Не последний герой

Оторвавшись от девушки, и заверив, что со мной все будет хорошо, покинул квартиру, решив для начала поговорить со звонившим. Уже в машине набрал номер из телефонной книги. — О, Иккинг, привет. Какими судьбами? — ответили мне на том конце линии. — Встретиться надо, — я старался говорить спокойно, не выдавая своих эмоций. А их было великое множество, начиная от приятных мыслей о любви к Астрид и заканчивая ненавистью к людям, решившим, что похищение детей сойдет им с рук. — Ты сейчас где? — Дома, — он зевнул. — Приезжай, если срочно. Адрес знаешь? — Если он не изменился, то да. — Жду тогда, — и абонент, как и в разговоре с девушкой, первый положил трубку. Дверь квартиры открылась практически сразу, как будто меня здесь ждали. — Привет, Витек, — начал я, переступая порог. — Здорово, Иккинг, — мой друг развернулся ко мне спиной, и, на ходу зевая, пошел в зал. Я закрыл входную дверь и, не разуваясь, последовал за ним. — Разбудил? — Ой, не спрашивай, — Витек плюхнулся на диван, взял с журнального столика сигареты и одну прикурил. — До утра в клубе отвисал, сегодня на работу забил. Без меня есть кому потрудиться на благо моего папаши, — усмехнулся он. — А ты чего в такую рань? — На часы давно смотрел? Обед уже прошел. Ты бы по клубам шляться завязывал, а то скоро забудешь, как тебя зовут. — Ладно, не начинай. Папаша задолбал своими нравоучениями, и ты туда же. Нет бы, поддержал друга, сходил с ним на тусняк разочек. — Я подумаю, — сидя в кресле, выпустил струйку дыма. — Телефон дай свой. — Зачем? — удивился Витек, глядя мне прямо в глаза. — Позвонить срочно надо, а на моем деньги закончились. — Не вопрос, — он достал из-под подушки мобильник и протянул мне. Открыв последние вызовы, я обнаружил то, что искал. — Номер чей? — передал телефон назад своему другу, указывая на цифры последнего набранного абонента. Он был без подписи. Его глаза забегали, глядя на экран. Он поджал губы, пытаясь, видимо, придумать, как выйти из сложившейся ситуации. — Заказчик один, — Витек поднял голову, но глаза продолжали бегать из стороны в сторону. — Проверим? — затушил сигарету, продолжая пристально смотреть на своего друга. Он покачал головой и усмехнулся. — Сколько? — Что сколько? — Ты ведь из-за этой девки пришел, да? Я не выдержал, встал и ударил его кулаком в челюсть. Голова Витька упала на подушку. Через несколько секунд он опять сел на диване ровно, потирая место удара. — Во-первых, она не девка, — я наклонился прямо к его лицу. — А во-вторых, засунь свои деньги себе в одно место. — Такой же упрямый баран, как и твой папаша, — со злостью выдал Витек. — Тоже от бабок отказался, борец за справедливость. Что смотришь? Не знал? И ты отправишься за ним вслед, если будешь лезть, куда не просят. Правой рукой я схватил Витька за горло и начал душить. Хоть выдержка и трезвый рассудок всегда были моей сильной стороной, но в тот момент не сдержался. Парень начал задыхаться, хватаясь за мою руку, а я не мог расцепить пальцы. Они, казалось, застыли на горле у Витька, сжимаясь все сильнее и сильнее. Когда он начал закатывать глаза, я попытался собрать всю свою силу воли в кулак. Не знаю, как смог остановиться, но резко отпустил своего друга и отошел на два шага, пытаясь привести в порядок дыхание и успокоиться. С последним было туго. Витек закашлялся и упал головой на подушку. — Псих, — прошипел он тихо, но я услышал. — Это, чтобы диалог наш был более продуктивный. Пока он приходил в себя, я позвонил Димке, в надежде, что тот в скором времени приедет и сможет меня остановить, если опять сорвусь. Друг по телефону заверил, что прибудет в кратчайшие сроки. — Рассказывай, — снова сел в кресло и закурил. — Не буду я тебе ничего говорить, — обиженным голосом ответил Витек. Как маленький ребенок, честное слово. — Это смотря как спрашивать. Если я сейчас встану, то вопросы отпадут сами собой по причине того, что отвечать на них будет некому, — парень посмотрел мне в глаза. — И в лесочке я тебя закопаю, даже глазом не моргнув. — Что ты хочешь узнать? — Кто убил моего отца? — Витек задумался. Думаю, он поверил моему серьезному тону. Я бы на его месте точно не сомневался. — Наркоман какой-то. Он за дозу кого хочешь убил бы, даже мать родную. Не знаю, как батя нашел его, но он дал ему денег на герыч и ствол. Тот все сделал, как надо. — Где сейчас этот нарик? — Не знаю, — Витек продолжал держаться на горло. — Но, думаю, что в лесочке зарыт, зачем нам свидетели? — Логично. Мужика грохнули, судью и исполнителя тоже. Патент вы, конечно же, у вдовы отжали, потому что смерть моего отца произвела на нее сильное впечатление, и женщина испугалась — заступиться больше некому. А потом вы поняли, какое это прибыльное дело — убивать ученых, а после у вдов забирать право на выпуск препаратов. Зачем с кем-то делиться, если можно самим бабки заколачивать, так? — Ты сам все знаешь, нафига ко мне-то пришел? — Витек попытался улыбнуться. — Зачем отца убили? — Слушай, Иккинг, мне тогда было семнадцать. Что я могу знать? — под моим пристальным взглядом Витек замолчал. Потом опустил голову и продолжил. — Первый ученый погиб случайно, клянусь, — он поднял на меня взгляд. — Я так подозреваю, отец просто этим воспользовался. Этот химик тогда разработал новый препарат, который сейчас очень успешно применяют в онкологии. Он припугнул вдову, чтобы та переписала на отца право на владение патентом. Кто ж знал, что она в суд побежит. Еще и с твоим отцом знакома, и он возьмется за это дело, — Витек замолчал. Видимо все-таки была у него хоть какая-то совесть, потому что следующие слова он произносил с трудом. — Твой батя пришел к моему, и сказал, чтобы женщину оставили в покое, иначе будет скандал. Мой к тому моменту уже подписал какой-то договор с иностранцами на несколько миллионов. — Дальше. — Он же был председателем суда. Отец сказал, пока твой жив, дело никому другому не передадут. Ты не представляешь, в каком я был тогда состоянии. Кое-что слышал, остальное сам додумал. Я не знал, как смотреть тебе в глаза. А потом ты свалил в армию. — И ты успокоился, — закончил я за Витька. — С женщиной что? — Жива-здорова, нам лишней крови не надо. Припугнули, что отправится вслед за судьей, она и отдала все права, а также иск из суда забрала. — Какие благородные. Семью Хофферсонов нафига расстреляли? — Он был самым перспективным, столько открытий новых препаратов. Ему в Германии предложили хорошее место и деньги на дальнейшие разработки. Он пришел и в лоб моему отцу сказал, что хочет с нами проститься. Сам понимаешь, кто отпустит курицу, несущую золотые яйца. — Это все понятно. Зачем же мочилово устраивать, людей из автоматов крошить? Куда проще по отлаженной схеме, мужика убили, вдову запугали. — Он догадываться начал, после того как с женой Вениаминова встретился. А потом и со всеми остальными женщинами своих бывших коллег. Видимо они ему доверяли, вот и поведали, как у них злые дяди патенты отобрали. Припугнул, что если с ним что-нибудь случится, то жена компромат отнесет в прокуратуру. И не к нам, а в Москву, якобы у него там связи, если мы не дадим им уехать за границу. Согласен, пацаны переборщили. Видимо, решили в крутых киллеров поиграть, раз мой отец заверил, что им за это ничего не будет. Когда мы узнали, что девки старшей в машине не оказалось, да еще и мелкая выжила, решили, как и раньше, просто запугать. Вряд ли она что-то знала. Ты мне только объясни, Иккинг, как ты влез в это дело? — Не поверишь, Витек, чисто случайно. — Вот уж правда не поверю, что такое может быть. — Ну, почему же. Случайно встретил девушку ночью, когда вышел купить сигарет, и она мне понравилась. Захотелось помочь. Случайно увидел женщину возле офиса, которую все называли сумасшедшей, теперь понятно, почему — твой отец не хотел, чтобы кто-то узнал правду, которую она могла сказать. И даже случайно при женщине не оказалось документов, и ее фото показали по телеку. А охранники на перекуре обсуждали. И я, опять же заметь, чисто случайно, услышал. — Да уж, — усмехнулся Витек. — Такое даже предположить трудно. — И все бы ничего, — продолжал как ни в чем не бывало, — если бы вы не заставили Астрид меня бросить. Теперь я понимаю, почему. Ты тогда в кафе увидел нас вместе и решил, что она может мне все рассказать. Только вы не учли одного, когда девочку похищали. — Чего же? — он смотрел мне прямо в глаза. — Ей бежать больше некуда было. Только ко мне. Знаешь, когда человека загоняешь в угол, и ему терять нечего, может получиться обратный эффект. — Ладно, я все понял. Давай договоримся. Сколько ты хочешь? Я поговорю с отцом, не думаю, что будут проблемы. — Ничего ты не понял, — покачал головой. — С мразями я не договариваюсь. — Ты все равно ничего не докажешь. У отца все схвачено, — его глаза метали искры, что меня только рассмешило. — Я похож на человека, которому нужны какие-то доказательства? — улыбка резко сошла с моего лица, и следующий вопрос прозвучал серьезно. — Девочка где? — У тебя все равно ничего не получится. — Повторяю второй раз, где девочка? — он молча смотрел на меня. — Третьего не будет. — Да пошел ты… Я резко поднялся, подошел к нему, схватил за ладонь и вывернул ее, тыльной стороной вверх. — Ну? — терпение было на исходе. — Не посмеешь, — Витек все также смотрел мне в глаза. Резкое движение, и кисть его руки безвольно повисла. — А-аа, — заорал Витек, хватаясь здоровой рукой за сломленную часть. — Мой отец тебя на куски порвет, придурок. — Если успеет, — ухмыльнулся в ответ, хватая его за вторую ладонь. — Еще раз попробуем? — Она в загородном доме, — выпалил Витек на одном дыхании. — Адрес. — Село Веселое, в тридцати километрах по Питерскому шоссе. Двухэтажный дом из красного кирпича. Стоит возле леса, он там один такой. — Сколько охранников в доме? — Пятеро вроде, — в этот момент в комнату вошел Дима, по очереди глядя то на меня, то на стонущего Витька. — А вот еще один борец за справедливость пожаловал. — Поговорили? — не обращая внимание на последнюю реплику Витька, обратился ко мне Дима. — Тошнит меня от него, — я сделал глубокий вдох. — Ты знал, — кивнул в сторону Витька, — чем этот деятель со своим папашей занимались? — Догадывался, — Димка снова посмотрел на нашего, теперь уже бывшего друга. — Что с ним делать будем? — По хорошему, грохнуть бы его, да руки марать не хочется. — Это точно, — Дима подошел к Витьку и наклонился, глядя ему в глаза. — Допрыгался? — Думаешь, мне что-то за это будет? Дела все прикрыты, у бати связи, а ты… — договорить он не успел. Димка двинул ему кулаком по лицу, после чего Витек отключился. — Ненавижу, — мой друг сплюнул. — Достал уже. Видеть его не могу. — Угомонись, — похлопал Димку по плечу. — Лучше найди, чем его связать. И тряпку какую-нибудь захвати, чтобы не орал. Стащив Витька с кровати, я дотянул его до батареи, связав руки вокруг трубы, а затем еще и ноги веревкой, которую Димка нашел на кухне. Вставив в рот кляп, похлопал Витька по щеке. — Отдыхай, дружище. Его телефон я отключил, разобрал, вынув батарею и сам-карту. Последнюю положил себе в карман, а разобранный мобильник оставил на журнальном столике. — Что дальше делать будем? — спросил друг, сидя рядом со мной в машине. — Пока не знаю, — честно ответил, так дальнейшего плана у меня не было. — Думаешь, папаша не кинется его искать? — Димка тарабанил пальцами по консоли, видимо, нервничая. — Будем надеяться, что загулы Витька — дело житейское, и они не созваниваются каждый день, узнать, как друг у друга дела. Тем более, у Петра Сергеевича на работе проблем хватает, сегодня целый день в разъездах, — я посмотрел на Димку. — У девочки деньги требовали? — Откуда знаешь? — удивился проницательности своего друга. — Догадаться не трудно, — вздохнул Дима. — Ты ж просил навести справки о семье Хофферсон, значит, у тебя есть свой интерес. Покопавшись в этом деле, я понял — старшая дочь. Каким-то макаром вас свела судьба. Так как деятели эти у девчонки забрали все права на изобретения отца, то остается только одно — деньги. Много? — Понятия не имею. Даже не знаю, с чего они вообще решили, что у нее есть деньги. — А что девочка говорит по этому поводу? — поинтересовался мой друг. — Утверждает, что ни сном ни духом. Если бы у нее были деньги, то она бы не продала квартиру, чтобы оплатить лечения сестре. Тут что-то эти деятели намудрили. Мы замолчали, думая каждый о своем. Законным путем Киру мне не освободить, это ясно как Божий день. Остается только…. — Не знаю, что ты задумал, — сказал Дима, глядя на меня, — но я с тобой. — Уверен? — повернулся к нему. — Это очень опасно. — Поехали, — кивнул парень на дорогу.  — Мне надо позвонить. Достав из кармана телефон, я набрал номер, очень рассчитывая на помощь его владельца. После третьего гудка мне ответили: — Иккинг, дружище! Как я рад твоему звонку. — Привет, Кость. — Только вчера с пацанами встречались и о тебе говорили. Сам собирался тебе звонить, а то ты пропал куда-то. Как жизнь гражданского человека? — Об этом позже. У меня дело срочное. Помощь нужна. — Слушаю, — уже серьезно ответил Костя. Кратко обрисовав ситуацию, а также объяснив, какая помощь мне нужна, я закончил: — Если ты откажешься, без обид, братишка. Сам справлюсь. — Вот был бы рядом, я бы тебе в бубен дал. А так, пользуйся моей добротой на расстоянии. Короче, так. Адрес свой кинь смс. Виталя у бати машину возьмет, мы домчим часов за шесть, к ночи будем у тебя, жди. — Не надо пацанов втягивать. — Лучше не нервируй меня, Иккинг. Они нам потом не простят, если без них провернем это дело. С припасами туговато, но попробую решить. Придется «девочку» свою засветить. Но это того стоит. — Кость, не надо. — Заткнись. Все, пеки пироги, жди в гости, — и он отключился. — С оружием помочь сможешь? — обратился я к Димке. — Пару пистолетов найду, конфисковал три года назад у одного домушника. Чистые. Как чувствовал, что пригодятся. Заехав с другом к нему домой за оружием, мы отправились ко мне ждать пацанов. Астрид нервничала, и, чтобы как-то разрядить обстановку, отправил ее на кухню готовить ужин. Девушка немного отвлеклась, по крайней мере, ее руки перестали дрожать, и она даже пару раз улыбнулась. Троица прибыла, как обещали, в рекордно короткие сроки около полуночи. После дружеских объятий и знакомства с Димкой и Астрид, мы все собрались в зале, чтобы обсудить дальнейший план действий. — Пацаны, — обратился ко всем присутствующим, по очереди глядя на каждого. — Это очень опасно, могут быть плачевные последствия. Если кто-то не захочет идти, я пойму. — Слушай, Виталь, — обратился Костя к другу, сидящему рядом с ним на диване. — Изобрази-ка нам свой коронный удар правой. — Легко, — улыбнулся тот в ответ. — Могу и с левой добавить. — Я закончу, — отозвался Юра. — Спасибо. Я очень рад, что вы у меня есть. — Завязывай с соплями, Иккинг, — Виталя встал со своего места, раздавая всем балаклавы и пистолеты. — А то сейчас точно выпросишь. — А Косте пистолет? — спросил Димка, когда Виталя прошел мимо того. — А я со своей девочкой, — Костя улыбнулся. — Обожаю ее. — Как настоящий снайпер, «девочкой» Костя называл снайперскую винтовку. Ту, которую он привез с собой, была его личным трофеем. В одном из боев он умудрился вычислить снайпера противников и ликвидировать его, после чего забрал его СВД себе, гордясь добытым оружием. Как он умудрился спрятать его в части, а потом еще отвезти домой, до сих пор оставалось загадкой для всех. И сколько бы мы его не спрашивали об этом, парень только ухмылялся и отмалчивался. — Ну что, готовы? — спросил я, когда все собрались в зале. Пацаны кивнули. — Тогда погнали. — С Богом, — сказал Костя. Я обувался самым последним, когда все остальные уже вышли из квартиры. Астрид стояла и смотрела на меня широко открытыми глазами. Выпрямился, дотронулся рукой до щеки, а потом поцеловал ее. — Иккинг, мне страшно. — Все будет хорошо, — заверил ее, ни на долю секунды не сомневаясь, что у нас получится. — Я… — Тш, — приложил палец к ее губам, не дав девушке договорить. — Потом, все потом. Ты, главное, дождись меня, — и вышел в подъезд, захлопнув за собой дверь. Мы ехали на двух машинах. Благополучно миновав пост ДПС, свернули с трассы по указателю в нужное нам место. Дом, как и рассказывал Витек, выделялся на фоне остальных строений. Двухэтажный, из красного кирпича, он стоял практически на отшибе. Рядом начинался лес, располагавшийся немного на бугре. Костя сразу же определил свою позицию и растворился в темноте. Перед воротами все надели балаклавы. А дальше… обычная военная операция, коих было довольно много за нашу карьеру. Одним выстрелом Костя «снял» первого охранника, курившего на ступеньках, и у нас появилось дополнительное оружие. Первыми шли Виталя с Юрой, потом я, а Димка замыкал шествие. Подвергать его риску не хотелось, так как он все-таки не военный, и в подобных операциях участия, скорее всего, не принимал. Тем более, мы были без броников. Виталя открыл дверь в дом первым, и нос к носу столкнулся со вторым охранником. Реакция у Виталика всегда была отменная, и вот мужчина уже лежит без сознания. Юра одним выстрелом убрал третьего, который появился в поле зрения, пытаясь достать пистолет. Четвертый появился из кухни, когда мы уже были в холле. Виталя одним ударом ноги отправил его в нокаут. А последний, видимо услышав выстрел, спускался со второго этажа. Там же на лестнице и остался. Пока мои друзья осматривали первый этаж, я приводил в чувство охранника, который лежал в проеме, ведущем на кухню. Он застонал, но глаза открыл. — Вас пятеро? — спросил, после того, как он сфокусировал на мне взгляд. — Да, — тихо ответил мужчина. — Девочка где? — Второй этаж, крайняя дверь по правой стороне. Удар по голове, и он опять без сознания. Я бегом поднялся наверх. Найти комнату не составило труда. С третьего раза выбил ногой дверь, которая оказалась не такой уж и крепкой, и зашел в комнату. Кира сидела на кровати, прижимая к груди пушистого розового зайца, и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Не бойся, малышка, — постарался придать своему голосу как можно больше нежности. Но девочка почему-то вздрогнула, как от удара электрическим током. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — сделав шаг в ее сторону, остановился, а она переползла на другой конец кровати, продолжая на меня смотреть и прижимая к себе сильнее игрушку. Девочка почему-то продолжала бояться. Тут до меня наконец-то дошло, что она не видит моего лица. Быстро сняв балаклаву, присел на корточки. — Это я, Иккинг. Мы с Астрид приходили к тебе в больницу. Девочка бросила пушистого зайца, спрыгнула с кровати, подбежала и обняла меня за шею, прижимаясь к плечу. Держа Киру на руках, я спустился вниз, где пацаны уже оттащили всех охранников на кухню, и ожидали моего возвращения. Увидев девочку живой и здоровой, все обрадовались и начали поздравлять друг друга с успешным завершением операции. И тут как гром среди ясного неба прозвучал голос: — Никому не двигаться, — мы резко повернулись в сторону говорившего, причем мои армейские товарищи закрыли меня своими спинами, сделав, таким образом, живую защиту. — Отойдите от него, — продолжал знакомый голос. Никто не двинулся с места. — Иначе я начну стрелять. — Виталь, Юр, отойдите, — спокойно сказал я. Пацаны нехотя разошлись в разные стороны. Передо мной стоял Дима, держа в правой руке пистолет, направленный на меня. — Зачем? — я покачал головой. — Да что ты понимаешь, — раздраженно ответил мой друг. — Задолбало все. Ты не представляешь, как мне настохренела эта жизнь. Помнишь, наш разговор у тебя на кухне? Так вот, Витек был прав от начала и до конца. А знаешь, почему мы перестали с ним общаться? — я продолжал наблюдать за Димкой, не произнося ни слова. — Потому что он отказался со мной поделиться. Три года назад мне в руки случайно попало одно дело. Я внимательно его изучил, потом покопался в архиве и понял, чем занимался наш дружок вместе со своим папашей. Убивать ученых-химиков, которые имеют патент на изобретенные препараты, а потом «отжимать» у родственников права на пожизненный выпуск таблеток — вот это масштаб, скажу я тебе. Там несколько десятков миллионов долларов. Нам такие бабки даже не снились. — И ты попросил процент за молчание? — усмехнулся я. — А что здесь такого? — возмутился Димка. — Я ведь не у бабушек пенсии отнял, и не у малоимущих последний кусок хлеба отобрал. Эти деньги все равно ворованные, так какая разница, кто их будет тратить? А Витек, урод, на мое предложение рассмеялся мне в лицо и сказал, чтобы я благополучно забыл об этом, иначе похоронят меня в лесочке недалеко от трассы. Даже сам предложил мне место выбрать. — И чем ты лучше него? Ты же присягу давал, Димк. С этим потом как-то жить надо. — Да заткнись ты, герой хренов. Все строишь из себя крутого. А кому нужна эта присяга на верность, а, Иккинг? За те жалкие копейки, что платят нам в ментовке, мы сутками не видели ни семьи, ни друзей. Я даже девушку в приличный кабак сводить не могу, потому что потом моя мать месяц будет сидеть без лекарств, — его голос перешел на крик, его всего трусило как в ознобе. Я не мог до конца поверить, что он так поступил. Димка, мой лучший друг, на которого можно всегда положиться в трудную минуту, сейчас угрожал мне пистолетом. Не только мне, но и моим товарищам, а также маленькой девочке, которая только начинала жить… Мой боевой опыт приучил любую ситуацию оценивать реально со всеми возможными последствиями. Димкина рука, в которой он держал пистолет, дрожала. А значит … просто так в человека он выстрелить не сможет. Только, если я начну двигаться или что-то его отвлечет. Тогда он может нажать на курок от безысходности. — Слушай, дружище, — Виталя, стоящий по правую руку от меня, начал привлекать к себе Димкино внимание. — Ты когда-нибудь в человека стрелял? — Заткнись, — Дима был раздражен. Хоть и целился он в меня, но глаза периодически бегали от одного к другому, пытаясь всех контролировать одновременно. — Сдается мне, — продолжал Виталя, как ни в чем не бывало, — что ты даже не знаешь, как правильно пистолет держать. А ручки-то дрожат, — Виталик говорил спокойно, пристально глядя на Димку, тем самым, заставляя его обратить на себя внимание. Боковым зрением, я заметил, что Виталя легонько наклонил голову влево, а Юра еле заметно кивнул. На военном языке это означало, что один отвлекает противника, давая возможность второму резким движением обезоружить человека. В боевых условиях это частенько срабатывало, однако сейчас я не мог рисковать, держа на руках маленькую девочку, прижимая ее голову сильнее к груди, чтобы она не увидела оружие и не испугалась еще больше. Я надеялся, что успею повернуться к Димке спиной, если он выстрелит, тем самым, прикрыв Киру от пули. — Не надо, пацаны, — сказал, продолжая смотреть на своего друга детства. — Это рискованно. — Как скажешь, Иккинг, — Виталик расслабился, однако я знал, что он все равно продолжает держать ситуацию под контролем. Димка переводил испуганный взгляд с меня на моих друзей по очереди, не понимая, о чем речь. — Хватит, — голос парня перешел на крик, рука с пистолетом дрожала. — Я не буду стрелять, если ты сейчас позвонишь, и девка привезет деньги. Ты поклянешься, что никто меня не тронет. Я не хочу никого убивать. И тут всех удивил Юра, стоящий от меня по левую руку. Всегда в бою он отличался своей сдержанностью и полным контролем над собой. Он сделал шаг в сторону, и произнес своим спокойным и ровным голосом: — Да ты слабак, братишка. — Стой на месте, — Димка повернул руку правее. Теперь дуло пистолета было направлено на Юрку. — Или я выстрелю, — Виталя дернулся вперед, но я покачал головой, тем самым заставляя его остаться на месте. Прежде, чем делать резкие движения, надо было понять, что же задумал наш товарищ. — Попробуй, — голос Юры стал насмешливо-вызывающим. — Спорим, не выстрелишь? — он сделал еще один шаг, теперь уже в направлении Димки. Тот начал отступать назад. Мы смотрели, заворожено, боясь пошевелиться, и одновременно пытаясь разгадать его маневры. — Не подходи ко мне, — Димка начал кричать. — Или я точно выстрелю. Мне нужны только бабки. И тут в поле моего зрения показался знакомый силуэт в проеме двери, которую никто не потрудился закрыть. Видимо Юра засек его раньше. Костя появился точно призрак, не издав ни одного звука. Снайперская винтовка была направлена на Димку. Три пары глаз смотрели на Костю, что стало решающим для моего друга детства. Он повернулся в сторону наших взглядов. Виталя с Юрой закрыли меня с девочкой своими спинами, а Костя нажал на курок. Негромкий щелчок — и Дима упал замертво с дыркой во лбу. — Ты чего так долго, — начал возмущаться Юра. — А ты попробовал бы сам быстро спуститься с холма и добежать сюда. Я и так весь вспотел, — Костя опустил винтовку и посмотрел на нас. — Все живы? — Ты как догадался, что нам нужна помощь? — проигнорировав последний вопрос, спросил Виталя. — Так по моим подсчетам вы должны были выйти отсюда еще пять минут назад, Юра отзвонился. Понял, что произошел форс-мажор. Вот, решил подстраховать. — Спасибо, — только и смог произнести, все еще прижимая Киру к себе. — Я вам очень благодарен, пацаны. — Хорош сопли размазывать, — Костя улыбнулся. — Валим отсюда, и чем быстрее, тем лучше. А то потом разгребать дерьмо замучаемся. Сидя в машине, продолжал держать девочку на руках. Мне казалось, что если ее отпустить, то она испарится, как призрак. Половину дороги мы ехали молча, а потом произошло чудо. Сначала тихонечко, а потом все сильнее и сильнее я услышал всхлипы. Не просто слезы, а именно рыдание со звуками, как умеют делать дети. — Ну, что ты, — начал гладить ее по голове. — Все будет хорошо. Она посмотрела на меня своими васильковыми глазами и тихо произнесла, немного заикаясь: — Иккинг. На долю секунды я сам потерял дар речи. Кира…говорит. Помнится, врач рассказывал, что заставить девочку опять произносить слова может еще один стресс. Видимо эти события заставили детский мозг сработать в нужную сторону. — Ты помнишь, как меня зовут, — улыбнулся ей, продолжая гладить по волосам. — Да. Кира снова уткнулась лицом мне в плечо и до возвращения домой больше не произнесла ни слова. Открыл дверь своим ключом и зашел в квартиру. Астрид выбежала из зала и смотрела на нас испуганными глазами. — Иккинг, — только и смогла она произнести, прежде чем слезы полились из ее глаз. Кира, услышав ее голос, резко повернула голову в сторону сестры. — Астрид, — закричала девочка и потянула к ней руки. Девушка стояла с вытаращенными глазами и смотрела по очереди то на девочку, то на меня. Я поставил Киру на пол, и она с очередным криком «Астрид» кинулась сестре на шею. Та взяла ее на руки, продолжая плакать. Только теперь это были слезы радости. Астрид перевела взгляд на меня. Ее глаза светились от счастья. Этот живой блеск я любил больше всего на свете. — Я люблю тебя, Иккинг, — произнесла она сквозь слезы. — Ты самый лучший. Я очень рада, что именно тебя повстречала тогда ночью на улице. Таких, как ты, больше нет. — Поверь мне, я не последний герой на этой планете, — обнял ее, точнее их обеих. Своих девчонок.