☠☠☠
Кёнсу снимает очки и трёт глаза. Полдня прошло, а губы так и горят. Он всё ещё не понимает, зачем Бэкхён его звал к себе. Не кофе же пить. Вряд ли утренний кофе предполагает полностью одетых людей за столом. Хотя счёт за ванну и трубы у него был, не на самом видном месте, но заметить легко. Кёнсу бы, впрочем, не стал вчитываться, если бы Бэкхён не сказал, что в спальне работает, а так просто взгляд упал. Логично, непротиворечиво и очень похоже на правду. И Бэкхён не стал его будить. Ладно, допустим, он действительно пишет в тёмное время суток и ночь не пропала, но для секса-то он мог разбудить. Зачем ещё домой привозить, если не сексом заняться, не на спящего Кёнсу же глядеть. Для Бэкхёна слишком много романтики. Это скорее в духе Кёнсу с его почти подростковой влюблённостью, а не целеустремлённого Бэкхёна, который всегда точно знал, чего хочет. Если теперь он понимающий, нежный и заботливый, значит, ему это для чего-то нужно. Кёнсу только не может понять, для чего. На всё, что Бэкхён предложит, он согласится и так. «Можешь зайти завтра, если хочешь». В конце концов, он обещал написать. Кёнсу откладывает телефон, надевает очки и берётся за кисточку. Телефон звонит так внезапно, что Кёнсу вздрагивает и едва её не роняет. — Да? — Доброго… что сейчас там, — Бэкхён зевает. — Я на время не посмотрел. — Почти два часа дня. — Ого, — Бэкхён смеётся. — Ладно. Как дела? — Нормально, — Кёнсу пожимает плечами, забыв, что Бэкхён не может его видеть. Хочется ссутулиться и скрестить на груди руки. Кёнсу встаёт и подходит к окну. — А твои? — Спал. Видел тебя во сне. — Ясно, — вот и что ему делать с этой информацией. — Не волнуйся, ничего плохого мы не делали, — Бэкхён снова посмеивается. — Хотя я бы не отказался. — Приезжай. — И мне понравилось с тобой целова… Что? — Приезжай, — повторяет Кёнсу. — Серьёзно? — Можешь прямо сейчас. — Я приеду, — судя по голосу, сон с Бэкхёна слетает мгновенно. Кёнсу кладёт трубку. Минут сорок у него есть, как раз хватит привести всё в порядок. Кёнсу убирает рабочее место, оттирает руки, поднимается к себе и перестилает постель. В квартире чисто, разве что вещи кое-где разбросаны, Кёнсу убирает их в шкаф и идёт в душ. Руки мелко дрожат. «Придёт Бэкхён — расскажешь ему, как подняться на второй этаж», — пишет он. Чунмён засыпает его вопросами, Кёнсу блокирует телефон, не читая. Она так и так всё узнаёт, лучше позже, чем как всегда. В ожидании Бэкхёна он варит себе кофе и садится за стол. Стук в дверь раздаётся, когда кофе выпит наполовину. — Привет. — Кёнсу бы его поцеловал с порога, но не уверен, что до спальни дойдёт без потерь. — Заходи. Кофе? — Бэкхён мнётся, переступив порог. — Соглашаться не обязательно. Там кухня, там спальня. Бэкхён выбирает кухню. — Я думал, тебе нужно работать. — Нужно, — не спорит Кёнсу. — Но я должен тебе свидание. Он подходит и ставит кружку на стол. — У тебя миленько, — Бэкхён оглядывается. Кёнсу не может сдержать усмешку. Стены тёплого серого оттенка, стальной гарнитур и пол под серебристый кедр, вряд ли кто-то, кроме Бэкхёна, сможет назвать это миленьким. И Кёнсу. Кёнсу нравится. — Люблю серый. Он закидывает руки на плечи Бэкхёна и целует его. Бэкхён отвечает, прижимает его к себе и запускает ладони под тонкий пуловер. Кёнсу отступает к столу, прислоняется и разводит колени, чтобы Бэкхён встал между ними. — Примерно этим мы во сне и были заняты, — бормочет Бэкхён в его губы. — Ты был ошеломителен. — Тебе понравилось? — Мечтаю по-настоящему повторить. Кёнсу задерживает дыхание, пока Бэкхён гладит его поясницу. — Делай что хочешь. — Я не рассчитывал, что это будет сегодня, — Бэкхён проводит языком по его шее. Кёнсу открывает глаза. — У меня нет. — В мастерской? — Для работы вазелин нужен, а не презервативы. — Откуда я знаю, может, ты делаешь фаллоимитаторы с черепами, — Бэкхён вздыхает. — Ладно, пойду в машине посмотрю. Никуда не уходи. Кёнсу фыркает. Без Бэкхёна и его ладоней под чёрным пуловером сразу становится холодно. Кёнсу жалеет, что стоит босиком. Бэкхёна нет несколько минут, Кёнсу успевает успокоиться, помыть кружку из-под кофе и решить обуться. — Я знал, что хоть один да останется. Кёнсу? — Кёнсу выпрямляется, натянув носок. Бэкхён стоит, почти сняв ботинки, и держит упаковку в руке. — Я чего-то?.. Кёнсу пожимает плечами. — Ноги замёрзли. Не объяснять же. — Передумал? — Бэкхён подходит и обнимает его за пояс. — Нет, — Кёнсу кладёт голову ему на плечо. — Холодно. В том, как Бэкхён целует его шею, есть что-то щемящее. Бэкхён укладывает его на постель, не позволяя раздеться, и ложится сверху. Целует его губы, ловит вздохи, подставляется под неловкие ласки. Кёнсу жмурится, обнимает и не сопротивляется, когда Бэкхён поднимает его пуловер и прикусывает кожу на животе. Не может сдержать стон, когда пальцы Бэкхёна расстёгивают брюки и скользят внутрь. Белья Кёнсу после душа не надевал. Бэкхён заставляет его приподняться, стаскивает брюки и быстро целует его бёдра. Кёнсу бы раздвинул ноги, но брюки где-то на коленях, он может только дрожать и сжимать в кулаках одеяло. — Бэкхён… — Перевернись. Кёнсу переворачивается на живот и задыхается, почувствовав чужой язык. Бэкхён просто касается его ягодицы, Кёнсу бьёт дрожь, он приподнимается на локтях и стонет в одеяло. Движения медленные, пальцы Бэкхёна скользят и надавливают, Кёнсу жарко, сладко, и почти до боли, до слёз хорошо. — Кёнсу, — Бэкхён накрывает его своим телом. — Доверься мне. Бэкхён входит медленно, давая привыкнуть, останавливается, когда у Кёнсу перехватывает дыхание. Выходит и снова берёт его, медленно, долго, тягуче и нежно. Кёнсу дышит с трудом, шепчет что-то сквозь зубы, просит продолжить. Бэкхён входит ещё глубже, ускоряется, вырывая стон. Кёнсу жмурится до ярких пятен перед глазами, пытается поймать ритм и хочет ещё больше. Горячо и остро, где-то внутри удовольствие скручивает всё и заставляет дрожать, Кёнсу стонет в такт толчкам и кончает после Бэкхёна. Жмурится, смаргивая выступившие слёзы, выравнивает дыхание. Сбившийся пуловер пережимает что-то важное, руки немеют. А может, это после секса, ног Кёнсу тоже не чувствует. — Было лучше, чем во сне. Бэкхён лежит рядом и, судя по голосу, улыбается. — Рад, что тебе понравилось. — Всё в порядке? — Бэкхён серьёзнеет и пробует заглянуть ему в лицо. — В полном, — Кёнсу поднимается и стаскивает пуловер. — По крайней мере, будет. Душ даёт ему время прийти в себя. Бэкхён был прав, ещё слишком рано, Кёнсу понимает это только теперь. Что ему делать с этим новым чувством, с удовольствием, разделённым на двоих, Кёнсу совершенно не представляет. Какая-то глупая, двадцатилетняя и довольно живучая часть Кёнсу хочет немедленно вернуться к Бэкхёну. Пусть ненадолго, пусть потом опять будет больно, зато вместе. Кёнсу стоит большого труда остаться на месте, ничем хорошим этот порыв не кончится — ну, выйдет он, обнажённый и жаждущий, и дальше что? Бэкхён его ждёт и встретит с распростёртыми объятьями? Потащит в постель досыпать, а потом побалует медленным сексом? И сколько они на этом сексе протянут — неделю, месяц? — всё равно у каждого своя жизнь. Даже если Бэкхёну интересно сейчас, вряд ли он в Кёнсу влюбится. Он выходит из душа с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер, вытаскивает из шкафа одежду и отбрасывает полотенце. Бэкхён следит за ним, всё ещё лёжа на кровати. — Есть будешь? Могу сделать жареный рис, — Кёнсу натягивает толстовку и на Бэкхёна не смотрит. — Чистое полотенце в шкафчике, одежду можешь взять мою, если хочешь. Что? Бэкхён смотрит на него оценивающе. — Подумал, ты не слишком рад тому, что случилось. — Что плохого в сексе? — Не в сексе, — Бэкхён садится, — а в том, что после него. — Я всегда радуюсь, если кончу. Приходи на кухню, готовиться будет минут десять. Кёнсу разыскивает очки и идёт на кухню. Пока Бэкхён приводит себя в порядок, Кёнсу разогревает на сковороде масло и соевый соус, обжаривает кусочки курицы и добавляет овощи, оставшиеся с прошлого раза. Как вести себя с Бэкхёном теперь, он совершенно не представляет. Наверное, не стоит навязываться и обращать на себя внимание, Бэкхён ещё в университете прямо сказал. Кёнсу не уверен, можно ли счесть предложение совместной трапезы навязчивым. В единственных долгосрочных отношениях его парень всегда хотел есть после секса, и Кёнсу уже просто привык, но с Бэкхёном совсем по-другому. Кёнсу вздыхает. В конце концов, Бэкхён может сразу уйти, путь к двери прямой. А еду Кёнсу оставит на завтра. — Вкусно пахнет, — Бэкхён обнимает его за пояс и кладёт подбородок на плечо. Кёнсу замирает. — Я думал, ты разогреешь. Пальцы Бэкхёна проскальзывают под толстовку и ложатся на живот. Бэкхён ничего не делает, просто прижимает его к себе, но Кёнсу не может даже дышать. — Миски достать, да? — Бэкхён отпускает его и отходит. Кёнсу хватает ртом воздух. Если бы Бэкхён поцеловал его сейчас, Кёнсу не смог бы сопротивляться, просто сдался бы и просил остаться. Внимание Бэкхёна всегда лишало его разума. — Что? — Кёнсу встряхивается. Бэкхён настойчиво зовёт его несколько раз. — Да, где-то там, любые на твой выбор. Кёнсу выкладывает рис из рисоварки и перемешивает. Бэкхён подаёт ему миски, Кёнсу накладывает рис, достаёт палочки и садится за стол напротив Бэкхёна. — Спасибо за еду, — Бэкхён глотает. — Очень вкусно. Правда, спасибо. — Не за что, — у самого Кёнсу аппетит внезапно пропал. — Обращайся. — Можно ходить к тебе на обед? Я ем раз в день и, в основном, всякую гадость. — Приходи, — Кёнсу пожимает плечами. — Особого разнообразия не обещаю, но еда свежая. Не люблю, когда лежит в холодильнике несколько дней. — Я приду, — обещает Бэкхён и накрывает его руку своей. Кёнсу вздрагивает, от прикосновений Бэкхёна снова бегут мурашки. Он кусает губу и смотрит на столешницу, пока Бэкхён разделывается со своей порцией и вопросительно указывает на его миску. Кёнсу отрицательно качает головой, и Бэкхён забирает его рис себе. — Спасибо. Кёнсу переплетает их пальцы, гладит ладонь и спохватывается. — Если слишком навязываюсь, скажи. — Бэкхён непонимающе смотрит. — Ладно, неважно. Кёнсу хочет отнять руку и встать, но Бэкхён сжимает её крепче. — Это нормально — касаться того, кто тебе нравится. «Но мы же не в отношениях», — хочется возразить Кёнсу. — Я учту, — говорит Кёнсу, но руку всё-таки отнимает. — Расскажи о себе. — Нечего рассказывать. — Кёнсу складывает руки одна на другую. — Детский сад, школа, университет, всё как у всех. — Не все делают трупы. — Я люблю ужасы, — Кёнсу пожимает плечами и отворачивается. — Приятно было представлять, как одноклассников утаскивают чудовища по ночам. Иногда делал пауков и подбрасывал им в сумки. — Девчонки визжали, наверное? —Я не девчонкам подбрасывал, — Кёнсу усмехается. — Девчонки меня любили за то, что я им цветы из бумаги делал. — Любишь цветы? — Бэкхён поглаживает его плечо, похоже, сам не замечая, что делает. — Нет. Просто неплохая практика конструирования. — А потом? — Потом кружок и художественная школа, это неинтересно. — Но ты поступил в университет. — Выиграл конкурс, мне дали стипендию, и за это ещё десять лет выполнять их заказы бесплатно. Давай о другом. — Мне просто хочется тебя узнать, — Бэкхён мягко сжимает его плечо. — Зачем? — Кёнсу трясёт головой. — Хорошо, спрашивай. — А ты не облегчаешь задачу, — Кёнсу, напротив, кажется, что он уже облегчил дальше некуда, но Бэкхён как-то странно вздыхает. — На улице сегодня холодно, как насчёт кино посмотреть? Они устраиваются на диване в большой бестолковой комнате, которую Кёнсу про себя называет гостиной. Планировка странная, окна и стены этажей не совпадают, в комнате темновато и почти ничего нет. У Кёнсу и телевизор-то появился благодаря его бывшему, он предпочитает ноутбук и работу. Бэкхён открывает тумбочку под телевизором и изучает его коллекцию фильмов. — А твоих фильмов тут нет? — Я предпочитаю классику. — Бэкхён хмыкает, увидев фильм по одной из своих повестей, но ничего не говорит. — На твой выбор. Бэкхён включает фильм, садится рядом и кладёт руку на спинку. От дивана тут одно название, двигаться особо некуда, но Кёнсу всё равно отсаживается как может далеко. Бэкхён вздыхает и ложится к нему на колени. На экране кричат, кто-то куда-то лезет, кому-то отрывают голову. Кёнсу сидит, не шевелясь, и боится дышать. Бэкхён внезапно приподнимается. — Это твоё, да? Ритуальная книга с заклятьями, я видел узор! У тебя такие же продаются, — Кёнсу молчит. — Забавно. Бэкхён снова ложится к нему на колени, устраивается поудобнее. Рука Бэкхёна рассеянно поглаживает его колено, Кёнсу одновременно плохо и хорошо, он борется с собой, чтобы не положить руку на чужое плечо. К счастью, фильм заканчивается до того, как Кёнсу сам себе проигрывает. Он сжимает руку в кулак и прячет за спинку дивана. Бэкхён так и ласкает его колено, сердце бьётся медленно и тяжело. — Я столько всего хочу с тобой сделать. Кёнсу неровно вздыхает. — Сделай. — Не сейчас, — ладонь Бэкхёна скользит по его бедру. — По крайней мере, не сегодня. Мне пора. — Ясно. — Голос садится. Кёнсу запрокидывает голову. Бэкхён встаёт и потягивается. — Отличное свидание. Я такого даже не помню. — Продолжим? — Даже не представляешь, как я хочу, — Бэкхён наклоняется и целует его в приоткрытые губы. — Ты очень мне нравишься. Кёнсу обнимает его за шею и целует в ответ. — Оставайся. — Не соблазняй меня, — поцелуи Бэкхёна всё крепче, Кёнсу тянет его на себя. — Мне на самом деле пора. Рабочий график и всё такое. — График, — повторяет Кёнсу. — Понимаю. — Глава. — Конечно. — Сроки. — Сроки очень важны. — Чёрт, Кёнсу, — Бэкхён отрывается от его губ и тяжело дышит. — Я вернусь завтра. Можно? Кёнсу отпускает его, и Бэкхён выпрямляется. Проводит рукой по волосам, встряхивается, приходя в себя. Кёнсу облизывает губы и сглатывает. Его потряхивает, хочется ещё сильнее, чем раньше. Не быстрый секс между делом, а долго и жарко. — Буду ждать. Бэкхён чертыхается. — Клянусь, я закончу эту чёртову повесть раньше и неделю не выпущу тебя из спальни. Кёнсу провожает его до входной двери. Бэкхён обувается и ловит его за руку. — Почему мы раньше не встретились, — Бэкхён смотрит ему в глаза. Сердце пропускает удар. — А если встретились? — Если бы встретились, я бы тебя ни за что не отпустил. Кёнсу смотрит на закрывшуюся дверь ещё несколько минут, пока сердце не начнёт биться ровно.☠☠☠