BnHA-драбблы

– Уже все? – Я только начал! – Ямада вскидывается, обиженный. Нет, ну правда, десяти минут еще не прошло, а Айзава уже нудит. Но дальше не ноет, вздыхает только. Ямада чуть закатывает глаза и возвращается к своему занятию. Опасная бритва аккуратно скользит по коже, убирает разводы пены и темные волоски. После каждого движения за лезвием остается чистая полоска. Ямада любуется, не спешит. Айзава, видимо, смирившись, закрывает глаза и расслабляется. Он сидит на низком стуле, запрокинув голову назад – затылком упирается в раковину. В импровизированной парикмахерской – у Айзавы дома – тесно для двоих, но это же такие мелочи. Кажется, Айзава наконец смирился. Вон, даже глаза закрыл, опустил плечи. Ямада любуется расслабленным лицом, едва ощутимо трогает шрам под правым глазом. Айзава чуть морщится, как будто на лицо муха села, и Ямада прыскает. – Делаешь – делай, – недовольно говорит Айзава, но недовольство в голосе какое-то неубедительное. Ямада полощет бритву, большим пальцем чуть поворачивает голову Айзавы в сторону, чтобы тщательно сбрить все с его щеки. Занятие абсолютно медитативное, движения лезвия гипнотизируют. Ямада бы хоть каждый день брил Айзаву, но каждый день тот не дается. Под лезвием медленно ходит вверх-вниз кадык, когда Айзава сглатывает слюну. Ямаде тут же хочется поцеловать его горло, но не хочется прерываться, да и горькая пена наверняка попадет в рот, так что он сдерживается. У Айзавы слегка разомкнуты губы, расслабленные кисти лежат на бедрах – можно было бы даже подумать, что он заснул. Но Ямада знает: ничего подобного, невозможно заснуть с опасной бритвой у шеи, когда ты профессиональный герой. Даже если с тобой еще один профессиональный герой. Наконец убрав остатки пены, Ямада сначала легко – не целует даже, просто ведет губами по гладкой влажной коже. Айзава приоткрывает один глаз, Ямада ловит его взгляд и замирает под ним. – Что? – он так и говорит, касаясь щеки губами. Айзава морщится, хмыкает, отводит взгляд. Сдерживает смех, понимает Ямада, и улыбается совершенно довольно, стискивает Айзаву и прижимается щекой к щеке. Тот не вырывается, все еще полностью расслабленный, и Ямада счастливо вздыхает, мнет пальцами мягкий рукав пушистого халата. – Как еще не все? – спрашивает Айзава в спальне. Наверное, должно было звучать возмущенно, но никаких таких ноток Ямада не слышит, а у него, между прочим, ого-го слух, кто бы там что ни говорил. – Вымыл волосы, побрил… – Айзава загибает пальцы. – А сейчас ты рухнешь всей этой красотой на подушку, и утром встанешь со своим обычным вороньим гнездом? Ну уж нет! – Ямада решительно скрещивает руки на груди, но когда Айзава начинает заваливаться на подушку, спохватывается, прыгает на кровать так, что она жалобно скрипит, и ловит Айзаву за плечи. – Не-е-т-нет-нет! – частит Ямада, усаживая Айзаву ровно. Ямада хватается за расческу, зажимает ленту зубами и суетится, устраиваясь за спиной у Айзавы, когда слышит смешок. И замирает. Или это Айзава фыркнул? Но заглянуть ему в лицо не получается – он опустил голову, и влажные волосы совсем все скрыли. Ямада с подозрением щурится и начинает расчесывать волосы Айзавы с таким видом, будто осторожно, тонко допрашивает заложника. – Что ты там делаешь? – Айзава снова сидит ровно, скрестив ноги в полулотосе, линия плеч расслаблена, а голос тихий и сонный. – Медитирую, – сообщает Ямада и в сотый, нет, сто десятый, кажется, раз ведет расческой по одной и той же пряди. Потом по другой, и еще, и еще – это даже лучше, чем брить Айзаву. Волосы мягко проскальзывают под ладонями, между пальцами, как будто ласкают. – А серьезно? Ямада все-таки откладывает расческу, но волосы все не отпускает, перебирает подвижными гибкими пальцами. – Упаковываю себе подарок, – Ямада громко смеется, завязывая косу лентой. Завтра волосы у Айзавы будут виться не как обычно, торча в стороны и пушась, а плавными волнами. – Ты же не сделал мне шоколад. И даже не купил! А вот бы своими руками!.. Айзава смотрит через плечо. – А должен был? Я хотел подарить тебе на Белый день. Ямада снова смеется, прижимается к спине Айзавы. Сдвигает вниз халат и отводит косу в сторону, чтобы прижаться к шее губами. Лижет выпирающий позвонок кончиком языка, и Айзава отчетливо вздрагивает. Ямада хмыкает, а потом прижимается к коже губами и с силой выдыхает. Звук получается резкий, громкий и просто уморительный. Вот теперь Айзава откровенно дергается, заваливается вперед, и Ямада валится следом, прижимает Айзаву к кровати. Стягивает с его плеч халат, точно действительно разворачивает подарок. Айзава прерывисто выдыхает, выпутывает из объемных мягких рукавов руки. Ямада не может перестать его трогать – волосы, шею, плечи, лопатки. Проводит ладонями по ребрам, пересчитывает подушечками пальцев позвонки. Пробует щекотать – Айзава не ведется, – и кусает шею сзади. – Ар-ар-ар! – Ямада сильнее сжимает зубы, а Айзава сдавленно смеется, уткнувшись в сбитое одеяло. Вот бы посмотреть – но опять лица не видно. Ямада спихивает халат Айзавы с кровати, а пока распускает пояс своего, Айзава лежит неподвижно, только смотрит, повернув голову, и усталые глаза блестят. Ямада улыбается и довольно мычит, ложась сверху, трется щекой о спину, стискивает ладонями ягодицы Айзавы. Тот немного приподнимает бедра, и Ямада вжимается членом между ягодиц. Просовывает под Айзаву руку, нашаривает ладонью головку его члена, мягко сжимает. Айзава длинно выдыхает. – Постель будешь сам менять. Если что. – Буду! – радостно соглашается Ямада. Он медленно водит рукой по члену Айзавы, но быстро теряет терпение, резко ускоряет темп, почувствовав влагу выступившей смазки. У самого в паху горячо, и низ живота сладко сводит. Ямада сильнее вжимается в Айзаву, двигает бедрами, часто дышит и коротко стонет на выдохах. Айзава весь дрожит, кончая – тихо, только шумное дыхание выдает. И Ямада дрожит вместе с ним, приподнимается, упершись чистой ладонью в кровать, и дрочит себе вымазанной в сперме Айзавы рукой. Оргазм накрывает огромной теплой волной, хочется упасть, подгрести Айзаву под себя и отключиться. Но Ямада только припадает на локоть, бездумно ведет пальцем по каплям спермы на спине и ягодицах Айзавы. – А теперь ты что делаешь? – голос у Айзавы севший, сонный. – Все еще медитирую, – Ямада грозит ему пальцем – мол, не мешай. И на этот раз все-таки видит улыбку. Хорошо, что Айзава предусмотрительный, у него под кроватью всегда пачка салфеток – потому что, если честно, менять постель Ямаде очень лень. Они укладываются, путаясь руками и ногами. Айзава натягивает пуховое одеяло им почти на головы, и в полной темноте целует Ямаду сам. Ямада жарко отвечает, но лень и сонливость быстро берут свое. Он лежит, просто едва дотрагиваясь губами до губ Айзавы, трогает подушечками пальцев его гладкую щеку. Айзава задумчиво мычит, пропуская между пальцами волосы Ямады, накручивает пряди на ладонь и отпускает, и снова. – А ты что делаешь? – Ямаде стоит усилий держать глаза открытыми. Айзава только хмыкает. Ответ они оба знают.