Оверлорд поневоле

Прежде чем уйти, Лексайн ещё раз посмотрела как суккубы осаждают Владыку. Происходящее в этот момент её откровенно радовало: всё шло по плану. Падший ангел слукавила, когда сказала Владыке, что не может приструнить суккуб. Может, и ещё как. Другое дело, нужно ли это в данный момент. Постоянное желание суккуб, их мысли, направленные на Владыку, были настолько сильны, что в глазах игровой системы статус Шеорана становился на ступеньку выше, а доступные ему возможности – шире, так та пыталась уровнять персонаж и предъявляемые ожидания к нему. Только долго так продолжаться не могло – накрученные суккубы уже начинали проявлять признаки скорого срыва. И если сдерживать их от опрометчивых действий до сей поры позволял страх перед самим Шеораном: сильный маг, хозяин личного домена,то вскоре даже Эстер может прийти к мысли «да пошло оно всё, сейчас или никогда». Из всех суккуб Эстер вызывала у Лексайн наибольший интерес. Единственная (если не считать её и Шеорана) кто имел адекватное представление о виртуальной реальности, она удивительно легко приняла своё положение. Лексайн, видя как легко та принимает её слова, как соглашается со своей новой ролью, первое время даже подозревала некую хитрую игру. Но осторожные разговоры, наблюдение за реакциями, позволили прояснить картину. Эстер сама хотела видеть мир в таком свете. Её дерзкое, вызывающее поведение было на самом деле не более чем старой маской.Настолько старой, что и снять её Эстер сама не сможет. Ведь это значило бы рассказать кому-то о своих проблемах и тяготах. Но её не поймут, или высмеют её проблемы как ерундовые, созданные на пустом месте, что гораздо обиднее и больнее. А Эстер не хотела испытывать эту боль. Даже вспоминать о ней. И никого не оказалось рядом в своё время, чтобы помочь суккубе разобраться в себе. А та сначала отрастила зубки чтобы не подпускать к себе посторонних, а затем нашла способ сбежать от окружавшей её действительности, где остались отложенные, но никак не решённые проблемы. И тут попадание. Причём в мир и ситуацию, что так сильно желала она. Лексайн решила пока её не трогать. Рано. Пусть почувствует, что мир вокруг изменился, потерял свой прежний смысл. Что ей нужно что-то новое. Вот когда она начнёт ощущать непонятную пустоту в душе, станет пытаться переосмыслить мир вокруг и своё место в нём, тогда Лексайн и займётся ей. А пока у неё есть куда более важные дела. Ситуация подошла к той критичной отметке, когда она более не может сдерживать Владыку в стенах подземелья. Дальнейшее подобное поведение могло бы вызвать только злость Владыки и никакие аргументы, что так было нужно в первую очередь ради него, что иначе столкновение с большим миром было бы куда более сложным и не исключено, что фатальным, не помогли бы. Наоборот, добавили бы только градуса ненависти к ней. Что в условиях, когда способности Владыки стали выходить за рамки системы значило для неё одно – смерть. А это не входило в её планы. Пока. Вот позже, если она так и не найдёт альтернативы, то с радостью подставиться сама. Хотелось бы, конечно, без этого, но если ей действительно нужно добиться своей цели, то стоило готовиться именно к такому варианту. Изменить суккуб, их природу, карму, чтобы разрозненные одиночки стали не просто сборищем, а народом, расой – цель тяжёлая, великая… и проходная.Она служила падшей удобной ширмой и инструментом, позволяя не только скрыть истинные мотивы, но и использовать в своих истинных целях. Именно так. Падший ангел прятала за этим свою истинную цель в жизни, о которой она не собиралась говорить никому. В своё время даже признаться самой себе стоило сил и выдержки. А как же: она, ангел, одно из лучших творений Создателя, хочет стать подобной… людям. Ведь люди, несмотря на всю свою слабость, несовершенство, пороки, имели одно, но решающее преимущество: потенциал. Человек, при желании, мог стать кем угодно, обрести любые силы. А они – нет. Совершенные с самого начала, они были ограничены и не могли даже осознать, что это их слабость. Да сама мысль по сей день для многих из павших была кощунством. Люди же относились иначе. Они видели свою слабость, они стремились её побороть. Пусть из века в век твердят, что ничего не меняется. Меняется. С точки зрения бессмертного существа невероятными темпами – люди пробуют различные модели социума, морали. Ошибаются, но и находят новое, что стоит развивать дальше. И она хотела стать такой же. Свободной в воле и выборе, ради чего была готова пойти на всё. Только могущества падшего ангела оказалось недостаточно для этого. Она даже не могла как человек умереть и переродиться в новом качестве. Так осознание собственной беспомощности стало первым шагом на пути её изменения. Правда, Лексайн поняла это гораздо позже, уже тут, в подземелье. А тогда, впервые за много веков, наступив на горло собственной гордости, она попросила о помощи. И её услышали. Позволили исполнить своё самое заветное желание. Когда Падшая услышала зов, она даже и предположить не могла, кто зовёт, куда и зачем. Зато хорошо понимала, что если нашёлся человек оказавшийся способным найти информацию про неё, магию и, самое главное, имеющий не только дар, но и могущество правильно применить её, то это явно не случайное стечение обстоятельств. Вот только она и предположить не могла, что ожидает её после призыва. Виртуальная реальность, заскриптованная роль и мощная магическая привязка к человеку. В один миг наизнанку вывернулось всё, заставляя постоянно чувствовать тонкую насмешку над собой. Играла на людских слабостях и пороках? Презирала их? Теперь один из них – Владыка, слово которого для Лексайн закон. Воспринимала суккубов как инструмент, пешки в большой игре? Теперь она им чуть ли не сопли вытирает, носится как курица-наседка с цыплятами. Жизнь всегда отличалась иронией. Так она сказала человеку. Вот только никогда не думала, что это утверждение хоть когда-нибудь окажется применимо к ней самой. А теперь, когда под влиянием Шеорана стала перестраиваться личность, то заметила ещё одну, воистину вселенских масштабов иронию: та, что хотела обыграть Создателя, показать, что превосходит его, даже не заметила, как её борьба стала ещё одним инструментом в руках Его. Руками её и прочих ангелов, что пали, Он теперь шлифовал свои творения, развивал их. Такая простая и очевидная сейчас истина стала настоящим откровением. Узнай Лексайн это до призыва, то пришла бы просто в неописуемую ярость. Но сейчас злиться она могла бы разве что на себя саму, потому что повела себя как девочка подросток, которой сильно хотелось показать свою самостоятельность и независимость. И только эти изменения позволили Лексайн не нарушить слова данного Владыке. Как правильно тот заметил при первом серьёзном их разговоре, ей ничего не стоило бы избавиться от клятвы призыва. И то множество связей, которыми их соединил этот мир, не удержало бы её. Да, было бы тяжело, но Падшая выкрутилась бы. Не впервой. Обрела бы свободу, силу, занялась воплощением своего самого заветного желания. Но поступить так, значило бы уступить собственной природе и, в конечном счёте, всё потерять. А потому, Падшая сделала то, против чего больше всего была её натура – стала помогать человеку. Владыка. Забавно, но каждый раз, когда она так называла его, то он начинал испытывать неловкость и дискомфорт, словно, этот титул не имеет к нему никакого отношения. Это была не его вина – вся нация Владыки страдала этим вывертом мышления, когда гордиться своими достижениями, признавать своё величие считается чем-то постыдным, едва ли не грехом. В то же время принижение своих заслуг считается в порядке вещей, хорошим тоном. Ничего. Совсем скоро у Владыки не останется иного выбора, кроме как окончательно принять свою новую сущность, полностью позабыв о старой. Сейчас Шеоран напоминал ей заготовку меча, что долго валялась в кузнице. Как трудолюбивый мастер она вытащила заготовку из погребения под кучей хлама, очистила от грязи и ржавчины. Осталось развести огонь и приступить к ковке. Ведь управлять людьми – это так просто. Вот она показала Владыке на недочёты в его планах, ошибки, рассказала, что из этого может получиться, как можно сделать всё лучше. Она ни в чём не соврала: последствия могли быть именно те, о которых она говорила. Вот только способов их решения было больше, чем рассказала Падшая. Владыка нашёл бы их и сам, по ходу дела, когда столкнулся бы с ними на прежнем курсе. Но разве может человек, привыкший к основательности и порядку, просто взять и бросить нечто недоделанное, потенциально опасное, на потом, понадеявшись на вечный авось? Разумеется, нет. А это и надо Лексайн – таким способом она сдерживала от преждевременных действий, чтобы максимально усилить те его силы, что в будущем дадут Владыке решающее преимущество перед врагами. Была у этого и иная сторона. Постоянные указания на ошибки задевали Владыку. К его чести, он стремился решить этот вопрос не её устранением, запретами, игнорированием или совсем уж детским действием вопреки, а старанием достичь и превозмочь заявленную ему планку. И хоть понимал, что даже гений не смог бы скоро на равных тягаться с ней, но ничего поделать с неприятными чувствами не мог. Зная Шеорана, Лексайн с уверенностью могла сказать, во что это выльется. В героический и крайне рисковый поступок. Занятно, но недавнюю битву, где принял на себя первый удар и лично уничтожил весомую часть врагов он не рассматривал как достижение. В его понимании это шло как само собой разумеющееся, поскольку он имел достаточные для того «статы» и «скил». Знал бы он, как на это смотрели суккубы, наги или вампиры. Особенно последние, хорошо знавшие, что такое встречать врага в первом ряду и чего стоит командир, что всегда следит за обстановкой вокруг и реагирует на её изменения. Реагирует вовремя и грамотно. Вампиры... кровососы изначально не делали секрета, что новые реалии ими воспринимаются тяжело. Ворох условностей, правил, ограничений, допущений, полезных и нет. Пользуясь размеренностью и однообразием течения событий, они постепенно привыкали к новому миру. Лексайн нарочно не говорила Владыке, отчего мощные и опытные бойцы оказались пассивны и неинициативны – это пошло бы только во вред, поскольку тогда в отношении вампиров у Владыки появились бы сомнения и предубеждения, что могло усложнить, а то и вовсе помешать, в дальнейшем, наладить отношения с ними. Сама же причина была проста. Из-за многих неясностей, пробелов в памяти, они подозревали, что их призыв, служба Шеорану, скажем так, не совсем честны. Только вот предъявить им было нечего. Оттого и решили они не проявлять рвение, а подождать и посмотреть, во что же всё это выльется. И сегодня он положил весомый камень на свою чашу весов, показав не только личную мощь, но и способность превратить в эффективное, способное побеждать войско, такую сборную солянку как у них. Фактически, сегодня вампиры выдали ему кредит своего доверия.Владыка удивится, когда вампиры сами обратятся к нему. Но шанса укрепить доверие, и, что особенно важно для Владыки – полезность вампиров, не упустит. -Итак… - Лексайн провела ладонью по мощным воротам в их подземелье. Чувствовать ничто на столь малом расстоянии от себя было жутковато. Открыть, зафиксировать новое состояние… Лексайн мысленно соотносила силы Владыки и предстоящую ему задачу. Шеоран справится. Сейчас, после боя, прочувствовав новые возможности, даже легко. Что, как ни странно, королева суккуб находила плохой новостью: ей было бы гораздо спокойнее, если бы Владыке пришлось приложить значительные силы. Сложное испытание, преодоление себя подняло бы самооценку Владыки и хорошо сказалось бы на его рассудительности. Так исчез бы риск неоправданного геройства в будущем, чего очень опасалась Лексайн. Владыка был самым сильным, и одновременно самым слабым звеном в их подземелье. На нём всё завязано и исчезни, да хоть ослабей, он, это тут же скажется на всех. Это понимает Лексайн, понимают вампиры, суккубы, да даже скелеты, хоть им, вроде, как и понимать нечем. Разумеется, Владыка и сам прекрасно осознаёт свою роль. Вот только он ещё и вбил себе полную ответственность за всех их. И искренне считает, что раз уж он обладает наибольшей здесь мощью, то просто обязан брать на себя самые сложные задачи. Логика-то, конечно, верная, да только цена потери его мощи слишком уж велика. Куда проще решать большинство вопросов их силами, благо, сейчас даже смерть можно рассматривать лишь как временное неудобство, если требуется применение силы. Это она донести до Владыки пока так и не смогла. Но только потому, что не было у неё на руках нужных инструментов. А вот когда он начнёт видеть, что подчинённые действительно справляются с поставленными задачами, и сами ценят его как организатора, стратега… тогда да. Прогнав лишние мысли, Лексайн приступила к делу. Изменяя структуру врат, она создавала мешок, что будет поглощать силу Владыки, и, соответственно, поднимать сложность. Хорошо, что Лексайн пока не занималась с ним развитием восприятия. Это и не нужно было, поскольку уровень владения «магией духа», тем самым, нечитаемым, навыком Владыки (для него самого) был низок, и применять его он мог крайне топорно, просто продавливая мощью. Отлично, оценила Падшая свою работу. Теперь оставалось только быть рядом с Владыкой, и следить, чтобы всё и дальше шло по плану.