Такова природа огня, выжигать за собой землю и не думать о том, что остается позади.
Стар помнит, как Марко отреагировал на её признание. Какая же рожа у него тогда была. И почему Диаз такой глупый? А ещё упрямый до жути. И непонятливый. И имя у него тоже глупое. В последнее время, Стар раздражало всё, что связано с «мальчишкой с Земли». Включая его вонючую толстовку. Стар помнит Тоффи. Гениального злодея, который обвёл принцессу вокруг пальца и буквально вскружил ей голову своими слащавыми речами. Это при том, что Тоффи всегда говорит чётко и по делу. Не то что Марко. Тоффи был… необычным. Кто бы мог подумать, что отсутствие пальца может стать его «изюминкой»! А ведь Стар предлагала вернуть палец. Похоже, потерянное в Битве с Мун Неустрашимой злодея больше не волновало. Злодей… Стар нравилось, как это звучит. Она сама была бы счастлива, если её называли бы злодейкой. Это было бы супер круто. Если бы. Хотя, Марко произносил что-то подобное в адрес Баттерфляй, когда она примкнула к тёмной стороне. Сам виноват. Не надо было разбивать сердце своей подруге. Она, между прочим, любила его когда-то. А теперь… теперь Стар кривится при одном упоминании его имени. «Марко» — означает «любимый», «любящий». Обидно, что такое хорошее имя досталось такому придурку. Серьёзно, как он только мог упустить шанс встречаться с принцессой из другого измерения? Стар тоже не понимает. А вот Тоффи понимал Стар как никто другой. Словно пропускал всю её боль сквозь себя. Как же было приятно кинуться к нему в объятия, когда он обнимает своими сильными, большими руками, и теребить его красный галстук. Может, чуток поплакать. Может, не чуток. Тоффи всё равно поймёт. Стар почувствовала себя действительно свободной только когда смогла надеть строгий чёрный костюм и зачесать чёлку назад в ровный пробор. Пусть узкая юбка немного сковывает движения, но зато Стар выглядит намного старше на высоких каблуках. И всё такое чёрное. Классно. Тоффи сказал, что этот цвет оттеняет цвет светло-голубых глаз принцессы. Баттерфляй тогда так покраснела. Как стыдно. Стар не позволяла себе показать слабость перед Тоффи. Независимо, заодно она с ним или нет. Хотя он постоянно напоминал ей, что нет нужды постоянно быть сильной. В первый раз он так сказал, когда Марко промямлил что-то о долге перед Мьюни. Тогда Стар стало так плохо, что она просто убежала. Как ему только в голову пришло напоминать ей о матери, о народе Мьюни… о самом себе, её бывшем лучшем друге? Баттерфляй прекрасно понимает свою ошибку. Но назад пути нет. Глупец, что с него взять. — Мой глупец… — вздохнула Стар, не заметив, что Тоффи зашёл в её комнату. — Скучаешь по ним? — спросил Тоффи и наклонил голову набок. — Немного. Но не переживай, я справлюсь. Я сильная. — Стар встала и приобняла широкоплечего мужчину, для этого ей пришлось привстать на цыпочки. Тоффи погладил девушку по светлой макушке. Теперь принцесса редко ходит с распущенными волосами, так как «на работе всё должно выглядеть образцово». Так смешно, что она пытается угодить Тоффи. А он об этом не просил никогда. Именно такие моменты Тоффи любил больше всего. Когда Стар распускала свои длинные пышные локоны, надевала розовый пушистый халат и тапочки, преображаясь до неузнаваемости. Так она выглядела как-то преувеличенно по-домашнему. Милая. Особой романтики в их отношениях не проглядывалось. Куда там. Даже до поцелуев не доходило. Но никто не хотел большего. Все были довольны тем, что они имели. Стар любила Тоффи, Тоффи любил Стар. И доказывать это никто не хотел. Правда, Тоффи никогда не говорил этого, дабы не обидеть ранимую девушку, но сам по себе факт принятия тёмной стороны был доказательством привязанности Стар к Тоффи. «Привязанность»… Тоффи не нравится это слово. ...А Марко не нравится Тоффи. Точнее, Диаз вообще его не переносит. Всё ещё надеется, что Стар заколдовали, и скоро она вернётся домой. Живая, настоящая. Не та фарфоровая кукла с напудренным личиком и замазанными чёрной краской сердцами. Кукла, которая то и дело повторяет: «Марко, ты не прав. Это мой выбор. Пора тебе понять». «Марко, ты не прав». Марко, похоже, вообще не имеет права быть хоть иногда правым. Всегда виноват. Всегда в тени. Всегда один. Когда Стар… ушла, превратилась в свою чёрную мрачную копию, более серьёзную и пустую, как стекляшка, Марко просто растерялся. Что будет дальше? Как справляться и сражаться со злодеем, который раздавил лучшую подругу, подчинил своей воле? Что делать бесполезной половине дуэта «близняшек-обломашек»? Да ничего. Не совладать Марко с могущественным злодеем. Даже если очень-очень захотеть. Он пытался, правда. И надеялся на хоть какую-то благодарность за попытки. Но Вселенная была непреклонна. Марко снова и снова рыщет в комнате в поисках фотографий. Но все снимки со Стар как будто испарились. Словно и не было никогда принцессы Мьюни. Только Стар знает, где все эти фото.***
В этот раз бой был ожесточённей, чем обычно. Тоффи, как обычно, приказал Стар сидеть дома. А Стар, как обычно, сбежала на поле битвы. Тогда младшая Баттерфляй и увидела свою мать. В доспехах, с магическим мечом в руке. Истощённую и болезненно худую. Тогда-то Стар поняла, как она похожа на Мун. Марко тогда что-то кричал, Тоффи перебивал и намеревался вот-вот врезать ему. Стар ничего не слышала. Слёзы мутной пеленой обволокли зрение. И почему она всегда страдает из-за своей любви? То Марко, то Тоффи... Всё не так, как у нормальных людей. «Извинения не достаточно, Марко. Как ты не понимаешь?» «Почему никогда не пытался понять?» — Ты в норме? — помолчав, спросил Тоффи и наклонился, чтобы сравняться в росте с Баттерфляй. До чего же она маленькая и беззащитная. Такую легко обидеть. Но непросто сломить. — Я сильная, — произнесла Стар и незаметно коснулась щеки, на которой уже немного стёрлась чёрная краска. Надо бы подкрасить сердца. Девушка достала коробок спичек. Тоффи сразу ушёл, понимая, что сейчас лучше оставить принцессу наедине со своими воспоминаниями. Худые пальцы аккуратно держали спичку, на которой уже заманчиво плясал озорной рыжий огонёк. Ещё секунда — и огонёк превратился в небольшой пожар на полу, пожирая всё больше и больше бумаги. Запахло палёным. Стар с наслаждением вдыхала этот запах. В последний раз она восхищается этим ароматом. Больше фотографий не осталось. Вот самая первая фотография, сделанная на Земле. Стар и Марко, держутся за руки и улыбаются так искренне, что тошнит. Стар пожевала губами, ещё раз бросила безучастный взгляд на снимок, а затем подожгла новую спичку. — Вот и всё, — шептала принцесса и, не мигая, смотрела на огонёк. — Это мой выбор. Тонкая бумага легко поддалась огненной стихии и тут же превратилась в чёрную, чахлую копию себя. Стар посмотрела наверх, чтобы сдержать слёзы. Прежняя она сгорела. Какая жалость. Впрочем, теперь она точно будет сильной. Потому что пепел, в отличие от новенькой, «юной» бумаги, сам поддался пламени и через многое прошёл. Огонь научил стойкости. Жаль, Диаз этого никогда не поймёт. Стар сидит на полу и пялится на догорающие воспоминания. Марко рыщет в комнате в поисках фотографий.