Stop me, Legolas

      Я помню все… и одновременно ничего из того, что происходило после моего использования дара Леди Галадриэль. Из меня словно выкачали все силы. Но то и дело я выплывала из забытья в реальный мир. И каждое такое возвращение сопровождалось головокружением и желанием, чтобы все закончилось быстрее.       Я помню, как земля уходила из-под ног. Помню, как мимо нас бежали испуганные орки. Но лучше всего запомнила руки, которые все это время держали меня. И глаза, которые смотрели исключительно на меня, несмотря на то, что творится вокруг.       Выплывая из темноты в очередной раз, сразу же осознала, что мы победили. Облегчение сразу же заполнило душу, но какое-то беспокойство все равно продолжало с ним соседствовать. Как бы сильно я не пыталась себя убедить в том, что все позади, какой-то червячок в голове продолжает неустанно повторять: «Ты могла их всех убить одним взмахом руки».       Окончательно прийти в себя у меня получилось лишь на третий день. Но и эти дни для меня были адом. Сон превратился в сплошной кошмар, а в моменты просветления видела лишь Митрандира. И каждый раз я могла только слышать бесконечное множество заклинаний, которые на мне использовал маг. Они частично избавляли от кошмаров. Но мне хватало и этого.       На четвертый день ко мне впервые кого-то впустили, хоть и под присмотром Гэндальфа и двух стражей. Мне не доверяют. Я это прекрасно осознаю. По-другому и быть не могло, ведь я была не просто под действием чьих-то там чар. Мной управлял сам Саурон. Я вообще удивлена, что меня оставили в обычной комнате, а не заперли в темнице.       Не могу смотреть в глаза своим друзьям. Чувство вины пожирает меня изнутри с завидной скоростью и усердием. Лишь завидев, как Братство, в том числе и все хоббиты, входят в помещение, встаю с кровати. Слабость отступила, словно ее и не было прежде.       Чувствую, как ноги начинают трястись, а к горлу подступает ком слез. Я их всех подвела. И мне так плохо от этого. Они все неотрывно смотрят на меня, а я впервые за последние месяцы начинаю плакать. Оседаю на пол и опускаю голову. Все тело содрогается от рвущихся наружу рыданий. — Простите меня, простите, — сжимаю руки в кулаки до такой степени, что ногти впиваются в кожу на ладонях. — Я не чудовище, и я не хочу, чтобы меня считали таковой, — меня чуть ли не насильно усаживают обратно на кровать. Неосознанно прижимаюсь к Леголасу, который оказывается около меня. Его руки. Они не отпускали меня в Мордоре. — Мы все знаем, что это была не ты, — поднимаю глаза на Фродо. Хоббит слабо мне улыбается. Сейчас он выглядит куда лучше, чем в день нашего расставания. — Я видел тебя в башне. И сразу понял, что передо мной не та эльфийка, с которой мы расстались у реки. — Ты… ты видел меня? — нервно сглатываю, смотря в глаза полурослику. И в них мелькает боль. Он не просто видел меня. Сжимаю челюсть до тех пор, пока не начинает сводить скулы. — Я не должна была этого допустить, — голос за секунду становится холодным. И даже мне самой становится страшно от того, насколько чужеродно он звучит.       Дни шли, а я с каждым днем все больше чувствовала давление на себе, немой укор всех, кто попадался мне на пути. И это окончательно доказало мне то, что мне абсолютно никто не собирается доверять. Впрочем, я заслужила это. Лишь прогулки с Леголасом немного возвращали меня к жизни. Мир переставал казаться серым, он словно заново расцветал для меня.       Но ничего не собиралось меняться. А я становилась все мрачнее день ото дня. Сплетни за спиной стали надоедать, и я приняла единственно верное решение. Pov Legolas       Она ушла из Минас Тирита на седьмой день. Молча. Без огласки. Наверное, так может только она. Без прощания, без объяснений. Оставляя меня вновь ни с чем, лишь с обнаженной перед ней душой. Мы все были заняты в день ее отъезда. А как освободились, нашли лишь стопку писем, которые она оставила после себя.       Каждый из Братства может найти сверток со своим именем. Здесь лежит даже конверт для Боромира. Завершение этого дня будет необычным, это можно понять сразу. Тихий вечер в кругу друзей. С согласия каждого решаем пригласить и Фарамира. Он имеет право получить адресованное его брату письмо, как никто другой.       Мы все собираемся в одном из залов крепости. В напряженном молчании смотрим друг на друга, Гэндальф же сжимает в руках все письма. Сложно не заметить, насколько побег эльфийки выбил его из колеи. Он переживал за нее, боялся, что она больше никогда не станет собой. Саурон превзошел самого себя, взяв под свой контроль дочь Митрандира. Но даже это не помогло ему, не обеспечило победу. — Я не хочу оправдывать Аилинон, но, думаю, каждый из сидящих здесь прекрасно понимает причины ее поступка, — волшебник сидит перед нами, согнувшись под тяжестью навалившихся трудностей. Возможно, и я не лучше выгляжу. — Надеюсь, ее письма помогут нам ее понять, — с этими словами Гэндальф поднимается со своего места и первым подходит к Арагорну. Так каждое послание находит своего адресата.       Опускаю голову вниз, смотря на осторожно свернутый конверт, поверх которого аккуратной вязью символов выведено лишь одно слово: «Леголас». Медленно провожу пальцами по сплетениям букв. Зачем ты уехала? Что тебя гнало прочь от нас? От Меня?       Но, да, я не мог не заметить то, как она мрачнела, стоило мне только замолчать при наших встречах. Не раз я видел, как эллет смотрит в сторону Мордора, а ее лицо становится бледнее снега. И я понимал, что ничем не смогу ей помочь. А должен был. Должен был сделать все, лишь бы она забыла обо всем, что ей пришлось пережить. Снова наступил на те же грабли, что и тысячелетия назад.       Тем временем Митрандир возвращается на свое прежнее место и тяжело опускается на него. — Как думаешь, что с ней будет дальше? — встревоженно спрашивает Арагорн у мага, с надеждой смотря в его мудрые глаза. — Прошу, не говори, что в будущем, нам придется с ней встретиться, но уже не в качестве друзей, — гримаса боли появляется на лице наследника престола. А мне даже не хочется представлять, что нам всем придется охотиться на Аилинон. Меня передергивает лишь от воспоминания о том, как мне пришлось навести стрелу на эльфийку. И выстрелить. — Нет, что ты, — отрицательно мотает головой Гэндальф, после чего неторопливо разворачивает одно из писем. — Я знаю, что сейчас вас тревожат множество вопросов, — начинает читать волшебник:       «Я писала это второпях и, возможно, буду то и дело сбиваться с мысли. Писать ужасно тяжело, если честно. Но еще тяжелее расставаться с вами со всеми вот так, не видя вас лично. Думала, что будет проще. Еще никогда в жизни я так сильно не ошибалась. Я провела с вами достаточно времени, чтобы представить, насколько вы сейчас сбиты с толка. Но я все объясню, по крайне мере, попробую.       Прежде, чем вы начнете говорить, что я сбежала безосновательно, хочу сказать, что это далеко не так. Да, я с уверенностью могу сказать, что во мне не осталось и капли той Тьмы, но разве люди это поймут? Поверят словам той, кто в одночасье оказалась на стороне Саурона? Я сомневаюсь в этом. Вы, возможно, не слышите, но люди не перестают говорить. В их глазах я еще надолго останусь предательницей. И, наверное, они так до конца и не поймут, что не в моей воле было сопротивляться.       Но не переживайте, мы все еще увидимся. Это я могу обещать. Просто сейчас мне нужно время, совсем немного времени, чтобы прийти в себя и смириться с тем, что из-за моей слабости чуть не рухнул целый мир. Простите меня за это. Я… я пыталась все исправить еще до вашего прихода в Мордор. Но, как выяснилось, Золото Лориэна значительно уступает Черному могуществу Саурона. Пожалуй, я буду извиняться за это до конца своих дней. Вам, вашим детям. Ведь из-за меня могло погибнуть все. Эльфийка, возомнившая себя великим магом. Это смешно звучит, согласны?       В любом случае, я рада, что все закончилось на хорошей ноте. Свет победил Тьму. Думаю, вы также хотите знать, что же именно со мной случилось. Одно слово. Палантир. Пиппин, дорогой Пиппин, не вини себя за свое любопытство. Если сказать коротко, то именно палантир провел тот мост между сознанием Саурона и мной. Как бы прискорбно это не звучало.       И с того дня на протяжении недель я словно сидела в чулане без единой свечи и смотрела на все ужасы, творящиеся вокруг, через небольшой просвет между досками двери. Оглушающее чувство беспомощности, не хотелось бы вновь ощутить его.       Что ж, я не буду оправдываться и говорить о том, что должна была быть сильнее. Хочу лишь попросить прощения. За все. За бегство. За это впопыхах написанное письмо. Да и за все те слова, которые я оставила для каждого из вас. Не думайте, это не последнее, что вы услышите от меня. Я еще успею вас всех навестить, рано или поздно.       Когда-нибудь я вернусь в Минас Тирит, не боясь смотреть в сторону Черных Ворот. И я лично поздравлю тебя, Арагорн с коронацией. И свадьбой. Да, конечно, я не могу забыть об этом. Сейчас, наверное, только ленивый не говорит о грядущих празднествах. И только попробуй обидеть Арвен, Дунадан, иначе я лично оторву тебе уши. Прискачу сразу же, где бы не находилась.       И еще, я написала письмо на имя Боромира. Я не сошла с ума, не подумайте, и прекрасно понимаю, что его прочтет кто-то другой. Фарамир, я лично не знакома с тобой, лишь твое имя было на слуху. Знай, что твой брат был великим воином. Обо всем остальном я написала тебе лично. Просто прочти письмо.       Как и все остальные. Вы вольны сами решать, как и где их прочесть. В уединенном месте или в компании тех, с кем прошли весь поход. От самого Имладриса до Мордора. Мне нечего скрывать, я была всегда искренней в своих чувствах и отношениях к каждому из вас.       Пусть многое и утаивалось от меня до поры до времени, но я не привыкла разбрасываться пустыми словами. Гэндальф, я сказала уже это Леди Галадриэль и повторю для тебя. Не мне осуждать ваше решение. Если вы посчитали нужным сохранить мое происхождение в секрете, то так и было нужно. От этого я не стану относиться к вам хуже.       Вот я и подошла, наверное, к самому сложному для написания. Леголас. Ох, это сложнее, чем я думала. Намного сложнее. Если бы не ты, я, скорее всего, совершила бы уже кучу ошибок в своей жизни. Да ты это и так уже знаешь.       Не смей возвращаться в Лихолесье так скоро, слышишь? Это не просьба. Мир большой, ты так хотел вернуться в Фангорн. Прихвати с собой Гимли, с ним будет не так скучно. А ты, Гимли, свози принца к Одинокой горе. Слишком уж долго лихолесский Аранен провел в родном лесу. Пора ему потоптать тропы Средиземья.       Но не ограничивайтесь лишь этими двумя местами. Съездите в Дорвинион, там и впрямь делают вкуснейшее вино. Вернитесь в Эрегион. Но только весной, когда природа там в самом цвету. И не забудьте про Бри. Кто знает, может, я все же выпью с вами там эля, когда буду проезжать по дороге из Шира.       Да, я тоже не буду сидеть на месте. И побываю там, где раньше не была. Надеюсь, мои дорогие хоббиты, вы будете не против, если я навещу вас там. Но в первую очередь, я вернусь в Лориэн. Возможно, когда вы читаете это письмо, я еду именно туда. Видите, я сказала где буду. Я не прячусь от вас, не пытаюсь запутать. И буду рада каждому, кто решит заскочить в Лотлориэн. Ворота Карас Галадона открыты для вас.       Сейчас моему народу, как никогда раньше, нужен мой Свет. И я оправдаю их ожидания, чего бы мне это не стоило. Но говорю сразу, не знаю, как скоро дорога снова позовет меня. Может, я проведу в Золотом Лесу год, а, может, задержусь там чуть-чуть подольше. Это неведомо даже мне.       Я безмерно счастлива, что знакома с такими храбрыми хоббитами. Не думайте, я не забыла про вас. Как можно вообще про вас забыть? Лишь благодаря вам дорога не была такой однообразной и скучной. Мерри, Пиппин, Фродо и Сэм, вы пережили то, что многим даже не доводилось увидеть. Можете гордиться собой и считать себя героями.       И я благодарна каждому из вас за то, что появились в моей жизни, не посчитали лишней в этом походе, а приняли как друга, прислушивались к моим словам и считались с моей силой. Судьба, возможно, и жестока, но эта встреча явно была неким подарком для каждого из нас. Мне остается сказать лишь до скорой встречи.       В зале воцаряется звенящая тишина, когда Митрандир замолкает. Никто и не думал, что слова Аилинон будут легкими для нас. Точно не для меня. Я должен был догадаться, что ей тяжело. Но старательно закрывал глаза на все то, что мне казалось странным в ее поведении. Списывал все на собственную усталость и стечение обстоятельств. И сейчас поплатился за свою невнимательность.       Мы вернулись к тому, с чего начинали. Она сбежала, а я остался. Только в этот раз уже она решила, что нам лучше не прощаться. Это неприятно и даже больно. Запускаю пальцы в волосы в надежде привести мысли в порядок. Но они предательски мечутся между «выезжать немедленно в Лориэн» и «подождать, когда Аилинон придет в норму». И с каждой секундой я все больше склоняюсь к первому. — Леголас, — меня окликает Гэндальф. И я нехотя поворачиваюсь к нему. — Она не хочет сейчас никого видеть. Надеюсь, что ты это понимаешь. Двое из присутствующих смотрели в палантир. И прекрасно понимают, насколько ужасно было общество Саурона. Поэтому войдите в положение Аилинон. Она терпела это на протяжении недель. Один-два года не изменят ни ваше отношение к ней, не вас самих. Просто подождите. — Я подожду, — коротко бросаю, вставая из-за стола. «Только недолго», — мысленно добавляю я. Мне требуется всего несколько минут, чтобы добраться до своих покоев и запереться там. Письмо Аилинон обжигает ладонь, напоминая о себе каждую секунду.       Нетерпеливо разворачиваю его, чуть ли не разорвав пополам. Но какого мое удивление, когда из одно письма выпадает другое. И второй почерк я узнаю безошибочно. Отец. Бумага слегка отличается от той, на которой писала эльфийка. Да и само послание выглядит старым.       Быстро пробегают по строчкам, написанным когда-то отцом, и, кажется, перестаю дышать. Все это время я ненавидел Аглара и злился на отца. Но все это меркнет, когда я все-таки, спустя время, узнаю правду. Девушка получила это письмо еще в Лотлориэне. И так долго хранила его, держала в секрете от меня. Но зачем? Чтобы вручить вот так?       Как бы мне хотелось сейчас вернуть время, упущенное нами. Мы потратили слишком много лет из-за недопонимания. Из-за всех этих недосказанностей. Устало поворачиваюсь к окну, мечтая увидеть хотя бы удаляющийся силуэт эльфийки. Но я вижу лишь темноту. Вокруг абсолютно тихо и безлюдно. Аилинон словно никогда и не появлялась в моей жизни.       Начинает казаться, что протяжении всего похода она была лишь моей выдумкой, моей мечтой, которая изначально была обречена на провал. Однако второе письмо, написанное самой эльфийкой, говорит об обратном. Не торопясь и с некоторой опаской открываю заветное послание:       «Зная тебя, могу с уверенностью сказать, что сейчас ты сидишь абсолютно один. И можешь не отрицать этого, я знаю, всегда знала, что ты любишь читать письма в уединении. Что ж, теперь ты знаешь, что не только ты планировал нашу свадьбу давным-давно, но и, как оказалось, наши родители.       Не окажись тех орков на моем пути, возможно, мы с тобой уже давно жили бы вместе, воспитывали детей и наслаждались жизнью. Однако, Судьба решила все иначе. И сейчас, если честно, я не вижу себя в роли домоседки, которая только и думает о том, как угодить своему мужу. Надеюсь, что я не разбила все твои мечты.       Но я не говорю сейчас, что и вовсе не хочу быть с тобой, даже не надейся. Но не сейчас. Слишком многое резко навалилось на меня, и хотелось бы привести мысли в порядок раньше, чем ты пустишься мне вдогонку. Мне нужно было уехать, Леголас. Пойми и прости меня, пожалуйста.       Хотела попрощаться лично, но побоялась, что, увидев тебя, не смогу решиться и останусь. И тогда бы окончательно потеряла себя. Я чувствовала, что что-то медленно утекает от меня, поэтому и приняла это тяжелое решение. Настало мое время становиться той, которой меня хотят видеть. Дочь Галадриэль, носительница Золотого Света, Калина Аранель Лотлориэна.       Но я все же надеюсь встретить вас с Гимли где-нибудь. Поэтому, хм, давай договоримся. В конце лета постарайтесь прибыть в Фангорн. Я буду там, обещаю. И, да, постарайся наслаждаться этим путешествием. И запомни, ты ездишь по Средиземью не из-за меня, не из-за того, что я попросила, а исключительно из-за себя самого. Хоть раз в жизни подумай о себе. Насладись жизнью, не торопись и просто отдохни.       Я всегда буду с тобой. Душой и сердцем, где бы я не была, сколько бы миль нас не разделяло. Мое сердце всегда тоскует по тебе, а любовь не соизмерить даже звездами. Береги себя.       Скоро увидимся.» — Мое сердце навечно в твоих руках. И как прикажешь жить без него?