вы появились на сцене. Или почему он не понял, что Санса контролирует кто-то другой, если он, буквально, бог этого мира? Более того, он же мог и наврать вам с три короба. Просто так. Просто чтобы подурить вам голову. В какую игру вас затянула нелёгкая? «Ну, очевидно, что это Андертейл», — с горькой улыбкой думаете вы. Затем улыбка сползает с вашего лица точно так же, как вы сами сползаете вниз, чтобы присесть у кромки воды. — Я нихера не понимаю, и это меня так заманало… Вы смотрите на зеркальную поверхность воды, являющую вам усталые черты лица Санса, и вздыхаете. Отражение покрывается рябью и внезапно улыбается и подмигивает вам. Вы вздрагиваете, будучи застанными врасплох, и слышите посмеивание Санса. — «ох и нравится тебе рефлексировать, не так ли?» Возвращая на лицо слабую улыбку, вы не отвечаете, однако молчаливо соглашаетесь. «Встряхнись, Ягодка! — в конце концов мысленно призываете вы себя, ополаскивая лицо пригоршней светящейся воды. — Нужно мыслить позитивно. У нас на руках имеется странный артефакт, так что мы, всё-таки, что-то да вынесли из этой встречи. Да и Санс прав, ведь, как подсказывает логика, нам следует кого-нибудь о нём расспросить. Но кто может быть достаточно мудрым и иметь дело со старым хламом? Старым хламом… — размеренно раздумываете вы. — Старым… Хламом… Герсон!» Это, вероятно, самая что ни на есть подходящая под данное описание личность. Предположительно, этот черепах пережил расцвет и падение расы монстров, воевал, странствовал и дружил со знатью, а значит, просто обязан очень много всего знать. — Покупатель, в наши-то дни? Что за редкое зрелище для старого глаза, ва-ха-ха! — невероятно скрипучий смех приветствует вас, как только вы заходите в маленький грот. — Проходи, проходи, не стесняйся. — Привет, — бросаете вы, подходя ближе к прилавку. Древний продавец держит себя в довольно неплохой форме. Пусть годы и покрыли большую часть его зелёной кожи морщинами и бородавками, однако его осанка остаётся уверенной, и есть что-то за его одним здоровым глазом, что отдаёт как добродушием, так и могуществом. — Ну что же, и тебе привет, сынок! Что привело тебя сюда? Я так полагаю, не желание купить что-то из моего мусора, — он указывает на завал из ящиков и корзин, заполненных едой и товарами разной степени изношенности. — Потому что у тебя и самого его предостаточно, ва-хах! — Да ты этим своим глазом меня насквозь видишь, — усмехаетесь вы и представляете ему магический, но отнюдь не гадалкин, шар. — Я хочу узнать всё что только можно об этой вещи. Подумал, что можно спросить у тебя. — Охх, экспертиза, значит? На твоё счастье я был в этом весьма хорош… когда-то. Ладно. Поглядим, что я могу сделать. Он забирает сферу из ваших рук и тщательнейшим образом изучает её. Смотрит на неё под всевозможными углами через лупу, обнюхивает и даже пробует её поверхность на зуб, предварительно открыв свой клювоподобный рот очень, прямо-таки пугающе, широко. — Знаешь что? Эта вещица кажется очень знакомой! — ваши надежда и интерес мигом возрастают. — Но я её не помню! — ну, чего и следовало ожидать. — Звиняй, малой, в своё время я повидал столь многое, что сложно удержать всё это в голове. Может, тебе стоит обратиться за помощью к кому-нибудь чуточку помоложе, чем я. Вы даже не удивлены. Разочарованы, но не удивлены. Вы предполагали, что он ничего не вспомнит, но попытаться стоило. — Удачи тебе, сынок! — бросает он вам в спину, когда вы торопливо прощаетесь с ним. — И в следующий раз купи хоть что-нибудь, раздолбай ты костлявый! «Что ж, это фиаско, — думаете вы, адресуя эту мысль частично себе, а частично – Сансу, привалившись к одной из наиболее чистых на вид стен пещеры. — Кого ещё мы можем спросить?» «думаю, это довольно очевидно». «В смысле?» «это тебе принадлежат слова о том, что он, вероятно, самый умный монстр подземелья». Вы с оттяжкой хлопаете себя ладонью по лицу. — «Гастер! Точно!» «ещё одна причина спасти его, не так ли?» — иллюзорный образ скелета ухмыляется вам, смакуя свою маленькую победу в логическом мышлении. «Похоже на то…» — протягиваете вы, нервно постукивая пальцами по поверхности шара. «хех. забрось его в пустотный карман, — кивает он на артефакт. — так мы не потеряем его даже после перезапуска». «О! Хорошая идея», — вы по-быстрому проворачиваете свой маленький магический трюк и надеетесь, что с артефактом он сработает так же хорошо, как и с другими хранящимися там предметами. «К слову, — припоминаете вы кое-что, закончив с прятками в пустоте. — Ты до сих пор не сказал ничего по поводу Тоби. Что ты обо всём этом думаешь?» «а что ты хочешь от меня услышать? — улыбается Санс, но за его улыбкой вы ощущаете скрытое напряжение. — я должен радоваться? грустить? а может, испугаться? ибо я без понятия. ещё не успел переварить это откровение. да и всё равно у меня для этого кишка тонка». «Пфф. Не пошутить на эту тему ты не мог». «естественно, не мог. но и в самом деле. я не знаю, что делать с этим знанием». «Да… я тоже не знаю». Оставаясь запутанными в какой-то степени растерянными, вы дружно решаете проверить, как там Фриск. Вы знаете, что малыш должен быть не особо далеко, поэтому остаётесь дожидаться его на свалке. Стоит признать, это не самое роскошное из всех возможных мест, и всё же, кто-то может сказать, что это лучшее место, чтобы назначить свидание. Вы садитесь у края льющейся вниз воды на нечто невероятно старое и ржавое. Судя по форме и нескольким более или менее чистым белым участкам, когда-то это могло быть холодильником. Чёрная бездна пред вами разверзла свою ненасытную пасть, поглощая нескончаемый поток никому не нужного мусора. Течение увлекает его за собой, сбрасывая вниз предмет за предметом. Старые плюшевые игрушки, разбитые очки, одинокий носок без пары… Всё это падает и падает вниз, чтобы быть окончательно поглощённым тьмой. Сложно отвести взгляд от этого гипнотизирующего зрелища. Однако очень громкому и злому голосу удаётся привлечь ваше внимание. — И тебе вздумалось просто пройти мимо… даже не поздоровавшись! — надрывается голос, полнясь безудержным негодованием. — Грубо. Грубо! ГРУБО!!! Несколько быстрых шагов через воду и взгляд за угол открывают вам одержимого манекена, угрожающе парящего над головой Фриск. Похоже, ребёнок прошёл мимо вас, пока вы были увлечены созерцанием. — Ему стало так грустно, что он не выдержал! Поэтому он… упал… и не поднялся! Человек! К концу этого боя ты тоже не сможешь подняться! ХА-ХА-ХА-ХА! За этим безумным смехом вы не слышите, что отвечает детский голосок, но, по-видимому, Фриск пытается убедить манекен не сражаться. Однако совершенно очевидно, что одержимому болванчику до этих слов нет никакого дела. — Тупица, призраки – это сильнейшие монстры! И нужно очень постараться, если хочешь заставить призрака делать то, что призрак делать не хочет! Физические атаки не причиняют нам вреда, наш разум нельзя контролировать, даже магия слаба против нас! АХА-ХА-ХА! ПРИЗРАКИ ПРОСТО ЛУЧШИЕ! — на мгновение он прерывает своё хвастовство. — З… Забудь, что я только что сказал о магии… Манекены из мешковины, металлические манекены, магические снаряды – всё это летает, врезается друг в друга и падает повсюду и везде. Вероятно, это самый оживлённый день этой свалки за всё время её существования. Ситуация и вовсе становится нелепой, когда вы видите кучу магических, и всё же, вообще-то, выглядящих очень даже по-настоящему мини-ракет, летящих по направлению к Фриск, но ребёнку каким-то образом удаётся уклониться от них всех. Один единственный нож летит мимо, Безумный Манекен закатывает истерику, и наконец-то появляется спаситель. Вы улыбаетесь, глядя, как сверху спускается лучший застенчивый призрак, прогоняющий своего кузена жгучими слезами. — ох… я не хотел помешать… кажется, вам было весело… Фриск немедленно машет руками, отрицая его слова. — ты не злишься на меня? правда? ох… хорошо… Они некоторое время разговаривают между собой. — можешь зайти ко мне домой… я не настаиваю… но я подумал, что неплохо бы предложить… ох, и твои друзья тоже могут прийти… если они хотят… «Друзья?.. — вы не можете не вскинуть надбровную дугу. — О ком это он? Неужто обо мне? Но как он…» Дитя следует за дружелюбным призраком и жестом предлагает вам присоединяться. Растерянные, вы не находите ничего, что бы вы могли сказать или сделать против этого. — это мой дом… он небольшой… как видите… но… чувствуйте себя как дома?.. Блуки не шутит. За открытой дверью вы видите одну маленькую комнатку, которая выглядит так, будто долгие годы она потихоньку приходила в запустение. Здесь нет кровати или хоть намёка на кухню, лишь компьютер на столе, телевизор на полу, холодильник, да паутина по всем углам. Вы просто облокачиваетесь на стену, пока Фриск всюду суёт свой нос. После того, как малыш указывает на холодильник, призрачный хозяин предлагает ему призрачный сэндвич, но тот, совершенно предсказуемо, оказывается несъедобным. Чтобы улучшить своему маленькому приятелю настроение, вы делитесь с ним запасливо припрятанным в куртку хот-догом, в то время как Блуки закусывает своей собственной едой. — хорошо покушав… я люблю полежать на полу, чувствуя себя мусором… это семейная традиция… не желаете… присоединиться?.. — Меня не нужно просить дважды, дружище! Я и так уже фактически ощущаю себя куском мусора, — весело заявляете вы и ложитесь на пол. Фриск повторяет манёвр вслед за вами. Через пару минут, в течение которых вы, не моргая, глядите в потолок, ваш разум уносится в знакомое место. Пустота колышется, будто морская гладь, качая вас на своих волнах, в то время как буквы формируются в подбадривающие слова, которые вы забываете сразу же после прочтения. Вы ощущаете, что ваш череп зудит и немного кружится, но при этом вы чувствуете себя довольно неплохо. Словно вы хорошо так вздремнули. Вы открываете глазницы, которые и не помните, как закрыли, и ваши подозрения подтверждаются. На полу возле вас пусто, а это значит, что вы заснули, и путь Фриск продолжился без вас. Однако Блуки по-прежнему здесь. Вы замечаете его зависшим перед стареньким телевизором, который в настоящий момент показывает какие-то помехи. — ох… привет… — произносит он, заметив ваш взгляд. — мне жаль, но ты пропустил шоу… оххх, мне следовало разбудить тебя, мне так жаль… «Какого хрена?! Как долго мы спали?» — пронзает ваш разум паническая мысль, но вслух вы отвечаете: — В-всё норм! Ничего страшного! А теперь, пожалуйста, скажи-ка… ты видел вспышку белого снаружи? — ты тоже это заметил?.. это было довольно странно… будто тот свет пытался попасть сюда, но… я не приглашал его, поэтому… я не впустил его… ох… это был твой друг?.. — Да… Нет… Не знаю?.. Л-ладно. Спасибо за всё, Блуки! Мне пора идти. Пулей вылетая из дома, вы не можете сдержать крик: — Срань господня! Поверить не могу, что это и впрямь сработало! — однако в следующую секунду ваше настроение меняется. — «А сработало ли?.. Это надо проверить». Шаг на короткий путь приводит вас в тронный зал. К счастью, он пуст, и вы заглядываете за угол, становясь свидетелем того, как собравшиеся там монстры окружают Фриск, засыпая малыша самыми разными вопросами. Вот и всё. Барьер и вправду разрушен. Вас не покидает чувство, что поезд уехал без вас, но, по крайней мере, то, что было необходимо сделать, теперь сделано. Вот только… что же теперь? Не забывая об ужасающем опыте, когда Ториэль увидела вашу человеческую душу, вы решаете пока убраться подальше, давая Фриск возможность провести время с друзьями. Следуя совету Ториэль или же просто желая вновь увидеть вас, ребёнок решает вернуться и ещё немного исследовать подземелье, прежде чем выбираться наружу. Это хорошо. Это даёт вам возможность подумать. Какое-то время у малыша уходит на прогулку по уже пройденным коридорам, общение с потрясёнными, но всё же счастливыми монстрами, пока он прокладывает дорогу к самому началу. Откуда-то вы знаете, что произойдёт дальше, словно некое предчувствие не покидает вас. Так что вы уже на месте, прячетесь в тенях и слушаете тихий шёпот, эхом разносящийся по залам. — Это… был не самый хороший человек. — Но ты скучаешь? — …конечно скучаю. Их тихие, тоненькие голоски, и то, о чём они говорят, настолько сильно поражают ваше образное сердце, что вы практически слышите, как сбивается его ритм. Лишь огромным усилием воли вы не делаете шаг наружу, чтобы обнять их обоих и сказать, что всё будет хорошо, но, к сожалению, это не является частью плана. — Не убей и не дай себя убить, ладно? Это то, к чему действительно стоит стремиться. Вслед за этим следует момент неловкой тишины. — Что ж, тебе пора идти. Все тебя ждут. — А как же ты? — Я? Хах… Кто-то же должен позаботиться об этих цветах. Снова повисает тишина, до тех пор, пока знакомые слова не режут по вашей душе, словно лезвие ножа. — Фриск… Неужели тебе больше нечего делать? Вы жмётесь в угол, храбро сдерживая слёзы. Это больно, как же это больно. Гораздо больнее, чем когда это было лишь игрой. Слышать его голос, представлять его большие, влажные глаза, полные невыплаканных слёз, это слишком для такой размазни, как вы. «Санс?..» «мм?» «Мы собираемся спасти Гастера, так ведь?» «ну, это, как бы, и есть наш план. а что?» «Как насчёт… Попытаться спасти и Азриэля тоже?» «хах. а разве не это у фриск только что получилось?» «Эээ. И да, и… нет. Вообще-то, скорее нет. В смысле, это же и неправда вовсе! Он снова станет цветком и потом… Оставить этого ребёнка здесь, совсем одного и без души… Разве это можно назвать спасением?» «ну, не знаю. тебе не кажется, что он заслуживает некоторый тайм-аут? постоять в углу и подумать над своим поведением? учитывая, сколько скверных вещей он натворил. он и сам только что об этом говорил». «Да, но…» «если он передумает, то всегда может попросить о помощи или просто уйти. никто не собирается удерживать его здесь, знаешь ли». «Ну…» «и к тому же…» Вы топаете ногой, перебивая его мысленным выкриком: — «Я ЗНАЮ!» «Я знаю, окей? — думаете вы, быстро остывая. — Но должен же быть способ дать ему лучшее будущее. Когда речь заходит о твоём брате, ты чувствуешь, что должен помочь ему всем, чем возможно, вот и я чувствую это же по отношению к Азриэлю. Я просто… ДА ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО НЕВОЗМОЖНО! Всё равно! Я хочу попытаться!» Санс бросает на вас косой взгляд и медленно закрывает глазницы, затем его плечи начинают сотрясаться в беззвучном смехе. — «иногда я забываю, что в подобные моменты логика в твоих порывах напрочь отсутствует. только доброта». «Что ж, если бы это было не так, — ворчите вы, глядя себе под ноги, — то сейчас моей целью не был бы поиск способа спасти твоего жуткого и охренительно подозрительного братишку». Он тихонько хмыкает, вздыхает и произносит: — «лады. почему бы и нет. попытка – не пытка». Но такой ответ вас не устраивает. «А ты поможешь мне?» «хех… — горько усмехается он. — как?» «Каком кверху! Это ты у нас самый мозговитый, не я!» Сквозь довольно продолжительный сдавленный смех, наконец послышалось неуверенное: — «окай?..» «Ай, да хорош уже вилять как уж на сковородке! Дай мне слово! Пообещай, что поможешь мне спасти Азриэля!» «воу, ягодка. остынь. я понимаю, для тебя это важно, но… ты ведь знаешь, как я ненавижу давать обещания?» «Да, — твёрдо киваете вы. — И именно поэтому я прошу тебя дать его! Потому что ты относишься к ним серьёзно и держишь их, пока сам мир не начинает, буквально, рушиться вокруг тебя». Санс выдыхает и качает головой. — «я же не смогу отказать, не так ли?.. — бормочет он, обращаясь, преимущественно, к себе. — я… — он кашляет, колеблясь, но затем продолжает: — я даю тебе обещание». «Спасибо, Санс… — разрываясь от переполняющего вас широчайшего спектра чувств, вы прижимаете кулачок к груди и улыбаетесь. — Ты лучший». Несколько минут спустя вы находите Фриск в коридоре с фиолетовыми стенами. Малыш плачет, обнимая свои коленки и раскачиваясь взад-вперёд. Вы плюхаетесь рядом, заставляя его вздрогнуть и поднять на вас взгляд, ловя вашу полную боли и понимания улыбку. — Это тяжело, не так ли? В ответ всё тот же взгляд, полный слёз, что катятся вниз по детскому личику. Вы приобнимаете эту мелочь, подтянув её к себе. — Я тебя понимаю, дружище. Так вы и сидите, пока вы пытаетесь собрать всю свою смелость и подобрать правильные слова. Вы понимаете, что это приключение будет болезненным и долгим, и вы понятия не имеете, преуспеете вы или нет, ибо всякий раз, как вы оказываетесь куда-нибудь вовлечены, дело оканчивается невероятным фиаско, но… катись оно всё лесом, если вы хотя бы не попытаетесь! Глубокий вздох. — Фриск. Я не могу выйти на поверхность. И я не могу позволить пойти туда тебе или кому-либо ещё. Выражение лица, смотрящего на вас, полнится замешательством и тревогой. — Потому что мы не можем оставить всё как есть. Здесь ещё есть те, кто заслуживает лучшей доли, чем быть оставленными позади. Так что… Как ты относишься к тому, чтобы помочь им? Помочь ЕМУ? Вспышка решительности, исходящей от ребёнка, практически осязаема.