***
От третьего лица.
Сказать, что отряд находится в мрачном настроении, значит ничего не сказать. И никто до сих пор не верит, что Аилинон решила остаться. Каждый член Братства то и дело оборачивается, чтобы убедиться, не идет ли неуемная эльфийка где-нибудь позади. И лишь Леголас пронзительно смотрит на Глорфинделя, который, кажется, выглядит абсолютно спокойным и даже несколько счастливым. Именно это и говорит лихолесскому принцу о том, что нолдор о чем-то умалчивает. Ведь еще недавно Аранен беседовал с подругой детства, которая уверяла его в непреклонности своего решения. А обещания, данные кому-либо, Аилинон всегда исполняет. Эльф наблюдает за собратом вплоть до того, как они доходят до реки. И даже там он по большей части не слушает своих друзей, а наблюдает за Глорфинделем. Если бы не совесть и чувство собственного достоинства, Леголас бы еще в Имладрисе с удовольствием попрощался с этим странным эльфом навсегда, лишь бы он больше не крутился вокруг Аилинон. И сейчас это желание только усиливается. — Не нравится он мне, ой, не нравится, — подтверждая мысли Аранена, произносит Гимли. — Не могла она просто так взять и исчезнуть, даже не сказав нам хоть слово о своем изменившемся решении. И, тем более, не стала бы говорить что-то вот этому остроухому. Она ему не доверяет. — И я разделяю ее отношение к нему, — мрачно подмечает Леголас, озираясь по сторонам. На сердце у него тревожно, а душа рвется вернуться в Карас-Галадон, к мэллорну Владык. Но позади нет и тени всегда одухотворенной и позитивной Аилинон. Поэтому Леголас приближается к воде, встает возле Арагорна, который, кажется, сейчас поник еще больше, чем после падения Гэндальфа. Для Братства на воду опущено три легкие лодки, но никто не спешит уплывать, оставляя подругу одну в Золотом Лесу. С некоторой неохотой садятся в лодки, дабы попробовать их управление. Именно в это время и появляются Владыки, которые предлагают отряду подкрепиться перед продолжением похода. Впрочем, аппетита ни у кого нет, даже хоббиты с неохотой ковыряются в своих тарелках, что на них совершенно не похоже. Боромир смотрит на реку, что уходит далеко от Лотлориэна, протекает мимо пустынных каменных долин, острова Тол Брандир и превращается в водопад Роурос. Мысли же Арагорна витают где-то далеко, стараясь не останавливаться на том, что ему придется выбирать дальнейший путь отряда. Эта ответственность тяжелым грузом лежит на его плечах и с каждым днем, кажется, становится лишь тяжелее. Хоббиты же с опаской поглядывают на Андуин, который кажется им страшнее любого зверя. Кроме Мерри, конечно, который вполне хорошо относится, как к рекам, так и переправам на лодках. Гимли, сидящий рядом с полуросликами, ушел в тяжелые думы. Но тяжелее всех сейчас лихолесскому эльфу, который неустанно вглядывается в лесную чащу, дабы увидеть хотя бы маленький признак появления Аилинон. Но даже слепец может заметить эти признаки, как выясняется секундой позже. Первой на шелест листвы отзывается Лесная Владычица. Она с любопытством всматривается в далекую листву. А на лице ее появляется победное выражение, будто она слишком долго уже ждет появление нового лица на поляне. — Как я и говорила, Глорфиндель, тебе стоило остеречься своих мыслей и действий, — прерывает гнетущую тишину Леди Галадриэль. Она, прикрыв глаза, вслушивается в перешептывания древ, которые ведут за собой не на шутку разгневанную Лесную принцессу. — Даже кувшинка способна показать то, на что она способна. — Я не понимаю, о чем Вы говорите, — косясь в бушующую чащу, совершенно спокойно отзывается нолдор. Но ответ уже и не требуется. Эльф с удивлением взирает на появившуюся из леса Аилинон, окутанную золотым Светом. Стоит девушке увидеть своих друзей, как сила немного спадает, но весь вид эльфийки не становится от этого менее завораживающим и пугающим одновременно. — Еще никогда в своей жизни я не ошибалась так в людях, Глорфиндель, — могущественный голос Аранель, пропитанный магией, разносится вокруг, а некогда голубые глаза с ледяным равнодушием и жесткостью смотрят на Глорфинделя в упор. — Я сделал это все ради тебя, чтобы ты жила, — в очередной раз начинает оправдываться эльф. Он до сих пор считает, что поступил правильно. — Ты слишком молода, чтобы понять, насколько важна жизнь. — Зато я знаю, что такое честь и достоинство, — усмехнувшись, произносит Аилинон. Остальные члены Братства смотрят на эльфийку так, словно впервые увидели ее и лишь сейчас осознали, насколько в ней может быть много сильной магии. Лориэнская принцесса медленными движениями словно подплывает к двум галадримам. Сейчас она выглядит как истинная принцесса своего народа. Ровная спина, вздернутый подбородок и холодное равнодушие к тому, кто осмелился предать, высокородной эллет, все это дает понять о происхождении эльфийки, а мудрый взгляд и уверенность в голосе — о жизненном опыте. — Калина Аранель, — склонившись перед своей принцессой, затаивают дыхания эльфы. — Только скажите, и мы все сделаем. — Ты поступил так, Глорфиндель, что не сыскать тебе больше моего прощения, — Свет медленно затихает, а Лес за спиной эльфийки смолкает. — Проводите его к границам Лотлориэна, — посмотрев на двух галадримов, добавляет Аилинон.***
Pov Ailinon.
Злость медленно начинает отступать, как только я наконец-то могу убедиться в том, что Братство еще не покинуло Золотой Лес. Но это ничуть не меняет моего изменившегося отношения к Глорфинделю. Мне не хочется его больше видеть, даже слышать о нем что-либо нет желания. — Ты не можешь просить о таком их, — уверенный в своей правоте, нолдор делает несколько шагов ко мне. Неужто вновь решил меня остановить? Что ж, в этот раз у него ничего не получится. И в это же время вижу, как к нему приближается разъяренный не на шутку Леголас. Останавливаю на нем свой взгляд и слабо улыбаюсь. Нечего ему сейчас впутываться, я должна сама разобраться с Глорфинделем. Но в этот раз окончательно. — А я и не прошу, — мой голос не становится и на градус теплее, когда я снова начинаю смотреть на нолдор. — Это приказ, — после этих слов два галадрима словно подскакивают и становятся по обе стороны от Глорфинделя. Они выглядят удивленными, но явно не собираются мне перечить, только не после того, как увидели все это световое представление. — И впредь мне бы не хотелось, чтобы наши дороги пересеклись. Возможно, ты до конца и не понимаешь всей важности этого похода для меня, но это не снимает с тебя ответственность за свой поступок. — Тебе важен не сам поход, глупая ты девчонка, — в отчаянии произносит Глорфиндель, смотря на меня с грустью и тоской. Даже сейчас я могу увидеть желание остановить меня, уберечь от всего происходящего. — За все то время, что я тебя знаю, Аилинон, было несложно заметить, что ты тоскуешь, что твое сердце осталось где-то далеко. И вот сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что сердце твое теперь рядом с тобой, и ты следуешь за ним дальше, чтобы вновь не чувствовать себя одиноко. — Даже если и так, — медленно начинаю. — Какое право ты имел решать что-то за меня? Да еще и таким мерзким способом. Снотворное, о Эру! — начинаю смеяться. Истерика медленно накрывает меня с головой. Резким движением откидываю волосы за спину. — Кто вообще надоумил тебя? Мне больше не о чем с тобой говорить, — срываю подаренный мне кулон в виде солнца с запястья. — Ч-что ты делаешь? — только сейчас замечаю во взгляде Глорфинделя испуг, словно осознание содеянного только сейчас дошло до него. — Ты лишился моего доверия, и я больше не нуждаюсь ни в твоей защите, ни в твоей дружбе, — хочется швырнуть подарок к его ногам, но я не настолько жестока. Быстро подхожу к эльфу и кладу солнце на раскрытую ладонь мужчины. — Лучше бы ты просто попрощался со мной, а сейчас мне не хочется даже смотреть на тебя, — демонстративно отворачиваюсь от нолдор и устремляюсь к друзьям, которые, кажется, сейчас готовы самолично оторвать голову Глорфинделю. — Мне сразу этот долговязый не понравился, — сверля эльфа взглядом, гневно произносит Гимли, после чего пылко сжимает мою ладонь. — Я безумно рад снова видеть тебя, цветочек, в наших рядах. Не знаю, как бы мы могли справиться с озлобленным и обделенным любовью лихолесским принцем, — гном даже сейчас не лишается удовольствия отпустить колкость в нашу с Леголасом сторону. — Я тоже счастлива снова оказаться с вами, — подмигиваю Гимли, после чего замечаю, как он покрывается слабым румянцем. Это вызывает у меня улыбку. Поворачиваюсь к Галадриэль, которая с нежностью смотрит на меня. — Извините, что пришлось ждать меня. Я бы все равно пришла, чего бы мне это не стоило. — Я знаю это, тебе не занимать упертости, дорогая. Твое возвращение было лишь вопросом времени, — ко мне со свойственной ей грацией подходит Лесная Владычица. Она с нескрываемым укором кидает последний взгляд на Глорфинделя, который без слов понимает, что ему следует уходить. Два галадрима, как им и было приказано, уводят нолдор вглубь леса, чтобы потом проститься с ним у границ Лотлориэна. — Присаживайся и поешь перед долгой дорогой, — эльфийка берет меня под руку и усаживает между Арагорном и Леголасом на свободное место. Братство немного успокоилось, стоило нолдор скрыться с их глаз. Как же я рада снова их всех видеть. Даже если бы они ушли, я бы поплыла за ними следом, невзирая ни на что. Настроение улучшается, зато вот последствия «сладкого» вина напоминают о себе. Голова кажется тяжелой, а все тело неожиданно тяжелеет. Видимо, после всплеска Света все тело возвращается в слегка сонное состояние, из которого меня так неожиданно выдернули. А кто это собственно был? Пытаюсь напрячь память, чтобы уловить хотя бы краешек того, чьими силами я смогла очнуться. — Еще немного, и я просто привяжу тебя и не буду отпускать и на шаг от себя. — бурчит себе под нос Леголас, пока накладывает салат мне в тарелку. Это зрелище трогает до глубины души, а на лице появляется искренняя улыбка. Мое сердце. Неужто оно и впрямь уже так давно хранится в его руках? — Твои вещи мы принесли с собой, Аилинон, — привлекает мое внимание Владыка Келеборн. Благодарно ему улыбаюсь и киваю. Неожиданно за моей спиной появляется Халдир, а в его руках замечаю лориэнский плащ. — Прими это, оно пригодится, — галадрим накидывает вещицу мне на плечи, и я застегиваю ее с помощью броши, выполненной в форме листа мэллорна. — Аилинон, Леголас, подойдите ко мне на пару минут, — разговоры за столом стихают, когда Леди Галадриэль встает из-за стола, а мы следом за ней. Отходит от Братства, совершенно сбитые с толку поведением Лесной Владычицы. Хотя, наверное, я могу догадаться, какую именно тему может поднять эльфийка. Остановившись возле одного из мэллорнов мы с ожиданием смотрим на Галадриэль. На ее же лице сияет понимающая и по-матерински теплая улыбка. Медленно заплетаю волосы в тугую косу, дабы волосы не лезли в глаза, да и вообще не мешались. — Я не впервые завожу подобный разговор. Когда-то то же самое я говорила и Келебриан, да и Арвен приходила ко мне за советом. Но всякий раз все выглядит немного иначе. И это не удивительно. Судьба каждого индивидуальна, как и характер, и жизненный выбор, — переводя взгляд с меня на Леголаса, говорит эльфийка. — Но еще никогда мне не было так тяжело отпускать кого-то. Келебриан была примерно твоего возраста, когда вышла замуж. Было бы замечательно, если бы времена сейчас были не такие пугающие, а ваши с Леголасом судьбы шли не тем путем, который вы выбрали. — Сейчас уже ничего не изменить. Мы встали на этот путь осознанно и не собираемся с него сворачивать, — уверенно произносит Аранен, смотря на мою маму, которая остается довольна ответом. — Я сейчас не говорю о вашем долге, юный принц, — с этими словами Галадриэль берет мою руку в свою. — Глорфиндель мудр, пусть и поступил необдуманно, — взгляд Лесной Владычицы обращен на меня. — Ты и сама уже поняла, что он прав, — нерешительно киваю, при этом не смотря на Леголаса. Мне кажется, что если я посмотрю на него, то покраснею до кончиков ушей. — Вам обоим вверено хранить самое ценное, что может быть в этом мире. Сердца друг друга. И незачем так смотреть на меня, Леголас, словно я сказала что-то новое для тебя. — Не думаю, что сейчас время говорить об этом, — откашлявшись, говорю я. — Как было сказано ранее времена темные, а впереди нас ждет неизвестность, поэтому не стоит тешить себя пустыми надеждами на что-то светлое. — И это говорит та, что обладает Светом, — эльфийка укоризненно качает головой. — Время может не настанет никогда, тебе ли не знать, дитя, — женщина проводит рукой по моей щеке. Она словно видит все, что было в моей жизни, все препятствия и невзгоды. — Что вы хотите сказать этим всем? — Леголас прерывает бурный поток моих мыслей. Ненароком смотрю на эльфа и встречаюсь совершенно серьезными голубыми глазами. Аранен явно настроен решительно и не собирается отступать, что бы сейчас не сказала Лесная Владычица. — Ваша дорога трудна и опасна, и никто из нас действительно не знает, что вас двоих может ждать. Но я рада, что вы хотя бы перестали отрицать чувства друг друга, — тяжело вздыхаю на слова эльфийки, еще не совсем до конца осознавая, что вообще здесь происходит. Мне бы поспать. Может, мне все это лишь снится? — Просто знайте, что я благословляю вас, — Леди Галадриэль оставляет невесомый поцелуй на моем лбу, после чего подходит к Леголасу. — Ты все еще шокирован всем происходящим. Что ж, у тебя будет время все обдумать. — Спасибо за Ваши слова, Леди Галадриэль, — почтенно склонившись, говорит Аранен, чем сильно удивляет меня. Смотрю на эльфа так, словно вижу его впервые. Чувствую, как щеки все-таки покрываются легким румянцем. А уши начинают гореть. — Вам стоит вернуться к друзьям, — тихо смеясь, советует эльфийка и подталкивает нас в сторону застолья. — Пришла пора прощального кубка, — оглашает поляну Леди Галадриэль. — Пей, Владыка Галадримов! Не думай о вечере, за которым торопится ночь. Встреть ее с беспечальным сердцем, — кубок быстро пустеет, пройдясь по кругу. — Кубок выпит, — снова начинает говорить Владычица. — Тень разлуки легла между нами. Но прежде, чем мы расстанемся, Владыки Лориэна просят вас принять дары в память о нашей стране, — Братство удивленно переглядывается, совершенно не ожидая еще каких-либо даров. Мы все уже готовы отправиться дальше, вещи уже переложили в лодки. На душе становится тяжело, ведь теперь неизвестно, когда мы все сможем снова почувствовать себя в безопасности. Сейчас мы проводим последние часы, когда наши сердца не обременены заботами и страхами. — Вот наш дар тому, кто поведет отряд, — слова звучат торжественно и величественно, когда Галадриэль протягивает искусно выполненные ножны для меча Арагорну. Тонкие руны на изделии переплетаются с вязью золотых и серебряных листьев мэллорна. — Благодарю тебя, Владычица благословенного Лориэна, за щедрые дары, — отзывается Арагорн. И остальные дары Владык не менее ценные. Боромир получает прекраснейший золоченый пояс, хоббиты — серебряные пояса с пряжками в форме золотых цветов. Леголасу же достается мощный лориэнский лук, который в разы лучше его предыдущего оружия. Благодарность в глазах эльфа не соизмерить ничем. Владычица не забывает и про Сэма с Фродо. Первому дарит коробочку с священной землей Лориэна, которая сулит плодородие там, куда будет высыпана. А Фродо получает фиал с сияющим светом самого Эарендиля. Свет его осветит любой путь, каким решит пойти юный хоббит. Мой Свет ничто по сравнению с сиянием этой звезды. — А какой же дар мог бы пожелать гном в гостях у эльфов? — сверкающая улыбка играет на лице Лесной Владычицы, когда она обращается к Гимли. — Никакой! — чеканно отзывается гном. Но эльфийка не останавливается на достигнутом. И в награду своим стараниям получает ответ резко порозовевшего сына Глоина. Никогда бы не подумала, что он способен так густо краснеть, прося о чем-то. Но, соглашусь, просьба его звучит храбро и несколько дерзко. Несмотря на все предрассудки, Леди Галадриэль вручает бедному гному целых три пряди своих золотых волос. И только после этого эльфийка подходит ко мне. Взгляд ее теплеет, но в нем сквозит и вселенская грусть, причину которой я вполне могу понять. Нерешительно подхожу к Белой Владычице и крепко обнимаю. Мне не требуется ничего, что она могла бы мне дать. — Тебя я тоже не лишу своих даров, — отстраняясь от меня, говорит Лесная Владычица. — Твой Свет начнет слабеть по мере удаления от Лориэна, пока не станет таким, каким был до прибытия сюда. Но я хочу быть уверена в том, что даже за пределами Золотого Леса ты сможешь осветить путь для Братства, — женщина протягивает ко мне ладонь, в которой зажат небольшой бархатный мешочек. — С этими камнями ты сможешь осветить путь даже в самой непроглядной Тьме, — в благодарность обнимаю эльфийку, в последний раз наслаждаясь материнской заботой и нежностью. Еще раз попрощавшись со всеми, Братство забирается в лодки. Надежно прячу мешочек. Я не буду использовать этот дар без надобности, ведь знаю, что у каждой магии есть своя цена. Теперь впереди нас ждет лишь река, и когда нам придется вновь встать на твердую землю неизвестно.