Странница

Остановившись спустя десяток минут, сунула руку в карман штанов. Нащупав ключи, достаю их, на что те лишь тихонько звякнули. Тихо вздохнула. Кандалы, громыхая, свалились на землю. Уже не обращаю внимания на солдат, что были уже совсем близко. Опустив взгляд, замечаю, как Огонь ползет вверх по моей коже. Не могу с полной уверенностью сказать, что меня не прожигает прямо сейчас насквозь. Мой взгляд ползет выше, натыкаясь на побелевших вонгольцев. Ну да, если обо мне раньше порой ходили слухи, как о довольно сильном бойце, пусть в это мало кто верил, особенно после встречи со мной лицом к лицу, то сейчас никто просто-напросто даже не знает чего ожидать. Что уж там, я сама теперь не знаю, чего от себя ожидать. Невольно усмехнулась от таких мыслей, но мучительная агония тут же пронзила все тело, зубы со стуком сомкнулись. Паника и ужас тут же накрыли волной. Не такого я ожидала, ой не такого. Про пафосное сражение на пределе своих сил даже говорить не стоит, если я даже шевельнуться не могу. Рой ненужных и лишних сейчас мыслей лишь ухудшал ситуацию. — Учитель, расскажите, а какого это там…в Вендикаре? Как там не сходят с ума? Вы ведь там были, ведь правда? — Скал, хмуро покосившись на меня, чуть отклонился назад на спинку кресла, окончательно отвлекаясь от бумаг. -Был. И поверь, желания вернуться туда я не испытываю. А как там не сойти с ума? — каскадер, криво усмехнувшись, накрыл глаза рукой.- Что ж, это действительно занимательный вопрос. Я уверен, в Вонголе вам много проповедовали о том, что ничего лучше светлых чувств, нет ничего сильнее и ярче. И да, должен сказать, что порой это и так, но не всегда, далеко не всегда. Порой нужно что-то другое. Чистое, горячее, ненасытное, темное…-Учитель, замолкнув, тихо шепнул.- Ненависть. Если попадешь туда, то научишься быстро мгновенно разжигать в себе самую лютейшую ненависть… Другие чувства будто выпивает сама тюрьма, замораживая холодным камнем, и поверь, только начнешь себя жалеть, если опустишь руки, вдруг не справишься с апатией и безнадежностью, то все. Совсем все. Станешь пустые оболочкой, не способной ни на чего более, кроме как пускать слюни. — Но разве такое количество ненависти не сушит душу? Не сведет ли это с ума? — Про душу ты права. А вот про сведет с ума это ты загнула, в мафии вообще нормальные люди долго не задерживаются, либо сами становятся на голову стукнутыми, либо уходят. Думаю про то, куда именно, ты в курсе. Но помни, ненависть безумно опасна, в ней могут захлебнуться не только твои враги, но и ты сама, — и снова принялся за бумаги, изредка отхлебывая из кружки с кофе. Ненависть? Стоит только немного вспомнить, и она сама появиться. Знаете чего в моей жизни было больше всего? Предательств. Раз за разом. Я была готова плюнуть даже на все крики интуиции, хах, зря-а. Как только отходила от одного, снова готовая приоткрыть душу, довериться, как все эти зачатки тут же давили, подошвой вдавливая в грязь, смешивая с ней. В итоге, очередная улыбка полная дружелюбия и желания помочь вызывала только презрительную улыбку. Правда, об этом так никто и не узнал. Ха-ха-ха, я думала, что давно на это все плюнула, спокойно отпустив прошлое, но теперь, снова копаясь во всем этом дерьме могу со всей ответственностью заявить, что ничего не забыла. Просто дай мне кто чуть больше времени, и это бы само все исчезло, растворилось в моем новом мире, где можно не бояться, что в кружку с чаем тебе подольют яд, если только слабительное да и то в целях скорее по ржать напомнить о том, что Учитель любит напомнить всем о том,какой он пиздюк что нужно всегда поддерживать себя в форме и быть готовым ко всему. И чем выше поднимала свою голову ненависть, тем меньше я обращала внимания на боль. Каждый мускул в теле превратился в сжатую стальную пружину. Трава вокруг рассохлась и опала пеплом. Глаза напротив стоящих солдат наполнились страхом. Не бечено