Глава 23
6 февраля 2018 г. в 20:10
— Чейз, открой дверь! — взывала Кларисса, тарабаня по двери.
Осев на пол, закрываю лицо руками, вытирая слезы, пытаясь усмирить свою боль. Забыть взгляд этих зеленых глаз. Чувствую руки Клариссы, которые с силой сжимают мои плечи, трясут, пытаясь вырвать из лап Морфея, который затягивает меня в свои сети. Слышу, как она кричит на Криса, голос Мии даже не получается разобрать.
Будто нахожусь под пеленой, в глазах темнота, в груди боль, в голове слишком много воспоминаний.
— Давай же, Чейз. — его голос нежный, проникновенный, родной… Но я знаю, что это лишь сон. Лишь мираж и иллюзия, которую я выстроила в своей голове. Нет, он не может быть тут. Резкий запах нашатыря заставляет вернуться на планету Земля. А надо ли?
Хочу обратно туда в сладкий сон, где есть он, где нет боли.
Глаза сами по себе открываются от непереносимого запаха и начинают слезиться. Зрение фокусируется, и я наталкиваюсь на то, от чего хотела сбежать. Зеленые глаза мечутся, и впервые я в них вижу все эмоции. Не замаскированные, а чистые, как только-только появившейся мороз на окнах. Чарующий, неповторимый, завораживающий.
— Слава Богу! Чейз, ты идиотка! — его голос неприятно громко бьет по ушам, и из-за этого я морщусь.
— Не обзывайся. — все же не смогла не ответить….
— Бет, ты как? — Кларисса с беспокойством оттолкнула Перси, всматриваясь в мои глаза, пытаясь что-то отыскать в них.
— Все хорошо, Кларисса. — отмахнулась я от девушки, переворачиваясь на живот и обнимая подушку. Повернув голову, я хмуро смотрела на то, как все столпились у меня в комнате, и, передернув плечами, вздохнула. — Я не зверюшка в зоопарке. Все хорошо, не надо мной стоять.
— Еще б тебя кто-нибудь спрашивал! — возразила Ла Ру, а я закатила глаза.
— Кларисса, пожалуйста… — уже мягче и с мольбой в голосе попросила я. Вот мне сейчас явно не до её сарказма.
— Как пожелаешь. — так же устало вздохнула девушка, целуя меня в лоб и отходя от кровати.
Послышался топот ног, и я наконец-то выдохнула, сильнее сжимая подушку и утыкаясь в нее носом. Ничего не хотелось, я не знала, что мне делать. Как себя вести. Все стены рухнули еще несколько часов назад, оставив только обломки.
Кровать просела, а нежное прикосновение руки вырвало меня из мыслей. Я знала, чьи это руки. Их тепло узнаю из тысячи других. Я затаила дыхание, боясь пошевелиться и спугнуть этот хрупкий момент или иллюзию?
— Что же ты творишь? Голова не болит? — его голос нежный, вкрадчивый, ласкающий мой слух, дарящий ощущение блаженства только потому, что я слышу его.
— Нет, не болит. Зачем ты приехал? — наверно на все, что я была способна — это короткие фразы.
— Я в жюри. — краткость сестра таланта… Он знал, я поняла, о чем он говорит.
— Зачем?
— Что зачем? — голос настороженный, а вот он не понимает меня или делает вид, что не понимает.
— Зачем приехал? — спросила я, поворачивая голову и отрывая её от подушки для того, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Крис, позвонил. — я прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его руки к моей щеке. Нежно проведя костяшками пальцев, он убрал руку, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. И я машинально на тепло его тела наклонила голову.
— Не надо. — прошептала я, а в глазах застыли слезы. Слишком больно от его прикосновений. Они слишком сильно будоражат и так израненную душу.
— Прости, привычка.
— Ага, конечно. — я пыталась выстроить границу между нами, оттолкнуться от него.
И понимаю, что поступаю глупо. Он никогда ничего ни обещал. Но от этого понимания мне легче не станет. И от этого тошно.
Его глаза сонные, измученные: было видно, что он не спал несколько суток. Перекатившись на другую сторону, я уступила ему место, похлопав по постели и встретив непонимающий взгляд.
Вздохнув и поднявшись с кровати, я подошла к шкафу и достала пижаму с полотенцем не только для себя, но и для Джексона. Подсознание так и вопило, спрашивая: «Что ты делаешь?». Но, увы, я сама того не понимала.
Заперев дверь ванны, я устало посмотрела на себя в зеркало, опираясь на раковину и удрученно качая головой так, что волосы рассыпались над раковиной, покачиваясь в воздухе.
Приняв душ и смыв с себя этот день, я вымыла сальные волосы и высушила их, натягивая пижаму на тело и замечая на руке синяки от укола.
Когда я вышла из комнаты, Перси с интересом рассматривал свой MacBook и пытался ввести пароль, который я сменила.
Хмыкнув, вышла из комнаты, спускаясь на кухню, где и застала Мию.
— Привет. — мой голос хриплый, надломленный, я только обратила на это внимание.
— Привет. — отозвалась девушка, откладывая телефон.
Подойдя к холодильнику, я определенно знала, что что-нибудь вкусненькое там есть. Набрав кучу вредностей в роли конфет, шоколада и печенек с кексами, я налила в две кружки чай, вдыхая аромат цитруса и шоколада.
Поставив тарелку с кружками на поднос, направилась в комнату, останавливаясь и смотря на заинтересованную Мию.
— Спасибо. — кратко отозвалась она, а все, что я смогла сделать, так это только кивнуть и попытаться улыбнуться.
Войдя в комнату, я услышала звук бегущей воды и поняла, что Перси в душе. Его рубашка и брюки аккуратно висели на стуле. Поставив поднос на кровать, я включила свой ноутбук, вспоминая, на какой серии сериала остановилась.
Я с осторожностью залезла под одеяло, натягивая его как можно выше и полусадясь в кровати, притянула к себе поближе вкусняшки.
Не было эмоций, будто их всех выкачали, оставив пустоту и боль.
Чем сильнее ощущается эта боль, тем сильнее мы любим. Но кто придумал измерять любовь в количестве боли? Кто догадался? И насколько этот человек любил? И что есть это Любовь? Безграничное счастье? Чувство полета? Боль? Желание никогда и никому не отдавать? Понимание того, что принадлежишь только одному человеку? Говорят, что человек, о котором мы думаем перед сном и просыпаемся с мыслью о нем, либо мы его любим, либо ненавидим. Так что есть любовь? Постоянные мысли? Желание прикоснуться? Защитить? Оберегать? Заботиться?
Я и не заметила, как Перси вернулся и наблюдал за мной. Обычно, чувствуя на себя взгляд я отвлекаюсь. Но в этот раз я обратила на него внимание только, когда он лег рядом, вопросительно посмотрев на вторую кружку. Я протянула руку, берясь за ручку и вручая кружку Джексону.
Все так просто и сложно одновременно, что вовсе вовсе не понятно. А может не понятно только мне?
— Что со мной случилось?
— Удушье. — он передернул плечами, и я в принципе понимала, что именно он не хочет озвучивать.
— Истерическая психопатия? — это я уже проходила.
— Нет, расстройство, но до нее было не далеко. Бет, я выпишу препараты. Я так перепугался. Если бы я не успел… — голос надломленный, в глазах ужас.
Ужас из-за того, что он осознает, что это по его вине? Или ужас из-за того, что я была вновь на пороге смерти?
Примечания:
Так ну, что ставки увеличиваются)) Уже дошли до 34 ждунов)) Чему рада)) И еще жду, как всегда комментарии))