Просто Соня с бородой

      Четверг, 20 декабря 1990 года       Мы расселись по креслам и стали делиться своими впечатлениями о погоде. Всё сводилось к тому, что погода нынче невероятно хороша, что в английском этикете означало радость встречи. — Недавно, девочка моя, я навестил твоего папа́. Слышала ли ты о том, что он собрался помирать? — Что Вы говорите, дорогой директор, какой конфуз, — саркастично, без тени участия к родителю, отозвалась Блэк. — Можешь спросить у Нарциссы, она и Люциус сопровождали меня. Мистер Блэк лежал в своей кровати, не поднимаясь с неё около двух месяцев, а в последнее время придумал отказываться от еды. — Нет, господин директор, Вы не поняли, конфуз не в том, как чудит старик, а в том… Разве у меня есть отец? — Андромеда капризно скривила губы и загородилась чашкой. — Не волнуйся, девочка моя, — театрально вздохнула я, — негодник Сигнус получил воспитательных розог от дедушки за то, что отказался от своей кровиночки. — Даже так? Раньше Вы говорили совсем иначе… — И как же я говорил, моя дорогая Меда? Могу я так тебя называть? — Андромеда жеманно пожала плечами, не возражая. — Например, о том, что предателей не прощают? — в голосе прозвучали вопросительно-издевательские интонации. — Совершенно верно, девочка, но кто нам запрещает пользоваться предателями? О прощении нет и речи, — закинула я удочку. — О, директор, — она закусила нижнюю губу, — я слышу речи, достойные настоящего слизеринца. — О-о-о, — изобразила я голубиное вибрато, — это всего лишь речи старца с высоты прожитых лет и бессовестного политика, — я подмигнула Блэк и отсалютовала чашкой чая перед тем, как сделать глоток. — Расскажи мне о Нимфадоре, девочка моя. — Андромеда напряглась, услышав имя дочери. — И что же Вы хотите услышать? — Например, не станет ли девочка инвалидом без соответственного обучения метаморфизму? Ты ведь не могла не заметить её неестественную неуклюжесть? — я взяла пирожное и с удовольствием надкусила его. — И мне Вам поверить, что Вас беспокоит мой ребёнок? — сразу напала на меня Блэк, рассерженной кошкой. А выпад-то на грани оскорбления… — Не забывайся, моя девочка, — тихо ответила я мегере напротив, — свой характер прибереги для мужа. Андромеда фыркнула, отвернулась, снова повернулась ко мне, блестя злыми глазами, схватила пирожное и сделала вид, что оно — смысл нашей встречи. — Я продолжу, с твоего позволения. Нимфадоре необходимо обучение по записям предков из родовой библиотеки, так как благодаря твоему мудрому решению свежая кровь пробудила древний дар. Но вот незадача: дар есть, а возможностей использовать его грамотно без должного обучения нет. Какая глупость, девочка моя, не правда ли? И вот здесь мы вернёмся к нашему разговору о предателях и их полезности. — Андромеда сузила глаза и посмотрела на меня пристально. — Когда я вошел в твой дом, бывший дом, меня встретило запустение и разруха — Сигнус потерял всё. Он погрузился в скорбь о мёртвых, забывая о живых. Род Блэк практически вымер, а Сигнус может стать Предателем крови. Как тебе такое, м? Правда здорово, что мудрость поколений, веками собираемая твоими предками, канет в пропасть и не достанется никому? Это шикарная перспектива, девочка моя, правда? Что молчишь? — Какое Вам дело до проблем Блэков, директор? — прошипела женщина, а ручка чашечки раскрошилась, чашечка упала на пол, раскалываясь на части. — «Репаро», «Карпе Ретрактум», — благодаря свежевыученному заклинанию ко мне в руку впрыгнула восстановленная чашечка. — Акс, — передо мной возник мой милый эльф, — замени чашечку миссис Тонкс на чистую. Спасибо. — На чайном столике появилась другая чашечка, а мой молчаливый домовик исчез вместе с пострадавшей посудой. — Миссис Тонкс, поберегите, пожалуйста, мои чашечки. К сожалению, на этот тонкий фарфор сложно наложить вечные чары, но теперь я обязательно этим займусь. — Вам так дороги эти чашечки? — томно проворковала Андромеда, а у меня перед глазами как живая предстала киношная Белла с её обезьяньими ужимками, видимо это семейное. — А если я и эту разобью? — приподняла она бровь. Мне плевать на чашечки, меня коробит от умышленного хулиганства, дорогая. — То я выдам тебе, моя девочка, цинковую кружечку, — пропела я и улыбнулась, отпивая ароматный напиток. Андромеда фыркнула и расхохоталась. — Один — один, директор, — тон голоса стал теплее. Она наигранно осторожно двумя пальчиками взяла новую чашечку, наполненную чаем, веером разведя остальные, неспешно пригубила и скосила в мою сторону искрящиеся смехом глаза. — Вернёмся к нашим баранам… Ох, простите, миссис Тонкс — к Блэкам, — Андромеда снова расхохоталась. — У твоего двоюродного брата Сириуса есть крестник. Он частично Блэк. Он сирота. И он живёт у магглов. — На лице Андромеды проступило возмущение таким положением вещей, но я остановила жестом её возможные излияния. — И я хотел просить тебя усыновить мальчика. С условием. — Условием? Условием! Ничего не хочу знать о каких-то там условиях! — Ты не хочешь позаботиться о родственнике? Неужели Блэки действительно выродились в Предателей Крови? — Как Вы смеете меня оскорблять!!! — зашипела на меня молодая женщина. — Но, ты же не Блэк, моя девочка. Какие могут быть оскорбления? — Вы мне всю голову заморочили, директор! — Андромеда схватилась за голову. — Так ты согласна усыновить сироту?.. и крёстного сына твоего брата, предположительно имеющего склонность к метаморфизму, но это ещё надо проверить… — Как я не могу не согласиться?! Говорите Ваше мордредово условие! — Мальчик должен войти в род Блэк… Стой! Это значит, что ты сама должна стать Блэк. — Но это невозможно! — Андромеда кричала в истерике, вцепившись ногтями в обивку подлокотников, приподняв своё тело над креслом. — Я. Не. Блэк! — Это ерунда, девочка моя… — я устало оперлась на спинку кресла. — Что?! — Чтобы тайная родовая библиотека открыла тебе, дочери и приёмному сыну свои сокровища, вы, твой муж, кстати, тоже, станете боковой ветвью Рода Блэк. — Мой бывший отец никогда с этим не согласится! — Уже согласился.       Андромеда неаристократично выпучила на меня глаза, села в кресло и сложила руки на коленях, будто пай-девочка. — Не получала ли ты на днях весточки с Гриммо?       Андромеда вздрогнула. — Весточка сгорела не прочитанной, — упаднически прошептала она, губы задрожали, а из глаз брызнули слёзы. Мне же в тот же миг стало очевидно, что всё ею ранее сказанное, было лишь бравадой смертельно обиженной девчонки, которой на самом деле не всё равно, что думает о ней отец.       Я встала, прошла к камину и бросила в него дымолётный порошок. — Блэк-хаус. Сигнус! — закричала я в камин, усаживаясь перед магическим огнём по-турецки. — Сигнус!!! Сигнус!!! — далее послышались громкие шаги, как будто кто-то сбегает по лестнице, грохот и другие подозрительные звуки. — Сигнус, ты живой?! — Что Вы так орёте, директор? Ох, — мужчина недовольно скривился, потирая ушибленный бок. — Зайди ко мне. — Что за срочность? Я не одет. — Но ты же не голый, — возмутилась я на бурчание по ту сторону магического «скайпа». — Я в домашней одежде и никуда не хочу идти.       Эти Блэки словно дети малые! — Сигнус, плевать мне на политесы, срочно зайди ко мне! Ты меня стесняешься, что ли? Или ты хочешь обрядиться в кружева, чтобы порадовать дедушку? Поверь, ты и без кружев мне мил. Зайди, есть разговор не под протокол в неформальной обстановке.       Ох, нелегкая это работа — Из болота тащить бегемота! *       По ту сторону связи раздались охи-вздохи, поминание Морганы, Мордреда и их детей, и ещё чьих-то подштанников — вредный Блэк лез в камин. — Добрый вечер, мой мальчик! — я обняла опешившего Блэка так, словно он сам навестил меня, и я не тащила его к себе практически насильно.       Андромеду со стороны камина было не видно, её скрывала спинка кресла. Чайная зона располагалась в стороне от камина напротив большого окна с видом на озеро и лес. — Скоро день зимнего солнцестояния (точнее, Соня специально узнавала, двадцать второго декабря одна тысяча девятьсот девяностого года в три часа ночи семь минут) — сильная дата для обряда удочерения, а наша девочка совсем не в курсе! Идём со мной, — я схватила Блэка за руку и подвела к дочери…       Немая сцена. Отец и дочь затаив дыхание смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Соне надоело ждать, у кого первым сдадут нервы, слишком это опасно, когда имеешь дело с такими эмоциональными господами, склонным к драматическим представлениям. Поэтому я просто потянула Меду из кресла и придвинула её к отцу, Сигнус на автомате обнял изгнанницу и прижал к себе. А взрослая женщина начала глотать слёзы на родительском плече.       Я вздохнула и позвала Акса. — Добавь, пожалуйста, в сервировку бокалы и бутылку бренди — нашего уже традиционного успокоительного. Ладно, дети, пейте чай, а дедушка пошел своими делами заниматься.       Я прошла в другой конец огромной круглой студии, что из себя представлял директорский кабинет, поделённый на зоны, к своему рабочему столу. Мне предстояло подготовиться ко дню под кодовым названием «Гарри Поттер». Моя мысль совсем проста. Соня решила нарядиться Санта-Клаусом и прийти к Дурслям с большим мешком. Когда я думаю об этом, в голове начинает зудеть песенка Кока-Колы: «Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит! Веселье приносит и вкус бодрящий Праздника вкус всегда настоящий» ©       Сейчас я продумывала слова и действия в своём спектакле одного актёра. Следует очень многое приготовить. Завтра мне предстоит побегать по Лондону — необходимо затариться и кое-что выяснить.       Блэки же были на удивление тихими. А — нет. Это они полог тишины поставили. Поскольку их жесты больше напоминают танец тарантеллу, а не разговор двух отмороженных англичан. Мой стереотип летит к чертям. Или не стоит всех равнять по Блэкам?       Когда через некоторое время я к ним подошла, с виду они уже успокоились и беседовали миролюбиво, на чайном столике вместо изысканного сервиза стояли старые щербатые походные кружки*, такая же миска с пирожками и бутыль с какой-то бодягой. Я резко изменила траекторию и проржалась в укромном уголке за шторкой. Мой милый Акс изволит шутить. Этот потрясающий домовой дословно исполнил и даже превзошёл мою угрозу! Но надо возвращаться к гостям. — И что вы решили, дети? — Андромеда с мужем завтра приходят ко мне на званый ужин и остаются на ночной ритуал, — важно и покровительственно изложил Сигнус. После разговора с дочуркой он был несколько лохмат и вызывающе румян, из-за чего вся его важность смотрелась по-клоунски. Да и его «яблочко», незабвенная Андромеда Сигнусовна, недалеко от яблоньки упала. — Так во сколько назначен ужин? Ведь мне нужно будет отпросить Нимфадору у её декана и сопроводить девочку до камина. — К шести часам. — Ну и славненько. А внучка́ я тебе приведу тогда, когда совсем буду убеждён в том, что мозги у тебя, Сигнус, действительно, того… встали на место и ты ими даже начал пользоваться. — Но… — возмущённо распыхтелся рослый здоровенный мужичина, на котором пахать-пахать и пахать можно, и нужно. Андромеда же, выпустив свой темперамент с паром, на данный момент находилась на волнах покоя и безмятежности, с мягкой улыбкой следя за нашим диалогом. — Я проведаю вас, как только, так сразу. И, в зависимости от того, что увижу, передам ребёнка. Ты меня понял? — с нажимом спросила я. Блэк нахмурился и закивал головой. А Андромеда сверкнула счастливыми глазами…