«Требуется Король! Без вредных привычек, с опытом управления, без амбиций. График работы – пожизненный. Кандидаты благородного сословия приветствуются! Не пропустите свой шанс стать королём!».
Дело происходило в Рохане. Вокруг странного человека собрались обитатели города, искоса поглядывая на него и вовсю потешаясь над магом. Маг же развернулся, посох прыгнул ему в руку, после чего волшебник исчез с лёгким хлопком, оставив за собой только множество мелких искорок в воздухе, которые очень быстро погасли. Тут уже не до смеха стало! Тем временем волшебник двинулся дальше. На своей метле он отправился в Минас-Тирит и опустившись в город под невидимостью, расклеил десятки бумажных объявлений разного содержания. Помимо вышеуказанного было ещё:«Земля Бесплатно! Королевство Эриадор готово отдать три гектара плодородной земли всем, кто пожелает переселиться! Спешите! В наличии развитая сеть дорог и нет плохих соседей. Условия: проживание на выделенной земле».
В Минас-Тирите маг пробыл пару часов, успев расклеить сотни объявлений, так что их, за неимением всех остальных объявлений, заметят очень быстро и все. После этого маг исчез в неизвестном направлении…***
Поезд шёл через равнинные земли от железных холмов в Эребор. Чёрный как смоль паровоз пыхтел дымом вперемешку с паром, стучали на стыках рельс колёса, слегка покачивались вагоны… Паровоз выглядел очень мило и даже по-домашнему. Был он не велик, с большой трубой, части паровоза были выкрашены в белый цвет, в частности, ограждение котла, в остальном он был обычен. Но не для этого мира – гномы ещё только осознали наличие такого транспортного средства. Которое, конечно же, будоражило умы юных любителей механики своим действием. Свистя воздухом из тормозов, паровоз остановился у отбойника, и гномы сами открыли двери вагонов и высыпали на перрон. Жизнь, казалось, налаживалась. Эребор рядом, свой, собственный, а не сказка из детства. На городской площади напротив ратуши работала относительно небольшая аптека, в которой сейчас сидел Бард, мэр города, Бард, и мило, и даже весьма уважительно, общался с владелицей аптеки, Аэлин. Юная эльфийка отвечала на его вопросы: – Да, такое зелье изготовить можно. – Хорошо, – Бард улыбнулся, – сколько это будет мне стоить? – Три золотых. – Ничего себе… Тридцать Эрбов, это не шутки… Да, к слову, Торин Дубощит принял слова мага всерьёз и повелел активно начать развивать монетное дело. И ввёл дополнительно собственную валюту, Эрбы, названные так в честь Эребора. На аверсе монеты изображался Эребор, на реверсе – профиль Дурина, предка всех гномов средиземья. И прямого предка Торина. Были ещё более мелкие разменные монеты, чеканящиеся из медно-никелевого сплава. Все деньги пользовались популярностью – в золотом было десять больших серебряных эрбов, в эрбе – сто мелких грошей. Аэлин развела руками: – Иначе никак, господин мэр, ингредиенты сложно вырастить. – Ладно, – махнул он рукой, – я заказываю у вас сто порций зелья. В отдельных бутылочках. Когда можно подходить? – Через неделю. Зелье, о котором говорил Бард, предназначалось для лечения многочисленных болезней, которые сопровождают рыбаков и бывших жителей озёрного города. Жизнь в сырости – не шутки. С улицы послышались крики и шум, Бард с интересом обернулся. Аэлин же просияла так, что осветила улыбкой всё помещение, после чего выбежала на улицу. Единственное, что заставляет людей так остро реагировать – это её учитель и спутник, Гаррисон. И его выходки, девушка очень соскучилась по магу. Сама от себя не ожидала такого, но без него было мучительно одиноко и скучно, маг казалось был неиссякаемым источником приключений и неприятностей, и даже тогда, когда делать совсем нечего, у него дел было распланировано на тысячу лет вперёд. Аэлин заметила взгляды всех людей и посмотрела в сторону, после чего застыла на месте, потеряв дар речи. Как и все присутствующие. С юго-запада к Эребору летело нечто огромное, вокруг этого чего-то клубилась туманная дымка. Когда это что-то подлетело ближе, у всех присутствующих, в том числе Эльфийки, задёргался глаз. Это был, мать его, город! Город на огромном летающем каменном диске, который парил в небе и двигался медленно только по сравнению со своим огромным размером. Эльфийское зрение намного лучше человеческого позволило увидеть все детали – на земле уже царил вечерний сумрак, а город был ярко освещён на высоте лучами заходящего солнца, его белые башни и шпили, резные камни стен и высокое здание-башня по центру, завораживали. Над башней ярко горел свет, который Аэлин бы узнала из всех, это был Сильмарилл. Словно маяк, он освещал эту грандиозную в своей красоте картину, в которой смешалось всё. Белоснежный камень окрасился золотисто-красными лучами заходящего солнца, величественность картины не умещалась в голове. Шпили казались нерукотворными… Тишина в городе воцарилась гробовая, даже слышно было, как летает между людьми жирная толстая муха… * * * Пожалуй, всё дело было в Сильмарилле, который озарял весь город и свет его проникал во все уголки. В город из лесов Трандуила перебралось четыре десятка ушастых, из которых два десятка – беременные женщины, ещё два десятка – мужчины. Трандуил был бы недоволен, но лес переживал такой бэби-бум, что от вида целой толпы эльфиек с животиками, у Аэлин чуть не случился сердечный приступ. Такое счастье немыслимо для ушастых, будущих мам оберегают так, что пылинки с них сдувают, и ежедневно следят за состоянием во время беременности. Это почитай национальное достояние эльфов, а тут столько, что у бедной девушки, в которой похоже проснулись инстинкты продолжательницы рода, случился нервный приступ, который вылился в приставания ко мне. Ко мне. Я конечно всякое могу понять, но повисшую на мне полупьяную эльфу-подростка – не очень. Она конечно большая девочка, но именно что девочка. Пришлось на руках отнести её к себе и уложить баиньки. Аэлин была очень мила, я бы даже сказал, что нужно быть импотентом бесполым, чтобы проигнорировать её неуклюжие, но очень активные заигрывания. Вот что долгая разлука сделала… Эльфы конечно те ещё тормоза в плане отношений, но не у всех всё происходит так. Влюбляются они так же быстро, как обычные люди, вот только ввиду их физеологии, любовь их не проходит со временем… к сожалению. Или к счастью? Пожалуй, к сожалению. Эльфы поэтому довольно спецефичны в отношениях и не торопятся поскорее добиться желаемого. Как и у людей – некоторые бегут в спальню быстро, и остаются друг с другом на всю жизнь, оставляя привыкание друг к другу на потом, некоторые сначала как следует сойдутся, и только потом – медленно и неспешно целуясь, ложатся в горизонтальную плоскость с охами и ахами. Аэлин была юной девой, поэтому многовековые заигрывания не для неё. Ещё не успела ментально стать эльфом, да и общение с простыми смертными способствовали ментальной перестройке на их ритм жизни. Плюс не сформировавшаяся полностью личность и подростковый бунт… В общем, мне она нравилась. Но я как-то с опаской поглядывал на её заигрывания – если это и вправду любовь, тогда всё. Подругу я не брошу, а сам… что ж, я человек простой, мне не нужны звёзды с неба и летающие вокруг купидончики, стерпится-слюбится, как говорили когда-то. Отнёс её после большой пирушки в главном зале своей цитадели в просторные покои, где и уложил на кроватку. А на замену ей создал голема десятого ранга. С хитрой системой искуственного интеллекта. Лечить он не умел, но был ходячим справочником, плюс я ему приделал пассивное умение диагностики организмов, так что он вполне сойдёт за справочник по зельям. Ну и варку осилит – оставил ему пять тысяч тонн воды, настоянной на философском камне и семена всех растений – на вырост. Голем был похож на человекоподобную фигуру, с красной металлической кирасой, на которой красовался белый крест, и обладал голем неплохими личными качествами меня-медика. По крайней мере, он был способен вести диалог, без сложных философских тем, на медицинские, объяснять суть заболеваний и много знал. Голема я отправил в аптеку, продолжать работу над делом, а сам заглянул на обратном пути в свою чародейскую башню, в комнату к эльфийке. Аэлин спала, свернувшись калачиком и обхватив руками подушку, сопела в неё и улыбалась во сне. Прикрыв её одеялом, вышел. Сделаю вид, что ничего не было. Если я попал, то… Что ж, могло быть и хуже. Аэлин по крайней мере милая. Я отправился прямым ходом к Торину, который и не думал останавливать пирушку, просто отправил самых молодых спать, а сам вместе с Балином квасил и обсуждал дела. Я зашёл в зал, разговор стих. – Отнёс свою благоверную? – спросил Торин. – Она не моя благоверная. – Брось. У ушастых это серьёзно, так что попал ты, парень! – рассмеялся Торин, – кстати, ты ещё ищешь короля? – Ага. Знаешь, Торин, искал того, кто мог бы взять на себя большое бремя рутинных обязанностей. – А власть? – Облачный Город – насквозь пропитан магией, Торин, – я сел за стол, – она здесь даже в воздухе, посмотрел в чью-то оставленную кружку и выпил залпом пиво, после чего шумно выдохнул: – Ах… поэтому в городе всегда высшей властью был и будет Верховный Маг. От короля требуется принимать решения, но он должен действовать, не выходя за рамки избранной верховным магом политики. – Вот как… – Торин кивнул, – то есть власть ты оставляешь себе? – Верховную власть. Конституционно. Кстати об этом, ты не задумывался принять конституцию? Торин не понял, о чём я и я пустился в объяснения, что такое конституция. Краеугольный камень всех законов и всего государства. Верховный закон, который не вправе нарушить даже король. Торин возмутился: – Но тогда получается, что власть короля будет ограничена! – С одной стороны. С другой – она предохраняет короля от необдуманных решений. Ведь если, скажем, в конституции будет написано, что каждый подданный имеет право на справедливый суд, никто, даже король, не сможет обвинить другого и наказать без суда. Справедливого суда. Уже безопаснее жить, а без этого как? Одурманят какого-нибудь твоего пра-правнука и будет он казнить всех налево-направо. А верные присяге гномы будут выполнять откровенно бредовые распоряжения. – С этой стороны… – задумался Торин, – штука полезная. – Тогда добавлю, что в конституции нужно очень чётко прописать порядок престолонаследия, ограничений и требований. Чтобы гномы между собой не передрались за трон и был порядок. Во всём. – Порядок гномы любят, – согласился Торин, – я подумаю над твоим предложением. Оно интересно. Но опять же, получается, что король принял закон, а какой-нибудь другой его отменит… – Э, нет, для этого можно найти способы. Например – изменение конституции возможно только по совместному решению пяти из семи гномьих кланов. Если трое против – значит не бывать изменениям. Я могу дать почитать конституцию, которая в моём королевстве действует… в ней правда есть несколько глав, которые написаны исключительно под моё королевство, но всё же, текст не я придумал, такие конституции у нас уже много столетий в ходу. Торин согласился почитать. Я выдал ему книжицу конституции нашего королевства и на этом разговор временно прервался. Дубощит пошёл спать, Балин тоже… * * * Грохот с утра пораньше разбудил молодого заклинателя. Он подскочил со своей койки и подбежал к окну, громко выругавшись. За окном десяток человек в броне стреляли боевыми заклинаниями в мишени, и едва ли одна из мишеней была поражена. Люди были совершенно непривычны к броне, и происходящее больше походило на театр абсурда в исполнении людей с проблемами двигательного аппарата – в броне они двигались так неуклюже, что каждую минуту падали, теряли равновесие из-за непривычной инерции и повышенного с помощью кирасы центра тяжести. Перед ними расхаживал, заложив руки за спину, молодой и красивый эльф. Звали этого эльфа Леголас, он был сыном Трандуила. Безнадёжно влюблённый в теперь уже жену гнома Кили, Леголас старался забыть её, из-за чего и был сослан отцом куда подальше, а именно – в летающий город. Где, получив у камердинера-голема направление в виде железного жетона с выбитыми на нём символами, и мощной магической защитой от подделки и многими другими заклинаниями, кстати, Леголас пошёл в «»Спецкорпус гвардии». Внутри огромного летающего города эльфа поражало всё. Улицы были пустынны, но на них встречались изредка люди, гномы и эльфы. Эльфы и эльфийки преимущественно из нового поколения, эльфийки беременные, Леголас провожал их взглядами и упорно шёл к гигантской белой цитадели, возвышавшейся над довольно красивым городом. По крайней мере, этот город ни в коей мере не походил на города людей. Здесь не было грязных улиц, грубо отёсанного камня и плохо одетой черни – практически все дома были выполнены в едином стиле, довольно элегантном. Лучшего слова для здания из мрамора, с резной аркой ворот и дверей, и классической крышей, эльф не находил. Он уверенно шёл и наконец-то появился в спецкорпусе. Это был необычный комплекс из четырёх зданий, находившихся внутри белой цитадели – казармы, учебные классы, хозяйственное здание и администрация, она же штаб корпуса. Туда он и направился, и встретил там весьма разумного гнома-воина, который после недолгих расспросов, выдал Леголасу несколько бумаг, а так же провёл неизвестные манипуляции с его жетоном, перекрасив тот из стального в синий цвет. А утром началась пытка, юный ещё эльф прибыл в учебный корпус, где были ученики спецкорпуса. Военнизированного магического образования. Восемь десятков человек, которые изучали магию и воинское искуство. И тут у Леголаса нервы начали натягиваться всё сильнее и сильнее. Доспехи на этих людях, гномах, и даже нескольких эльфах, сидели как на корове – седло. Однако, Леголас взялся за порученное ему дело – научить эту группу владеть мечами и зачарованными посохами, которые были их основным оружием. Да, людям чудовищно не хватало ни силы, ни главное – ловкости эльфов. Они были заторможены, неуклюжи и труднообучаемы. Три основные цивилизации средиземья – человеческая, гномья и эльфийская, различались не только культурно, но и своим образованием. Люди в образовании ставили во главу угла обширные знания. Это считалось критерием образованности – много знать про всё на свете, иметь эрудицию. Гномы считали, что знания и умения неразделимо связаны. Какой смысл в знаниях, если его нельзя немедленно применить на практике? Поэтому учебный процесс у них больше походил на смесь кружка юных хендмейдеров. Эльфы считали, что главное в обучении – это дать эльфу способность мыслить, обучаться, в общем, раскачивать мозг. А уже раскачав своё сознание умением усваивать и анализировать информацию, можно научиться любому делу. К слову, у истоков этой системы образования стоял Феанор – некогда великий эльф, создавший множество артефактов и имеющий огромное влияние в их обществе и поныне. Гаррисон столкнулся с этим, будучи дитём и воспитанником английской образовательной системы, классической. Он много думал над этим, ведь ему предстояло обучать людей и прочих разумных, а значит, от выбора правильной системы образования зависело многое. Плюсом людской системы образования была эрудированность человека, минусом – неспособность к глубокому постижению сути профессии, ведь нельзя объять необъятное. Но для их общества имеющегося было достаточно и идеально подходило. Плюсом гномьей системы было то, что к концу обучения гном уже был развит и сформирован как личность, как специалист своего дела. Если отец гнома кузнец, то и сын учился на кузнеца, и к концу обучения – годам к тридцати, считался уже способным работать в кузне. И так далее. Минус очевиден – это неспособность сменить профессию, ведь для этого придётся фактически с нуля учиться, сломать себя как профессионала и срастить заново. Плюс – уменьшение издержек на дальнейшую притирку и обучение. Профориентация развита. Эльфы… с ними было сложно. Эти вообще из-за своей долгой жизни качали интеллект, а уже с его помощью потом осваивали профессии. Очень редко кто-то из эльфов имел только одну профессию. Поэтому с одной стороны – брать к себе на работу молодого только что обученного эльфа – это всё равно что вместо готовой детали покупать ещё горячую, раскалённую добела заготовку, которую нужно дорабатывать самому по своему усмотрению. Намучаешься, объясняя, пока эльф набирается опыта и практических знаний. Минус? Минус. Плюсы? Плюс один и он неоспорим, непогрешим и вообще, идеален. Эльф будет своим. Гномий выпускник – останется гномом, со всем своим. Со своим мировоззрением, со своими навыками и так далее, проще говоря, он поставляется в комплекте «как есть», и за пределы своей компетенции выйти не может. Его и доучить то сложно будет. Эльфа же можно идеально подогнать к тому месту и той должности, той сфере, в которой он работает. Он быстро обучится всему, что необходимо знать – лет пять поработает, и войдёт в коллектив и рабочее место идеально, как болт в гайку. Как расплавленный металл принимает форму во время отливки, так и эльф, заполнит все пустоты знаниями, которые благодаря высокоразвитому интеллекту он получит и положит на нужное место. Вот это и корёжило Гарри, он неосознанно копировал свою систему образования, в которой ученик не столько качал мозг монотонным фармингом интеллекта, сколько формировался как личность с помощью увлечений, уроков, практики и клубов. С одной стороны – такой подход тоже давал хорошие результаты, позволяя полностью раскрывать и способствовать талантам, с другой… В его городе было много нового. Много новых законов, много новых устройств, механизмов, правил, и гномы неосознанно начали формировать внутри облачного города свой филиал Эребора, тогда как эльфы, изучив законы, усвоили информацию и легко влились в облачный город, следуя всем правилам, установленным Поттером. Разница была налицо, так сказать. Человеческая система образования отвалилась сразу на первом этапе отсева. Сейчас же, спустя два месяца после прибытия к Эребору, в городе уже заработала школа и учебные корпуса разных специальных учреждений, вроде магической академии. Гарри не собирался учить человеческих, гномьих и эльфийских магов ничему сложному. Нет, вместо этого он решил совместить сильные стороны обеих программ, в частности – сконцентрироваться на приобретении навыков и раскачке интеллекта, вместе. Не уходя полностью ни в одну из сторон и давая скорее базовые знания и умения, и поверх них – уже высокоразвитый интеллект. А с ним можно без труда освоить новую профессию и влиться в общество, но уже после того, как ученик найдёт в нём своё место. Магическая академия приняла студентов и Поттер вёл первые лекции. Он решил пойти по пути англичан – большая часть волшебников средиземья была слабыми магами, поэтому Гарри изготовил для всех своих учеников волшебные посохи. Неизменный атрибут любого мага Арды. И начал преподавание детям и подросткам с того, что рассказал о магии в целом и на примерах, после чего о предметах. Ему не нужно было утечки ценных магических знаний в сторону Саурона, тем более, что тот мог вывести своих магов. И если научит орков бросаться авадами, которым не страшны никакие доспехи, то дело бы приняло совсем скверный оборот. Поэтому поттер готовил вполне конкретную магию – ему были нужны маги-практики. Нехватку магической силы Гарри вопсолнил магией в посохах – для создания каждого посоха он использовал сложные ментально-духовные связи, больше похожие на связь хозяин-фамильяр и ритуал с внедрением в посох души и магии магического существа. Для этих целей он наведался в джунгли и отобрал там несколько сотен существ, которые имели магию третьего-пятого ранга. С помощью таких посохов, используя их как медиума, маги, согласно замыслу Гаррисона, должны уметь пользоваться классическими бытовыми и военными заклинаниями. В рамках своей силы, конечно же. Например – уметь создать поток пламени, заморозить реку, чтобы по льду могли пройти люди и лошади с повозками, подать сигнал, и главное – стрелять заклинаниями и защищаться от стрел врагов. Протего прекрасно работало как базовый щит против любых физических предметов, и прекрасно масштабировалось разумом самого мага. Гарри проделал сильную работу. Магия средиземья не была похожа на магию Англии, но общие черты у неё были. И поттер кое-что понял. Возможно, та магия, что есть в Англии – это немного большее, чем ему казалось ранее. Магия средиземья – это магия слова, магия песни, оно каким-то образом управляло самим мирозданием и приказывало ему, в рамках имеющихся у мага сил, сотворить магию. Возможно, подобное существовало и в Англии до того, как произошло что-то… и тогда вербальные формулы стали не более чем психологическими словами-активаторами для собственной магии. А до этого, чем чёрт не шутит, может быть они так же были приказом мирозданию… Пришлось сильно потрудиться, чтобы перевести заклинания английские в заклинания ардские. Некоторые не хотели работать вообще, некоторые выдавали неожиданные результаты, некоторые – работали неплохо. К примеру, Бомбарда, работать отказывалась. Зато неплохо сработало чёткое представление и вербальная формула на квенья «namba!». В переводе это значило «Удар Молотом!» Заклинание создавало телекинетический удар, который отбрасывал врагов, был эквивалентен удару сильного воина двадцатикилограммовой кувалдой. «Намбу» можно было использовать не только в военном деле, но и везде, где нужен был удар. Исследование магического следа, оставленного на мягкой глине показали, что получается ровный круглый оттиск диаметром в десять сантиметров, так же Гарри и замерил силу удара, сравнив следы от намбы со следами от ударов молотом с аналогичным молотищем. Импульс мог запросто проломить рёбра крепкому человеку, или прогнуть доспехи и нанести чувствительный удар. Вторым заклинанием Арды стал «Tinde!» – на квенье означающий «Вспышка!». Вспышка была яркой, могла запросто ослепить мага и кого угодно. Но отлично подходила, чтобы подать сигнал или ослепить врага. Защиту не обошли стороной – первым защитным стал «tape!». Блок! Заклинание могло заблокировать что-либо. К примеру, остановить стрелу в полёте, если бы оно могло быть так точно выпущено – в остальных случаях «varna!» – защита. И её улучшенная версия – «corima varna!» – круг защиты. Заклинание создавало щит по образу протего, усиленная версия имела круговую защиту, простая – создавала только аналог прозрачной магической стены перед посохом, вроде зонтика из магического щита. «cened culie!» – обнаружение живых существ. Действовало на всё вообще, но если добавить название расы средиземья, то могло избирательно обнаружить конкретную расу или даже конкретного разумного или любую другую жизнь. К примеру, «cened losse culie!» – обнаруживало все белые цветочки в определённом радиусе и маг подсознательно понимал, где они. Так же было опробовано «cened elda cullie!» – обнаружило всех эльфов. Дистанция обнаружения разнилась от мага к магу и зависела от вложенной силы и желания мага. Если он думал о чём-то другом, то он после произнесения мог понять, что эльф стоит за спиной, если истово жаждет найти эльфа – то в радиусе пары километров ушастому не скрыться, если он не использует защитные заклинания от обнаружения. Тогда всё будет уже зависеть от силы магов. iolf – факел. Заклинание создавало на посохе или палочке мага яркий, очень яркий огонёк, которым можно и дрова разжечь, и осветить путь, и врага отпугнуть. «Velcanuru!» – мочило врага огненным шаром, который к тому же сжигал объект, в который попадёт. Опасная штука, но маломощная. Larcapilin – «быстрострела» – создавало магическую стрелу, которая летела прямо-прямо, насколько хватало магии. При попадании в цель действие было аналогично обычной стреле, скорость большая, но навесной стрельбой не постреляешь. Было ещё немало заклинаний, которые Поттер перевёл на местные рельсы и пустил в ход. Частично заимствовал информацию в библиотеке Эребора и выпотрошил на магические знания Трандуила, который хоть и плевался ядом, но согласился на то, что поттер скопирует себе все книжки, которые нашлись в лихолесье, от древних эльфийских трактатов эльфов-нолдо до любовных романов гномих. С Торином было проще, он попросил сделать побольше копий имеющихся у него в Эреборе книг, большая часть из которых была посвящена различным ремёслам. Гарри без труда получил в свои загребущие лапки всю информацию и некоторое время в серой зоне сидел и изучал полезные книжки, переводя магию Англии на средиземные рельсы. Получилось… Получился уровень среднехогвартский. Без огромного обилия заклинаний – маг средиземья обычно владел немногими заклинаниями… Летающий город снялся с якоря и взлетел выше облаков, тем временем в его стенах Леголас пытался вдолбить в учеников-людей основы воинского искуства. И начал он с физподготовки… Марш-бросок на пять километров – самое то с утра пораньше!