Идеальное скольжение

      Мартен скользнул взглядом по табло и хмыкнул: промежуточный результат позволял ему помечтать о пасьюте и зачетных баллах. Проблема лишь в том, что еще не стартовали лидеры, так что в преследование он может и попадет, а вот очки набрать вряд ли сумеет. Обычное дело для молодого французского дарования, который пока еще не раскрыл свой талант.       Топтаться в микст-зоне смысла не было, поэтому француз направился прямиком к раздевалке. Хотелось поскорее очутиться в своем номере, подальше от сочувствующих взглядов и бодрых похлопываний. Мартен устал от внимания к своей персоне. Вот если бы к нему приставали с поздравлениями в качестве победителя – другое дело! А когда ты топчешься в низах биатлонного рейтинга и на кубок тебя берут только из-за брата – бесконечно оправдываться в своих результатах надоедает.       — Ой, извини!       Задумавшись, Мартен не заметил движения рядом с собой. Что-то с силой ударило француза прямиком в лоб. От боли потемнело в глазах. Фуркад открыл рот, чтобы наорать на того недоумка, который вздумал навредить ему, но тут же рот захлопнул. Перед ним стоял Антон Шипулин. Тот самый Шипулин, который вот уже десять лет находится на вершине биатлонного рейтинга. Настоящая звезда. Гений.       — Ничего, – промямлил Фуркад, покраснев. Почему-то ему вдруг стало неловко, словно это он тут размахивает локтями и лыжами, а не россиянин.       — Ты не ушибся? – Шипулин пристально оглядел Мартена с головы до ног, сканируя на предмет повреждений. — Кажется, я попал по тебе лыжей.       — О, нет. Все в порядке, - Фуркад мило улыбнулся, но рука непроизвольно потянулась ко лбу, где уже наметилась шишка. Прилетело ему прилично, но жаловаться своему кумиру? Увольте.       — Ну-ка, – Антон провел рукой по лицу француза. Осторожно ощупав травму, Шипулин цокнул языком. — Да уж. Сходи к врачу, мало ли. Я бы отвел тебя сам, но мне скоро на трассу.       Мартен чувствовал, как медленно умирает. Он даже мечтать не смел, а тут сам Шипулин прикасается к нему, хочет отвести куда-то, позаботиться о нем! За такое и в лоб получить не страшно.       — Не стоит беспокоиться. Я…       — Антон! На старт!       Шипулин улыбнулся несколько печально, как показалось французу, а затем, еще раз извинившись, подхватил свой уроненный инвентарь и поспешил к трассе. На том бы, казалось, история и должна была завершиться, но…       — Эй, Мартен! Не забудь к специалисту обратиться! – крикнул Шипулин. — Я проверю!       Ответить француз не успел. Антон скрылся с горизонта. Еще несколько минут назад Мартен считал этот день типично унылым, теперь – лучшим в своей жизни. Он пообщался с кумиром, который, как выяснилось, знает его имя!

***

      — Поздравляю! Это ведь твои первые кубковые очки?       Симон, пропустивший спринт из-за кишечной инфекции, радостно обнял брата. Но Мартен, казалось, пропустил поздравления мимо ушей. Симон сразу заметил, что брат ведет себя как-то странно: то радостно улыбается, то трет лоб, то вмиг начинает грустить. Для обладателя 27 места, самого высокого в своей пока не особо долгой карьере, такое поведение нетипично.       — Он знает мое имя! Мое имя, ты представляешь?!       — Что? – Фуркад-старший опешил. – Кто? О чем ты?       — Антон Шипулин знает, как меня зовут!       — Да ладно, – Симон засмеялся. – Я тебе о результатах, а ты мне снова о Шипулине? Так, а на лбу у тебя что?       Рассказ о чудесных минутах, наполненных радостью и болью, занял больше времени, чем само происшествие. Возможно, Мартен немного приукрасил. Возможно, добавил несколько новых деталей. Но кто бы стал его осуждать? Для него эта встреча стала воистину судьбоносной!       Разумеется, он встречал Антона каждый день. На тренировках, в гостинице, на трассе, в столовой. В раздевалке даже как-то видел, и смог бы реализовать часть своих фантазий, если бы его оттуда не выволокли. Но ни разу они не пересекались вот так, лицом к лицу. Или, как в данном случае, лыжей по лбу.       Мартен мечтал о подобном, когда впервые решил, что станет биатлонистом. Именно Шипулин послужил вдохновением. Француз следил за его выступлениями еще с юниорских лет россиянина и всегда болезненно переживал его поражения. Всем Мартен рассказывал, что выбрал биатлон из-за брата. На деле – чтобы быть поближе к предмету своей страсти.       — А потом вы поженитесь и заведете десятерых детей, – подытожил старший Фуркад, когда брат, наконец, замолчал. Мартен наградил его презрительным взглядом. — А дальше что? Пригласишь кумира на свидание?       Мартен пожал плечами. О свидании он не думал, как и какой шанс, что Антон согласится? То, что произошло сегодня, — уже знаковое событие.

***

      Полночи Мартен не мог уснуть. Но даже несмотря на это, разбитым себя не чувствовал. Хотелось парить, побеждать, просто радоваться солнышку и морозной погоде. Антона он заметил издалека, во время разминки. Залюбовавшись грацией россиянина, Фуркад едва не набил себе вторую шишку. То, как Шипулин изготавливается, ложится на коврик, передергивает затвор – эстетически приятное зрелище. Француз мог бы часами наблюдать за ним.       Идея пришла стремительно. Позже Мартен не мог точно сказать, как решился на подобный шаг. Как у него вообще нашлось мужество.       — Удачи, Антон!       Мартен и махнул для пущей убедительности. Никогда он еще не ощущал себя столь неловко, но отступать было поздно. Несколько человек обернулись, включая россиянина.       — И тебе, Мартен!       Улыбка Шипулина еще долго грела душу француза.

***

      Антона окружали поклонники, требуя внимания россиянина. Автографы, фото на память, взгляд, улыбка – они были рады любому, даже мимолетному знаку со стороны кумира. Мартен топтался на задворках толпы. Шипулин его не видел, фанаты игнорировали. Француз беззастенчиво пользовался ситуаций и разглядывал Антона.       После гонки россиянин сам подошел к нему, справился о здоровье, предложил прогуляться до гостиницы вместе, поговорить. О чем, Мартен не знал. Антон был загадочен и немногословен, Мартен смущен и счастлив. Отказываться он, разумеется, не стал.       — Прости, – Шипулин улыбнулся, спешно утаскивая француза подальше от толпы. – Времени на всех не хватит.       — Угум.       — Ну ты знаешь, как это бывает.       Конечно, Мартен не знал. На собственной шкуре, во всяком случае, но часто видел, как поклонники атакуют Симона.       — Так о чем ты?..       — Симон мне сказал, что ты часами наблюдаешь за мной.       Мартен поперхнулся. Да как у брата вообще совести хватило так с ним поступить?! Антон, между тем, продолжил:       — Сказал, что тебе нравится мой ход. Я долго тренировался, знаю, как непросто достичь такого скольжения. Могу помочь.       У Мартена в голове образовался вакуум. Скольжение? Помощь? Но он усиленно кивал, обещая усердно трудиться. Антон напоследок пожал руку и упорхнул к себе.       Если и была вещь, которая не нравилась французу в Шипулине, так это лыжный ход. Смотрелся Антон довольно тяжеловато, бывал довольно неуклюж в выходе из поворотов и спусках. Но отказаться от нескольких дополнительных уроков кумира? Мартен предпочел оставить свои замечания при себе. Тем более, обладая такими недостатками, россиянин все равно смог обосноваться в элите. Чему-то, да научит.