Зарянка вручает ему билетик за кулисы, золотой с переливами, как раз в цвет пуль, которые его плоти лишали, Бутхилл уже сжимает ткань этих кулис и плачет навзрыд: о, только не стенания о родном и любимом, только не тоска по тому, чего он никогда не имел.

Куникудзуши многому научился за столетия своей жизни. Как наблюдать, вести переговоры и внедрять идеи в голову Синцю. Всë, что требуется — лишь небольшой толчок, чтобы побудить того к действию.

После всеобщего забвения о личности Скарамуша, Тарталья ищет новый стимул в своих поисках. И, как ни странно, находит: пусть он и не помнит ни лица «Странника», ни его голоса, ни кожи его рук... Возможно, Тарталье просто нравится разница в росте с теми, кого он готов носить на руках.

— А после он мне и говорит, «с вас триста моры», а я не будь дурак да и скажи ему... — Сайно, клянусь Дендро архонтом, я тебя сейчас с кровати выгоню.

Они преследовали его по ночам, отравляя сознание, и без того насквозь прогнившее. Изуку мог обвинить в неправильной системе мира кого угодно, но решил начать с себя. Пришёл черёд выбрать свой путь и стать настоящим героем — или худшим из злодеев? Рамки дозволенного стираются, когда Мидория переходит на тёмную сторону после оглушительного провала Всемогущего в USJ и переосмысливает всю свою прежнюю жизнь. Мир знает: грядёт страшная война, которая отразится на каждом, в ком бьётся живое сердце.