«Победа достаётся тому, кто сделал ошибку предпоследним»
(b7-b5 Cc4-b5)
Lelouch Lamperouge
2017
— Не интересует, — с еле заметным скрипом зубов британец отклонил предложение японца. С напускной важностью он развернулся и собирался покинуть здание, когда вновь услышал слова, которые на этот раз были гвоздями, забиваемыми в гроб покойника. — Я бросаю тебе вызов, вице-президент. Отказ означает проигрыш, — флегматично отчеканил Ягами, в конце добавив остроту. — Жаждешь поражения? Меня это вполне устроит. После такого не вскипеть от ярости было просто невозможно. Ибо эта тварь нашла ключ. Нашла, открыла дверь и вонзила нож, не забыв повернуть его для достижения большего эффекта. И ведь действительно: «перчатка» была брошена. Прямо ему в лицо. И он… попался. Попался в элементарную ловушку как самый последний дурак. У него не было права… отказаться от столь любезного предложения. Не здесь. Не сейчас. И даже не имело значения, что его победа очевидна для всех присутствующих, кроме его визави. Отказ — это поражение… Будь он один, то, возможно, он бы согласился на выдвинутое условие, и то это крайне маловероятное развитие сценария. Но сейчас, при толпе свидетелей, да ещё и с таким ограничением пространства для маневра, благодаря словам наглого выскочки-японца, у Лелуша просто не было выбора. Ему не оставил его тот, кто сейчас нахально улыбался. Лайт Ягами. — Не понимаю, как ты рассчитываешь одержать победу надо мной? — Снисходительно проговорил Ламперуж, слегка понизив голос. Он пробовал последнюю, почти обреченную на отрицательный исход, попытку заставить пожалованного британца отступить и прекратить тратить его драгоценное время на различного рода глупости. — Тогда тебе ничего не стоит доказать это, — с ещё более нахальной улыбкой сделал намёк японец. Весьма понятный и оттого не менее неприятный. Однако, существует вероятность, если не избежать этого, то, хотя бы, минимизировать очевидные последствия происходящего. Осталось лишь заставить Ягами принять данные условия. — Если ты так настаиваешь, Ягами, то я принимаю твой вызов. Сейчас, — ответил британец, стараясь убедить соперника в собственной неготовности к дуэли, тем самым вынудив его назначить более удобное ему время для большего подкрепления в его неуверенности в итогах этой встречи со стороны самого Ламперужа. Но его соперник показал, что понимает и принимает данную задумку. — Это было бы прекрасно. Выбирайте место, вице-президент, — любезнейше передал инициативу его оппонент, отчего у Лелуша просто зачесались руки пожать этому «идеалу» горло. — Сегодня, по поразительному совпадению, закрыли один из читальных залов, который хотят оснастить по последнему слову техники. Полагаю, на данный момент он свободен, — с превосходством в голосе, говорил Ви Британия, направившись к этому самому месту, не обращая никакого видимого внимания на последовавшего за ним Ягами. — О, это определённо лучшее место, подходящее под нашу с вами ситуацию, — вежливо согласился его соперник. — Вы больше осведомлены, так что вам и указывать путь, — уважительно-высокомерно прокомментировал очевидное он, прекрасно осознавая свою правоту и невозможность упрекнуть его в чём-то предосудительном, что понимал и сам Лелуш. И его это не просто раздражало. Это неимоверно бесило! И именно от этой мысли в голове британца сработал триггер. Лайт. Лайт Ягами напоминал своим поведением одно несносное бессмертное существо или… его самого, когда требовалось дестабилизировать психически-уравновешенное состояние соперника. Ягами как будто знал, чем его стоит бить, и пользовался этим фактором ненавязчиво легко, при этом всем своим видом намекая для посвящённых, что это только минимум его усилий. Он принуждал его либо выйти из состояния покоя, либо же абстрагироваться. И чем быстрее произойдет то или иное действие, тем скорее японец получит необходимую ему информацию о возможностях вице-президента Студенческого совета. Да уж… Не слишком серьёзно воспринятые слова Сузаку о своём соотечественнике сыграли злую шутку с его старым другом, приобретая сейчас форму довольно существенных неприятностей. Что же, его промах, который он определенно осознает в скором времени. А пока от Лелуша требовалось определенное понимание происходящей ситуации с целью выявления причин её возникновения. Первое, что стоило бы узнать, — это причины, побудившие Ягами вызвать его на это, уже не выглядящее таким дурацким, состязание по шахматам. Престиж победителя? Вполне возможно, ведь скромный анализ уже позволял предположить, что такой вариант наиболее вероятен. Но назвать это первостепенной причиной будет несколько опрометчиво. Но что может ещё спровоцировать пожалованного на такой странный ход? Банальное желание прославиться? Несколько не похоже на того, кто сумел поставить его в столь интересное положение, позволяющее раскрыть некоторые аспекты характерного ему поведения. В случае необходимости в популярности в студенческой среде Ягами просто следует продолжать быть собой, так как не заметить интерес, хотя бы с женской стороны, попросту невозможно. Да, безусловно, националистические предубеждения несколько портили полотно картины, но и они были в относительной степени преодолеваемыми с течением времени. И ускорением этому может послужить… победа над ним самим! Этого просто не может быть! Благодаря данной выходке этот студент добивался скорейшего успеха в студенческой среде. Но тогда возникает закономерный вопрос о целесообразности данного приобретения, понять которое пока представлялось сложным, даже для «покойного» гения королевской семьи, ибо верить в помыслы о повышении репутации, авторитета он не видел смысла, потому что это были, скорее всего, приятные последствия, нежели цель. Строить дальнейшие предположения для британца становилось бессмысленным. Проклятье! Вот он, ещё один аспект его схожести с этой странно-раздражающей личностью. Скрыть свои истинные мотивы, поставив его в положение слепого в яме и заставляя того играть по своим, одному известным, правилам. Это лучшая характеристика, позволяющая поставить Ягами на один уровень с ним по интеллекту, потому что самому британцу не были известны другие люди с похожими аналитическими и манипулятивными способностями, за исключением его старшего сводного брата, Шнайзеля. И это просто отвратительно… и прекрасно. Это то, что необходимо ему сейчас. Нужно лишь прощупать почву, для чего лучше всего подойдет сегодняшняя партия. — Мы на месте, Ягами, — проговорил Лелуш, открывая дверь в небольшое и светлое помещение, где, по совершенно нелепой случайности, имелась возможность расположиться только у окна, чем он не преминул воспользоваться, вальяжно расположившись по направлению движения света, оставив сопернику вариант игры со слегка сощуренными глазами. — Раз вы бросили мне вызов, то мне же и определять правила состязания. Вы согласны? — С лёгким вызовом и определенным превосходством начал провокацию Ламперуж, прекрасно осведомленный о негласных правилах дуэли. — Безусловно, вице-президент. Вы полностью в своём праве, — слегка раздражённо из-за слепящего света солнца, но всё так же изящно, легко обошёл его очередную ловушку японец, снова подтвердив опасения британца о своей сообразительности. — Однако, могу я изъявить просьбу ограничить нашу с вами встречу двумя партиями? — Вы намекаете на возможность благородной ничьи? — Снисходительно оповестил соперника об его же замысле Лелуш, мысленно дав уже одобрение на её реализацию, о чём и сообщил своему визави. — Что же, думаю, это будет приемлемо. Выбирайте сторону, Ягами, — ухмыльнувшись, с превосходством в голосе сказал Ви Британия, давая возможность выбрать цвет, тем самым позиционируя себя как более сильного игрока, при этом пытаясь предугадать последующие действия пожалованного британца. Воспользуется ли он соблазном первого хода при своей не самой удобной позиции или нет? — Думаю, вам будет больше по душе игра белыми, вице-президент, в то время как я отдам предпочтение игре за чёрных, — задумчиво ответил Лайт с небольшой улыбкой, в предвкушении каких-то ответных действий со стороны британца. — Значит, решено. Первую партию я отыгрываю за белых, а затем мы с вами меняемся сторонами, независимо от исхода, — показушно-отстранённо проигнорировал шпильку соперника бывший принц. — Время на ход стандартное — 20 секунд. Начинаем? На эти слова его соперник лишь кивнул. И схватка началась…Некоторое время спустя
Партия затягивалась, что сильно не устраивало британца. Он поставил условия блиц-формата для соперника, определённо не привыкшего к такому краткому промежутку на обдумывание хода. В этом состояла стратегия Лелуша, берущего в расчёт невозможность долгого поддержания такого молниеносного темпа игры. И он, хоть и не просчитался с тем, что доставил японцу неудобства таким форматом, но сказать, что он приобрёл весомое преимущество, у него не получалось. Ягами был идеальным даже при таких условиях. Предоставленного времени ему хватало, даже с избытком, как, впрочем, и самому вице-президенту Студенческого Совета Академии Эшфордов. И хотя Ламперуж очень хотел появления цейтнота (1) у соперника, с целью установления одностороннего цугцванга (2) или окончательного поражения, так как они играли без добавочного времени (3), но это оставалось пока что лишь желанием. И всё же… У него появилась возможность показать сильному и достойному сопернику всю эстетику шахмат, которую он, несомненно, поймёт демонстрацией своей беспроигрышной комбинации. — С короля? — Немного недоумевающе поинтересовался японец. — Если не двинется король, не двинется и его окружение, — проговорил Лелуш, переводя немую борьбу в совершенно другой план. Его расчёт перетерпел изменения, так как он понял, что Ягами играет по классическим канонам и больше предпочитает защитный стиль, что позволило взять инициативу в руки Ламперужа. И марш короля должен был поставить точку в этой партии. Или нет? Он ожидал любой другой реакции на свои слова, но никак не озорного интереса, мельком блеснувшего в янтарных глазах, сопутствовавшего какой-то неестественной молчаливостью. Это было несколько неожиданно и странно, даже для японца. Хотя излишне удивляться этому не стоит, так как сам Ягами странен по себе… или же пытается внушить такое впечатление о себе окружающим, нацепив маску-образ вместо раскрытия собственного «я». Кто знает, где кроется истина, а где притаилась ложь в этом человеке, полном загадок? Однако, факт остаётся фактом. Ягами был не готов. Он не знал, на что способна поистине вальяжная прогулка короля по шахматному полю. И это стало его фатальной ошибкой, которую он, вскоре, осознал и сам. — Вы выиграли, вице-президент, — несколько раздосадовано заявил соперник о своей досрочной капитуляции. Но винить его в этом поступке не имело ни малейшего смысла, даже, более того, стоило его, в некоторой степени, похвалить. Лелуш прекрасно видел, что положение чёрных на доске было безвыходным настолько, что не признание поражения сейчас, на 34 ходе партии, не поменяло бы ситуации ни насколько. Королева на F6, окруженная построением своих же пешек, не позволяла никаким образом выбраться королю из позиции после проведенной рокировки (4). Максимум, японец смог бы потянуть ещё ходов пять, но оттянуть неизбежное у него не вышло бы никак, что он и сам увидел, отдав заслуженную победу британцу. — Продолжаем? Может, стоит дать вам больше времени на раздумья, Ягами? — Участливо поинтересовался Ламперуж у соперника, совершая два взаимосвязанных манёвра: предоставляя право Ягами снизить давление и, при этом, намекая на его некомпетентность в уровне игры. Он щупал почву, пытаясь понять, насколько силён самоконтроль пожалованного британца. Ведь он ясно осознавал, даже, более того, на краткий миг увидел растерянность и неверие соперника в собственный проигрыш, блеснувшее в глазах человека, сидящего напротив. И из этого можно было сделать совершенно простой вывод — этот человек крайне не любит проигрывать. Да, мало кто любит проигрывать, но для этого высокомерного юноши проигрыш — это как удар кувалдой по голове. Так что предложение самого Лелуша ляжет на крайне благодатную почву, показав весь потенциал кризисного менеджмента Ягами. — Ваше предложение крайне щедро, вице-президент, но я вынужден отказаться от него. Условия те же. Сейчас либо я одержу победу и мы придём к благородной ничье, либо же вы выиграете с убедительным счётом. Играем? — Настойчиво отчеканил японец, пребывая в едва заметной ярости от любезнейшего предложения, по его мнению, британского сноба, что играло на руку последнему. Если сейчас Ягами не соберется, то вторая партия закончится ещё раньше. — Что же, играем, — театрально тяжело вздохнув, ответил британец, мысленно готовясь повторить успех прошлой партии, при этом не забывая, что его соперник видел задумку, но вот вряд ли готов увидеть её снова. — Ваш ход первый, Ягами. И японец не заставил себя ждать, начав с довольно стандартным дебютом через освобождение поля пешкой перед королевой. Сам же Лелуш посчитал, что разумным будет ответить на это королевской фалангой в сторону центра. Как контрмеру происходящему, его соперник решил задействовать обоих коней, вынуждая Ламперужа отзеркалить его действия. А вот дальше вместо продвижения пешек во фронт его соперник посчитал, что крайне эффективным будет угроза только что выдвинутому вперёд коню. Не желая ни терять фигуру, ни повторять ход Ягами, создав угрозу уже его коню, британец подвинул слона для защиты подвергшейся угрозы кавалерии. Последующий размен фигур был ожидаемым, хоть и вынудил Лелуша передать инициативу из-за ухудшения позиции, но, в целом, был более чем приемлемым, так как дальнейший потенциал атаки его визави сузился из-за потери довольно ценной фигуры, весьма полезной для комфортного пребывания в миттельшпиле (5). И, видимо, этот неравноценный размен не показал японцу, что его тактика несколько неэффективна, потому что с его стороны вновь поступило предложение обменяться, разве что, на этот раз, всего лишь пешками. И британец был согласен на такой обмен, который его вполне устраивал, несмотря на занятие центральной позиции вражеским конём, что неприятно, но не критично. Чувствуя утрату влияния в центре из-за образованного соперником клина, Лелуш решил обратить внимание на фланг королевы, первым делом совершив ход коневой пешкой. А вот его соперник, похоже, не хотел заканчивать агрессию, так как выдвинул вперед, на E5, второго коня. Не ответить на данный выпад было бы не столько невежливо, сколько неразумно, тем более, что в планах и было что-то подобное, просто в другой вариации ходов, поэтому британский слон спокойно перекочевал на поле B7. А вот дальнейший ход Ягами откровенно разочаровал Лелуша. Неужели на таком открытом блефе тот рассчитывает обыграть его? Крайне прискорбно, учитывая тот факт, что его соперник довольно силён. Что же, если японец считает, что у него выйдет такая откровенная угроза, то можно показать, что Ламперуж проникся идеей и очень опасается такой глупой атаки, поэтому совершит короткую рокировку (6) вместо того, чтобы совершить очередной обмен. И его визави клюнул на это представление. Ну, да, сложно не поверить в то, что сам британец предпочёл нападению защиту с таким-то тактически-психологическим ходом. Почему же Ламперуж решил так? Да потому что Белая Королева заняла определенно атакующую клетку — H5. — Возвращаясь к вашему высказыванию, смею заверить в том, что Король должен быть защищён, что вы и продемонстрировали, — неожиданно заговорил пожалованный британец в тот самый момент, когда его соперник раздумывал над собственным ходом. — Судя по вашему тону, вы не согласны с тем, что именно Король ведёт людей, — ответил Лелуш, даже не сильно раздумывая, ибо, в первую очередь, его мысли были сосредоточены на партии. Но это не мешало ему продолжить «светскую беседу». — И, если не Король, то кто же, по вашему мнению, поведет людей? «Мёртвый» наследник британской короны вновь посмотрел на доску и собирался взять своими тонкими пальцами либо пешку на G5, либо слона, когда… прозвучал ответ. — Бог. Ламперуж инстинктивно, находясь в полном недоумении, наконец-таки обратил свой пристальный взор на оппонента и обнаружил ту самую, присущую лидерам, ауру уверенности и веры в свои слова. «Гордыня» — было ей имя в текстах древних греков, описавших эту силу высокомерия с примесью жесточайшего насилия. Уловив взгляд Ягами, британец почувствовал пробегающие по его спине мурашки. Его дыхание сбилось, а мозг, такое чувство, попал под галлюциноген, ибо на долю секунды ему показалось, что янтарные глаза японца вспыхнули кроваво-алым цветом. Но самое страшное было не это. Самое страшное, что находясь под эффектом всех этих факторов, словно под наваждением, британец совершил ошибку. Небольшую ошибку, но, при грамотном использовании, от неё может зависеть исход партии. Он передвинул королеву на защиту слона, вместо того, чтобы съесть им вражеского коня. И только после совершения сего действия он воспрянул, выбросив все эти мороки из своей головы, заодно решив выяснить уже из уст самого пожалованного британца, что он имел ввиду. — Бог? — Повторил Лелуш, явно ожидая ответа, на свой, казалось бы, риторический вопрос о лидерстве, заданный для дезориентации оппонента, но создавший прецедент с куда более глубокими корнями. — Да, — подтвердил его слова Лайт Ягами, чтобы затем почти прошептать своим елейным и бархатным голосом с тоном наставления. — Ведь кто, если не Бог, управляет Королем и направляет его? Сказать, что ответ японца поразил его, нельзя было. Он был абсолютно логичен, так как проецировался на нынешнюю ситуацию, подразумевающую именно шахматную партию, где сами игроки действительно были подобны Богам, управляющими всеми фигурами. Если же Ягами закладывал другой, более глубокий смысл, как и сам Ламперуж, то его ответ уже не так однозначен, так как выбивался из уравнения нынешней власти, крайне далекой от фанатичной религиозности или прикрытием оной. И дело даже не в опасности данного явления, от использования которого отказались повсеместно на территории всей Священной Империи, сколько от менталитета коренного населения Зоны 11. Все бывшие японцы были крайне подвержены веяниям мистицизма, создав не только культ богов, от множества которых просто рябит в глазах, но также провозгласив культ духов мест. Уничтожить такой пласт культуры и традиций физически невозможно в краткий срок, поэтому услышать от соперника подобное было неудивительным, но трактовка… несколько пугающая, словно сам японец вкладывал в нее не совсем традиционный смысл. И, словно подтверждая все свои высказанные мысли, соперник подвинул Белую Королеву вперед, объявляя шах и вынуждая Чёрного Короля прогуляться. Недолго, правда, ибо вновь ход белых, и вновь Король под ударом. Лелуш откинул волосы с глаз, понимая, что слегка вспотел, и снова выставил Чёрного Короля вперед. Воротник его школьной формы казался слишком тугим, а глаза начинали болеть. Это неправильно, — внезапно подумал он. Он не должен так себя чувствовать, даже в такой опасной ситуации. Ему следует успокоиться и не делать поспешных выводов, ведь его позиция не так уж и плоха, главной его задачей становится уход из-под этого непрекращающегося шаха, преследующего его Короля, как неистовая погоня своры гончих. Он краем глаза взглянул на своего визави и внезапно оторопел. На лице Ягами красовалась маска учтивости и приветливости, вот только изнутри всё-таки пробивалось что-то крайне зловещее, полное победного злорадства и мрачного удовлетворения. Именно последние два аспекта сильно насторожили британца. Неужели он проиграл?! — Шах и мат, вице-президент, — заявил Ягами, слегка злорадно улыбаясь, после чего вокруг них посыпались вздохи отрицания невозможного. Ещё бы. Такой когнитивный диссонанс произошёл у почти всех собравшихся, в той или иной степени. И сам Лелуш не стал исключением, ведь он наконец-то прозрел. Японец задурил ему голову. С самого начала этого дурацкого состязания он навязывал Ламперужу свою игру, рассчитывая на успех своего предприятия. И условие благородной ничьи было ключевым аспектом его плана. Да, поражение в первой партии больно ударило по самолюбию парня, но, с явным пониманием замысла британца, он просто не дал использовать его сильнейшую стратегию, противопоставив ей абсолютную контрмеру. Король хочет погулять? Что же, почему бы ему не прогуляться в заснеженном лесочке, дабы помереть красиво в лучах ночного светила? Звучит как план. И ведь сработал же! С момента ошибки Лелуша партия просто ушла из его рук, а Чёрный Король самостоятельно направлялся в смертельную, но оттого не менее изящную ловушку, изредка направляемый по специально расчищенной для него дорожке. Ну, а последний ход просто гроссмейстерский. Если философия твоего соперника зиждется на превосходстве Короля, то пусть Бог подвинет его соперника на мировой трон так, чтобы тот сам сбросился с высокого обрыва скалы. Досадно, конечно, проигрывать, но здесь его переиграли на совершенно другом уровне контроля ситуации, который он и вовсе не брал в расчёт со стороны своего визави, что и стало его фатальной ошибкой. А их стоит признавать, как бы не хотелось обратного, тем более перед действительно достойным соперником. — Вы грамотно воспользовались моим просчётом, Ягами. Поздравляю, — несколько суховато произнёс британец, на что сам японец лишь вежливо кивнул и протянул руку для рукопожатия взаимного уважения, которую сам Ламперуж, не задумываясь, пожал, ибо уважения, как соперник, этот пожалованный действительно заслуживает. А вот что самое интересное, так это реакция детей аристократии, которую он заметил боковым зрением. Одобрение его действий было абсолютно логичным, так как вписывалось в концепт политики, проводимой его ненавистным отцом. Сильнейший должен править, даже если он не британец по крови. В отличии от них, некоторые, совсем ярые, националисты лишь злобно смотрели на японца, явно готовя какую-нибудь подлость тому, кто победил олицетворение их извращенной системы, не до конца осознавая что существуют различные трактовки оной. Ягами же после рукопожатия оказался окружён своими новоявленными фанатами и, конечно же, в его компанию совершенно случайно затесалась Кодзуки и, уже отнюдь не случайно, Куруруги. Оно и понятно, почему последний предпочёл такой вариант, вместо своего старого друга, так как прекрасно знал, что утешать Лелуша подобно заходу в клетку с голодными львами. И не только он об этом знал, но, пожалуй, именно ему хватило большего благоразумия, чтобы не последовать инстинкту: «Ах, бедный Лулу проиграл этому злому пожалованному выскочке! Наверняка тот жульничал! Да, да! Надо отвлечь Лулу от горя!». Ширли… Ну, нельзя настолько верить в собственно созданный образ! Возвращаясь к японцу, необходимым решением следовало внедрение в его круг верного Ламперужу наблюдателя для слежки за действиями столь ценного представителя своей нации, доказавшего свою исключительную полезность. И кандидатура окончательно определена, так как шансы у Карен крайне высоки. Главное только проконтролировать процесс, да и ненавязчиво намекнуть ей о вступлении данного индивида в ОЧР с её протекции. Ему нужны способные кадры, а воспитать из крайне разумных людей их всяко проще. Вот только вопрос контроля остаётся открытым, так как пока не ясна подверженность Ягами к идеологии, проводимой его Альтер-эго. Будет немного досадно узнать, что он самолично привёл к себе в лагерь приверженца Kira, например. Хотя… если тот достучится до своего излишне занятого бога, то это будет просто прелестно…***
Ведьма всё так же ждала его, как, впрочем, и всегда. То есть, совершенно никак. На этот раз, правда, она окончательно повергла его в шок. Он ожидал определенно всякого, когда собирался войти в свою обитель, но точно не такого. Как можно было вообще додуматься до подобного? Это уникальное существо играло с Чиз-куном в шахматы кусочками торта в его костюме! Просто! Аргх! Тот факт, что лицо этого несносного создания осталось таким же вдохновленным своим безумством, несмотря на его появление, лишь повторял о тотальном пренебрежении этическими нормами, которые явно не писались для столь древних особ. Однако, определённо, Госпожа Судьба сегодня решила старательно повредить его рассудок, ибо вот какой нормальный и адекватный человек будет говорить такое! — Лелуш, прекращай смотреть. В этом наряде мой третий размер ты всё равно не увидишь, — флегматично сказала C.C., повернув свою гениальную головушку с отчетливо читавшемся выражением усталости от безнадёжности некоторых шахматных маэстро. Бесит, зараза, ух бесит! — Да как тебе вообще в твою дурную голову пришло одеть здесь это! Она лишь хмыкнула. А потом вновь решила его «обрадовать». — За тобой следят. Ламперуж, готовый к тому моменту времени растерзать её, настолько резко остановился после её слов, что чуть не упал на пол, в последний момент успев ухватиться за комод около стены. Он точно не ждал услышать из уст ведьмы что-то такое. За ним следят? Но почему он до сих пор не заметил этого? И где он мог настолько сильно проколоться, что сам об этом не имеет ни малейшего понятия, зато его контрактор определённо в курсе событий. Может, она имела что-то другое ввиду, а не самое страшное, о чём он только мог подумать? Вряд ли это так, но, чтобы окончательно не запутаться в прогнозах и панических мыслях, а ещё заодно устранить эти надоевшие ему недомолвки, нужно просто спросить, выяснить у этого существа всю подноготную и получить наконец-то вразумительные ответы на вопросы: кто, что и как за ним следит, а, самое главное, узнать способ определения наличия слежки за его скромной персоной. — Кто? И как? Она окончательно отвернулась от своего интереснейшего занятия и в позе лотоса начала задумчиво перебирать пряди своих зелёных волос, словно ничего не происходит и вовсе не она сообщила ему просто прелестные новости. Определённо она испытывала его и без того хрупкое терпение, но это могло лишь означать, что-либо она недооценивает угрозу, либо что он, в данный момент, не находится под наблюдением. — Бог Смерти.Unknown
2017
Сумерки опускались на Токийское поселение, что нисколько не мешало наблюдению. На самом деле, ситуацию можно абсолютно точно охарактеризовать как крайне успешную. В один день она решила свою первостепенную задачу, причём совершенно случайно. Ну, кто бы подумал, что владелец может выглядеть так? Хотя… стоит признать, что природа всё-таки одарила его, даже, скорее, не поскупилась на дары, а просто решила собрать некую квинтэссенцию своей благости в одном скромном индивиде. И это лишь ещё больше подогревало возможность раскрыться перед ним. Вот только вопрос: как подобраться к этому человеку, не вызывая излишних подозрений со стороны? Может… Нет. Нет, точно не стоит. Плохая идея. Или…? Нет, нет, нет. Крайне плохая идея. Хотя, если правильно разыграть… может неплохо сработать. Главное его предупредить, чтобы самостоятельно не обрушить на свою и его голову лавину неприятностей. И продолжая вглядываться в Токийское ночное небо, повторять, как мантру, одни и те же слова, на деле имеющие лишь один смысл. Всё-таки… — Я нашла тебя… Жаль только, истерично смеяться это не мешает… Примечания 1. — Нехватка времени на обдумывание хода. 2. — Положение, при котором у одной из сторон или у обеих сразу (взаимный цугцванг) нет полезных ходов, так что любой ход игрока ведёт к ухудшению его собственной позиции. 3. — Добавочное время имеется только у часов Фишера, в которых за каждый сделанный ход прибавляется несколько секунд к оговоренному промежутку для совершения хода. 4. — Ход в шахматной партии, имеющий целью увести короля из центра. 5. — Середина игры. Стадия, начинающаяся после дебюта. Именно в ней обычно происходят основные события шахматной партии (ситуации, когда выигрыш достигается ещё в дебюте, очень редки). 6. — Рокировка, совершенная на королевском фланге.