Волчонок

      Если бы Гендальф не притащил эту оборванку с собой, Торин бы и никогда в жизни и ни за какие коврижки не согласился брать её в отряд. И оправдание этому было одно — она была эльфийкой. Только вот не такой, каких привык ненавидеть Торин Дубощит. Те были красивы, высоки и аристократичны. А она была мелкой, ничуть не выше его самого*, с большущими красными глазами и тощей настолько, что, казалось, дай ей что-нибудь тяжелее одноручного меча, она бы и с земли поднять его не сможет.       А ещё у неё была тёмная кожа. Почти синяя, а в темноте вообще чёрная. Слышал Торин про такую расу эльфов — данмерами их зовут, тёмными эльфами. А тех, кого так ненавидит Торин, они привыкли называть альтмерами, высокими эльфами. И несмотря на большие схожести, не хотят высокие эльфы признавать другие расы себе подобных своими «дальними родственниками». И редкость эти данмеры в Средиземье. Говорят, что родина их очень далеко отсюда, чуть ли не на другом конце мира. И там свои правила, своя история и свои боги.       А девица и вправду странная оказалась. Непутёвая она была, хоть вешайся. Постоянно балаболила, рассказывала что-то про свой край, обычаи и законы. В основном, конечно, балаболила с Гендальфом, так как маг оказался очень заинтересован в этом. Только вот Торин так и не понимал, зачем старик притащил оборванку с собой. Хотя, в общем-то, такой лютой ненависти, как к высоким эльфам, Король-под-Горой не испытывал. Просто лёгкое недовольство и желание затолкнуть ей в глотку что-нибудь прочное, чтобы закупорить дыру, из которой ежеминутно выливалось больше тысячи слов.       Её звали Волве. Вол-ве. Торин пару раз проговорил её имя мысленно, растягивая слога. А потом Гендальф сказал, что переводится оно как «зверь». И верно, было в ней что-то странное. В красных омутах глаз часто проскакивали какие-то кровавые огоньки, а потом она пропадала ночью. Недолго, всего каких-то пару часов, пока спали другие. А приходила растрёпанная, наспех застёгивала многочисленные пряжки и замочки странной чёрной брони с капюшоном, который постоянно болтался сзади. Не брала с собой ни лука своего, ни стрел. Даже свой кинжал оставляла, хотя много раз говорила, как дорожит им.       Торин как-то отогнал её прочь от их еды, когда она потянулась за ней, не подождав остальных. Получила по пальцам, как-то странно шикнула, но всё равно улыбалась. Тогда-то он и заметил волчий оскал. Не злобный, но очень яркий. Ровный ряд белых зубов с сильно выступающими клыками. Он сказал потом об этом Гендальфу, но тот лишь загадочно улыбнулся и сказал, что скоро все узнают. И ведь узнали же. Когда за ними погнались орки на той пустоши, данмерка вдруг раскидала по гномам свою оружие и стала наспех... расстёгивать броню. Всучив её кому-то, она, оставшись в одном белье, громко шикнула на них и кинулась в чащу, навстречу оркам.       Тогда все гномы услышали громкий вой, не похожий на вой варгов, и скулёж. Много скулёжа. А потом к тому вою добавилось ещё несколько. Когда же орки загнали их в тупик, в гущу столпившихся гномов влетел огромный чёрный волк. Торин тогда чуть не отсёк ему лапу, но волк выхватил у кого-то броню эльфийки и... стал эльфийкой. Девица умудрилась шлёпнуться животом о землю и прикрыть интимные места плащом своей брони. Ну а потом они все попрыгали за Гендальфом в пещеру.       Когда же они в очередной раз сидели за костром, то даже Торин с неким интересом вслушался в рассказ Волве о том, что в её краях оборотни — не такая уж редкость. Возможно, что эльфийские расы всё-таки отличаются. И радикально отличаются.