Вкус забытой жизни

      Последние две недели я ездила к Перси почти каждый день. Он всегда выдумывал что-нибудь новое. Каждый раз он окунал меня в то, что я так отчаянно не хотела принимать. И каждый раз он выбирал публичные места.       Сегодня я вновь, как и всегда, сидела в вагоне, наслаждаясь мелодией в наушниках и вчитываясь в текст книги.       Почувствовав, что меня кто-то трясет за плечо, я повернула голову, встречаясь со взглядом шатенки, которая с улыбкой смотрела на меня. Присмотревшись и перебрав всех знакомых в голове, я поняла, что не помню или не знаю девушку.       — Прости, ты начала засыпать, я испугалась, что ты проспишь свою остановку, — пояснила девушка. Ее улыбка была обворожительной и мягкой, а в глаза искрились добротой. Поняв смысл слов, я кивнула и поблагодарила её, понимая, что чуть не проехала свою остановку.       Поднявшись на нужный этаж, я захлопнула дверь, пискнув тихое «извините», и вылетела из здания так же стремительно, как и поднималась. Я не ожидала того, что, открыв дверь, я увижу то, как Перси разложил девушку, то, как она стонала от его губ и рук… То, как он чувственно и пылко оставлял на ее теле поцелуи.       Я и сама не поняла, что произошло в тот момент. Не понимала откуда это жжение в груди, не понимала, почему меня сейчас передергивает от того, что я увидела. Я не понимала, что щелкнуло у меня в голове, появилось чувство предательства. Как будто, забравшись в самую глубь души, ее разорвали и сожгли. Как ненужную, затасканную, с избитым сюжетом книгу сожгли за ненадобностью, выкинули, вышвырнули, разорвали, хрупкую бумагу на мелкие кусочки.       Не понимала, когда я упустила такую важную деталь. Как я могла не знать, что у него есть семья? Как я могла не думать об этом?! Боже, какая я дура! Задумавшись, я врезалась в девушку, которая разбудила меня в автобусе.       — Привет еще раз. У тебя глаза на мокром месте, все хорошо? — спросила темноволосая, обеспокоенно смотря на меня. Я была, наверно, больше шокирована, чем озадачена вопросом девушки. В городе, где живут миллионы людей, мы столкнулись два раза за день! Это невозможно, нереально.       — Все хорошо, прости… — протараторила я, попытавшись уйти, но девушка была явно настроена решительно… Даже слишком.       — Идем, тут недалеко есть кафе. — не став возражать, я спокойно последовала за ней и плюхнулась на предоставленный мне стул. Вытащив книгу из рюкзака, я открыла страницу, на которой остановилась, показывая всеми способами, что не собираюсь разговаривать и изливать душу.       — Оу, Джером Дэвид Сэлинджер, — восхитилась девушка, разглядвая книгу в моих руках.       — Читала? — спросила я, понимая, что сама заинтересовалась незнакомкой.       — Спрашиваешь! Джером Дэвид Сэлинджер «Над пропастью во ржи» одна из моих любимых книг. «Оттого, что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно, если он был лучше всех живых, понимаешь?» — потрясающие строки. — воодушевленно процитировала темноволосая, а я прокручивала фразу вновь и вновь, осознавая, как точно, описывает мое состояние…       — Понимаю… — невольно прошептала я, и только потом до меня дошло, что сказала я это в слух.       — Понимаешь? — уточнила темноволосая.       — Понимаю, у меня погибла мама и лучший друг… — поделилась я, не вникая в смысл брошенных слов. Точнее я не понимала, зачем рассказываю это ей.       — Я не знала прости… — пискнула девушка, понуро и виновато опуская взгляд, потупляя его об деревянную, шершавую поверхность стола.       — Ты и не должна знать, — грубо отозвалась я.       — Ой, забыла представится, я Дрю, — она протянула в дружелюбном жесте руку, а я с опаской, но все же пожала ее.       — Аннабет Чейз. — твердо ответила я, следя за реакцией Дрю и наблюдая, как ее брови взлетают в верх.       — Та самая Аннабет Чейз, которая провела в… — она не успела договорить, так как я ее перебила, не желая, чтобы девушка озвучила мысль до конца.       — Да, та самая, не знала, что я известна, — не удержалась от иронического тона я, понимая, что мне крайне неприятен этот разговор.       — Бет, прости, пожалуйста, если б я знала… — начала оправдываться Дрю, а я откровенно говоря, заинтересованно смотрела на нее, не понимая, почему она оправдывается передо мной, ведь по сути я ей никто.       — Ладно проехали, но мне правда пора. Пока! — крикнула я, поднимаясь со стула и быстрым шагом отдаляясь от девушки, а в голове все крутилась цитата, которую она привела в пример.

Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?

      Потому что не важно тот факт, что он умер, если ты любил, то будешь дорожить и перекручивать все моменты с ним раз за разом, погружаясь в воспоминания, пытаясь вновь ощутить те эмоции, вернуть то счастье.       Вновь отклонив вызов Перси, я села в первый попавшейся вагон и закрывая глаза, понимала то, как я устала от всей этой фальши.       Совершенно случайно до меня дошло, что я оказалась там, где мне и надо… Словно нечто подталкивало меня к этому месту. Ноги сами вели меня, петляя по улицам, не взирая на прохожих, которые бежали, так отчаянно бежали и спешили по своим делам, не замечая ничего вокруг.       Идя по наполненным и забитыми людьми улочкам… Или забитыми людьми, которые толпились на довольно широкой улице?       В руке вновь завибрировал телефон, закатив глаза, я не смогла не принять вызов отца. Выслушав гневную тираду и смирившись со своим положением, я печально взглянула на многоэтажку и направилась в противоположную сторону.       На автомате садясь в нужный вагон и так же на автомате выходя на нужной остановке, когда я завернула во двор и прошла мимо детской площадки, то увидела стоящего на крыльце отца вместе с мистером Джексоном. Проигнорировав обоих, я открыла дверь и завернула на лестницу, поднимаясь к себе, я слышала шаги Перси, который упрямо шел за мной.       — Однажды может быть поздно, — проговорил он, а я замерла, осмысливая его слова и не понимая, к чему он это сказал.       — К чему это? — спросила я, надменно смотря на него сверху в низ, так как была на пару ступенек выше.       — Сама прекрасно знаешь. Иди вперед, — с усмешкой, словно насмехаясь проговорил мужчина, чем еще больше разозлил меня. Посмотрев в потолок и глубоко вздохнув, я попросила у всех известных богов дать мне сил пережить этого несносного человека.       — Зачем ты вообще пришел? — спросила я, падая на кровать. Мужчина осмотрел комнату оценивающим взглядом и сел в кресло, вальяжно развалившись. Перекатившись на спину и смотря в потолок, я ждала ответа, но темноволосый упрямо молчал.       Раздался стук в дверь, и вошла Сью, обеспокоенно посмотрев на меня. Поставив поднос с чашками, в которых был просто кипяток, а также пакетики чая и баночкой кофе, она ушла.       Протянув руку к подоконнику и взяв оттуда пустую керамическую кружку с рельефным изображением совы с одной стороны, а с другой с надписью на греческом, я встала, переливая из одной кружки кипяток в свою, и спустилась вниз за сливками и сгущенкой, я насыпала две ложки кофе, и, смешав все ингредиенты в нужных мне пропорциях, с упоением отхлебнула, все еще чуть горьковатый напиток.       — Если ты и дальше собираешься молчать, то лучше уходи, — буркнула я, включая ноутбук и забираясь на кровать с ногами, садясь в позу лотоса, и предварительно поправив подушки.       — Как переводится надпись? — спустя какое-то время спросил Перси, кивнул на кружку.       — Одна из самых тяжелых вещей в жизни — наблюдать, как тот, кого ты любишь, любит кого-то другого. — ответила я на автомате, вспоминая, как любила эту фразу мама.       — Почему именно она? — не унимался Перси. Кинув на него грозный взгляд, я собиралась проигнорировать его, но скептицизм в его глазах вызвал у меня другую реакцию.       — Это имеет значение? — спросила я, приподнимая правую бровь, при этом продолжая упрямо смотреть ему в глаза.       — Почему ты не подождала сегодня? — спросил он, а мои брови взлетели вверх.       — Надо было остаться и занять место в первом ряду, наблюдая за тем, как Камасутра воплощается в жизнь? Я боюсь, моя психика этого бы не выдержала. Тем более у меня богатая фантазия.       — Так вот в чем дело, — хмыкнул парень, его явно забавляла вся сложившиеся ситуация. — Ревнуешь? — улыбнулся он, а моя челюсть соприкоснулась с полом.       — Было бы кого ревновать, — съехидничала я, понимая, что в данной ситуации я проиграла битву.       — Значит, мне показалась, — протянул он, а я поняла, что не все потерянно и не все проиграно…       — Тебе нужно купить в аптеке препараты от галлюцинаций. — как можно серьезней проговорила я, стараясь сдержать смех.       — В смысле?! — не понимающе воскликнул он, а я уже смеялась над ним. Непонимающе осмотревшись, он пытасял найти причину веселья. Поняв, что сам является ей, Перси нахмурился и забрал ноутбук и кружку, начав меня щекотать, из-за чего я еще сильнее рассмеялась.       — Перси! Хва-тит! — попросила я сквозь смех. На глаза выступили от слезы, я давно так не хохотала.       — Бет, у тебя галлюцинации, я тебя не трогаю, это ты сама себя щекочешь! — гордо воскликнул он, при этом хватая мои руки и начиная щекотать меня моими же руками! Из-за расслабленности мышц я не могла даже сопротивляться.       Оставив меня в покое, он вернулся в кресло, с его лица не сходила улыбка, а я еле перевернулась, на живот, чтобы достать до кружки с уже остывшим кофе. Блаженно прикрыв глаза, я не сдержала смешка из-за его непонимающего взгляда.       — Как ты можешь пить холодный кофе? Это же гадость. Бееее. — скривился Перси, а я не уставала смеяться над ним.       — Это ты гадость и овца! — воскликнула я, наблюдая за тем, как его лицо вытягивается, и закусывая нижнюю губу пытаясь сдержать смех.       — Что?! Чейз, ты сейчас получишь! Какая я тебе гадость? Я не гадость, а сладость! И не овца, в данном случае, а баран! — поправил он, а я залилась звонким смехом, ставя пустую кружку на пол и пряча лицо в подушках.       — Нет, ты именно гадость! И пакость!       — Так значит тебе смешно? — грозно спросил он, моментально вставая и смотря на меня сверху.       — Нет, — пытаясь скрыть улыбку, начала подыгрывать я, понимая, что по-моему хватит уже смеяться, мой живот этого не выдержит.       — Ага, твое лицо так и говорит «Мне не смешно, и вообще это не я!» — сыронизировал Перси, а я закивала головой, как болванчик.       Меня схватили за щиколотки, а я завизжала, пытаясь выбраться из хватки. Джексон обхватил мою талию руками и, подняв, закружил по комнате, при этом не уставая меня попутно щекотать. А я смеялась, пыталась вырваться, но понимала, что все это бесполезно. Ведь кто я такая, маленькая девочка против двух метрового амбала. — Аннабет, что у вас тут происходит? — грозно и непонимающе спросил отец, открыв дверь.