Happiness

Протяжный стон разрывает почти идеальную тишину погрязшей во мраке комнаты, тяжелые вздохи и легкий скрип кровати создают мелодию, которая льется прямо в уши, создавая волны удовольствия, оставляя после себя лишь легкое послевкусие злости. Руки заломаны за спину и связаны вместе тугим узлом какой-то старой веревки, спина неимоверно затекла и на бархатистой коже легким инеем застыли капельки пота; горло не выдерживает нагрузки и с легкой хрипотцой поет арии человеку, бьющего в который раз уже покрасневшую половинку попы. Все простыни намокли и сбились в один большой ком, кажется, еще немного и кровать развалится от неожиданно навалившейся на нее тяжести двух изнуренных тел. Кажется, что все рухнет прямо сейчас, но Чонгук знает, что такого не произойдет. Он знает, что кровать не сломается под натиском ударов и не придется искать новую, ремень не порвется, а одежду будет легко отстирать от пятен. Он знает, что Ким, будучи аккуратной розой, привыкшей к тепличным условиям, не потеряет свои лепестки от такого маленького наказания и даже больше, он знает, что Тэхен после такого веселья раскроется еще больше. Он будет покладистым и послушным, он будет меченным. Потому что именно сейчас Чонгук являет собой художника, от руки которого на идеальной коже расцветают такие же идеальные красные отметины. Останутся шрамы. Но именно эти шрамы напомнят Тэхену, Чонгуку и всем остальным, кто и кому принадлежит. Сейчас не каменный век, но Чон не потерпит больше ничего подобного. И сам больше не проебется.

***

*** — Чонгу-ук… — Тэхен выгнулся в спине, в очередной раз срывая горло от стонов. — отпусти меня… Чон усмехается и тянет веревку, которой связал Тэхену руки, на себя и, наклонившись, проводит губами по уху. — Тэхенни, ты был плохим мальчиком, я же не могу допустить того, чтобы из-за малого наказания такое повторилось еще раз. — Чонгук ведет ладонью вверх от поясницы по истерзанной спине парня, по плечам и останавливает руку на макушке, намотав красные волосы на палец, тянет на себя. — ты такой красивый. Похож на розу, ты знаешь? -Чонни… — договорить ему не дают, темноволосый резко хватает Кима не шею и впечатывает его лицо в подушку. — На сегодня хватит, надеюсь, ты усвоил урок. — Он хватает ножик, лежащий на рядом стоящем комоде, перерезает веревку и выходит и комнаты. Тэхен всего трясет. Он сворачивается калачиком и утирает появившиеся слезы. Тяжело видеть его Чонгука таким властным. Хотя он сам этого добивался, внутри все равно прорастают шипы, окутывая внутренние органы, сдавливая как змея свою жертву. Тэхену страшно. Ему больно и плохо, но вместе с тем и приходит облегчение. Возможно, это просто иллюзия надежда на то, что Чонгук так повел себя именно из-за обстоятельств, а не потому что на самом деле является тираном и садистом. Вообще, ничего страшного не произошло, шикарный секс, от которого сносит крышу, веревка и пара ударов ремнем. Что в этом такого, Тэхен всегда мечтал попробовать, да? Спустя пять минут Ким успокаивается. Потом еще пять и он медленно встает с кровати, игнорируя боль и тихо проходит в зал. Чонгук сидит в рабочем кресле к нему спиной и прикладывает ко лбу стакан с, кажется, виски. Скорее всего у него глаза закрыты. Парень всегда так сидит, когда у него начинается самоанализ. Он продумывает все ранее совершенные действия, возможно, корит себя за что-то, но больше успокаивает злость. Его лучше не трогать в таком состоянии, но, кажется, у Тэхена отбило инстинкт самосохранения. Юноша медленно ступает по мягкому ковровому покрытию, обходит стул и садиться перед Чоном на колени. Парень настолько погрузился в свои мысли, что и не заметил ничего. А, может, сделал вид. Впрочем, это неважно. Ким медленно начинает вести руками от колен вверх к ширинке, смотря Чонгуку прямо в лицо. Тот глаз не открывает и вообще не обращает внимание ни на что вокруг. Юноша плавно расстегивает ширинку и достает из штанов еще вялый член. Чонгук в шутку называл Тэхена королем минетов. Это воспоминание всплыло неожиданно в голове Кима, и также резко ушло, растворяясь в громком протяжном стоне. Двигая головой, Тэхен слышал стоны Чона, его тяжелое дыхание и свои же тихие хлюпания. Тишина больше не давит на уши. Тяжесть ситуации уходит вместе со спермой Чона, которую глотает Тэ.

***

*** Прошел месяц. Месяц, свободный от проблем. Не было ссор и споров, кажется, парни никогда не жили настолько душа в душу. Чонгук даже успокоился, перестал ревновать настолько сильно, как раньше. Конечно, собственник внутри никуда не ушел, но сейчас что-то внутри шепчет, что все нормально, Чонгук, можешь расслабиться. Тэхен тоже был спокоен. Он не сидел дома, так же виделся с Чимином временами, иногда писал Намджуну, игнорируя тяжелый взгляд Чона, готовил, ходил на работу. Все вернулось на круги своя, будто и не было жгучей ссоры, наказания и того, что последовало за ним. Как это назвать? Тэхен не извинялся таким способом, но и не показывал, что обижается сам. Возможно, даже сам Ким не понимал, что хотел сказать тем минетом, но это и неважно, правда? У них все хорошо.

***

*** Тэхен вышел из помещения и поежился от легкого холодка. Ночи становятся холоднее. Пора доставать теплые вещи, но парень все откладывает распаковку «теплого чемодана», заработает так себе какое-нибудь воспаление. Тэхен никогда таким не болел. И не хочет, если честно. Кажется, если он действительно серьезно заболеет, то все, на что он будет способен — это лечь на пол и звать маму, она всегда помогала ему, когда он болел, разбивал коленки, играя с друзьями в догонялки. Детство Тэхена можно сравнить с зефиром. Все было в розовом цвете, сладко и мягко, он был в безопасности от всего. Отец всегда говорил, что что бы ни случилось, он всегда может положиться на своих родителей. И тогда парень действительно верил в это, но с возрастом приходит осознание, что родителям можно рассказать далеко не все. Нельзя им рассказывать, что попробовал травку с парнями из школы за ближайшими гаражами, даже если тебе это не понравилось. Нельзя рассказывать родителям, что поцеловался с парнем в 14 лет в лагере. Нельзя такое им говорить, они бы могли отругать. Они, естественно, заботятся, но рассказывать такое все равно очень страшно. Как и страшно сейчас говорить кому-то, что случилось между ним и Чонгуком. Тэхен постарался обо всем забыть, он прекрасно понимал, что спровоцировал все это сам. Ему просто хотелось показать Чонгуку, что они нуждаются друг в друге. У Намджуна есть любимый человек, он согласился помочь только потому что устал видеть кислую мину Кима перед собой так часто. И, если честно, эту идею можно было бы даже назвать идеальной, если бы в итоге Чонгук немного не переборщил. Вроде бы, ничего такого и не произошло, Тэхену даже понравилось. Но на следующее утро в голове было лишь сожаление и непонимание. Непонимание своих чувств, непонимание мотивов своих и чонгуковых поступков. Сейчас Тэхен как никогда хотел бы обсудить все с кем-нибудь, но выносить это на кого-то не хочется больше, чем эмоции сжирают его изнутри. Ладно, неважно. Надо домой, приготовить еду, Чонгук наверняка голодный. Он говорил, что задержится из-за какой-то встречи. Ким хотел заскочить в булочную и купить пару любых пончиков Чона, но на улице действительно холоднее, чем парень ожидал. Скорее домой, в тепло и уют. В безопасность.

***

*** Как же чертовски холодно. Чонгук ускоряет шаг, спеша домой. Он сильно голодный, раздраженный и уставший. Директор партнерской компании заебал его по максимуму на этой ёбаной встрече. Он хотел освободиться как можно раньше, но у представителя возникла «парочка» вопросов в результате чего все затянулось на час. Как же это бесило. Чонгук дернул дверь подъезда, игнорируя лифт он пошел по лестнице, поднимаясь быстро, он вымещал часть своей агрессии на кафель ступенек и мечтал уже поскорее выполнить заказ компании, чтобы возвращаться раньше, отдыхать больше , а работать меньше. К Тэ надо прийти спокойным, ни к чему его волновать. За размышлениями и выбросом агрессии Чон и не заметил, как поднялся на нужный этаж и открыл дверь своим ключом. Света нигде нет, вкусно пахнет едой. Тэхен что, уснул? Настроение упало еще, Чонгук хотел провести время с Тэ, а тот его не дождался. Парень включил свет, коробка из пекарни стояла рядом с сумкой Кима, почему он не отнес это все? Чон снял обувь и пиджак, который потом повесил на плечики, взял папку с документами и прошел вглубь квартиры. Зашел на кухню, на плите стоял противень с рыбой, вкуснятина. На кухне чисто, везде гробовая тишина. Чон поставил на стол коробку с пончиками, которую захватил из прихожей ранее, включил чайник и пошел в спальню. Он открывает дверь и видит свернувшуюся в калачик фигуру Тэхена. Он лежит на полу, ничего необычного. Парень часто так засыпал во время чтения книги, Чонгук лишь укладывал его обратно на кровать, когда приходил и ложился рядом. Он уже хотел повторить своеобразный ритуал, как услышал всхлип. А потом еще один. Парень быстро подошел к Тэхену и поднял его с пола, заставляя сесть и посмотреть ему в глаза. -Что случилось, Тэхен, почему ты плачешь? — Чонгук держал лицо Тэ в своих руках, стирая большими пальцами слезы с лица его собственной вселенной. Как только Ким увидел парня, он сразу же забрался к нему на колени, обхватил шею и стал просто рыдать в голос. — Чш-ш, все хорошо, я с тобой — Чон крепко обнял юношу и стал слегка покачиваться. — родной мой, перестань плакать, что случилось? — Тэхен заплакал еще сильнее. Так, пока его спрашивать ни о чем не надо. Чонгук аккуратно гладил парня по спине, все так же покачиваясь, не говоря ни слова. Они просидели так довольно долго, пока Тэхен постепенно и медленно не начал успокаиваться. Чонгук уже хотел уложить его спать или хотя бы напоить чаем, но вдруг Тэ начал говорить, уткнувшись любимому в плечо. — Я не хочу больше такого повторять, Чонгук. Я понимаю, что спровоцировал все сам, но я не хочу больше испытывать ничего подобного. Мне плохо. Плохо от того, что было на вечеринке, как я спровоцировал тебя на наказание, заставив ревновать. Я хочу, чтобы все было как раньше. Я тебя очень люблю и не хочу повторения ничего из того, что между нами было. А если и хочу, то чтобы ты был спокоен. — Чон усмехнулся. Тэхен остается Тэхеном. — Еще я хочу, чтобы ты закончил свою гребанную работу и мы поехали отдохнуть. Вдвоем. Только ты и я. Без обязательств и проблем. — Тэ обнял Чонгука еще и крепче и, кажется, снова всхлипнул. — Я больше не буду так делать, только скажи что-нибудь, что убьет во мне те эмоции, которые я чувствую сейчас. — Темноволосый вздохнул и обнял Тэ еще крепче, после чего тихо заговорил: — Тэхен, ты мое все. Я тебя очень люблю и ничего даже близко к подобному не повторится. Я признаю, что был более жесток, чем стоило. Прости меня, пожалуйста. Хочешь, прямо завтра поедем куда-нибудь? Куда хочешь. Я все сделаю. — Чонгук отстранился и посмотрел в заплаканные тэхеновы глаза. Глаза его мира. Глаза его вселенной. — Нет, я не могу, у меня проект. И у тебя тоже. Так что давай немного попозже, я потерплю, обещаю. — Тэ шмыгнул носом и слегка улыбнулся. Ну до чего мило, Чонгуку сейчас сердце разорвет. — Ох, родной мой, ты меня перепугал. — Чон снова обнял Тэ и поцеловал в щеку. — Хочешь, я тебе чай налью? — Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. — Я не уйду. Никогда.