Stop me, Legolas

— Лотлориэн! — слишком уж восторженно восклицает идущий со мной рядом эльф. — Мы на опушке Золотого Леса. Как жаль, что сейчас зима, — деревья статно возвышаются над нами. И я, как бывало и раньше, слышу их перешептывания в шелесте золотых листьев. Они разговаривают друг с другом о нашем появлении. На лице неосознанно появляется улыбка. Пусть и не такая широкая и счастливая, как раньше.       Сейчас я смотрю на весь этот Лес иначе. Осознание того, что я родилась в этих местах сбивает с толку, но не огорчает. Наверное, я должна испытывать гордость и радость из-за своего происхождения. Но вместо этого чувствую, что просто не могу поверить во все происходящее. Стоит ли мне вообще приходить сюда? Должна ли я дать понять, что знаю правду?       Оглядываюсь по сторонам и испытываю наслаждение от мирно протекающей жизни вокруг. Никакой спешки, опасности, лишь Лес и его тихие жители. Я часто гостевала здесь, училась ведению боя на мечах с Халдиром, стрельбе из лука с Румилем, а Орофин учил меня метать ножи, очень даже любопытное и занятное дело. Впрочем, общий язык я смогла найти лишь с братьями Халдира.       Опасливо поглядываю наверх, кто-то из них может оказаться поблизости, но никак не выдать своего присутствия. Кроны этих деревьев всегда хорошо скрывали разведчиков Лориэна. Бросаю быстрый взгляд на Леголаса, который, кажется, сейчас чуть ли танцевать не начинает от переполняющих его чувств. — Лориэн! — умиротворенно произносит Арагорн, явно думая о чем-то своем. — Как я рад снова услышать шелест этих деревьев. Дальше сегодня не пойдем, понадеемся на эльфийские чары, — с этими словами весь отряд решает пройти чуть вглубь леса, после чего устроиться на ночлег. Чувствую себя вполне спокойно, все тело расслабленно, чего не было с самого Имладриса. — Если эльфы еще остались здесь, — скептически смотря на мэллорны, говорит Гимли. — Что им делать в темнеющем мире? — Я уверяю тебя, мой друг, здесь все еще живут эльфы. И, думаю, они найдут нас быстрее, чем мы дойдем до Ворот, — со слабой улыбкой произношу я. Провожу пальцами по гладкому стволу близрастущего дерева. Мэллорн в тот же миг отзывается на мое прикосновение тихим пением, золотистое сияние сразу окутывает мою руку. Свет, как и раньше, с удовольствием откликается на немой зов Золотого Леса. — Откуда такая уверенность, Аилинон? — недоверчиво вопрошает Боромир, который с нескольким испугом озирается вокруг. — Другого пути у нас, случайно, нет? — кажется, гондорец снова не доверяет нам. Что ж, придется заставить его поверить в магию здешних мест. — Я была здесь несколько десятков лет назад, помогала разведчикам Лориэна выследить и уничтожить отряды орков, что ходят вблизи этих лесов, — спокойно отвечаю я. — Да и сейчас в Золотом Лесу чувствуется жизнь, ты просто не хочешь услышать ее, — пожимаю плечами. Не обращая внимания на ворчание и ругательства Боромира, отряд заходит глубже в Лес.       Иду впереди, хорошо ориентируясь в этих местах. Впервые за очень долгое время у меня получается дышать полной грудью. Лишь сердце больно сжимается, когда мысли уносят меня к дорогому Митрандиру. Леголас отстал и идет где-то позади, при этом успевая рассматривать все, что попадается нам на пути. Сложно не заметить радость на его лице. Как долго он не видел леса, не затронутые Вражьей рукой?       Спустя минут пятнадцать нам удается добраться до очередного ручейка. Нимродэль приветственно встречает меня своим звонким голосом. Одной из первых подхожу к небольшой речушке, скидывая сапоги. Замечаю удивленные взгляды всех Хранителей. Всех, кроме Леголаса. На его же лице царит выражение полного благоговения и восторга. Ему словно новый меч подарили на день рождения. Опускаю ноги в прохладную воду, при этом слыша в ответ чарующее пение реки. — Это Нимродэль, — с нежностью произносит Аранен, следуя моему примеру. Как и весь отряд. Отхожу подальше от Хранителей и опускаю руки в прохладную воду. Речка вокруг меня тут же начинает плескаться, отзываясь на мои действия. Нимродэль помнит, она помнит все то, что я ей когда-то рассказывала. Она обещает хранить мои секреты, мою боль и утрату. Забирает усталость. Произнеся тихое «спасибо», возвращаюсь к Братству.       Вскоре выходим на берег и решаем устроить здесь привал. Нимродэль успокоила и подарила надежду каждому, кто сейчас прошел через ее воды. Это видно по их лицам. Хоббиты с широкими улыбками на лице поедают остатки хлеба с вяленным мясом, Боромир с Арагорном всматриваются в кроны Золотых Деревьев, Гимли же не может поверить в то, что оказался на территории эльфов.       Леголас же пускается в красочные рассказы о Лориэне, о том крае, каким он запомнился эльфам Лихолесья. Пусть он немного и приукрашивает, но эти места действительно волшебны. Сижу, прислонившись к стволу дереву, запуская пальцы в густую траву. Достаточно просто закрыть глаза, чтобы услышать то, насколько здесь плавно течет жизнь.       Из моих мыслей меня вырывает мелодичный голос эльфа. Грустная песнь о Нимродэль, о ее любви к Амроту разлетается над поляной. Я слышала ее не раз, как в Имладрисе, так и в самом Лориэне. Но… я никак не могла представить, что голос и то, кто ее исполняет, может столь сильно изменить саму песню.       С замираем сердца вслушиваюсь в каждое слово, ловлю каждый звук, мечтая утонуть в этом звучании голоса эльфа. Как давно я не слышала его пения? Кажется, что целую вечность. На глазах чуть ли слезы не наворачиваются. Отворачиваюсь в сторону, пытаясь справиться с накатившими эмоциями. И вот, песня заканчивается, но тихо вокруг все равно не становится.       Еще немного посидев, мы продолжаем свой путь. С каждым метром деревья, окружающие нас, становятся все массивнее и выше. Они, словно гиганты, держащие небесный свод, нависают над нами. Но дарят этим лишь защиту всем, чьи помыслы чисты. — Я поднимусь наверх, — вздохнув, предлагает Леголас. На что получает очень даже красноречивые взгляды от хоббитов и гнома, которые привыкли жить в абсолютно других условиях. Это вызывает у меня искреннюю улыбку. Все честно, эльфы побывали в обители гномов, мучились во тьме под землей, теперь настало время гнома почувствовать себя не в своей тарелке. — Деревья, наверное, хорошие, — протягивает Пиппин, недоверчиво смотря на мэллорны. — Может, птицам и удобно на них спать, но я-то не зяблик, я не могу спать на жердочке, — ворчит юный хоббит. Осторожно подхожу к нему, после чего кладу руку ему на плечо. С пальцев слетает маленькая бабочка, которая тут же садится на нос полурослика. — Это сейчас единственный способ выспаться, — подмигнув ему, снова обращаю свой взгляд к кронам деревьев. Что-то мне подсказывает, что мы здесь уже не одни. Галадримы наблюдают, пусть я пока и не могу найти их среди всей этой листвы. — Тогда вырой норку, — саркастически предлагает Леголас. — Но, если ты хочешь укрыться от орков, мой тебе совет — копай поглубже, — на эти слова эльфа хоббит тяжело вздыхает. А я боковым зрением замечаю, как Леголас приступает к завоеванию вершин одного из мэллорнов. Он уверенно начинает подниматься на дерево. Не успеваю ничего сказать или предостеречь непоседливого эльфа, когда из глубины листвы разносится громогласный приказ.       Леголас от неожиданности падает на землю. Главное, успел спасти свою честь, приземлившись на ноги, а не на пятую точку. Эльф совершенно сбит с толку, а я выхожу вперед, наконец-то заметив, где именно притаились чертовы галадримы. Посылаю в их стороны злобный взгляд. В эту же секунду они перебираются на соседний мэллорн, снова скрывшись от моего гневного взгляда за пышной кроной дерева. — Халдир, я знаю, что ты рад меня видеть, — на эльфийском наречии произношу я. — Вы напугали моих товарищей, — из листвы тут же раздается смех Румиля и Орофина. Их это только забавляет. А вот их брат там, наверное, уже волосы на себе рвет. «Любит» же, когда я навещаю их. Мои визиты для него словно праздник… похороны его спокойного и тихого времяпрепровождения.       По просьбе галадримов, мы вместе с Фродо вскарабкиваемся на один из таланов. Там нас встречают три знакомых мне эльфа. Они почтенно приветствуют хоббита на ломанном вестроне. Неужто у галадримов есть проблемы с языками? Какая прелесть. Складываю руки на груди, недовольно смотря на Халдира. Только он может быть столь негостеприимным. Впрочем, наша ненависть взаимна. О, Валар, сколько же крови мы друг у друга выпили за время моих тренировок. — Век бы тебя еще не видел, Улундо*, — фыркает эльф, даже не обращая внимания на удивленный взгляд Аранена. — Но в этот раз ты удивила нас всех, приведя с собой еще кого-то, будто нам мало проблем с одной тобой, — если Халдир выглядит недовольным, то вот его братья очень даже рады увидеть меня живой и здоровой. — Ну, знаешь, одной стало скучно путешествовать, вот и набрала себе сопровождающих со всех уголков Средиземья, — вскинув одну бровь, колко отвечаю я. — Вот пришла заполучить в свою коллекцию одного галадрима, мне скучно без одного очень надоедливого и просто невыносимого эльфа. — Будь моя воля, я бы не пустил тебя и близко к Лотлориэну, — ворчит Халдир, отворачиваясь от меня. В этом время ко мне подходит еще больше удивленный Леголас. А я, мне кажется, еще немного и буду огнем дышать от гнева и негодования. — Чем ты так ему насолила? — шепотом спрашивает у меня Аранен, наклонившись к моему уху. Кидаю скептический взгляд на спину эльфа, который что-то бурно обсуждает со своими братьями. — И, прости, но Улундо? — Гэндальф отправлял меня в Лориэн на обучение. Эта троица учила меня драться, — кивнув в сторону галадримов, говорю я. — И, не скрою, я была упертой и вредной ученицей, — на свои слова получаю веселую улыбку принца. Он-то знает, что упертости мне не занимать. — Я чуть не спалила его флет в одно из своих посещений, именно после этого он меня и прозвал Улундо. — Ты неисправима, — усмехается Леголас, после чего встает со мной чуть ли не вплотную. По всей видимости, доверие к Халдиру угасло в душе Лесного принца. Ох, а этот взгляд, которым он окинул галадрима. Он словно предупреждает, что не стоит кому-либо из здесь присутствующих лориэнских эльфов оскорблять меня. — Что вы там нарешали? — обращаюсь к эльфам, которые медленно поворачиваются в нашу сторону. — Неужели выкинете нас за границы Лориэна только из-за того, что я есть в этом отряде? — и я должна терпеть вот этот высокомерный взгляд эльфа? — На ваше счастье мы предупреждены о вашем приходе, — слышу недовольные нотки в голосе Халдира. — Сколько вас? — облегчено выдыхаю, поняв, что нам всем все-таки дадут пройти через Лориэн. Зная ненависть этого эльфа ко мне, он мог из принципа выдворить нас из Золотого Леса. — Девять, — вместо меня отвечает Леголас. Видимо, Аранен догадался, что мне лучше не вступать в диалог с лориэнским разведчиком. И я искренне благодарна ему за это. — Я сам, Аилинон, четверо хоббитов, два человека, один из них Друг Эльфов Арагорн и один гном. — Гном! — о, значит таким тоном он не только обо мне может говорить, вот так сюрприз! Приятно осознавать, что его отношение ко мне равносильно ненависти к гномам. — Это плохо. Гномы после Темных Дней нам не друзья. Он не может пройти в Лориэн. — Но это Гимли от Одинокой Горы, из народа Даина, дружественного Ривенделлу, — вступает в разговор Фродо, чем немало удивляет галадримов. Отхожу к полурослику, пока Леголас спокойно начинает говорить с эльфами. Я бы не смогла так тихо все с ними обсудить, не в моей это природе. — Они же пропустят нас? — тихо спрашивает у меня изрядно уставший Фродо. — Они обязаны, — также тихо отвечаю я, подозрительно поглядывая в сторону беседующих. — А если и нет, то не избежать им моего праведного гнева, — мои слова вызывают широкую улыбку на лице хоббита. — Так что не волнуйся, наш путь не закончится здесь. — Было бы неплохо, — соглашается Фродо. В это время эльфы приходят к какому-то соглашению, и Леголас говорит нам всем спуститься вниз. Первым по лестнице чуть ли не слетает Аранен, вслед за ним медленно и осторожно начинает спускаться Фродо. Я же чуть задерживаюсь на талане. — Сочувствую твоей утрате, — не узнаю голос Халдира от того, что он звучит искренне. Нерешительно поворачиваюсь к эльфам, а душевная боль лишь усиливается от этих сочувственных взглядов. — Ты так и не узнала, кто твои настоящие родители? — и снова этот взгляд, в котором читается то, насколько сильно я отличаюсь от них. Хотелось бы мне прямо сейчас высказать ему все, но я не стану этого делать. Для начала мне самой нужно разобраться во всем. — Когда-нибудь правда откроется передо мной, — подмигнув эльфам, спрыгиваю на одну из веток мэллорна. Вижу, что внизу отряд делится на две группки. Хоббиты со страхом и опаской начинают взбираться на флет, где стоят галадримы. Остальные же уверенно начинают подниматься на соседнее дерево.       Прогулочным шагом перебираюсь ближе к дереву, но забираться на талан пока не собираюсь. Первым на него залезает Боромир. Я запомню этот удивленный взгляд гондорца на всю свою жизнь. Ну, да, не каждый день ему приходится карабкаться по деревьям, словно белке, спать на ветке и подчиняться каким-то эльфам.       Сажусь на ветку, продолжая наблюдать за тем, как на талан забираются остальные. На соседнем флете еще даже не видно хоббитов, которые, видимо, решили идти очень медленно, зато с минимальным риском для жизни. У нас же следом за Боромиром залезает Арагорн, после него, пыхтя появляется Гимли. Последним оказывается Леголас. Теперь все на своих местах, и никто не остался на земле, где сейчас не безопасно. — Ложитесь спать, завтра нам всем придется дойти до Керин Амрота, — спокойно произношу я, после чего ловко вскарабкиваюсь на верхнюю ветку. Сейчас, как никогда раньше, хочется побыть одной, обдумать все, что я узнала о себе. Останавливаюсь лишь тогда, когда таланы остаются далеко внизу и скрываются за листвой.       Наконец-то оказавшись в гордом одиночестве, понимаю, что все это время не испытывала в полной мере всей боли и отчаяния, что вызвала у меня смерть Гэндальфа. И вот сейчас все эти эмоции завладевают мной. Хочется вновь оказаться в Ривенделле, сидеть с Митрандиром в Каминном зале, вдыхать ароматный запах его табака. Но вместо этого я полностью отдаюсь той пустоте, что образовывается в моей душе.       Что бы я сказала ему, если бы раньше узнала о том, что он мой отец? Как бы поступила? Сложно ответить на эти вопросы, ведь у меня больше никогда не будет шанса увидеть Митрандира. Он канул в Мории, как и все мои надежды и мечты. Внизу замечаю, как один очень дотошный эльф взбирается все выше и выше. Наверное, это и к лучшему. — Я все думала, когда ты не выдержишь и поднимешься ко мне, — незаметно смахивая слезы, усмехаюсь я. Ведь это и правда было вопросом времени. Аранен аккуратно усаживается рядом со мной, свесив ноги с ветки. Немного придвигаюсь к нему и кладу свою голову ему на плечо. Переворачиваю его руку ладонью вверх, после чего маленький соловей из моего Света опускается на нее. — Ты помнишь, — затаив дыхание, Аранен наблюдает за птичкой, что так ярко светит в его руках. — Тинувиэль, — Леголас нежно притягивает меня к себе свободной рукой. Этот жест в миллионы раз дороже, чем те поцелуи, что он дарил мне когда-то очень давно. Все это меркнет по сравнению с тем, какие чувства во мне будят его аккуратные и еле ощутимые прикосновения, словно он боится спугнуть меня. Прямо как эту птицу, что трепещет на его ладони. — Только недавно я поняла, насколько много потеряла, оставаясь для Лихолесья мертвой, — шепчу я. После этого легко спрыгиваю на нижнюю ветку. Я мастер прекращать беседы, которые могут перетечь в какой-то чересчур серьезный разговор. Это сейчас нам ни к чему. Через пару минут оказываюсь на нашем талане, где уже спокойно посапывают Боромир с Гимли. И лишь Арагорн смотрит прямо перед собой, но в то же время ничего не видя. Его взгляд подернут дымкой воспоминаний.       Не помню уже как уснула, но, открыв глаза, меня встречало яркое солнце и голубое небо над головой. Весь отряд, возглавляемый Халдиром и его братьями, снова двигается в путь. Но в этот раз все становится таким легким и теперь уж больше похоже на обычную прогулку. — Прощай, милая Нимродэль! — певуче произносит Леголас, поворачиваясь к голубеющей вдали реке. «Здорово, даже с ней он попрощался, а мне не сказал даже банального «пока» в Великой Пуще», — злобно напоминает мне мой внутренний голос. — Полегче, остроухий. Не боишься получить от цветочка увесистых тумаков? — заметив, как я закатываю глаза на прощание Леголаса с Нимродэлью, вопрошает Гимли. Этому гному не занимать оптимизма. Румиль с Орофином звонко усмехаются, кинув на меня красноречивые взгляды. Кажется, Румиль даже успевает бровками поиграть до того, как их осекает Халдир.       Вскоре вся наша процессия оказывается на берегу Келебранта. И стоит только галадриму произнести слово, как из-за кустов на противоположном берегу выходит еще один эльф. Я раньше никогда его не видела здесь. Запомнила бы его золотую кудрявую шевелюру. Незнакомец ловко ловит веревку, брошенную Халдиром. — В этом месте, как видите, Келебрант уже серьезная река, — объясняет разведчик, обращаясь к нашему небольшому отряду. — Здесь глубоко и течение сильное, а вода холодная. Теперь мостов нет. Мы переходим вот так, — закрепив свой конец веревки, эльф ловко перебирается на другую сторону. Его движения больше похожи на танец.       В прочем, это никого не впечатлило, скорее, больше напугало. Хоббиты изрядно бледнеют, смотря на то, как бурно течет река внизу. Скептически смотрю на уверенного в себе эльфа. Если он не заметил, то среди нас есть хоббиты, которые боятся воды, и гном, который, может, и ловкий, но не настолько, чтобы, словно эльф, перелетать через реку. Но и тут у галадримов получается выкрутиться.       Они быстро перебрасывают еще несколько веревок, чтобы все, кому это потребуется, могли держаться. Первый на тот берег перебегает Леголас, который, кажется, и вовсе не касался ногами веревки. Я же решаю пройти одной из последних, следя за тем, чтобы никто не решил случайно искупаться в холодных водах Келебранта.       Дольше всех приходится ждать Сэма, который в буквальном смысле прилип к веревочным перилам и никак не мог сделать шаг вперед. С горем пополам у него все-таки получается это сделать. Уверенно ступаю на веревку и уже преодолеваю половину пути, когда «мост» под моими ногами начинает ходить ходуном. Вовремя хватаюсь руками за две другие веревки, а то именно я бы оказалась тем несчастным Хранителем, который решил покупаться.       Повернувшись назад, замечаю, как Румиль энергично раскачивает нижнюю веревку, а на его лице играет задорная и такая по-детски счастливая улыбка, что мне остается лишь закатить глаза. — Я тебе это еще припомню, — «грозно» произношу я, после чего без проблем добираюсь до противоположного берега. — Кому-то давно не преподавали урок хорошего тона? — обращаюсь к Орофину, который без зазрения совести кивает и заговорщически мне подмигивает. — Ты на очереди. — Всегда к Вашим услугам, — почтено мне поклонившись, в шутку произносит эльф. — Без тебя в Золотом Лесу было скучно. — Твой брат думает иначе, — косо посмотрев на Халдира, сообщаю я. В это время замечаю, что мои товарищи о чем-то яро спорят, чуть ли не переходя на крик. Быстро приближаюсь к ним, дабы узнать, в чем же дело. Гном выглядит рассерженным, но не разгневаннее Аранена, который, кажется, сейчас взорвется. — Представляю, какими дураками мы будем выглядеть! — вдруг начинает смеяться Гимли, держась за живот. — А Халдир, значит, у нас поводырем будет? Ладно, не надо всем. Я согласен, если один Леголас разделит со мной компанию, — я упустила самую важную часть этого спора, как оказывается. И теперь абсолютно не понимаю, что происходит. — Извините, но что случилось? — тихо спрашиваю я, дабы еще сильнее не разозлить враждующие стороны спора. — Мы не можем пропустить гнома дальше пока не завяжем ему глаза, — доходчиво объясняет мне Халдир. Так, ладно, я могу это понять. И теперь даже понимаю, почему достопочтенный Гимли гневается. Но вот что за муха укусила Леголаса? — С этим разобрались. Тогда что вы пообещали сделать лихолесскому принцу, что он так набычился? — Дабы гном не чувствовал себя пристыженным и оскорбленным, Арагорн предложил завязать глаза всем, — равнодушно вновь отвечает мне галадрим. Вот, теперь я все поняла. — Завязывай, раз нужно, — тем временем подхожу к Леголасу. — Только попробуй сейчас что-нибудь сказать, — выразительно смотрю на эльфа, который уже готов раскрыть рот. Нам всем быстро завязывают глаза. Теперь могу рассчитывать лишь на свой слух и голоса природы.       Уверенно беру руку Лесного принца и начинаю вести привередливого эльфа по тропам Лориэна. Он что-то ворчит себе под нос, недовольный сложившейся ситуации. Несильно сдавливаю ему ладонь, давая понять, что мы уже ничего не сможем исправить. Так надо было сделать. Позади слышу неторопливый топот Братства и легкую поступь эльфов. Внимательно прислушиваюсь к наставлению природы, что так заботливо нашептывает мне путь. — Аилинон, не беги так быстро, не все твои товарищи так легко ориентируются в пространстве, полагаясь лишь на свой слух, — смеется Орофин, идя где-то позади. В подтверждение его слов кто-то спотыкается, а судя по чертыханью, этим кем-то оказывается бедолага Боромир. Сбавляю скорость и беру Леголаса под руку. Не рискну бросить его посреди незнакомого для него леса, пусть он и эльф. Мне будет спокойнее, если он будет рядом. — Мы слишком долго шли в потемках до этого, поэтому как-то уж хочется побыстрее избавить от этих повязок, — произношу я, после чего над отрядом виснет гнетущая тишина.       Не знаю, сколько нам еще предстоит так идти, все зависит от темпа полуросликов, которые, возможно, в скором времени снова устанут. Но это покажет лишь время. А сейчас я отдаюсь на волю деревьев и своих мыслей, которые с каждой секундой все красочнее обрисовывают мне возможную встречу с Леди Галадриэль.       Нет, не так, не с Леди Галадриэль. С моей мамой.