***
Они вышли на полустанке с названием станции, написанном белой краской на железной вывеске, висевшей на одном гвозде, спустились по выщербленной бетонной лестнице с ржавыми металлическими перилами и ступили на узкую тропинку, по которой можно было идти только гуськом. Яшка во все глаза смотрел по сторонам. Трава уже вымахала почти по пояс, несмотря на то, что от лета ещё и месяца не прошло. Солнце припекало, с цветка на цветок перепархивали бабочки и шмели, напряжённо и громко стрекотали кузнечики. Яшка аж затормозил невольно. Тут даже воздух был не такой, как в городе, дышалось легко и хотелось дышать ещё и ещё, до головокружения. — Ах, лето, — восхищённо протянул он. Вот теперь он и взаправду чувствовал, что год учёбы остался позади, что пыльные учебники и лекции, написанные корявым почерком, можно забыть, что... Стас, спустившийся с полустанка последним, подошёл к Яшке и опустил ему руку на плечо. — Ты идёшь? — спросил он. Яшка обернулся; губы Стаса изгибала еле заметная улыбка, а в глазах светилось что-то... Удовольствие? — Иду, — с трудом справившись с собой, ответил Яшка. Такого вот Стаса хотелось облапить и прижать к себе. Но не при всех же. Помимо Хлебникова с Эдиком тут были и другие люди, дачники с сумками и рюкзаками. Незачем перед ними выставлять напоказ свои отношения. А вот когда они окажутся наедине в палатке... Яшка мотнул головой, стараясь на время выкинуть из головы горячие мысли, и поспешил нагонять Эдика. Рюкзак у того был таким огромным, что практически закрывал его по самую макушку. Настоящий походный рюкзак, короче. У Хлебникова с собой была сумка — наверняка с вещами и продуктами. Яшка тоже нёс спортивный баул, набитый едой и сменной одеждой. Эдик несколько раз напомнил ему, что нужно взять полотенце. Ведь они планировали разбить палатки возле лесного озера и купаться. Прогноз погоды утверждал, что их ждут исключительно солнечные дни. И это было хорошо. В дальнем кармане сумки у Яшки были припрятаны смазка с презервативами. Они же со Стасом ночевать будут вместе. Неизвестно, захочет ли Стас заниматься этим на природе, но Яшке бы этого хотелось. И пусть изначально они собирались всего лишь отдохнуть. Случиться могло всё, что угодно. — Мы в детстве часто бегали туда купаться, — долетел до Яшки голос Хлебникова. — Местные редко туда ходили, а дачники — те больше к реке, что в другой стороне находится. Там лучше дорога, и можно подъехать на машине. Я последний раз был здесь года четыре назад. Вот и посмотрим, что изменилось. Тропинка проходила больше по лесополосе, её пересекали другие такие же тропки, которые тянулись от садоводств и уходили глубже в лес. Миновали деревеньку. И, кажется, коровник. И поле, на котором росла какая-то культура — то ли картошка, то ли капуста, издалека Яшка не разглядел, да и не приглядывался. У него разбегались глаза, хотелось увидеть всё и сразу. Кроны берёз, под которыми они проходили, редкие облака высоко в небе, похожие на мазки белой кистью, траву, шелковистую и сочно-зелёную. Неожиданно в траве промелькнуло что-то яркое. — Земляника?! — сказал Яшка, притормозив. Ягоды были вытянутые и с одного бока недоспелые, а на вкус кисловатые. Но это была настоящая земляника! Яшка постарался взять себя в руки, отряхнул колени, поправил сумку и футляр с гитарой и отправился нагонять остальных. Теперь он шёл в конце, обгонять Стаса не хотелось. Яшка смотрел на его спину, и длинные ноги, и на задницу, обтянутую тёмной джинсой, чего уж скрывать, тоже смотрел. Сумку Стас нёс на одном плече, оголённый локоть выглядывал из рубашки с коротким рукавом. Яшка не сводил взгляда с напряжённого бицепса, исчезающего под одеждой, и чуть было не споткнулся на кочке. Вот уж было некстати пропахать носом землю и уронить инструмент. Нужно было взять себя в руки. И Яшка всерьёз собирался это сделать. В первую очередь они отдыхать приехали, а не чего-то там. Вот. Дошли за полчаса. Деревья расступились, и Яшкиным глазам открылся вид с невысокого пригорка на озеро. Дальний берег был где-то в полукилометре от них, а ближний, изрытый песчаными бухточками и кое-где поросший мелким кустарником, был так близко, что рукой подать. Только спуститься по крутой каменистой тропке мимо скрюченных деревьев, и всё, можно купаться. — Дно здесь илистое и глубокое, так что нырять не советую, — предупредил Хлебников. Яшка послушно кивнул. Он плавать не особо умел, так только, на мелководье мог повозиться. А вот Эдик плавал, как рыба, судя по его рассказам. Вот бы они с Хлебниковым подольше времени проводили в воде, оставив их со Стасом наедине... — Отлично, — сказал Стас, приподняв тёмные очки и, прищурившись, глядя на безоблачное небо. — Можно позагорать. — Сперва палатки поставим, — осадил его Хлебников. — Вон там, невдалеке можно. Эдик направился в указанную сторону, на ходу выпутываясь из лямок своего рюкзака. — Костя, поможешь? — спросил он, раскатывая первую палатку под берёзами. — А эти пусть сами свою устанавливают, — ехидно проговорил Хлебников. — Да сейчас, как же! — тут же завёлся Сакаков. — Достаточно того, что мы для вас её тащили! — Тащил Эдик, а не ты! — парировал Сакаков. Яшка смотрел на этот балаган и старался не засмеяться. Взрослые люди, а дурачатся, как мальчишки. — Давайте я дров для костра поищу? — предложил Яшка. — А вы нам с палаткой поможете. — Ага, — отозвался Эдик. Он как раз расставлял крепежи и подвязывал к ним тент. — Топорик возьми в рюкзаке. — Топорик? — удивился Яшка. Нужно ли говорить, что до недавнего времени родители прочили ему карьеру музыканта, так что любая деятельность, способная повредить руки, была ему строго противопоказана. Когда мать узнала, что Яшка наперекор им устроился подрабатывать грузчиком, её чуть удар не хватил. Впрочем, опасения их были беспочвенны, руки Яшка берёг. Хотя бережливость эта теперь ему не нужна... Ну хотя бы струны гитары перебирает без проблем, и ладно. — Я возьму, — сказал Стас, будто догадавшись о Яшкином замешательстве: с топором тому обращаться не приходилось. А дальше они отправились искать сухостойные деревца и упавшие ветви. Эдик особо оговорил, что дрова должны быть сухими, так что живое дерево рубить не годилось. Да и топорик для этого был маленький, походный.***
Из лесу они натаскали ворох веток и несколько грибов. Стас раскраснелся на свежем воздухе, разулыбался. Тёмные очки сперва на вырез рубашки за дужки прицепил, а после и вовсе в карман убрал. Яшка всё ждал, когда же он решит, что можно снять рубашку, но налетели комары, и они дружно вдвоём со Стасом ломанулись обратно к лагерю. Палатки уже стояли в отдалении друг от друга и от костра. Невысокие, двускатные, с дополнительным тентом против дождя. С тропинки их было почти не видно, листва кустарника надёжно маскировала стоянку. Хотя, наверное, с воды будет заметно, — подумал Яшка. Тем более, вечером, когда костёр разожгут. Стас звонко прихлопнул комара, присевшего на его шею, коротко буркнул, что лагерь поставили хорошо и полез за аэрозолем. Яшка чувствовал, что Стас чем-то недоволен, но не хотел поддаваться этому настроению. Ему-то было всё классно: озеро, лес, грибы вон... Отдыхать можно, и завтра никуда не надо, можно валяться хоть до обеда. Он, улыбаясь, похвастался перед Эдиком парой сыроежек и подберёзовиком. Было решено закинуть их в котелок при варке каши. Потом разжигали костёр. Яшка даже позавидовал Эдику, какой он опытный и всё знает. И костёр с первой спички разжечь может, и палатки устанавливает. Только зависть эта была светлая, ничем не омрачённая. Яшка даже обернулся к Стасу, чтобы поделиться своей радостью с ним: вон как хорошо кругом, солнце, лето, грибы с кашей на обед. Но Стас сидел на поваленном бревне, возился со своим телефоном и ни до чего ему и дела не было. Яшка нахмурился, но долго унывать не смог. У них ещё будет время, ничего. Он подождёт. Не при Эдике же с Хлебниковым им друг с другом общаться-то. Нет, при них было как-то неловко. Даже несмотря на то, что они-то Яшки явно не стеснялись. Смотрели друг на друга по-особому, шутили с намёками. Даже прикасались друг к другу. Яшка в который раз замечал, как рука Хлебникова слишком долго задерживается на плече Эдика. Или как Эдик в ответ улыбается и обязательно старается к Хлебникову прислониться или хоть краем руки задеть, проходя мимо. Нет, наблюдать за ними двумя было интересно. Но вместе с интересом Яшка ощущал лёгкую зависть — почему эти двое могут, а им со Стасом нельзя? Впрочем, ответ на этот вопрос он знал. Скорее всего, Эдик с Константином рады тому, что могут на людях выказывать свои чувства. А Стас эти чувства пытается скрыть. Потому и не посмотрит в сторону Яшки лишний раз, и слова доброго не скажет. Сидит молча, своими делами занимается, в телефоне роется, журнальчик почитывает. Тем же самым он мог бы и дома заниматься. Зачем вообще соглашался тогда на природу выезжать? Неужели действительно повёлся на то дурацкое пари? Такие вот мысли посещали Яшку время от времени. Наверное, к вечеру это сказалось на выборе песен, которые он начал петь, аккомпанируя себе на гитаре. Особо не старался, кстати, играть. Так просто, два-три аккорда по нотам раскладывал, пел медленную и печальную лирику о бессмертной любви да о тяжёлой жизни. Наверное поэтому спать решили идти довольно скоро. Яшка хмуро думал о том, что подпортил этими песнями всем настроение. Во всяком случае, Эдик с Константином забрались в свою палатку быстро и молча. Стас тоже притих. Уселся на бревне у потухающих углей и всё на небо смотрел. Небо, кстати, с вечера постепенно заволокло тёмными тучами, да и прохладно стало. Небось, в рубашке было холодно. Когда Яшка спросил Стаса, думает ли он идти спать, тот ответил, что позже. И добавил, чтобы Яшка ложился, если хочет. Ну вот и как с ним быть после этого? Яшка ушёл в палатку в совершенно упадническом настроении. Стаса не было долго. Уже сквозь сон Яшка услышал, как тот заползает в палатку и укладывается в собственный спальник. — Стас... — негромко окликнул Яшка. — Разбудил? — Да нет, ничего. Я не спал... — Яшка облизнул разом пересохшие губы. От близости Стаса его начало коротить. Тем более, сейчас, в укромной темноте палатки, на природе, где деревья дышат ветром и... да к чёрту деревья и всю эту романтику! Яшка схватил Стаса за руку. — Давай сейчас, а! — Что? Здесь? Да ты сдурел, — Стас вывернул предплечье из его пальцев. — Спать, и никаких «давай». Яшку будто физически обдало холодом. Так его ещё не отшивали. Что-то нужно было сделать. Яшка ошибся. Что бы придумать? Но ничего не придумывалось. Поэтому он жалобно прошептал: — Ладно... Извини. Стас на несколько секунд замер, будто сказать что-то хотел. Или ждал от Яшки чего-то ещё. Но, видимо, не дождался, потому что быстро отмер от своей странной неподвижности и принялся быстро залезать в свой спальник. Потом повернулся к Яшке спиной, укутался с головой и глухо проговорил: — Спокойной ночи. Яшка даже не смог ему ответить. Он тоже повернулся к Стасу спиной и зажмурился. Сон куда-то ушёл, и Яшка долго-долго лежал, прислушиваясь к ночной тишине.***
За всё время их общения со Стасом Яшка не раз срывался. Делал что-то «не так». Допускал ошибки, за которые после себя корил и ругал. Не мог сдержать характер, хотя и старался каждый раз до последнего. Он знал, что в отношениях каждый чем-то жертвует. Верил в это. И жертвовал. Потому что отношения же. Ну, то есть как «отношения»? Они же вроде как встречались, верно? Пусть иногда, не чаще двух раз в неделю. Пусть по секрету ото всех знакомых — об отношениях с парнем не принято кричать на каждом углу. Но, если призадуматься, то у них друг перед другом не было никаких обязательств и обещаний, так стоит ли называть то, что происходило между ними, «отношениями»? Да они просто проводили друг с другом время, и только. И, может, Яшкина то была вина, что он подсел на Стаса, сам того не замечая, а когда понял, то было уже поздно что-то менять: сколько не дёргайся на крючке, тот только сильнее в тебя вопьётся. Яшка понимал, что его проблемы — это только его проблемы, и со Стасом старался общаться ровно и спокойно. Не требовать больше, чем требует он, не переводить общение на более близкий уровень, не заострять в разговорах внимание на разнице в социальном статусе и заработке, не... Короче, Яшка много чего вычитал в интернете, когда всесторонне изучал вопрос разницы в возрасте и положении между двумя партнёрами, так что впору было уже самому советы давать и других консультировать. Но... Гром всё-таки грянул в конце сентября. В августе Яшка ушёл с подработки. Если летом ещё можно было по ночам работать грузчиком, то во время учёбы подобная работа становилась проблематичной. Ему и так весь прошлый год еле-еле удавалось совмещать заработок с учёбой, а в этом учебном году обещали больше специальных предметов и практики. Не погуляешь. В принципе, работая на складе, Яшка уже добился, чего хотел. Родители наконец поняли, что ни в какую консерваторию он идти не собирается, и вроде как примирились с его решением. Яшка был горд тем, что доказал свою самостоятельность и отстоял себя. Всю неделю ходил счастливый и довольный. И когда мать как бы между делом позвонила ему и спросила, не хочет ли он поработать курьером в одном издательстве вместо того, чтобы по ночам колбасу грузить, Яшка, недолго думая, согласился. Смена работы совпала с началом учёбы. Новые предметы, новые преподаватели, старые приятели, вернувшиеся с каникул и отдыха. Когда Стас позвонил в конце первой учебной недели и хмурым голосом признался, что не сможет прийти на встречу, Яшка даже вздохнул с облегчением. Он и сам был выжат как лимон, так чего уж говорить о Стасе. Наверняка первокурсники вымотали все нервы. Да ещё в деканате составили дурацкое расписание? Яшка не смог со Стасом встретиться, но зато вечером в пятницу они проболтали допоздна. На следующей неделе Яшка чуть на стенку не полез, когда увидел Стаса на перерыве между занятиями. Тот стоял в толпе студентов и о чём-то беседовал с заместителем декана. А Яшка вместе со своими одногруппниками шёл мимо, в соседний корпус, на лекции, что должны были начаться через пять минут. И так ему захотелось всё бросить и подойти. Поздороваться. Да хотя бы просто в глаза посмотреть. Яшка прошёл мимо, а Стас в его сторону даже головы не повернул. И это было просто ужасно, Яшка после на лекциях сидел смурной и недовольный, вертел под партой телефон, всё не решаясь набрать сообщение. Наконец к перерыву решился и предложил Стасу встретиться на днях. Они договорились на дискотеку в четверг. А накануне Стас попросил встречу перенести. На субботу. Но в субботу у Яшки уже была запланирована подработка, внеочередная и перспективная. Шутка ли, вместо курьера попробоваться помощником верстальщика. Яшка понятия не имел, что от него потребуется, но шанс этот упустить никак не мог. Сентябрь проходил мимо и приближался к своему концу. Как-то в пятницу от Стаса пришло лаконичное сообщение: время и адрес. И Яшка понял, что если он не приедет, то Стас будет развлекаться один. Один, без него. Сколько можно! Яшка постарался разобраться с работой побыстрее. Он написал, что приедет. И действительно собирался приехать к указанному времени, но пришлось задержаться буквально на полчаса. Какие-то дурацкие полчаса, подумать только! Когда Яшка влетел в полупустой зал и замер на краю танцпола, то сразу их увидел. Стаса и какую-то блондинку. Они сидели за ближайшим столиком и вели себя, будто парочка. По крайней мере, так казалось. Они оба были такие красивые, так гармонично смотрелись вместе. Незнакомую блондинку Яшка тут же возненавидел. Вот Стас что-то проговорил и улыбнулся. У Яшки сердце заныло от его улыбки. Девица рассмеялась, блеснув ровными зубами. Поправила прядь волос, убрала их за ухо небрежным жестом, наклонилась к Стасу и поцеловала его в губы. А Стас погладил её по щеке и продлил поцелуй, сделав его затяжным и томным. У Яшки потемнело в глазах. Реально потемнело. И ещё провал в памяти случился. Потому что он не помнил, как шагал через весь танцпол к этим двоим. И как схватил Стаса за грудки, как врезал ему, — тоже не помнил. Пришёл в себя уже, когда Стас отлетел к соседнему столику, неловко хватаясь за пластиковые стулья. Девица вскочила и что-то заверещала. Костяшки пальцев у Яшки болели. Он встал над Стасом и, запинаясь, смог выговорить только: — Ты!.. — больше слов было не собрать, Яшку трясло. — Совсем сдурел? — ответил ему вопросом Стас. Он так и сидел на полу, задрав голову. Не спешил подниматься. Яшка не соображал; может, и правда, сдурел. Обида в нём была такая жгучая, что даже вид ошеломлённого Стаса, сидящего у его ног, не мог успокоить. Девица сказала что-то ещё, а после неуверенно вылезла из-за столика и убежала. Яшка едва посмотрел в её сторону. А вот то, что к ним направились официант с охранником, — заметил. — Знаешь, она сама ко мне подсела, — сказал вдруг Стас. — Фадеев, а ты что подумал? — добавил он. Яшка выдрал из цепких рук охранника собственный локоть. Чёрт, да не устраивать же здесь драку, и в самом деле. — А что ты с нею тогда?.. — обвиняюще выпалил Яшка, с каждой минутой всё больше и больше чувствуя себя идиотом. С какой стати он накинулся на Стаса? Вёл себя... Блин, да он повёл себя, будто ревнивый муж, которому жена изменила. — Бля-я... — протянул Яшка. Стас осторожно прижал к скуле ладонь и процедил сквозь зубы: — Фадеев... Охранник схватился за Яшку посильнее, одной рукой за шиворот, другой — за руку. И куда-то потащил. К заднему выходу. Яшка шёл, не сопротивляясь, и костерил себя на все лады. Идиот. Дурак. Да разве он имел право? Разве нельзя было подойти к ситуации как-то более цивилизованно? Да захочет ли Стас с ним вообще общаться? А ведь они так давно не виделись. Почти месяц не виделись. Какой он идиот. Его выпихнули на улицу, но Яшка этого будто не заметил и на ругань охранника не отреагировал. Обогнул блеснувшую в свете фонаря лужу и направился искать выход с маленькой улочки на большой проспект. В куртке беззвучно зазудел телефон. Яшка со стыдом увидел на экране «Сакаков С.» и отключил трубку. Ну что он Стасу скажет? Вот, правда, что? Прости, приревновал? Я думал, ты мне изменяешь? Ой, смешно. К тому же, Яшка читал про такое в интернете, знал, что можно делать, а что нельзя, если он хочет сохранить отношения. Ревность свою надо засунуть куда подальше. Стас ничего такого не делал, это баба к нему клеилась, а не он к ней. Но больше всего Яшка был в шоке не от внезапной блондинки, а от своих собственнических замашек, которые проявились непонятно из-за чего. Ведь они со Стасом... Они и парой-то не были. Так просто, встречались иногда. По договорённости. Ну и сексом занимались, если Стас приглашал Яшку к себе. Но никаких обещаний не давали, о верности не договаривались... И, страшно сказать, вот до сегодняшнего момента Яшку это устраивало. Успокаивало. Мол, раз нет никаких обещаний, то можно в любой момент на попятный пойти. Прекратить встречаться с парнем. Переключиться обратно на девочек. Никаких обязательств, полная свобода. А вон оно как вышло. Яшке захотелось сесть под ближайшим фонарём и брошенным псом завыть с тоски. Хотел свободы? Получай свободу. Он прямо нутром чуял, что если сейчас включит обратно телефон и перезвонит, то Стас ему скажет, что всё кончено. И что тогда? Как же Яшка дальше-то будет? Со своей свободой? Без Стаса ему не хотелось. Вот вообще никак. Как угодно, только бы с ним. Яшка в своих измышлениях дошёл даже до того, что если бы Стас предложил ему втроём с этой самой блондинкой, ну или если бы Стас поставил условие, что он будет встречаться с кем-то ещё, то Яшка бы со всем этим согласился, хотя внутри в нём всё восставало против мысли о том, что Стаса придётся делить. Вот ведь дурацкая ситуация. Сам свободы хотел без обязательств, а как Стаса с девицей увидел, так взбеленился. Идиот. По-прежнему не включая телефон, Яшка уполз обратно в общагу зализывать свои моральные раны и полночи проворочался в кровати с боку на бок, представляя, как Стас в понедельник встречает его по дороге в универ и говорит, что между ними всё кончено. Или нет. Между ними ведь ничего не было, поэтому и кончаться нечему. Яшка был для него просто партнёром по сексу. Да к тому же ещё и неопытным. Понятное дело, что рано или поздно Стас захочет прекратить. Не, ну за пару месяцев Яшка кое-чему в плане секса научился... Но... Стас... Возле него Яшка каждый раз чувствовал себя неумехой с дрожащими руками и потными ладонями. Студентом-двоечником. Мальчишкой. Неужели Стас и правда скажет, что они больше не будут встречаться, потому что Яшка не готов для подобных отношений? Что он незрелый, не подходит ему. Думать такие мысли было больно, и Яшка упивался этой своей болью, страдая все выходные. Понедельника он боялся со страшной силой. И совершенно напрасно, как оказалось. На включённом телефоне не оказалось сообщений, Стас не поджидал его на проходной в универе, не искал на перерывах между занятиями. Должно быть, ждал, что Яшка предпримет дальше. Должно быть, так. Надо было извиниться. Пальцы дрожали, когда Яшка брался за телефон, чтобы залезть в список абонентов и позвонить. Самые страшные секунды Яшка пережил, слушая в трубке пустые гудки. Боялся, что Стас не захочет с ним разговаривать. А когда услышал его вопросительное «да», то хватанул побольше воздуха и начал извиняться. Яшка извинялся долго, запинаясь и мямля, просил прощения, говорил, что «всё не так понял» и «не то подумал» и «должен извиниться за свои мысли» — короче, нёс какую-то чепуху. А когда выдохся, то услышал: — Из-за тебя меня вызывали в учебную часть. Спрашивали, какой я пример студентам подаю. Предлагали взять отгул. У Яшки внутри всё оборвалось: неужто кто-то узнал об их отношениях? Их кто-то увидел? Стаса могут выгнать с работы? — Что случилось? — мертвея, прошептал Яшка. — Фингал у меня случился, Фадеев! Фингал! По твоей милости! В следующий раз, если надумаешь распускать руки... — Стас замолчал, а Яшка этим воспользовался. Стал заверять, что больше никогда не позволит себе такого поведения и какую-то ещё подобную чепуху гнал. Весь разговор у них прошёл в таком же ключе. Прощаясь, Стас сказал, что воспользуется предложением проректора, передаст свои группы аспирантам и пару дней отлежится дома. Кажется, его голос звучал уже не так недовольно, как в начале. По крайней мере, он больше не ругался на Яшку. И когда они прощались, и Яшка пожелал Стасу выздоровления, то даже умудрился шутливо съязвить: «Фадеев, где ты видел фингалы, которые бесследно исчезают за пару дней». Фамилию Яшки Стас произносил сварливо, но всё равно Яшка чувствовал, что буря миновала. Рано радовался. Оказывается, Стас не простил его. Потому что в дальнейшем на все неловкие вопросы о встрече, Яшка получал отказы и отговорки. Мол, «я занят» и «давай посмотрим ближе к концу недели». Каждый отказ заставлял Яшку психовать. Как он ещё следить за Стасом не начал, непонятно. Сдержался. Хотя мысли были. Проследить, с кем Стас встречается и когда. И не завёл ли себе снова кого-нибудь. Блондинку или... Того хуже, блондина. Хорошо, что у Яшки была подработка. После учёбы ему приходилось ехать в издательство, а ведь так велико было искушение дождаться Стаса с работы... Так вышло, что помирились они случайно, встретившись на свадьбе Михаила Широкова, бизнесмена и директора клиники, в которой работал Хинов, и одной из преподавательниц универа. Яшка попал на свадьбу благодаря Эдику: тот какими-то окольными путями выбил ему приглашение. Ещё и идти уговорил, когда Яшка отказывался. «Бесплатная еда, ты чо, совсем? А ну идём». Яшка совершенно не ожидал увидеть на праздновании Стаса. А ведь должен был догадаться, что тот там будет. Ведь Стас в клинике Широкова работал терапевтом и, стало быть, тоже должен был оказаться среди приглашённых. Но нет, Яшку волновало лишь одно: не смешно ли он выглядит во взятом напрокат смокинге! Полный подобных сомнений, в загсе он скромно стоял в заднем ряду и слушал марш Мендельсона. Вот дуралей. Нет, чтобы поднять голову и посмотреть по сторонам! Стаса он заметил лишь на даче Широкова, выгрузившись из арендованного для гостей автобуса. И тут же из Яшкиной головы вылетели все мысли кроме одной: до чего же Стас красивый. А когда тот его увидел и направился к нему, то в голове Яшки и вовсе сделалось пусто и гулко. Он перестал себя осознавать, будто оказался во сне. Запомнил только, что сердце в груди трепыхалось, да губы пересохли. Он даже «привет» как следует выговорить не смог. Впрочем, говорить не понадобилось. Отношения они выяснили там же, на свадьбе. Стас впихнул его в какую-то комнату, захлопнул дверь, и они начали мириться. Яшка знал, что их не слышно: за стенкой громко играла музыка и толпа гостей пьяно и довольно орала «горько». У Стаса был странный взгляд с поволокой и учащённое дыхание. «Может, у тебя уже кто-нибудь появился?» — в какой-то момент спросил он. Яшка в ответ замотал головой и крепче ухватился за Стаса руками. Свадьбу Яшка запомнил надолго. Если честно, это была лучшая свадьба, на которой ему когда-либо довелось побывать. Дальше их отношения, — теперь Яшка не стеснялся называть то, что между ними происходит, «отношениями» — пошли ровно и спокойно. То есть, конечно, спокойно со Стасом ему не бывало никогда. Но Яшка теперь был осторожнее, старался не допускать никаких проколов. И ему всё нравилось. То, что получалось. Это было классно. Здорово. Стас рядом — разве нужно что-то ещё? Подарок на Новый год, совместный поход в кино на боевик, утренние поздравления с праздником первого января по телефону. Яшке казалось, что он очутился в какой-то сказочной стране, где все мечты сбываются. Нет. Конечно же, нет. Долго такая сказка продлиться не могла. И сегодняшний облом в палатке — лишнее тому доказательство. Яшка в очередной раз ошибся. Наверное, когда критический объём ошибок превысит какой-то внутренний лимит Стаса... между ними всё будет кончено.