***
Можно было бы подумать, что Эл из-за этого убежит , расплачется и надумает : либо выброситься из окна, либо через него сбежать. Но нет. Это не в ее стиле. Она лишь разозлилась , поднялась в комнату и начала забрасывать вещи в чемодан. Она никогда не сбегала ни от чего : она не сбегала из детского дома, из-за того ,что ей там было плохо; она могла давно уйти из школы, тогда, когда Розетта только-только начала к ней придираться, но она этого не делала; она не пыталась избежать разговора с директором, не подлизывалась к нему ,лишь бы ее оставили в школе, она ушла с гордо поднятой головой, пусть никто этого и не видел. И вот сейчас. Она не убегает от отъезда в Сиэтл. Она смирилась со всем этим, и пусть ей больно, но она знает, что это ей под силу. Она в себя верит. Верит лишь в себя и себе. Это две разные вещи. Верить в себя — знать , свои силы и стремиться к лучшему. Верить себе — рассчитывать лишь на себя. Этот мир жесток. Не стоит думать, что тебе помогут за «спасибо» . Нет. Все надеются получить что-то в ответ, да еще и с процентами. Как кредит. Что-то нужно — просишь помощи, потом отдаешь это чуть ли не всю жизнь, плюс унижение, ведь ты прогнулся перед человеком, показал свои слабые места. И Эльза это знает. Пусть и прожила она еще всего-ничего, но многое пережила. Слишком многое. Ну и пусть. Боль всегда была, есть и будет. Это естественно для жизни человека. Людям может быть больно всегда. В любой момент. И что? Все всегда складывается по-разному. Из-за боли многие могут совершить суицид, замкнуться и не подпускать людей близко, ведь они, именно они ,всегда причиняют боль. Хотя бы в большинстве. Лиз не была слишком замкнутой, но и не была такой же простой и открытой, как прямая в геометрии. Она просто всегда была собой. Суицид она совершать не хотела. Но она искренне не понимала людей, которые осуждают самоубийц. Вы итак причинили человеку много боли, осуждали его при жизни, а теперь еще и осуждаете за то, что человек умер, за то, что не выдержал. Вы еще смеете называть себя добрыми?! Серьезно? Вы упрекаете его за то, что сами причинили боль. Почему вы такие глупые и эгоистичные , люди? Почему?.. Это ведь выбор человека, так почему вы принимаете за него решения? Почему вы думаете, что ему будет лучше так, как вы этого хотите? Почему? Никогда не задумывались, что так может поступить лишь эгоистичная тварь? Наверное нет. Вы даже не даете человеку умереть спокойно, без упреков в свою сторону. Не даете... Для Эл это самое подлое и низкое: упрекать человека после смерти. Самоубийца тоже человек, она заслуживает достойной смерти. Или нет? Вы считаете самоубийцы идиоты, слабаки, те кто не достоин умереть с честью? Как те , кого вспоминают с хорошими воспоминаниями...***
Эльза собрала свои вещи. Ее ярость немного утихла. Адель уже пришла домой. У нее было хорошее настроение, ведь после школы она ходила с подругами в торговый центр. Она ничего еще не знала, про отъезд Элизабет. Оно и к лучшему. Уильямс бы ползала по полу, ухватившись на ногу Разенграффе и умоляла бы остаться. Но жаль , что это зависит далеко не от нее... Она всегда любила свободу, ненавидела , чтобы ее как-нибудь в чем-то ограничивали. Она свободолюбивая как птица и упрямая как осел. Но на там, где ей нет смысла что-либо делать, либо же унижаться перед кем-то. Она никогда не склонится перед кем-то на колени. Никогда не станет умолять, или идти первой извиняться, если этот человек ей никто. Она себя уважает. И она требует уважения к себе от других.***
Стук в дверь. Она открывается и в проеме появляется голова Адель. — Эй, Эльза… Ты не спишь ? — тихо спрашивает медноволосая. — Нет, проходи. — Как дела ? — спросила Уильямс подходя к кровати голубоглазой, но потом замечаем чемодан, — А зачем тебе чемодан ? — Оу, чемодан ? Да просто я вспомнила про него, решила проверить, не порвется ли он от моих вещей. А то старый уже… Ну а с делами все нормально. — Ну, хорошо. Тебе уже сказали, что у Мелиссы родился сын ? — О-о, да… Сказали… — фыркнув отвела взгляд Разенграффе. — Ну , хорошо. Я пойду. Спокойной ночи. — Спокойной ночи… Сказав это, Эл легла на кровать и начала думать засмотревшись в потолок, что же будет в Сиэтле, как изменится ее жизнь. Обдумывала это все она долго. Примерно час так пролежала засмотревшись в одну точку, иногда моргая и надеяться на лучшее. Ей как никак придется действительно лететь на другой конец страны. Каждый бы волновался. Всегда страшно все бросать. Бросать то, что было с тобой долгое время. Бросать то, с чем, и с кем у тебя очень много связано... Слишком тяжело.