***
Рубен тихо шел по темному коридору. Единственными источниками освещения были широкие окна, а точнее лунный свет, проливающийся сквозь стекло. Юноша очарованно взглянул в самый конец, по привычке. Однако там не оказалось знакомого видения в красном длинном платье, всегда окутанного легкой дымкой. Его это успокоило, но в глубине души отозвалось тревогой. Он до сих пор не мог поверить, что его незыблемая мечта может воплотиться в реальность. Неужели он наконец вернет ее? Парень отвел взор серых глаз и встал ровно перед одной из многочисленных дверей. Сердце трепетно билось в груди, а внутри все щекотало от волнения и сжималось. Да что с ним, в самом деле, такое? Словно юный мальчишка, боящийся подойти к понравившейся девочке. Только вот такие же чувства он испытывал перед ней. Значит, он на правильном пути. Дверь все же с тихим скрипом отворилась. Перед ним предстала просторная комната, обставленная дорогими, роскошными предметами интерьера: два широких бордовых кресла с мягкими подушками, круглый лакированный стол, уставленный книгами, а на одной из стопок покоилась прозрачная ваза с ароматными подсолнухами, что сейчас опустили свои головы из-за отсутствия своего единственного лучшего друга — солнца. Но его не это интересовало, так как каждый элемент комнаты он знал наизусть и мог до мелочей рассказать, что где находится, даже будучи слепым. Рубен сразу же взглянул на постель, в которой спала девушка. Она была прекрасна, хоть совсем слаба и до невозможности хрупка. Казалось, одно лишь прикосновение может заставить ее рассыпаться в прах. Такая маленькая и беззащитная. От представлений, какие ужасные вещи с ней творили в той лечебнице, на юношу накатывала злоба и ярость. Когда-нибудь он расправиться со всем вонючим и безмозглым персоналом. А пока… ему нужно позаботиться о ней. Рубен как можно осторожнее присел на край кровати. Вблизи Алиса была неописуемо похожа на его сестру. Те же черные шелковые пряди волос, небрежно раскинувшиеся по подушке. Бледность кожи, выразительные черты лица, тонкость и изящность тела. Он не сдержал мягкой улыбки на губах. Аккуратно, едва касаясь обожженными пальцами ее волос, он сложил их на миниатюрных плечах. Даже сквозь толстое мягкое одеяло, что укрывало девушку, передавался импульс ее сердца. Она тихо сопела, высунув одну худощавую руку из белоснежного кокона. Здесь, живая… Он мог ее чувствовать, трогать и беспрерывно наблюдать за ней. Это все, чего он когда-либо желал в своей трагичной и мучительной жизни. Но мирное и невинное дыхание прекратилось. Алиса начала всхлипывать и сбивчиво глотать ртом воздух. Тонкие брови нахмурились, и девушка завертелась в разные стороны, сминая под собой постельное белье. Пальцы до поскрипывания ткани крепко сжали простынь. Ей снился кошмар. Хорошо понимающий и разделяющий ее состояние Рубен плавно накрыл руку девушки забинтованной ладонью, склонившись к ней поближе. Она безмолвно плакала, тревожно и часто вдыхая полной грудью, будто боясь задохнуться. — Тише, тише. Ты не одна. Больше ты никогда не останешься одна. — Парень медленно поднес к губам нежное запястье и поцеловал, прикрыв глаза, а позже прижав руку к щеке. Как бы это ни было странно, но девушка тотчас успокоилась. Только лишь тихонько шмыгала носом. Услышав чью-то успокаивающую, ласковую речь, она разлепила тяжелые веки, взглянув на светящегося от белоснежности бинтов юношу в темноте. В разуме что-то болезненно щелкнуло. — Рубен… — тихо промолвила она. — Здравствуй, Лаура. — Викториано приоткрыл глаза.3
18 декабря 2018 г. в 18:10
Гробовая тишина прерывалась тиканьем старинных напольных часов. Маятник раритетной и достаточно дорогой вещи плавно покачивался в такт, отражая в своей блестящей круглой поверхности просторную, довольно мрачную столовую. Впрочем, таковой атмосферой обладал весь необъятный, похожий на чудовищного монстра, древний особняк. Особенно в пасмурные дни, коим являлся сегодняшний. Высокие могучие деревья, растущие по периметру поместья, укрывали его от солнца, редко пропуская мелкие лучики. Да и хозяин, вечно пребывающий в смертной тоске и грусти, постоянно плотно зашторивал окна.
Осенний ледяной ливень ударялся тяжелыми каплями о стекла. Вороны крайне недовольно и громко каркали, слетаясь в кучки под скудной коричневой листвой деревьев. Их перья были намного чернее от влаги. Будто бескрайняя черная дыра в глубинах таинственного космоса.
Таким же оттенком обладали струящиеся по спине волосы девушки, неподвижно сидящей за длинным столом. Ее алое платье с белоснежным воротником при блеклом освещении двух свеч казалось темно-кровавым. Она смотрела вперед с чуть приподнятым подбородком, боясь сделать хоть единое неверное движение. В зеленых глазах мелькала тревога. А за ней пристально следил серый и проницательный взгляд парня, сидящего напротив на другом конце стола.
— Лаура, почему ты не ешь? Овсянка сегодня очень вкусная. Со сливками, как ты и любишь. — Рубен сидел с идеально ровной осанкой, держа кисти рук на столе, не смея ставить на поверхность локти.
Он нахмурился, когда от девушки не последовало ответа. Она продолжала смотреть в одну точку, абсолютно не слыша окружающих звуков: потрескивающих в камине дров, шума дождя за окном, тиканья часов и, наконец, самого Рубена. Ее сознание витало далеко от этого места, оставив лишь замершее тело.
— Лаура, ты меня слышишь?
Она не отозвалась. Ей было слишком сложно воспринимать эту реальность, в которую ее насильственно впихнули. В голове было все окутано густым туманом, не пропускающим и толики здравого смысла. Лаура абсолютно ничего не помнила. Прошлое являлось для нее огромной, бесконечной пропастью.
Но внезапный, показавшийся ей оглушительным стук ладони о стол вернул остатки разума обратно в тело. Она вздрогнула, резко бросив взор на источник звука. Парень начинал злиться, не получая ни слова на свои вопросы. Это было видно по ожесточенным глазам.
— Прошу прощения… — промямлила Лаура, аккуратно взяв ложку слегка трясущейся от слабости рукой. Поесть ей и вправду было необходимо: худоба выглядела болезненной. Но ужасная головная боль перекрывала даже голод, и девушку воротило от еды. Ей пришлось себя заставить засунуть ложку с овсянкой в рот.
Рубен тяжело вздохнул.
— Приятного аппетита, — сухо выдавил он.
— Благодарю, — девушка уставилась в кружку с черным чаем. Ее отражение имело до такой степени суровый взор, что казалось, оно знает намного больше, чем хозяйка.