eatmedrinkme

Юру будит колливубл. Нехотя,он поворачивается к Никифорову. "Вот,сейчас встану и сварю Витюше его любимый кофе". Его размышления были прерваны положением Никифорова на их общей кровати. Он не спал,как думал Плисецкий. Он сидел на краю ложа и едва заметил,что его маленький мальчик уже покинул царство Морфея. -Доброе утро,-с улыбкой посмотрел на него Юрик. -Доброе,кофе готов,-с такой же любовью в глазах ответил папочка. Папочка. Именно так называл Юра своего покорителя сердца. В его сильных,красивых руках Плисецкий растворялся,утопал,как только мог. -Ну вот,-надул губки блондин. -Что-то не так? -Хоть раз предоставь мне сварить тебе кофе,а то ты меня вечно опережаешь,-с некой обидой в голосе умолял мальчик. Обязательно,-мужчина сделал самый нежный голос,и вышел из спальни. Хотелось спать,но этот запах кофейных зёрен так вводил в эйфорию. "Почему утро так безжалостно?"-думал Никифоров,заводя машину. Он хотел снова вернуться к нему,и это желание было больше,чем желание застрелиться,когда он проиграл свои первые соревнования. Юра,такой маленький для возраста Виктора,и такой взрослый,чтобы познать любовь. С этой мыслью,он гнал по автомагистрали,и даже не знал куда. Ну да,конечно на работу. Он не успел даже нормально погладить джинсы. Кофе,для Юрика,с привкусом ледяной мяты ,было важнее этим неясным утром. А кофе Юра так и не выпил. Парень наблюдал за дымящимся напитком. Смотрел так,будто в этом невзрачном стакане было что-то притягивающее. Догадаться не сложно. Его сварил Витя. Для Юры. Он всё смотрел на стакан и удивлялся. Зачем? Он,28-летний мужчина,варит для подростка кофе?? И не то чтобы у Юры были комплексы по поводу внешности,нет. Ему казалось всё это недостойным. Он отхлебнул,питьё пролилось по глотке,будто оставляя за собой кровавый болезненный след. Будто парень только что облизнул остриё ножа. О,мама...гей-это не стыдно. В памяти остановились фрагменты красивых рук Никифорова. Эти пальцы,исходящие венами,в которых бурлит кровь,ярко-фиолетового цвета,покрасневшие пальцы,мелкие царапины,перекатывавшиеся мышцы. Неужели их любовь-сплошной фатализм? Конфуций говорил,что надо учиться так,будто постоянно ощущаешь нехватку знаний. А что с любовью? Значит,надо любить так,чтобы постоянно ощущать нехватку любви? Юра и Витя любили именно так. Страх потерять друг друга сопровождался диким тремором,что фанаты Юры сомневались в его отношении к алкоголю. А он любил. Любил все что относится к Никифорову. Его легкий румянец после душа,любил его пленительный оскал,когда тот улыбается фанаткам... Он знал,что любовь может причинить страдания. Это не останавливало его. Он возносил Виктора под небеса в своём глубоком разуме. Что конечно скрывал от любимого. Он просто хотел его. Но слияние тел тут не причём,эмоциональная привязка к человеку дороже стоит,чем секс. Фатально,Бог провёл в жизни Плисецкого черту,голубую черту. А Витя..он делал всё,чтобы младший остался с ним. Он любил его настоящим. Не тогда,когда он в костюме,как настоящая русская фея,порхал над прозрачным льдом,а домашнего Юрочку. С растрепанными волосами,и чашкой кофе. "Много кофе не пей"-говорил он,как заботливый папа. На что тот хитро улыбался,и делал очередной глоток. Молодой человек смотрел на возлюбленного,мысленно боясь тюрьмы,если об этом кто-то узнает. Россия иногда так жестока. -А может,махнём в Германию?-подходил маленький со спины,и обнимал Виктора,пока тот режет огурцы. -Ага,и будем там как маленький гей и большой гей?-с ухмылкой улыбался Никифоров. -Ну почему так жестоко? Как маленький сын и взрослый папа. -Нет,сына вот так просто нельзя взять и поцеловать. Он разворачивался и обжигал его нежные губы своими. -Не порежься,-уходя говорил Юра,сам того не подозревая,что сам порежется о Никифорова. послесловие. *колливубл-урчание в животе от голода. *фатализм-представление о неизбежности всего происходящего в природе и в жизни человека, исключающее случайность и свободу. *тремор-дрожание пальцев.