Память.

В тот вечер я его не увидела. Артём отмахнулся, сказал, что у Леси срочные дела, а он без неё не поехал. Раньше он стремился избегать её общества, а сейчас избегает общества всех ради неё. Неужели чувства к наркоманке-суициднице проснулись? Зато я увидела его утром, когда перед двумя фотографами поправляла своему брату запонки и галстук. В 6 утра ко мне приехал парикмахер, которого наняла Маша, и он сделал из меня что-то похожее на человека. К моей природной худобе прибавился стресс, поэтому мои скулы выглядели так, будто кожу прибили гвоздями. Ярко-красное платье в пол с не сильно длинным шлейфом идеально село по фигуре, а подаренный бабушкой на восемнадцатилетие золотой браслет подошёл как нельзя кстати. Мне совсем не верилось в то, что это утро настало. Что мой брат вообще решил жениться. Кажется, совсем недавно он фыркал и закатывал глаза на мои вопросы, а сейчас я вижу, что его глаза излучают любовь к его невесте. Так же, как глаза Глеба когда-то излучали любовь ко мне. И во время исполнения одной из просьб фотографа я услышала стук в дверь. Фотограф кивнул мне и отпустил, а я выдохнула, потому что прекрасно понимала, что приехали парни. Для фото сборов жениха. И я не ошиблась. Роскошные мужчины, одетые в смокинги, белые рубашки и галстуки темных тонов. Даже Славика сейчас можно было назвать мужчиной. Они прошли, и каждый похвалил мой внешний вид. Последним зашёл блондин. Чёрт, что происходит с моими ногами. Я сейчас упаду. Нет, не надо было мне до встречи с ним надевать туфли. Что с моими глазами? Нет, с вас не упадёт ни слезинки. Пожалуйста, спокойнее. Но моё тело будто отказывается меня слушать, поэтому я лишь опираюсь рукой на тумбочку, а потом и вовсе присаживаюсь на неё. -Эй, с тобой всё в порядке, - Слава присаживается и смотрит на меня, Глеб молчит. Почему, черт возьми, ты молчишь?! Скажи хотя бы слово, я так скучала по твоему голосу. Киваю головой, и они с Максом уходят в зал, где проходят все основные хлопоты, а Голубин остаётся в прихожей. Оглядывает меня с ног до головы, прям как в первый день нашего знакомства. Это было так давно, что совсем не верится - прошёл почти год. Обращаю внимание, что его галстук висит немного криво, и не будь меж нами такой напряженной обстановки - я бы обязательно поправила его. Пару прядей выбиваются из идеального пучка, а на лице... неуверенность. Он так же, как и я, не знает что делать. Мне хочется схватить его за руку, притянуть к себе и крепко обнять. Рассказать, как тяжело мне было все эти месяца. Как я плакала, когда видела их с Кафельниковой совместные фотографии. Но моя гордость играет в моём характере главную роль. И я высокомерно хмыкаю, встаю и ухожу в зал. Как бы плохо мне не было - я тебе этого не покажу. А мне на самом деле плохо. Мне плохо, когда мы выходим обрамлять машины абсолютно ненужными атласными лентами и возгружать на главную белых лебедей. Ко мне подходят родители, и если мать лишь чопорно чмокает меня в щеку, то отец крепко обнимает и шепчет на ухо, что я такая же красивая, как и его мама. Я обнимаю его в ответ, и внутри меня зарождается чувство, которое я не ощущала много лет. Родительская любовь. Я оказываюсь в машине с Артёмом, Славиком и Глебом. Его запах проникает в мои лёгкие, и я невольно вспоминаю, что этот запах - тот самый, что мы покупали вместе. В тот день мы скупили половину летуаля, купили мне новый свитер и переспали в примерочной. Краснею от собственных мыслей и пытаюсь отогнать их, но в моей голове вертятся воспоминания. Пока мы забираем невесту, на регистрации и вплоть до ресторана. Я оказываюсь за столом вместе с Машей и Максимом, Лерой и Кириллом, Славиком, Глебом и Лесей. Она одета гораздо скромнее, чем на Дне рождении Артёма, и макияж менее броский. На руке массивные браслеты и шёлковая лента. Чёрт, нет. Неужели она снова пыталась это делать. Во время моих размышлений Маша приводит меня в чувство, предлагая выпить ликёра, но я отказываюсь. Спасибо, милая, но я не пью ничего, кроме... -Думаю, ей стоит налить бокал белого вина, - его речь впервые обращена ко мне, хоть и косвенно. Моя рука, от кисти до плеча, покрылась мурашками. Я поднимаю взгляд, и понимаю, что мои глаза сосредоточены на его. И он отвечает тем же. Ему плевать, что одна его рука покоится на плече его девушки, а вторая - на её коленях. Что послезавтра я вновь уеду и больше не приеду сюда. Он выдавливает из себя улыбку, и я пытаюсь ответить тем же, но вместо этого получается лишь неровный оскал. Представляю, как это выглядит со стороны. Все люди, сидящие за столом, прекрасно знали о том, что мы были вместе. Все близко знакомы с нашей ситуацией. И теперь, после полугодового разрыва, мы просто сидим и лыбимся друг другу. И меня спасает Слава, так как начинает играть медленная музыка. Рита и Артём выходят в середину зала, и пышное платье девушки начинает раскачиваться в такт их танцу. К ним присоединяются родители, и мой отец смотрит на маму, будто он - парень из 8 класса, а она - девчонка из параллельного, в которую он влюблен. Слава протягивает мне руку, и я охотно соглашаюсь, лишь бы вырваться из оков взгляда Голубина. Михайлов аккуратно придерживает мою талию и не забывает сохранять дистанцию, что вызывает мой смешок. -О нет, проблемы с Фарой мне не нужны, - он качает головой, а я заливаюсь смехом еще больше.-Шатохина, не строй идиотку, ты знаешь, что он тебя любит. Да уж, Славик, было бы это так. -Как видишь, он сидит с Кафельниковой, а не со мной, - я легонько киваю головой в их сторону, обозначая ситуацию наглядно. -У тебя нормальное мышление, и ты не кидаешься к лезвиям или игле при любом сложном обстоятельстве, - он дёргает плечами, показывая неоднозначность ситуации. -То есть, чтобы быть с любимым мужчиной, я должна вскрыться? - глаза Славы расширяются, ибо он не понимает, что вопрос риторический. Я не буду этого делать. Танец заканчивается, и начинаются более весёлые танцы. Но настроения танцевать у меня совсем нет, и я возвращаюсь за стол, где ребята весело обсуждают что-то. Прошу Макса налить мне скотча, на что получаю неодобрительный взгляд Глеба. Плевать я хотела на твоё мнение, Голубин. Я знаю, что ты ненавидишь, когда я пью. И я сделаю это. Маша поддерживает мою инициативу, но свой бокал наполняет мартини, и мы весело чокаемся и опустошаем бокалы. Неприятная жидкость разливается по моему организму, и я немного щурюсь, прежде чем закусываю куском сыра. И вечер становится не таким скучным. Моя мать становится в моих глазах милой женщиной, ненавистные оливки - лучшей закуской к виски, а Алеся Кафельникова - очень даже красивой женщиной. Не сразу замечаю, как Глеб оказывается на соседнем стуле, а его рука покоится на моём плече. Не соображаю который сейчас час, когда мы поедем домой и сколько стаканов терпкого напитка оказалось внутри меня. Не меньше десятка точно. -Давай, малышка, выпьем вместе, - он заново наполняет мой стакан и берёт в руки свой. Нет, я не признаюсь, что сейчас ты делаешь то, о чём я мечтаю с самого утра. Я больше не буду зажиматься с парнем, у которого есть девушка, пусть и та, с которой он лишь из-за её склонности к суициду. Больше этого не будет. -Отойди от меня, - произношу это и икаю, выдавая своё состояние.- Иди к своей девушке, вон она, сидит там одна. -Лиз, её отец забрал полчаса назад, - смеётся. Смеёшься над тем, как я тут нажралась из-за тебя? Да, повод поржать над женщиной, для которой ты был целым миром. Я вырываюсь с его объятий, хватаю со стола бутылку рома и выбегаю из помещения, оказываясь на свежем воздухе, который прямым потоком попадает в мои лёгкие и мозг. Я опешиваю, так как на улице совсем темно и, не в состоянии устоять, я плюхаюсь на пятую точку прямо на лестнице. Мне понадобилось десять минут, чтобы привести свои мысли в порядок, и как раз кстати подошёл Артём и присел рядом. -Что происходит? - он серьёзен, но не зол. И он знает ответ на собственный вопрос, но хочет услышать это от меня. Прекрати меня мучать. -Я не знаю, честно, - угрюмо вздыхаю, пытаясь подобрать мысли.- Хочу его обнять, а перед глазами Алеся со своей рукой, и мне аж тошно становится. Тёма приобнимает меня, и я кладу голову ему на плечо. По моим щекам стекают слёзы, и я не могу их контролировать, так как алкоголь все ещё правил оркестром в моём организме. Я должна вернуться в Саратов. Прямо сейчас. Пока я не передумала. Пока не вспомнила всё то, что чувствовала полгода назад. Что так самоотважно забывала. Чего не должно быть в моей жизни. Должна свыкнуться с мыслью о том, что теперь у него другая жизнь. Он должен оберегать Алесю от неё самой, потому что кроме Глеба этого сделать никто не сможет. Должен, наконец, выбросить мои трусики из подлокотника, если уже не сделал это. Должен достать мою маленькую фотографию из обложки паспорта. Должен переложить на кухне всё так, как удобно ему, потому что я больше никогда не приеду жарить сырники. Должен забыть обо всём, что когда-то было. Тогда у меня это получилось, и я снова смогу. -Ты же не обидишься, если я уеду прямо сейчас? - он качает головой в разные стороны, потому что прекрасно понимает, что так будет гораздо лучше. Я прижимаю его к себе и бормочу что-то о том, что всегда жду их с Ритой в гости, прошу передать Маше, что очень люблю её, и поцеловать родителей. Артём присылает Кирилла, который любезно согласился меня подкинуть, так как не выпивал, и я сажусь вместе с ним в чёрный внедорожник и отъезжаю. И я больше не окажусь в этих местах. Это был лишь подарок судьбы - побыть здесь пару дней. Пока я еду домой, я бронирую место на рейсе, который отправляется через три часа. И в течение часа я успеваю собрать все вещи, написать письмо Артёму, в котором сообщалось, что я стырила его сумку, но обязательно возмещу это деньгами, как только доеду до дома. Доеду до дома. Так странно - писать это, находясь в своей квартире. И я пакую все вещи, которые планировала оставить здесь, якобы, на времена приездов. Здесь больше нет ничего моего, и ребята могут оборудовать эту комнату под детскую, так как после свадьбы такая комната обязательно пригодиться. Или Артём оборудует студию. Но моей комнаты больше здесь нет. Я оставляю только вещи Глеба, которые будут мозолить мне глаза. Что-то из того, что он забывал при ночёвках или оставлял умышленно. Отдаю Кириллу сумки, и он спускается на лифте вниз, а я присаживаюсь на дорожку. Мне было не до того, чтобы переодеться, поэтому в Саратов я полечу прямо при параде. Сколько всего меня связывает с этим домой. Мы отмечали праздники все вместе, делали с Риткой генеральные уборки, я занималась уроками за кухонным столом, в то время как Тёма пытался сам пожарить блины. Правда, потом я обрезала перегорелые куски, но всё равно хвалила за отчаянные попытки мне помочь. Ванная, где однажды я поскользнулась и расшибла макушку, и Глебу пришлось везти меня в поликлинику, где мне наложили шов. Зал, где мы вчетвером устраивали кино марафоны типа "пересмотри сумерки за одну ночь". Выживали только я и Кумарцева, которые любовались красотой Эдварда, а парни тихо посапывали на подушках рядом. Этого больше не будет. Я слышу, как лифт останавливается на моём этаже, и сердце замирает. Вылетает он, его волосы в разные стороны, и он врывается в нашу квартиру. Нет. В квартиру Тёмы и Риты. -Я прошу тебя, что угодно, только не уезжай - он цепляется за мою талию и притягивает меня к себе, но я вырываюсь. Ты не заставишь меня остаться. Как бы я не любила тебя, но так будет лучше для нас обоих. -Отпусти, Глеб, прекрати этот детский сад, - я пытаюсь убрать его руки от своего тела, но попытки тщетны. -Нет, ты никуда не поедешь, - он прижимает меня к тумбочке, и я оказываюсь уже сидящей на ней, а он стоит меж моих ног. -Думаешь, мне легко? - я срываюсь на крик и подскакиваю, наступающе подходя к нему.-Нет, Глеб, мне нихера не легко. Ты не думал, что для меня каждый день - чёртов адский круг? Что я плакала каждую ночь, пытаясь забыть тебя? Он опускает взгляд вниз, видимо, пытаясь найти реплику на полу. Мне стыдно, что сейчас я так ору на него, но я не вижу другого выхода, так как я должна быть в аэропорту через два часа. И я улечу этим рейсом. -Держи, закроешь дверь и передаешь Тёме мои ключи, а у меня скоро самолёт, - я протягиваю ему связку, а сама пытаюсь убежать, но он вновь хватает меня за запястье. -Скажи только одно, - он выжидает паузу, и я боюсь услышать его просьбу. И боюсь не зря, потому что слышу самое больное.-Скажи, что не любишь меня. Я останавливаюсь, пытаясь собрать мысли в кучу. Но кроме того, что я должна остаться, плюнуть на всё и быть с ним, мне не лезло ничего. Отгоняю это всё и шепчу. -Нет, не люблю. Разворачиваюсь, и мне наконец удаётся сбежать из этого дома. В лифте меня пробивает на истерику, и я еле дохожу до машины. Кирилл видит моё состояние, но ничего не говорит, просто трогается и едет в аэропорт. А я кусаю кулаки, впиваюсь ногтями в ладони, лишь бы не закричать от дикой боли. Я не должна была говорить ему этого. Не совсем понимаю, как прощаюсь с Кириллом, сдаю багаж и прохожу регистрацию. Дорога до Саратова пролетает одной секундой. Беру такси и еду домой. И теперь я действительно дома. С тех пор я его не видела. Ни во снах, ни в мыслях, нигде. Я избегала всего, что могло напомнить мне о нём. Он тоже не пытался найти меня. В тот день я поняла, что перестала чувствовать его защиту. Я научилась защищать себя сама.