Счастье

      Эвергрин казалось, что сегодня — именно сегодня — должно случиться что-то невероятное. Потрясающее. Волшебное. Прекрасное.       Почему она так думала? Хороший, на самом деле, вопрос. Наверное, все дело в Бикслоу. Он вёл себя слишком странно — заявился в гильдию без своего — даже представить страшно — шлема, шутил, отнюдь не зло, без капли сарказма, а тепло и уютно, и улыбался. По-настоящему улыбался. Нежно и счастливо. И он словно ждал чего-то. Проще говоря, вёл себя слишком необычно. — О, Эвер, привет, — Бикслоу спокойно поднимался своими ногами по лестнице на второй этаж (что так же странно, обычно он предпочитал эти несчастные пятьдесят ступенек преодолевать на своих куклах). — Прекрасно сегодня выглядишь!       Эвергрин, собравшаяся уже привычно отбить какую-нибудь глупую шуточку, выданную вместо приветствия другом, медленно закрыла рот и встала. После, не скрывая настороженности, она не менее медленно подошла к Бикслоу. — Ты заболел? — она пощупала лоб напарника. Вроде холодный. — Или… — Я в полном порядке, не волнуйся! — Бикслоу широко улыбнулся и приобнял девушку за плечи. — Сегодня особенный день!       Эвергрин молчала. Она не могла поверить, что этот мужчина с буквально светящимися от счастья глазами — её друг. Просто не укладывалось в голове, что это тот самый Бикслоу. — Бикс, ты ли это? — тихо поинтересовался Фрид, неожиданно появившийся на втором этаже. Эвер казалось, он совсем ещё недавно ворковал с Мираджейн. — Я это, я! — с все той же идиотско-счастливой улыбкой кивнул Бикслоу. — Привет, к слову!       Тут, честно говоря, Эвергрин окончательно выпала в осадок. Чтобы Бикслоу поздоровался? Тем более, так… Нормально?       Она, привычным движением поправив очки, скатившиеся едва ли не на кончик носа, присела обратно в свое кресло, изящно скрестив лодыжки. — Фрид, у нас проблемы, — Эвергрин кивнула Джастину на стоящее рядом кресло, куда незамедлительно мужчина и приземлился. — Соглашусь с тобой! — слегка улыбнулся Фрид и посмотрел на Бикслоу, который не спешил присоединиться к друзьям, а оперся на перила и смотрел внимательно вниз, словно выискивая кого-то среди толпы.       Вдруг раздался резкий звук — это с пинка открыли двери в гильдию. Фрид даже не стал поворачивать голову, а уверенно заявил: — Нацу, похоже.       Его предположение подтвердилось: — Ребята, спасайте! Люси странная! — голос, определённо, принадлежал Нацу.       Эвер же, как и любая женщина, была любопытна. И ей было невероятно интересно — а в чем же, собственно, выражалась «странность» Люси? Но повернуть голову ей не позволяла гордость. Как же — она, самая фея среди фей — и интересуется простыми смертными? Ладно, они её согильдийцы, друзья — но все равно! А просто скосить глаза, как это сделал Фрид, ей не позволяли очки. А если быть точнее — плохое зрение, из-за которого она, собственно, и носила очки (и пусть прочие думают, что это лишь модный аксессуар!). Вот и мучилась от любопытства бедная, несчастная Эвергрин, пока… — Вот, смотри, — Фрид одной рукой легко повернул кресло так, что было видно почти весь первый этаж. — Спасибо! — Эвергрин обязательно бы расцеловала Джастина, если бы в их сторону не косилась все время достаточно ревнивая Мира. А причинять неприятности другу фее определённо не хотелось, потому она ограничилась воздушным поцелуем.       А внизу, тем временем, ничего особенного не происходило. Нацу бегал из стороны в сторону, Хеппи лежал на его плече, не подавая признаков жизни, и раздавались дикие крики: — Спасайтесь, кто может! Она скоро придёт! — Нацу на мгновение остановился и схватился за волосы. В тот же миг дверь в гильдию открылась. Внутрь, выстукивая затейливую мелодию каблучками, зашла Люси, на лице которой сияла широкая, невероятная улыбка. — И что с ней не так? — недоуменно поинтересовалась Эвергрин у Фрида, обмахиваясь веером, снятым с пояса. Середина лета, как-никак, к обеду жара становится невыносимой, и со своим любимым аксессуаром Эвер уже не расстаётся ни на минуту. — И правда, пока все нормально… — согласился Фрид, с удивлением наблюдающий, как Нацу прячется под стол, где мирно до того сидели Кана, Вакаба и Макао с сыном. Люси же, сегодня зачем-то надевшая закрытую блузу с высоким воротом, обмахивалась ладошкой и кивала на приветствия товарищей. Непривычно распущенные светлые волосы едва шевелились от создаваемого руками девушки ветерка. — Эй, здорово, Болельщица! — фыркнул Гажил, махнул рукой проходящей мимо заклинательнице.       Конечно же, все, кто слышали, как назвал Редфокс Люси, приготовились к зрелищу. Потому как только слепой и глухой не знал о нелюбви блондинки к этому (и большинству других) прозвищу. Но вместо привычных язвительных шуточек все услышали… — И тебе привет, Гажик! Очень рада тебя видеть! — Люси приветливо кивнула и пошла дальше, к стойке, где в немом шоке застыла Мираджейн.       Гажил поперхнулся и выплюнул гвоздь, который до того жевал, попав им в затылок Лили. Но иксид даже не обратил на это внимания, любопытным взглядом провожая Люси. Спокойную и милую. И совершенно не реагирующую, похоже, на внешние раздражители. — А это уже, честно говоря, странно! — Эвергрин положила веер раз стол и поправила очки. — Если она сейчас и на Лаксуса не среагирует…       Фрид только заторможенно кивнул, наблюдая за траекторией движения Люси: она шла к барной стойке, и точно пройдёт мимо столика, где Лаксус болтает с Лисанной. Дреяр точно не упустит шанс пошутить насчёт непривычного вида девушки.       И вот, наконец Хартфилия приблизилась к тому самому столику… — Эй, Блондинка, чего так нарядилась? — Лаксус усмехнулся. — Парня надеешься найти? Так нужно наоборот, пооткрытей одежку!       Эвергрин, честно говоря, совсем забыла про Бикслоу, едва появилась Люси. Но тут он сам о себе напомнил: раздался резкий треск и часть перил, за которые держался волшебник, просто рассыпались на щепки.       А события внизу пошли дальше, но отнюдь не привычным ходом… — Здравствуй, Лаксус! Сегодня такой прекрасный день! — Люси широко улыбнулась и продолжила путь.       Тут уже у половины гильдии откровенно отвисли челюсти. А Люси все шла и шла, по пути здороваясь с друзьями, словно и не замечая всеобщего замешательства.       Леви помахала Хартфилии рукой, приветствуя. Люси резко развернулась, волосы блестящей золотой волной взмыли вверх. Девушка придержала длинные пряди рукой, и отвела получившийся «хвостик» в сторону, положив его на плечо. Задняя же часть шеи, не прикрытая бело-голубой блузкой, стала видна всем. — Ой, Люси, а что это у тебя на шее? Синяки? — Венди, мимо которой как раз прошла Хартфилия, вскочила, чуть не опрокинув на пол чашку чая. — Почему ты ко мне не обратилась, я бы мигом залечила!       И тут, собственно, случилось чудо. Стена спокойствия треснула, и на Люси внешние раздражители все же оказали влияние. Услышав вопрос Венди, Хартфилия покраснела, как маков цвет, и резко накрыла шею рукой, натянуто улыбнувшись: — Э… Синяки? О чем ты, Венди? — Люси обернулась к Марвел и Шарли, которая с весёлой улыбкой (что ни менее непривычно, по мнению Эвергрин — кошечка всегда была если не хмурой, то хотя бы не такой сияющей) наблюдала за согильдийкой. — Тебе, вероятно, показалось… — А вот мне засосы на твоей шее определённо не показались! — хитро улыбнулась Леви, подскакивая из-за стола и приближаясь к подруге.