Stop me, Legolas

      Не сказала бы, что вставать с рассветом — это для меня ново. Бывало, что и несколько суток не находилось времени на сон. Но сейчас почему-то я чувствую себя ужасно уставшей и не выспавшейся. Лениво выбираюсь из такой мягкой и удобной постели. Как можно быстрее, учитывая мое состояние, умываюсь и причесываюсь. Длинные волосы сильно спутались, поэтому сейчас приходится с особой осторожностью вычесывать колтуны из серебристой шевелюры.       Закончив с данной пыткой, надеваю совершенно простое серое платье с тонким поясом, которое украшено россыпью маленьких бриллиантов и сапфиров. В последний раз бросив печальный взгляд на кровать, выхожу в коридор. И вот снова напряжение повисло надо мной, словно дамоклов меч. Мысленно подбадривая себя, выхожу к парку, где и застаю Бильбо с Гэндальфом.       Они оба выглядят бодрыми и свежими, словно проспали несколько суток к ряду. Маг с хоббитом спокойно сидят на низкой каменной скамейке, тихо беседуя между собой. И стоит мне появится, как разговор быстро прекращается. — Ты сегодня бледнее обычного, Аилинон, — любопытно посверкивая глазками, произносит Бильбо. Сажусь рядом с ним на скамью, повернувшись лицом к восходящему солнышку. Оно, пусть и слабо, но все же еще греет. — Просто вчера прошлое и настоящее нашей эльфийки неожиданно столкнулось именно в этом парке, — предательски подмечает Гэндальф, тем самым, еще больше распаляя любопытство старого хоббита. Теперь мне уж точно не отделаться от расспросов Бильбо. Я и так задолжала ему продолжение своей истории. А теперь еще и это. — И кого же достопочтенная эльфийка нарекла своим «настоящим»? — замечаю дикий блеск в глазах хоббита. Что и следовало ожидать. Эти двое явно не собираются прекращать развивать эту тему, несмотря на то, что я стоически молчу, даже не пытаясь их переубедить или заставить молчать. Это бесполезное занятие, и я абсолютно не горю желанием тратить время на споры.       Мне остается просто покинуть Митрандира и Бильбо. Не сомневаюсь, что они продолжат свой старый разговор. И что-то даже подсказывает мне, что это был их план по тому, как побыстрее от меня избавиться. Что ж, он хорошо сработал, так как я совершенно не расположена к беседам на тему своей жизни.       Не спеша прогуливаюсь по пустынным мостовым. Несмотря на умиротворение и покой, на душе чувствуется какая-то тяжесть. Прекрасные пейзажи уже не радуют, а лишь навевают на тему о какой-то безнадежности. Что если Враг победит? Что станется с миром? Ответ приходит в голову незамедлительно — он канет в пучину гибели, мрака и не прекращаемой вереницы смертей. Кровь будет литься рекой. Но и за нашу победу придется платить высокую цену. Никто не знает, что ждет нас впереди. Я даже уже боюсь загадывать то, что может ждать нас завтра.       Из дома раздается звон колокола, призывающий к началу Совета. Несколько ускоряюсь, но все равно прихожу последней, слишком уж далеко я оказалась от Зала совещаний. Взгляды всех присутствующий удивленно смотрят на меня. Ну, да, странно видеть девушку на подобных советах, но им придется смириться. Большей подлостью оказывается совсем другое. Ох, Эру, за что ты так гневаешься на меня?       Мне хватило вчерашнего дня, когда я оказалась меж двух огней. И вот снова ты испытываешь мое терпение. Минуя взгляды эльфов и гномов, сажусь на единственное свободное место. И даже не смотря на тех, кто сидит по бокам от меня, чувствую их уничтожающие взгляды на своей персоне. — Не думаю, что присутствие Аилинон уместно на Совете, Владыка Элронд, — громогласно произносит Глорфиндель, готовый уже насильно выволочь меня отсюда. Бросаю на эльфа испепеляющий взгляд, который, к слову, не возымел нужного результата. Нолдор лишь косо посмотрел на меня, после чего снова повернулся к Владыке Ривенделла. — Зачем эта эльфийка вообще пришла? — раздается голос человека, сидящего чуть дальше от нас. Мужчина выглядит вымотанным, а его внешний вид говорит лишь о том, что он действительно только что закончил свой долгий путь. Его слова обижают меня ровно настолько же, насколько и поведение золотоволосого эльфа. Мысленно закатываю глаза, узрев реакцию узколобых и недальновидных мужчин. Как они вообще умудряются жить, основываясь лишь на своей логике, где женщины должны сидеть дома с детьми, а они будут геройствовать. Я не подписывалась на роль чьей-то примерной жены, если мне не изменяет память. — Я имею здесь столько же прав, как и вы все, — громко и уверено произношу я, задержав свой взгляд на человеке, которого я, по воле Судьбы, пока не знаю. — Многие из присутствующих знают меня, но все равно почему-то считают, что мне нет места на Совете, — теперь выразительно смотрю на Глорфинделя, который лишь недовольно кривится от моих слов. — И раз мы решили этот вопрос, то стоит дать слово Владыке Элронду, — с извинением смотрю на полуэльфа.       Владыка приветственно кивает мне, после чего начинается совсем неинтересная мне часть разговора. Я не принимала участия в дискуссии, лишь выслушивая проблемы и ожидая мудрого ответа от Элронда. Замечаю, что Бильбо с Фродо тоже немного заскучали, явно не видя данную тему интересной для них.       Зато вот Глорфиндель успевает везде. И вступить в спор, и укоризненно посмотреть на меня, и гневно глянуть на Леголаса, что сидит по левую руку от меня, и, конечно же, прошептать мне все, что он думает о моем присутствии здесь. — Я уже здесь и никуда не уйду, — после очередной поучительной реплики эльфа произношу я. Меня часом уже утомили его взрослые тирады на тему моей неосторожности и беспечности. — Тема разговора вгоняет меня в тоску. Мне словно снова пятьсот лет, и я сижу на уроке по этикету, — бубню себе под нос я. Слышу ответную усмешку Леголаса, который, видимо, подслушивал все это время. А говорил, что не знает меня. Лихолесский принц явно переигрывает. В любом случае, его поведение уже успело возыметь на меня негативный эффект. — Эти беседы важны, чтобы ты ненароком не навыдумывала себе еще какое приключение, — несколько обиженно произносит Глорфиндель, бросая через мое плечо пронзительный взгляд на Лесного принца. Им точно больше трех тысяч лет? А то ведут себя как неразумные птенцы, которых только что выкинули из гнезда. Будь моя воля и пустая веранда, я бы с наслаждением влепила каждому в челюсть. Может, тогда мозги на место встанут. — Я в любом случае уеду после Совета. Мне больше нечего делать в Имладрисе, — шепчу я, смотря на свои сложенные пальцы. Знаю, что эти слова принесут боль нолдор, но он прекрасно знал, что я не смогу дать ему ответ, особенно после вчерашнего происшествия. — И не нужно говорить мне, что я девушка, а мое место за вышиванием. Я слишком долго выслушивала данные тирады от старших эльфов. — Запирать тебя за вышиванием все равно бесполезно, — неожиданно присоединяется к разговору Леголас. Хочется ударить себя ладонью по лицу или со всей силы удариться головой об дерево. Что они оба творят? Это сводит меня с ума! Пусть лучше слушают то, что происходит на Совете. Замечаю оживление на лице Фродо и тут же начинаю прислушиваться к словам Глоина, который начинает говорить. Даже немного наклоняюсь вперед, вслушиваясь в новости, приехавшие к нам от Одинокой горы. — Легче научить тролля танцевать, чем заставить тебя что-то сделать. — Замолчи, — резко повернувшись к Лесному принцу, произношу я. — Мешаешь слушать, — после этого снова поворачиваюсь в сторону Глоина, который во всех красках расписывает проблемы, появившиеся в Эреборе и его окрестностях. Замечаю, как Гимли начинает смеяться себе в бороду. Этот гном явно заметил то, что происходит в наших рядах. Да, давненько у меня не было шанса заткнуть Аранена.       Весть о том, что мои давние друзья канули в Мории, шокирует и расстраивает до глубины сердца. Я души не чаяла в этих гномах. И вот сейчас они медленно покидают наш мир. Самое страшное, что я ничего не могу с этим поделать. Долгий рассказ Глоина о гонце из Мордора, о всем том, что наговорил Даину этот гонец, в очередной раз убедил меня в том, что Враг не дремлет и всеми известными методами пытается переманить на свою сторону как можно больше людей.       Следующим в рассказы пускается Элронд, вспоминая давно ушедшие дни. Эту историю можно воистину посчитать интересной и захватывающей. Но то, к чему она приводит в конце концов, не обнадеживает. Проклятье Исилдура вернулось. И это лишь разжигает огонь страха и безнадежности.       Многие порываются высказаться, но их всех пресекает властный голос Элронда. Я уже не успеваю уследить за ходом мыслей. Понятно лишь одно, всех, собравшихся здесь, объединяет Одно. Именно оно заставило всех нас прибыть в Имладрис и решить эту проблему, повисшую над нами злым роком.       В разговор осторожно вклинивается и Арагорн, который до сего момента тихо сидел в стороне. Замечаю негодование на лице гондорца, который, как оказалось, прискакал в Ривенделл лишь этой ночью. Внимательно вглядываюсь в его черты, он ведет себя крайне вызывающе, а недоверия ко всем вокруг отражается на его лице. — Кто ты? И что тебя связывает с Гондором? — как и говорила, Боромир не верит ничему, о чем здесь ведется беседа. А Арагорн кажется ему обычным Странником, который даже не имеет права сидеть здесь. Мужчина стоит чуть ли не в центре Зала, бесстрашно смотря на Дунадана. Плавно и осторожно поднимаюсь со своего места. — Человек, сидящий перед тобой — это никто иной как Арагорн, сын Араторна, единственный и прямой наследник Исилдура, сына Элендила из Минас Итиля, — степенно произношу я, спокойно смотря на изменившегося в лице Боромира. — И именно это родство связывает его с Гондором. — Кто ты такая? — раздается несколько суровый голос за моей спиной. Легко поворачиваюсь к говорившему. Им оказывается высокий и статный эльф, которого во время всей беседы называли Гэлдором. Лично я с ним не знакома, да и слухи на его счет молчат. Но раз он здесь, значит важен для всего Совета. — Аилинон, ученица Гэндальфа Серого, — киваю малознакомому эльфу. — И я вижу недовольство в Вашем взгляде. Чем оно вызвано? — Юной эльфийке, вроде Вас, нечего делать среди опытных и мудрых воинов. Чем Вы можете помочь нам? Пожелать удачи? Так она здесь не поможет, — гордо задрав подбородок, произносит эльф. Тяжело вздыхаю, после чего сажусь на свое место. Замечаю, как многие, сидящие в Зале, напрягаются. — Неуважительно с Вашей стороны говорить о навыках и умениях кого-либо, посмотрев лишь на его внешность. Думаю, будь я мужчиной, Вы бы и слова не сказали в мою сторону. И можете не спорить, я вижу это по Вашим глазам, — абсолютно спокойно отвечаю я Гэлдору, который, кажется, теперь проглотил свой язык. — Дабы развеять Ваши опасения, могу заверить Вас, что рука моя не дрогнет, если передо мной окажется кто-то из вражьих захватчиков, — эльф не смеет больше что-то сказать мне и отводит глаза в сторону. Мне остается лишь удовлетворенно улыбнуться.       Но, к сожалению, вопрос о Кольце еще не исчерпан. Никто так и не решил, существует ли оно вообще. И если «да», то что с ним делать? И вскоре многие получили ответы на свои вопросы. Боромир, как и я, удостоверились в истинности слов, сказанных ранее. Фродо дрожащими руками достал из-за пазухи Единое Кольцо. У него много имен, но их всех объединяет одно — ужасное зло, которое оно сеет вокруг.       Спор разгорается с новой силой. Каждый пытается доказать свою правду. От всего этого беспорядка становится не по себе. Они словно хотят перекричать друг друга. И даже Глорфиндель вместе с Леголасом принимают активное участие в вопросе о судьбе Одного. Я же смотрю на все это безобразие абсолютно непонимающим взглядом. На них всех словно бес напал.       И только у Фродо получается утихомирить собравшихся. Он храбро выходит вперед, сообщая о том, что сам донесет Кольцо до Роковой Горы. Собственной кожей чувствую то, как полурослик нервничает. Взгляд испуганно мечется из одного угла Зала в другой. Но его смелости можно только позавидовать, не каждый бы решился на подобное заявление. Ловлю на себе взгляд Фродо и одобрительно ему улыбаюсь. — Но только я не знаю дороги, — несколько смущенно произносит хоббит. Это вызывает улыбку на лице Гэндальфа. И, даже не смотря на него, я уже знаю, что произойдет дальше. Ни одно масштабное приключение еще не обходилось без участия чародея. Митрандир с уверенностью сообщает о том, что несомненно поможет, сделает все, что в его силах. — Если моя жизнь понадобится защитить тебя, я отдам ее, — вставая со своего места, вкрадчиво произносит Арагорн. — Мой меч с тобой, — эти слова обнадеживают как меня, так и юного хоббита. Надеждой вспыхивают глаза Фродо. Но и на этом не останавливаются высокопарные речи собравшихся. — И мой лук тоже, — неожиданно Леголас поднимается и быстро приближается к хоббиту. Это его решение одновременно пугает и приводит в некоторый восторг. Сердце болезненно сжимается в груди, ведь я не знаю, как следует поступить мне самой. — И моя секира! — поддавшись всеобщему волнению, вторит им Гимли. Гном выглядит особенно возбужденным перед предстоящим путешествием. Компания быстро собирается вокруг Фродо, который, кажется, выглядит сейчас особенно счастливым, ведь его окружают отважные воины, мудрые стратеги и мастера своего дела. Пусть по лицу Леголаса и понятно, что он не в восторге от путешествия с гномом, но меня вся эта картина вдохновляет. — Наши судьбы в твоих руках, — в конце концов добавляет Боромир, оказываясь в рядах добровольцев. Я же на себе ловлю взгляд Гэндальфа. И он не давит, а лишь предлагает выбрать свой путь. Пуститься в одиночное путешествие по Средиземью, как я делала и раньше или же присоединиться к ним и помочь в нелегком деле.       И я буду чувствовать себя последней трусихой, если просто снова убегу. Неспешно поднимаюсь из кресла. На секунду меня задерживает рука Глорфинделя. Он умоляюще смотрит мне в глаза, а я лишь могу грустно улыбнуться, ведь честь и совесть не дадут мне быть в стороне. Не так меня воспитывали. Произнеся одними губами тихое «прости», приближаюсь к взбудораженной компании будущего отряда.       Опускаюсь перед Фродо на корточки и беру его руку в свою. Удивление охватывает его, а я лишь добродушно улыбаюсь, пытаясь собраться мыслями. Просто сказать «я иду с вами» будет сейчас нелепо и жалко. А распаляться на долгие речи уже нет ни сил, ни желания. — Мой Свет пребудет с тобой, Фродо, сын Дрого, и осветит наш путь, — тихо произношу я, смотря в глаза юному хоббиту. После этого поднимаюсь на ноги и занимаю место рядом с Гэндальфом. Он одобрительно кивает мне, при этом сжав мое предплечье в знак согласия и одобрения. Митрандир знал, что я поступлю именно так, знал, что я не отступлюсь.       Стоит мне только закончить, как из неоткуда выбегают оставшиеся хоббиты. От этого мне самой хочется смеяться, ведь Совет секретный и сюда не допускается кто-то, кроме тех, что уже здесь присутствует. Что ж, этих хоббитов не получится разлучить даже запретами Элронда. Тихо усмехаюсь, услышав пламенные речи совсем юных и неопытных полуросликов. Кто объяснит им, что этот поход далек даже от их дороги до Имладриса?       В любом случае, всем, включая Владыку Элронда, приходится смириться с напористостью трех хоббитов. Совет официально объявляется закрытым, а нашему отряду, состоящему из десяти Хранителей, дается название — Братство Кольца. На этом все и соглашаются, принимаясь к обдумыванию плана действий. Тут уж я решаю не принимать участие. Мужчины и без женских советов обойдутся.       Я же вместе с хоббитами удаляемся подальше от Зала совещаний. Полурослики во главе с Бильбо быстро куда-то уходят, подозреваю, что набить опустевшие за время Совета животы. Я же удобно устраиваюсь в беседке и прикрываю глаза. — Почему ты это делаешь? — видимо, и Глорфиндель решил, что думы о дальнейших действиях его не касаются. Мужчина садится рядом, и я просто не успеваю среагировать, когда его сильные руки заключают меня в крепкие и такие осторожные объятия. Голова начинает идти кругом после всего произошедшего. — Кому ты пытаешься что-то доказать? — Самой себе, — аккуратно выбираюсь на свободу и поднимаюсь со скамейки. Лицом поворачиваюсь к Глорфинделю. — Меня нельзя приковать к себе в надежде, что я буду смиренно ждать чуда, пока кто-то спасает наш мир. И как бы сильно ты не хотел, чтобы я осталась в безопасном Имладрисе, я все равно уйду. И ушла бы в любом случае, — смотрю на опечаленного эльфа, который, кажется, потерял надежду. — Я знал, что твое сердце занято, но все равно продолжал попытки завладеть хотя бы маленьким уголком в твоей душе, — тихо говорит эльф, смотря на меня своими серыми глазами. Но этот взгляд не вызывает у меня никаких эмоций, никакого бешеного биения сердца. Мне стоит просто извиниться и перестать хоть как-то общаться с Глорфинделем. — Мое сердце не занято, — грустно улыбаюсь я. — Оно разбито, — только стоит этим словам слететь с языка, как я понимаю всю плачевность своего душевного состояния. Я могу тысячелетиями ненавидеть и проклинать Леголаса за его бездействие, выплескивать на него весь свой гнев за сказанные слова и действия. Но стоит ему только показаться в поле моего зрения сейчас, как я начинаю задыхаться и терять самообладание.       И я уже не знаю, что это. Лишь давно забытая страсть или что-то нечто более глубокое и потаенное? Я слишком долго убеждала себя в первом, чтобы за один день неожиданно поверить во второе. Сейчас все обстоит по-другому. Мы выросли, стали осторожнее и умнее. И не думаю, что, подобно подросткам, кинемся друг другу в объятия, как сделали бы в Великой Пуще. — Тогда позволь мне исцелить его, — Глорфиндель оказывается прямо передо мной, а его ладонь ложится мне на щеку. Тепло растекается от того места, где соприкасается наша кожа. Но никакого отклика. Как бы сильно я не хотела сейчас порадовать эльфа, сказать ему, что еще смогу полюбить его, понимаю, что у меня это не получится осуществить. — Я бы хотела, чтобы так и было, но, к сожалению, я не могу, — губы не слушаются, мне сложно произносить эти жестокие слова. — Я не хочу врать тебе, поэтому скажу лишь, что твои надежды не оправдаются. Я не могу заставить себя полюбить кого-то, — так и хочется добавить, что доверять кому-то свое сердце — это выше моих сил.       Отступаю на шаг от эльфа, уже готова снова уйти, оставив последнее слово за собой. Поскорее бы начался этот поход. Я хоть избавлюсь от одной головной боли. Правда, вторая моя головная боль никуда не денется. Я бы даже сказала, что будет ежесекундно напоминать о себе. — Дело ведь в Лесном принце? — как-то безнадежно вопрошает золотоволосый эльф. Боль так и плещется в его глазах. А я просто не могу ничего с этим поделать. Сердце медленно покрывается коркой льда в надежде защититься. «Да, да и еще раз — да!» — вопит мое подсознание. Но только не в том смысле, в каком думает Глорфиндель. — Нет, дело во мне, — вместо этого произношу я. — Я всего лишь безродная эльфийка, состоящая на обучении у мага, а он лихолесский принц. Думаю, это самое твое глупое предположение, — почему я вообще продолжаю этот диалог? — Что ж, ему повезло, только вот достоин ли принц такой безродной эльфийки, как ты? — задавшись этим вопросом, Глорфиндель уходит. Я не успеваю ему возразить, поэтому просто продолжаю стоять посреди сада, то открывая, то закрывая рот.       Все не так!       Дабы отвлечь свои мысли, все же возвращаюсь к Гэндальфу, который самозабвенно перебирает карты. Они с Арагорном шумно спорят, как лучше проложить дорогу до Роковой горы. Что ж, кое-что и я знаю.       Споры о походе несколько прочищают мысли, и я наконец-то отвлекаюсь от девичьих проблем. Сейчас я в первую очередь один из Хранителей, потом уже ученица Митрандира, обладательница Света, пусть и такого слабого, и где-нибудь на последнем месте по важности стоит моя ранимая и девичья натура. Война не место для соплей. Пора уже собраться с духом и перестать страдать по каждому золотоволосому и остроухому представителю мужского пола!