ННН

Сегодня день рождения у одного из самых замечательных людей (: Поднимаю бокал за тебя, Ким Чонин. Оставайся навеки богом танца и солнцем ♥

11

Ну конечно же Чанёль едва не облажался в первую же секунду: устремился к месту за столом, которое занимал всегда. У него за это время въелось под кожу, что Крис сидит во главе стола, а Чонин — по левую руку от отца. Чанёлю полагалось сидеть поближе к Чонину, поэтому он — к счастью невыразимому — оказывался подальше от Криса. Однако нынче за столом маячил Бэкхён — усадили его напротив Криса, на дальнем конце. Чанёль на миг растерялся, не обнаружив слева от Чонина столовых приборов, неловко дёрнулся. Чонин спас его и протянул салфетку. Пока Чанёль повязывал Чонину салфетку, приметил столовые приборы по правую руку от Криса, потом и на взгляд Криса наткнулся, сглотнул. Властный взгляд недвусмысленно отправлял Чанёля на казнь, то есть, по правую руку от Криса. Чанёль покончил с салфеткой, погладил Чонина по голове машинально, оттягивая смертный миг на жалкие секунды, и двинулся вдоль стола на ватных ногах, чтобы обойти Криса и шмякнуться неуклюжим кулем на выдвинутый стул. Напротив теперь оказался Чонин, который незаметно Чанёлю подмигнул, но этого точно было мало, потому что у Чанёля горела левая половина лица под пристальным взглядом Криса, а правая — под испытывающим взглядом Бэкхёна. Направо пойдёшь — опозоришься, налево — вообще подохнешь. Одна отрада прямо — Чонин, но и тот чудовище, хоть и маленькое пока. От безысходности Чанёль опустил взгляд на пустую тарелку. Через миг едва не подскочил на метр вверх и не откусил себе язык от внезапного пинка по лодыжке. — Всё в порядке, дорогой? — негромко промурчал Крис, слегка наклонившись в его сторону и одарив улыбкой голодного аллигатора. Чанёлю зазудело сцапать большую ложку и приложить хорошенько Крису по лбу. Он вот не просил устраивать спектакль, чтобы потом неуклюже оскальзываться на смёрзшемся льдом вранье. Не поспоришь, Бэкхён своим видом напоминал Чанёлю о втором крахе в жизни, но если Чанёль пережил тот крах и не умер тогда, то и сейчас справился бы. Ну вот как-нибудь, но справился бы. Просто неприятно было осознавать себя неудачником и понимать, что у него нет ничего из того, что есть у Бэкхёна, но если подумать, то так было всегда. Бэкхён родился с золотой ложкой во рту, а Чанёль с рождения только и делал, что терял и был никому не нужен. Но ведь не судьба определяет человека, а то, как человек принимает судьбу и как идёт по жизни, какой бы она ни была. Чанёль совершал ошибки, но в целом... В целом — стыдиться Чанёлю не приходилось: у него есть работа, ему нравилось заниматься с Чонином, репутация Чанёля оставалась незапятнанной — почти, он строил планы на будущее, и ему не требовался альфа или толпы альф, чтобы сводить концы с концами и чувствовать себя полноценным. Если подумать, то Бэкхён не мог ничего предложить Чанёлю сейчас. Абсолютно ничего. Всё, что Чанёлю было нужно, Чанёль мог получить сам, собственным трудом. — Просто будь милым и покажи, что ты собой сейчас доволен. Врать тебе не нужно — с этим я и сам справлюсь, — прикрывшись бокалом с вином, шепнул Крис. Чанёль обмер и уставился на крупную ладонь с длинными пальцами поверх своей. Крис ненавязчиво огладил запястье и кисть, кончиками пальцев нежно провёл напоследок и пальнул в настороженного Бэкхёна широкой улыбкой — «любовь, морковь и помидоры, и у нас всё чудесно на этой грядке». — Готовы к празднику живота? Чанёлли просто мастер подбирать вкуснейшие блюда к моему возвращению. «Чанёлли» непроизвольно сглотнул в попытке перебороть пощипывающую сухость в горле. Ему не хватало воздуха, а тот, что кое-как лез в лёгкие, отдавал пудровой горечью кедра. Чанёль не представлял, как отсидит весь ужин настолько близко к Крису и нюхая Криса. Спасибо и на том, что Крис мог лишь лапать его за руку и пинать по лодыжке, прочие поползновения ограничивались расположением стола и стульев, а то с Криса сталось бы зайти дальше. Ну, наверное. Чанёль не поручился бы, но уже привык, что Крис совершенно — абсолютно просто — непредсказуем. Особенно в игре на публику. — А чем вы занимаетесь, господин Бён? — поинтересовался Чонин, пока вокруг сновали слуги и уставляли стол блюдами. — Лесозаготовками и мебелью на заказ. Семейное дело. — Уничтожение лесов? — Чонин повёл бровью и скосил глаза на Криса. — Не совсем. В компании господина Бёна хорошо знают, какие деревья трогать можно и даже нужно, а какие нельзя. Лесопосадками господин Бён занимается тоже, иначе мы бы с ним не беседовали. — Удивительный вы человек. — Бэкхён понюхал принесённый ему суп и взялся за ложку. — Сами отметили качество наших материалов, но позволяете себе такую уйму уточняющих пометок в договоре, что у меня голова идёт кругом. — Люблю вникать в детали. Прямо как свинья в апельсины. — Крис улыбался тонко и хищно — мороз по коже. Бэкхён перевёл взгляд на Чанёля, помолчал минуту, потом негромко признал: — Ты почти не изменился за эти годы. От необходимости поддержать светскую трепотню Чанёля спас Крис. — Вы знакомы? — Было дело. — Бэкхён отправил в рот ложку супа, зажмурился от удовольствия и кивнул. — Мы были связаны семейным договором когда-то. Пока мой отец этот договор не расторг. Чанёль весь сжался в предчувствии унижения из-за объяснений, почему именно договор расторгли. — Личные причины, — после долгой паузы небрежно пояснил Бэкхён. — Но я рад, что у Чанёля всё хорошо. Он заслужил это. — Приятно слышать. — Крис устремил на Чанёля задумчивый взгляд и неожиданно естественным движением вновь накрыл лапищей ладонь Чанёля. Чанёль с отчаянием смотрел на горячие крошечные бутерброды, усыпанные мелко рубленной зеленью, словно они были виновны во всех грехах разом и замыслили против Чанёля недоброе. Здоровая лапища по-хозяйски поглаживала чанёлеву ладонь, и Чанёль мечтал отгрызть себе руку, чтобы удрать и не чувствовать предательскую слабость в кончиках пальцев. — Жаль, что вы не предупредили заранее. Признаться, я ни разу ничего не слышал о вашем супруге, господин Ву. — Чанёлли всецело мне доверяет в деловой сфере и предпочитает концентрироваться на обучении Чонина — это не так просто, как может показаться, поэтому он трудится в поте лица. Я ему признателен за это, иначе с обучением Чонина возникли бы крупные проблемы. Чанёль повернул голову и громко сглотнул, поймав на себе светло-безмятежный взгляд Криса. Тут же отвернулся и машинально глянул направо, позабыв о засаде в лице Бэкхёна. — Одарённый малыш, наслышан. — Бэкхён мило улыбнулся Чонину и снова покосился на Чанёля. — Мне не три года, и я не малыш. — Подкупить Чонина милыми улыбками не удалось. — Конфеты можете не предлагать. Разумеется. На конфеты Чонин ещё год смотреть не смог бы. — Конфеты не предложу, но вот одну интересную штуку — вполне. Отправлю сразу, как вернусь домой. Думаю, тебе понравится. Чонин заёрзал на стуле, поглядывая в сторону Бэкхёна с любопытством, но от вопросов воздержался. В остальном же ужин прошёл довольно чинно, если не считать мгновений, когда Крис опять по-хозяйски накрывал ладонью руку Чанёля и обращался к нему «дорогой». Бэкхёна провожали всей «счастливой семейной четой». — Это было лишним, — неловко пробормотал Чанёль, как только они вернулись к столу. — Я бы так не сказал. Ты побелел как полотно, едва увидел его. А его привёл я, стало быть, мне и следовало как-то разрешить ситуацию. Давно не виделись с ним? — Крис плеснул в бокал красного сухого и пригубил. Смаковал вино с видом довольного кота. На взгляд Чанёля, красное сухое немногим отличалось от уксуса — кислятина, но Крис отдавал предпочтение именно таким винам, лишь изредка пробуя полусладкие. В наблюдательности ему нельзя было отказать — он быстро заметил, что Чанёлю больше по душе сладкие вина, и по его распоряжению именно такими винами Чанёля и баловали, порой устраивая праздник и подливая вермуты и ликёры. До ликёров Чанёль был особенно охоч и с лёгкостью мог промахнуться с мерой в приятной компании. Слава Богу, такая в этом доме не предвиделась. Разве что Чонин, но Чонин слишком мал для спиртных напитков. — Наш договор расторгли, когда мне было пятнадцать, — неохотно ответил Чанёль. — С тех пор я Бэкхёна не видел. — Дружили? — Крис налил в стакан сливовый ликёр на два пальца и протянул Чанёлю. — Мы были детьми. Конечно дружили. Но в тот день нам даже поговорить не дали. Просто... — Чанёль помедлил, а потом залпом осушил стакан. — Просто воспоминания. Извини, не хотел создать трудности. Это как-то всё внезапно получилось, и я... Просто растерялся. Не менее растерянно Чанёль таращился на стакан в собственной руке, куда Крис щедро долил густую жидкость, пахнущую сливами. — Не волнуйся из-за ерунды. Бэкхён — болтун, но несёт обычно чушь, а не сплетничает. Вряд ли он будет часто появляться здесь. В местном филиале у него хороший управляющий, а сам Бэкхён предпочитает торчать в головной компании за сотни километров отсюда. Выбрался он исключительно ради нашей сделки, поэтому не стоит ждать неприятностей из-за маленькой лжи. Это маловероятно. Через час в дверь дома постучал посыльный и вручил Тину большую коробку для Чонина. Чанёлю перепал конверт. Поскольку все ещё сидели у камина в гостиной, и Чонин не намеревался пока отставать от отца, конверт пришлось вскрыть сразу. — Что там? — Чонин пристроил острые локти у Чанёля на коленях и вопросительно вскинул брови. — Чонин-и, это же не тебе. — Ну интересно ведь, — зафырчал на отца Чонин. Чанёль достал с предосторожностью из конверта засушенную веточку жасмина с крупными кремовыми цветками. Веточку обвязали красной ниткой. Чанёль помнил её. Бэкхён сорвал жасмин в саду Бёнов, чтобы Чанёль оставил на цветках дыхание и касание губ, и обвязал ниткой. Бэкхён пообещал, что засушит жасмин и будет возить с собой, чтобы ему было не так одиноко вдали от Чанёля. Детские наивные шалости. Чанёль забыл о веточке, не вспоминал до сего дня. А Бэкхён, оказывается, не соврал и хранил цветок все эти годы. Хотелось некрасиво зареветь в голос. — Ну и жмот, — подытожил недовольно Чонин. — Сухая пакость. Жасмин, что ли? Почему жасмин и почему такой страшный? — Иди сюда, паршивец. — Крис благоразумно утянул Чонина к себе. — Чанёль пахнет жасмином. Лучше в это тебе не лезть. Это вряд ли подарок, скорее, память. Что-то особенное, что имеет значение только для Чанёля. Зареветь захотелось ещё сильнее, потому что Чанёль в самом деле пах жасмином, только обычно никто этого не замечал. Слишком слабый аромат. Перебить его парфюмом — даже дешёвым — ничего не стоило. После душа и простого детского мыла Чанёль сам на себе учуять и следа жасмина не мог. А в юношестве, лет с двенадцати и до четырнадцати, запах был стойким. Насилу выдавив из себя улыбку, Чанёль указал на коробку. — Открыть не хочешь? Чонин осмотрел коробку, надув губы, потом кивнул, слез с отцовских колен и принялся шуршать обёрточной бумагой. Притих, уставившись на содержимое коробки, которое из-за высоких бортов Чанёлю и Крису разглядеть не удавалось. — Что там? — Ух ты... — Чонин запустил обе руки в коробку и медленно-медленно достал любовно вырезанный из дерева маленький самолёт с четырьмя винтами. Широкие крылья казались неправдоподобно тонкими и хрупкими. Все до единой детальки вырезали из дерева максимально точно и аккуратно. — Дедушкин самолёт, — вспомнил Чанёль. — Я видел его в кабинете господина Бёна, когда был маленьким. Нам запрещалось даже близко подходить. Говорили, дедушка Бэкхёна сделал его сам. — И он полетит? — немедленно воодушевился Чонин, оглянувшись на Чанёля. — Ни разу не видел, но говорили, что летает. Только сейчас ты не сможешь проверить — материал требует бережного отношения. Запустить его можно только в конце лета или осенью, в погожий день, чтобы было сухо, не слишком жарко и не очень холодно. Дерево обработали хорошо, но оно всё равно чутко улавливает погодные нюансы. Надо беречь от сырости и излишней сухости, чтобы дерево не размокло и не растрескалось. — Ну вот... — Чонин загрустил, поставил самолёт осторожно на пол и принялся ползать вокруг, рассматривая всё-всё-всё. — Раз уж самолёт запустить никак, то запустим змея. Где обещанный змей? — Крис поднялся с дивана и подхватил Чонина, подкинул вверх, поймал и усадил на плечо. — Признавайся, бандит, куда змея спрятал? — Прямо сейчас? — Чонин недоверчиво выгнул бровь, бросил вопросительный взгляд на Чанёля. — Можно прикрепить бумажный фонарик, — неуверенно предложил Чанёль, на что Крис наставительно вздел указательный палец. — Точно! С Чанёля фонарик, а ты тащи змея, моё сокровище. Тин, иллюминацию в студию! — А? — Тин с ничего не понимающим видом замер на пороге гостиной. — Освещение в саду вруби полное, — Крис прихватил со стола бокал с вином, — мы намерены безобразничать в особо крупных. Возможно, с жертвами среди мирного населения. — Но... телефон. Господин Чунмён... — Скажи, что я перезвоню после амнистии. Если она будет. Чанёль на цыпочках прокрался мимо очумевшего Тина — приятно было осознавать, что Крис с той же лёгкостью ошеломлял и других, а не только несчастного Чанёля. Виражи, которые закладывало настроение Криса, прогнозам не поддавались. Чанёль лишь от души надеялся, что игривое настроение Криса — это надолго. Хотя бы до утра. Ну можно же помечтать? Но опыт подсказывал, что капризное настроение Криса могло испортиться в любой миг и из-за сущей ерунды, а управляло Крисом именно переменчивое настроение. Огнедышащий дракон, мурчащий вальяжный кот, глыба льда, медвежий капкан, глухая стенка, рентген, любящий отец и дьявол знает кто ещё — всё это менялось ежесекундно, словно узоры калейдоскопа. Предсказать, как изменится взгляд Криса через миг, Чанёль уже и не пытался. Он торопливо замотал Чонина в шарф, перехватив на полпути к лестнице, и застегнул распахнувшуюся куртку. — Да не успеем замёрзнуть, отвечаю! — буянил Чонин, выдираясь из рук и ухитряясь бережно держать змея. — А фонарик? Фонарик взяли на кухне и потом дружно чесали затылки, прикидывая, куда фонарик крепить. У Криса лопнуло терпение — он тоже заглянул в кухню, допил вино да прикрутил фонарик к самому длинному хвосту змея. — Пошли, ну-ка... Чанёль неловко ступал по сугробам и виновато косился на садовые дорожки, но Крис и Чонин дорожки игнорировали и пёрлись по сугробам как два страшно упрямых локомотива. Зачем-то их понесло к фонтану, где они решили сделать круг. Чанёль хрустел снегом под ногами и чувствовал себя идиотом-дебютантом, но хвостом брёл за двумя придурками — большим и маленьким. — Западный, — выдал Чонин, остановившись у засыпанного снегом бортика фонтана, потом протянул змея Крису. Чанёлю выпала честь зажечь фитиль фонарика, с чем он справился с горем пополам — руки дрожали. — Все готовы к запуску? — строго вопросил Крис, удобнее подхватив змея. Чонин вцепился обеими руками в катушку с бечёвкой. — Понеслись! Чанёль сплоховал и остался торчать по колено в снегу, глядя на двух сумасшедших, скачущих по снежному ковру бешеными оленями. Спохватившись, Чанёль кинулся следом, оступаясь чуть ли не на каждом шагу. Ожидаемо угодил ступнёй то ли в ямку, то ли в норку какую-то, с размаха влип рожей в холодный сугроб, чудом поднялся на четвереньки, встряхнулся, загребая снег, поворочался, встал и поскакал дальше. Момент запуска он точно проморгал, зато неспешно и важно поднимавшийся всё выше змей в свете фонарика завораживал. Чанёль вздрогнул и чуть уши не прижал, как перепуганный заяц, когда Крис заорал во всю мощь лёгких, криком подбадривая змея, потерявшего пару метров в высоте. — Лети же! Ну! — звонко добавил Чонин, кончиками пальцев правой руки выправляя бечеву. Огонёк в бумажной скорлупке заколебался, мигнул и снова засиял ровно, а змей плавно двинулся вверх — выше и выше. — Летит, чёрт возьми! Летит! — восторженно орал Крис. Он сгрёб Чонина в охапку и помчался по снегу. Полы распахнутого пальто напоминали крылья. — Чанёль, летит же! Чанёль неуклюже поковылял по сугробам, стараясь ступать по крисовым следам. Пытался не думать, что они все трое выглядят опасными психами, носящимися по роскошному саду. — Дерево по курсу! Осторожнее! — Чонин взял на себя роль штурмана и потянул отца за левый рукав. Дерево они обогнули без сложностей и потопали по снегу к пруду. Чанёль пропустил тот миг, когда Крис поймал его за шиворот и потащил на буксире. Через пару минут орали дурными голосами уже втроём — змея слегка заболтало в воздушных потоках и растрепало яркие хвосты-гирлянды. — Врёшь! Наших так просто не возьмёшь! — Бечеву ослабь, Чонин-и! Бечеву! — Дурака кусок, какое ослабляй? Крепче держи! — Вправо забирай! — Прямо держи! Под снегом их поджидал коварный лёд. Чанёль первым опрокинулся так, что задница взлетела выше головы. Следом навернулись Крис вместе с Чонином. Змей дёрнулся и пошёл вниз. Под весёлый хохот в снегу смешалось всё. Чанёль даже не представлял, где его конечности и кто конкретно его щупает за бок. За шиворот попал снег, а потом Чонин снежком угодил Чанёлю прямо в лицо, хотя явно пытался попасть в Криса. У пруда образовалась свалка, плавно превратившаяся в снежковый обстрел из всех орудий. Чанёль заржал конём, исхитрившись попасть снежком в грудь Крису. Следом заржал уже Крис, метко ответивший двумя снежками сразу — в живот Чанёлю и в скулу. Оба возмущённо взревели, схлопотав по снежку в физиономии от Чонина. Чонин был лёгким и проворным, поэтому удирал от них по склону с большим успехом, успевая отстреливаться на бегу. На ровной местности догнать его всё же удалось. Маленькое чудовище свалили в снег и безжалостно защекотали в четыре руки. Закончилось это безумие поисковой экспедицией, которой удалось отыскать змея в сугробе. Змея передали слугам, а затем взялись за Чонина. После баловства в снегу его ждали горячая ванна и принудительное растирание. До привычной картины укладывания в постель с муками, беготнёй по детской и взрывами смеха. Чанёль пытался напоить Чонина перед сном чаем с мёдом, Чонин воротил нос от сладкого, а Крис коварно целовал ему пяточки и уговаривал не быть букой. В итоге мёд таки Чанёль слопал, а чай прикончили Крис и Чонин пополам. Через минуту Чонин едва слышно сопел носом в подушку, обхватив её руками. Левую пятку он оставил в большой ладони Криса, вырубившись почти мгновенно — умаялся. Крис ласково потёрся губами о пятку, осторожно отпустил ногу и заботливо укрыл Чонина плюшевым покрывалом. Вместе с Чанёлем они прокрались к двери на цыпочках. Чанёль чудом ничего не своротил и не споткнулся. В коридоре можно было выдохнуть, что Чанёль и сделал. Опрометчиво, потому что Крис неожиданно хлопнул его по плечу ладонью и задорно подмигнул. — Соседи нас точно теперь ненавидят. В этом Чанёль сомневался, потому что ни один человек в здравом уме не пожелал бы стать врагом Криса, не говоря уж о том, что размеры поместья Криса впечатляли. Устрой они фейерверк с настоящей стрельбой, и тогда соседи вряд ли что-то услышали бы. — Хорошо повеселились, Чанёлли. Спокойной ночи. — Крис добил Чанёля открытой улыбкой и двинул к себе, весело насвистывая на ходу. Чанёль себя ущипнул на всякий случай, но весело насвистывающий Крис никуда не делся. Напоминал нормального человека в хорошем настроении и неумолимо притягивал к себе, словно бы светился весь. С таким Крисом хотелось говорить, смотреть на него, улыбаться в ответ и жаждать его общества. Несомненная харизма. Чанёль не представлял, в чём тут дело, но такой Крис располагал к себе и заставлял добиваться его внимания. Словно он знал и умел нечто особенное, словно его внимание — привилегия для избранных. Невероятным казалось, что в иное время Крис заставлял себя бояться и мог напугать до остановки сердца. Противоречиво. Настолько противоречиво, что у Чанёля холодные и колкие мурашки потоком стекали от загривка до копчика.