Последний оплот человечества

День шел за днем. Теперь, когда окна в другой мир больше не было, тем для обсуждений тоже как-то разом поубавилось. Никто больше не рассказывал, как видел, будто оттуда высовывалась рогатая голова и кричала человеческим голосом, — ей-богу, не вру! — всякие гадости. Никому не встречались крылатые твари, которые якобы слетались на свет от врат, что те мотыльки. Конечно, оставались еще твари из канализации, культисты и, что таить, обычные бандиты из тех, что имеют всего две руки, две ноги и одну голову, но пугают почище монстров с бесчисленными щупальцами и зубами. Но это все равно было не то. Врата, несмотря на все их очевидное пагубное влияние, все же были главной новостью Аркхэма за последние несколько месяцев, и теперь их откровенно не хватало. Поговаривали, что кто-то даже предлагал культистам деньги, чтобы они вернули врата или хотя бы призвали пару-другую новых монстров, а то старые уже не так интересны. Разговоры в забегаловке Гиббса все чаще стали напоминать обычные разговоры, которые ведутся в любой другой обычной забегаловке любого другого обычного города. Правда, бывшая культистка Диана не раз и не два безуспешно пыталась разыскать мага-брехуна Декстера, но ей никто не помогал. Наконец ей все же это удалось, и тогда она подсела к нему, немного робея, огляделась по сторонам и спросила, понизив голос, так, что слышать ее могли только те, кому был в этом особый интерес. Ну и никогда не дремлющий пес Дюк, конечно. — А правда говорят, что вы были в погибшем городе? Декстер посмотрел на нее поверх медного кубка, словно оценивая, стоит ли вообще отвечать. — Да, правда. — Расскажите мне о нем. Пожалуйста! — Зачем? — Я... Я видела его. Не сам город, конечно, то, что от него осталось. На фотографиях. — Фото, говоришь? Забавно. Выходит, кто-то это еще и снимал. — Я думаю, это были уже посмертные фото. На них город выглядел так, будто в нем никто не живет уже пару лет. — И в чем же твой интерес? — Я хочу знать, что там произошло. — Зачем тебе это? Есть много других способов бороться со спокойным сном. — Я входила в культ, вы знаете. И я видела, что они творят. Что могут творить. Я хочу знать, к чему готовиться и как это предотвратить. — Ну, с последним я тебе помочь не смогу, знал бы — возможно, одним городом на карте было бы больше. Но рассказать могу, только нет в этом ничего интересного. Это все происходило очень обыденно, почти как в Аркхэме, смекаешь? — Нет... — Если зло выпустить сразу, мир будет бороться с ним, как борется организм с внезапной болезнью. Но если вводить зло постепенно, как сыворотку, как медленный яд, подсыпаемый ежедневно во время еды, человечество привыкнет к нему и перестанет замечать, пока не станет слишком поздно. Часто мы просто не обращаем внимание на то, что происходит вокруг. Скажи, сколько семей на улице, где ты живешь, уже покинули свои дома? — Покинули? — Да-да, покинули. Не торопись, вспомни всех. — Трое, кажется... Нет, погодите, еще Спенсеры, четверо. Пятеро! Ростовщик Сэм Питтерсон закрыл свою лавку на прошлой неделе и, по слухам, уехал к родне на другой конец материка. — Пять семей. И это только на одной улице. Не считаем погибших и пропавших без вести — неплохая получается статистика, а? Тогда тоже все начиналось подобным образом. Люди снимались со своих мест и уезжали тем чаще, чем больше странного происходило в городе. Сначала отдельные семьи, потом целые кварталы. Закрывались лавки, магазины, таверны... А потом на смену людям стали приходить монстры. Мы не сразу это поняли, а осознав, быстро привыкли. Раньше за оградой мелькала спина дяди Тома, а теперь лохматая тварь с зубами в два ряда, невелика разница. Там, где когда-то надрывным криком по пятницам вопила на своего мужа миссис Литтл, теперь почти ежедневно раздаются вопли какой-то адской птицы. Вместо собаки, лаявшей из-за забора, теперь шевелятся длинные склизкие щупальца, их нужно обходить по другой стороне улицы, но они, по крайней мере, молчат. Удивительное дело, к каким только вещам ни привыкает человек, лишь бы не менять место жительства. Все проходило спокойно, насколько это возможно в описанных мною условиях, а потом начали появляться врата. Вот тогда мы узнали, что такое настоящий ужас, но было уже поздно. На самом деле все решилось в очень короткие сроки. Кажется, и месяца не прошло между первыми и последними открытыми вратами. Мы толком не умели с ними обращаться, только Акачи, но она уже тогда была немного безумной, и мы старались не связываться с ней лишний раз. Она ходила туда, прямо во врата, творила там свои заклинания, а потом рассказывала нам про неведомые миры, которые видела по ту сторону. Мы еще смеялись над ней за спиной, глупцы... — А потом? Чем все закончилось? — Потом пробудился Древний, эти твари все-таки призвали его. Прости. Я не хотел обижать твой культ, но сама понимаешь, хорошего в нем мало. — Но они не говорили, что им удалось призвать Древнего! — Еще бы они сказали. Такой провал... Представляю, каким позором им кажется эта история. Нам удалось вернуть его туда, откуда пришел, но ради всего святого, что у тебя есть, не заставляй меня вспоминать эту битву. Скажи, на фото, что ты видела, была центральная площадь с колоннадой? Ну, то, что от нее осталось. — Да. Это фото потрясло меня больше всего. Земля усеяна скелетами... — Скелетами! А когда-то это были люди, такие же, как я или ты. Многих из них я знал по именам. А ты говоришь — скелеты. Я до сих пор вижу эту площадь во сне. И множество рук, которые хватают меня и тащат к себе. Большим чудом было то, что мне удалось тогда выжить. Но не думаю, что моя удача бесконечна. — Вы думаете, им удастся повторить это? Призвать... ЕГО? — Конечно удастся. Почему нет? Получилось один раз, получится и в другой, еще и ошибки небось учтут, подонки. Еще раз извини. — Но что нам тогда делать? — Нам? Не знаю, лично я бы предпочел погибнуть до того, как это случится. Но если не повезет, то либо красиво умереть, будучи принесенным в жертву во славу древнему божеству, либо попытаться еще раз вернуть его обратно в свой мир. — А если мы не сможем? — Значит, погибнем. Не будет больше ни Аркхэма, ни Америки, ни-че-го. Тут ведь какая штука, второго шанса у нас не будет. Диана замолчала, поеживаясь. Декстер думал, что она уже ничего не скажет, но, когда он допил свое вино и собрался уходить, она вдруг заговорила, тихо, быстро, глядя немигающим взглядом куда-то поверх его плеча, словно читала по памяти заранее заученный текст. — Они показывали нам фотографии. Там был город, некогда живой, как наш, но теперь заброшенный. Вы, конечно, знали его другим, а для меня он навсегда останется умершим городом, который я никогда не увижу наяву. Та площадь со скелетами вовсе не выглядела страшной. Как старые картины про войну: ты знаешь, что тут сражались люди, ты знаешь, что они погибли, но разве это страшно? Другие фотографии были много хуже. На одной запечатлен магазин "Магические штучки", я не забуду эту вывеску, даже если захочу, потому что на ней сидит что-то жуткое, похожее на очень старого и страшного младенца с крыльями, оно смотрит прямо на того, кто держит камеру, и улыбается... А под ним прямо на земле возле магазина сидит скелет в хорошей, дорогой одежде. Наверное, покупатель или даже владелец магазина. Только у скелета нет головы. Совсем. Руки, ноги, все на месте, даже сумка, а головы нет. И младенец с крыльями улыбается. Я постоянно вижу перед глазами эту картину. А на другой фотографии вовсе нет скелетов, есть только их части. Рука, нога, кажется... И два черепа, большой и поменьше. Все это во дворе дома. Дом такой приветливый, знаете, с красивыми ставнями, с резной дверью, шторки на окнах... и то, что осталось от хозяев. Прямо во дворе. А из окна смотрят чьи-то глаза, две точки светятся. Там теперь новые жильцы. Еще помню фотографию улицы. Она выглядит так, словно люди на минутку отошли по своим делам, но сейчас вернутся, кто за прилавок в магазине, кто к своей телеге, дети подберут брошенный мяч, женщины найдут забытую корзину с вещами и кружевной зонт... но, если присмотреться, можно увидеть крылатую тварь на флюгере одной из крыш. И другую тварь, выбирающуюся из чердачного окна. Щупальца из тени водостока. Что-то бесформенное и черное в кустах. И черную кошку на крыльце дома, не знаю, как она выжила. А может, это тоже монстр, принявший облик кошки. Когда нам показывали эти фотографии, то говорили о том, что так будет, если все пойдет не по плану. Если мы не будем следовать указам старейшин, и ритуал пройдет неправильно или прервется раньше времени. И что если мы все сделаем правильно, то этого не случится, а мы станем первыми вестниками новых богов. Я... я правда не знала. Не думала, что все это на самом деле — единственный итог всему. Мне страшно. Я не хочу, чтобы Аркхэм стал таким же!.. Декстер посмотрел на нее сочувственно. — Поэтому я и говорю, что все эти игры с Древними богами — очень плохая затея.