Вкус забытой жизни

      Дверь комнаты дрожит от силы, с которой в неё тарабанят.       — Чейз, открывай! Немедленно! Ты издеваешься что ли? — слышу осипший голос подр… Клариссы, поднимаюсь с кровати подхожу к этой бедной двери. В которую долбили уже не раз… Слышно, как девушка сползает по стене рядом. Звук её всхлипов разрывает сердце… Поворачиваю замок, открывая дверь. Это единственный человек, которому я смогла её открыть. Или вернее сказать не смогла не открыть?       — Лис. — голос, я не узнаю свой собственный голос… Все как будто заволокло темными тучами. И небо грозно рычит… И это небо было где-то внутри меня…       — Не смей! Не надо! Что я тебе сделала?! За что ты так со мной?! Почему я для тебя собака на привязи?! — её крик вызвал интерес ребят в отеле. — Почему я должна была искать тебя год?! ГОД! Аннабет! Понимаешь год?! — рука сама тянется к не      … Для того чтобы поднять и скрыться от ненужных глаз. Но в ответ лишь она отклоняется от кисти, как от огня.       — Заходи. Не надо тут, прошу… — прикрываю глаза, зная, что последует еще одна волна. Её слезы это не конец.       — Ты просишь?! А сколько раз я просила?! Сколько раз?! Для чего тебе это все?! Начала с Талией и Нико жизнь по новому? Сделала вид, что не знаешь их?! Почему на их месте не могла быть я?! Сколько я тебя искала?! Сколько нервных срывов?! Почему я оказалась в кресле у Перси?! Почему ты не отвечала Мии? Пайпер! Люк, Крис, Я, Джексон, Салли, Фредерик, Сьюзен! Тебя искали все! Видели урывками! А ты так мастерски убегала пряталась! Посмотри, во что ты меня превратила! В нервный оголенный провод! Который уже при каждом прикосновении выдает вместо двухсот двадцати вольт, все четыреста восемьдесят! — каждое слово было пропитано невыносимой болью, каждый слог и звук… Все было переполнено этим.       — Прости…       — Что прости?! Чейз, что прости?! Чтобы ты снова сбежала?! — слезы её текли волной, именно сейчас я увидела за долгое время чисто-зеленые глаза, которые обжигали. В которых был целый мировой океан боли и чувств.       — Кларисса, пожалуйста, зайди в комнату. — голос, будто и вовсе не мой, пропитан сожалением, хриплый.       — Зачем?! Что тебе так не нравится?!       — Кларисса… — вновь упрямо повторяют губы.       — Что, Кларисса?! Ты искала меня год?! Может ты урывками слушала разговоры ребят и перечитывала все новостные журналы?! Ты это делала?! — слова вновь режут всё, что есть во мне.       — Кларисса, зайди, пожалуйста, в комнату. — собрав остатки самообладания, проговорила я, глубоко вздохнув и прикрывав глаза, чтобы найти силы выстоять всё это.       Посмотрев на меня с нескрываемой обидой исподлобья, девушка, оттолкнув мою руку, сама встает на ноги, заходя в комнату и хлопая дверью.       Усаживаю её за стол, включая чайник.       — Прости, мне нечем тебя угостить. — разливая по чашкам кипяток, и впервые за три минуты разбавляю нервное молчание.       — Я переживу. — она осматривает маленькую комнату в отеле, односпальная кровать, стол, подоконник, шкаф, зеркало. Всё просто.       — Мне пора собираться на пары. Если хочешь, можешь тут остаться, я предупрежу персонал.       — Если через шесть часов не придешь, то я иду в полицию. Сообщаю о пропаже человека. — да, жестокое условие.       — Мне надо собираться. — упрямо повторяю я.       — Тебе никто не мешает. Собирайся. — голос пропитан упертостью, да месть есть месть…       Из шкафа достаю белую юбку -карандаш и нежно-розового оттенка боди. Босоножки в греческом стиле под цвет боди и клатч. Откровенно, смело, вызывающе. Но вот такая новая я. Меня привыкли так видеть. Меня так знают теперь. Я скрылась и сбежала ото всех не для того, чтобы меня сейчас нашли. Я не могу смириться с тем, что было. Что произошло. Все люди, с которыми я общаюсь напоминают мне о моих утратах.       — Стоп. — её уверенный вольный голос заставляет меня остановиться около двери. — Что за вид? Это новая Чейз?! Да ты на себя не похожа. Сколько ты держалась, сколько раз ты вставала, а сейчас упала?! Сдалась черт возьми?! Ты рехнулась?! Ты себя видишь?! — руки обхватывают мои плечи, резко разворачивая к себе лицом. А я дрожу от страха перед Ла Ру и перед еще одной порции боли. — Ты себя видишь?! — вновь крича, повторяют её губы, а глаза прожигают во мне дыру.       — Не вижу. Давно не вижу себя. И не чувствую, потому что меня уже давно нет. — прикрываю глаза, вздыхая, и собирая остатки выдержки в кучу, открываю их, уверенно смотря на неё.       Звонкая пощечина прилетает по лицу. Она будто пытается вытрясти меня наизнанку. Пытается разбудить старую меня, привести в реальность. Отворачиваю щеку и отбиваюсь от рук, держащих меня за плечи.       — Кларисса, просто уходи…       — Знаешь, самое паршивое, когда человек плюет на тебя. Самое болезненное, когда он тебя и не держит, и не отпускает. А ты все еще верен ему и веришь в него, и в то, что всё будет хорошо.       — Не надо мне об этом рассказывать! Кому как не мне это знать?! — эмоции — вот что я сдерживала год, держала под контролем, а они вырываются и переполняют меня. Их слишком много скопилось, чтобы их все держать в себе.       — А мне кажется не знаешь! Раз так поступаешь! Ты могла! Могла сказать хоть что-то! Понимаешь, хоть что-то! Ты видишь, в каком я состоянии?! Теперь представь себе состояние Криса, который ночами успокаивал меня. Который к острым предметам не подпускает! И готовлю я только под его присмотром! И все замки в квартире убраны! Он работать теперь дома стал! Потому что боится оставить меня одну! И ты еще о чем-то говоришь?! — её разрывало от обиды и боли изнутри, а меня втаптывало ниже и ниже.       Вылетаю из комнаты, хлопая дверью, и бегу, бегу, как можно дальше. Не могу. Снова я этого не переживу. Глаза заполонила дымка слез. Врезаюсь на полном ходу в чью-то грудь и, не сумев удержаться, падаю, рыдая.       — Бет. Господи, Чейз, посмотри на меня, кто тебя обидел скажи мне. — голос… этот голос, я узнаю его из тысячи. Поднимаю до этого опущенную голову и врезаюсь в этот взгляд полный беспокойства. Его руки хватают меня под подмышки, ставя на ноги и дожидаясь, как они все же приобретут опорную функцию, одной рукой он меня держит настолько крепко, что кажется ребра хрустнут. Слезы льются, и я сама не понимаю от чего. — Поллукс, иди без меня, я потом приду. — обращается он к какому-то мужчине, который заинтересованно смотрел на меня.       Именно в этот момент я готова себя по лбу ударить. Я не должна была по-сути обратить на эту мелочь внимание. Так почему же обратила?!       — Перси? — голос хриплый, надорванный. Я начинаю смеяться от всей этой «комичности». Сколько еще можно надо мной издеваться?! Губы прошептали это сами. А я вновь потеряла контроль над своим телом за секунду до соприкосновением с землей, парень вновь хватает меня, а я не могу успокоится.       — Так, пошли-ка ко мне в номер. — удрученно прошептал парень, смотря на меня таким взглядом, будто с его сестрой что-то случилось. Но я ведь ему не сестра. Я ему никто.       Да я знаю, что со мной, — у меня чистая истерика. Такая, какая она есть. Потому что нервы просто не выдерживают. Перси усаживает меня на мягкий диван, не, как обычно в элитных номерах, кожаных, а из замши. На несколько минут он исчезает в коридоре, а после в дверном проеме.       Поджав ноги к груди и сложив на коленях руки, опускаю голову, пытаясь глубоко дышать, привести себя и мысли в спокойствие, потому что они покинули свои четко заданные позиции.       — На, оденься, а то голая выбежала. — осматриваю свой внешний вид. Да, пожалуй, прошлая я могла бы сказать, что голая. Но нынешняя так не скажет. — Почему с тобой никогда не бывает просто?! — возмущенно бурчит Джексон, а мои губы растягиваются в улыбке. Подняв голову, смотрю на него такого серьезного, но милого. На лбу у него пролегают морщинки. Пожимаю плечами.       — Почему ты мне ничего не вколол? — озвучиваю интересующий меня вопрос. И его брови взлетают вверх. И вновь он хмурится, подходя ко мне и поднимая на колени, все-таки натягивает футболку, вместе с эти сняв перекрещенные брители боди.       — Я говорил и повторю еще раз. Ты не психически нездоровый или неуравновешенный человек. Ты просто многое пережила, и та книга с незаломленным корешком, она все также стоит на полке, только вот ты пытаешься изменить эту обложку, чтобы показать, что ты такая же, как все и даже лучше. — его рука нежно скользит по моей шее, после проводя нежно по руке. — Снимай свою ужасную кофту.