***
И вот я добралась до академии. Переобуваю свои заснеженные ботинки на балетки и спешу в кабинет. Стою перед дверью класса 1-А, улыбаясь, как сумасшедшая. Боги, как же я люблю снег!.. — О, Мотидзуки! — послышалось мне прежде, чем я открыла дверь. Оборачиваюсь и вижу своего одноклассника — Киришиму. — Ну, что, как тебе первый снег? — спросил он с усмешкой, почесывая затылок. — Замечательно! — воскликнула восторженно я, подпрыгнув. — Обожаю первый снег! — Я тоже! — подхватил он. И вот мы, два весёлых дурачка, прыгаем от радости от того, что на улице выпал снег. Киришима, как истинный джентльмен, открыл дверь и пропустил меня со словами: «Дамы вперёд!». Непроизвольно я заулыбалась и, судя по всему, покраснела от какого-то… смущения? Захожу и вижу, что почти все уже на своих местах. — Привет, Мотидзуки! — ко мне подбежала Урарака, улыбаясь шире некуда. — Ты сегодня не так рано, как обычно… — Ну, я любовалась видами из окна. — улыбнулась я. Видами… Заснеженными видами из окна! — Ну, конечно, Мотидзуки! — она сжала кулачки. — Первый снег же! А это значит… — она ненадолго замолчала, что было ей несколько несвойственно. -… что? — решилась спросить я. — Что мы все вместе отправимся встречать Новый год! — восторженно крикнула она, подняв руки вверх. Руки вве-е-е-ерх! — Точно, Новый год!.. — одумался Киришима, а в его глазах появился огонёк. — Новый год… — начал рассуждать про-себя подоспевший Изуку, вставший рядом с Ураракой. Он опустил взгляд в пол и о чём-то задумался с каким-то очень серьёзным выражением лица. — Это нужно покупать подарки, украшать дом, искать новогоднее дерево, поучаствовать во всех конкурсах и соревнованиях, а ещё навестить тё… — Так-так-так! — прервала его я. — Изуку, не пугай нас своими речами. — он поднял на меня взгляд, после чего покраснел. — Ой, простите. — зажал свой рот ладонями. — Просто, праздники — это ведь так ответственно. — Но помимо этого ещё и весело! — добавила я с ноткой энтузиазма. — Точно-точно! — закивала Урарака. — Давайте просто повеселимся?***
И вот учебный день в академии подошёл к концу. Вновь выхожу на улицу, ощущая на щеках приятный холодок. Люблю зиму… Я люблю эти белые сугробы, что укутывают всё вокруг, словно одеяло. Я люблю этот холодный воздух, чистый и свежий. Я люблю эти беззаботные торжества, празднуемые людьми. Я лю… … я бы продолжила мысленно рассуждать о том, что мне нравится в зиме, если бы я не поскользнулась. Перед глазами вся жизнь: детский сад, начальная школа, средняя, поступление в академию… Всё-всё-всё и… … и вдруг я резко останавливаюсь в пяти сантиметрах от земли…кхем…снега?.. — Ты в порядке?.. — послышалось мне откуда-то сзади. Как оказалось, меня подхватил… лёд? — А?.. — это единственное, что я смогла сказать (или не очень-то и «сказать») на тот момент. Оглянувшись я увидела… — Тодороки? Шото стоял в нескольких метрах от меня, а от его правой ноги по заснеженной тропе виднелся ледяной след, который постепенно перерос в тот самый лёд. Тот самый лёд, что в мгновение ока охватил половину моего тела, не позволив мне упасть вниз лицом. Ещё секунду смотрю перед собой и вижу только свою тень, падающую на белый снег. Неуклюжая поза, а пошевелиться не могу. Неловко-то как, а-а-а! К моей тени приближается другая, более высокая. Оборачиваюсь и вижу, что это Тодороки. Опять этот безэмоциональный взгляд… Всегда такой… Он касается моего запястья, которое тоже заледенело, после чего по всему моему телу пошло приятное тепло. Лёд стал таять, образовывая под моими ботинками лужу. Но помимо наружного тепла, которое моему телу давала его причуда, внутри меня тоже было тепло. Да… Как будто бы десять обогревателей поставили… Незаметно для себя начинаю осматривать его лицо. Сейчас он был сконцентрирован на том, чтобы растопить только свой лёд, потому он наблюдал за процессом, чтобы всё пошло как надо. Его гетерохромные глаза внимательно изучали плоды причуды своего владельца, а рыжая (почти алая!) часть его чёлки спадала на глаза, почти закрывая их. Верно?.. Он поднял на меня свои глаза, а я от неожиданности дёрнулась. Щёки загорелись. Пожалуйста, только не румянец. Ради Богов! — Готово. — произнёс он всё с тем же безразличием. — Извини, но я думаю, что было бы хуже, если бы ты упала. — А? — дура… — А! Ничего-ничего, Шото! Спасибо тебе… И правда, если бы его тут не было в эту секунду — я бы уже клевала носом землю… кхем… снег? — Что ты тут делаешь, Шото? — слегка удивилась я, ведь шла я вовсе не домой, а к… Мойре-сама. — В библиотеку шёл. — ответил он, продолжая идти. — А, то есть тебе в ту сторону, да? — указала пальцем. Он кивнул. — О, пойдём вместе? — Я не против. И мы молчали. Всю дорогу мы молчали. Шото никогда не был многословным. Всегда отвечал кратко, а если говорил что-то, то по делу. О проявлении эмоций я вообще молчу. Я ни разу за всё время, что мы учимся вместе, не видела, чтобы он улыбнулся. Даже уголки его губ ни разу за всё это время не дрогнули. Как это бывает обычно, я стала откровенно пялиться, а он внезапно повернулся. Я почувствовала, как мои щёки вновь загорелись и я поняла, что румянца на них не избежать. Чёрт… — Шото, — позвала я его, когда он только-только отвернулся. Он почти сразу отреагировал, одарив меня своим безразличным взглядом, к которому я уже привыкла. Хотя, в первое время я думала, что он так смотрит только на меня, но ошиблась. — Ты… пойдёшь с нами праздновать Новый год? — Новый год?.. — растерянно переспросил он. Впервые за долгое время я увидела у него на лице какое-то… удивление?.. — Я подумаю. Сказал «Я подумаю», а такое чувство, будто меня послали. Ладно, всё же, он не сказал «нет», так что всё нормально. Наверно.***
И вот я уже иду домой. К Мойре-сама я приходила довольно-таки часто и очень часто изливала ей душу. Зачастую я просто приходила к ней и мы пили чай, который любезно (а, может быть, и не очень) приносила Жанна-сан. Рыжеволосая интересовалась моей учёбой, что произошло в академии и, если меня что-то беспокоило, она внимательно выслушивала и давала дельные советы. На улице было уже достаточно темно, но фонари освещали мне путь мягким желтоватым светом. Полной грудью я вдыхала колкий ледяной воздух, почти сразу же его выдыхая. Я наблюдала за выходящим паром, воображая из себя дракона. Что? И что, что мне четырнадцать лет?.. Нет, не ненормальная я. Признавайтесь, вы же тоже так делаете, верно? Верно ведь?..***
Придя домой я вновь не обнаружила родителей дома. Опять задерживаются допоздна. Как обычно… Снимаю свою фиолетовую куртку и вешаю в прихожей, попутно забрасывая на верхнюю полку свою вязанную серую шапку и шарф. Сбросив ботинки, прохожу в дом, таща за собой по полу рюкзак. Включаю телевизор и начинаю делать уроки прямо в гостинной, посматривая на происходящее на экране. Хм, кулинарная передача?.. Тётенька в фартуке показывала, как месить тесто для… новогоднего печенья?.. «Новогоднее печенье — это один из самых лучших подарков, которые вы можете преподнести своим родным и близким, но самое главное, что вы делаете его сами и от чистого сердца, вкладывая туда свою душу!» — говорила тётенька, дружелюбно улыбаясь. Откладываю тетрадь и учебник и внимательно наблюдаю за готовкой. Слышу звук уведомления на моём телефоне. Беру его в руки и вижу… что?1 входящее сообщение от Шото
Что-что?!..«Я согласен. Когда и во сколько?»
Быстро пишу ответ своими дрожащими от волнения пальцами.1 исходящее сообщение. Шото. «В понедельник в 22:30 в парке у академии».
Набирает сообщение…1 входящее сообщение Шото. «Понял. Я приду.»
Выдыхаю, упав на диван.***
До назначенной встречи осталась пара дней. С каждым днём я волнуюсь всё больше и больше. Просто… знаете, я была не самым общительным ребёнком, потому и выросла не самым общительным человеком. Я особо-то никуда и не ходила никогда, а тут пойду встречать Новый год со своими… друзьями. Друзьями… У меня никогда не было друзей, с которыми бы я могла так хорошо проводить время. Как же я благодарна академии за то, что она подарила мне тех людей, которые смогли ими стать…***
На всех уроках я витала в облаках. Хотя, нет… Я, скорее, сравнивала ту свою жизнь, что была до академии и эту, которую сейчас проживаю. И да, я разделила свою жизнь на «До» и «после». Именно так! Не подумайте, просто после того, как я поступила в академию, многое в моей жизни поменялось. Признаться честно, мне кажется, что поменялась и я сама.***
И вот я вернулась домой. И снова родителей нет дома. Я уже привыкла, что почти всё время я дома одна. Папа работает в офисе и очень часто засиживается допоздна на работе, разбираясь в бумагах. Ох, помню, как-то раз он взял работу на дом и я её… кхем… испортила. Я была ребёнком! Но больше с тех пор он не брал никаких бумаг на дом, потому теперь он остаётся в офисе. Он говорит, что там он больше сконцентрирован на данном, а значит больше предаётся работе, а следовательно делает её быстрее, после чего возвращается домой. Когда же он брал работу на дом — ему было только хуже. Он не успевал следить и за мной, и за работой, да ещё и домашние дела разгребать. Мама же почти всегда дежурит на работе. Раньше мне всё это казалось простым, но сейчас я начала задумываться… Неужели у стольких людей столько проблем?.. Моя мама — врач-психолог, а значит работает с людьми, которым нужна психологическая помощь, которую она и оказывает. Сейчас-то я понимаю, что моя мама воистину герой, пускай и не носит обтягивающих костюмов. Возможно, она предотвращает появление каких-нибудь злодеев?.. Фух, ну и прорвало же меня сегодня на раздумия! Доделав домашнюю работу, я бегу на кухню с ежедневником в руках. Этот ежедневник — мамина книга рецептов. Я её нашла недавно совершенно случайно, когда потянулась за пачкой хлопьев и мне на голову упала эта… штуковина. Открыв её, я поняла, что нашла клад! Рецепты… куча рецептов! Моя мама всегда вкусно готовила, потому я решила, что могу выучить что-то новое из этой книги. И вот я приготовила… новогоднее печенье по маминому рецепту. Да, та тётенька из телека меня вдохновила своими сладостными речами! В своё время она пекла его каждый Новый год, но в последние три года она не успевала его делать, потому я уже и позабыла его вкус. Что же, если так подумать, то у меня получилось довольно-таки неплохо.***
И вот настал этот день. День, когда я иду встречать Новый год вместе со своими друзьями. Бережно кладу милые новогодние коробочки, перевязанные атласными лентами, в свой рюкзак. Нет, не могу я нести в руках. Я такой человек, которому проще взять рюкзак, даже если он будет пустой. Без рюкзака я чувствую себя, словно без одежды… Кхем.***
Подхожу к месту встречи. Парк у академии сейчас был необыкновенно красив, но, что было лучше всего — снег. Прямо сейчас был снегопад. Я чувствовала, как на моих ресницах лежат эдакие «снежные хлопья». Я не хотела их скидывать, думая, что это симпатично. Наверно… Ладно, признаюсь! Мне было лень доставать руки из карманов, чтобы их скинуть. Довольны?! И вот я на месте. Никого… нет? Время ровно 22:30, судя по моему телефону. Где же вс… В очередной раз осматриваясь, я натыкаюсь на тёмный силуэт, который ко мне приближался. У меня чуть сердце не остановилось. Я думала, что помру от сердечного приступа, если бы на загадочного человека не попал свет фонаря. — Т-тодороки? — выпалила на одном дыхании я, прижимая к груди свой телефон и, глядя на своего слегка удивлённого одноклассника. — Ты чего? — спросил он, уже подойдя ко мне на расстояние вытянутой руки. — Да так… — махнула рукой. — А где остальные? — вновь задал вопрос он. Я пожала плечами. — Ладно. Подождём? — я кивнула. Я оперлась о единственную не заснеженную часть скамейки неподалёку и стала оглядываться в поисках своих опаздывающих друзей в то время, как Шото просто стоял под фонарём, о чём-то задумавшись.***
Пять минут, десять, двадцать. Мои руки замёрзли даже несмотря на то, что я всё время держала их в карманах. Шото было нипочём, он по-прежнему стоял, как памятник. Ты что, душу Сатане продал?! — Пошли лучше. — начал он, подняв глаза к ночному небу. — Догонят. Я кивнула. Вот мог ты раньше это предложить?! И вот мы идём в центр города, где уже вовсю должен идти праздник. Незаметно для себя подрагиваю от холода. Гляжу на свои руки, которые уже настолько заледенели, что, как мне кажется, холодная вода для них будет горячей. — Что такое? — поинтересовался Шото, взглянув на меня. Заметив, куда устремлён мой взгляд, он посмотрел на мои руки. — Замёрзла? — А? — и снова я туплю. Мозг отморозила что ли? — Ну, такое… — Я могу согреть, если хочешь. — что-о-о-о? И тут я напредставляла себе кучу всего, отчего мои щёки сразу запылали. — Причудой. Я выдохнула. — Н-не надо, Шото. — стала вежливо отказываться я. — Не хочу тебя утруждать. Не так уж я и замёрзла. Сейчас согреюсь уже и… Я почувствовала, что кто-то выхватил мою правую руку, которую я собиралась сунуть в карман куртки. — Давай уже. — чутка с ноткой злобы ответил он. Я была удивлена, потому и сопротивляться не стала. Теперь он взял и мою левую руку и, соединив её с моей правой, он заключил их в свои. Шото прикрыл глаза, а я стала наблюдать. Из-под его ладоней стал вырываться пар, я непроизвольно вздрогнула, но Шото не позволил мне вытащить своих рук. Я перестала сопротивляться. Как-никак, это же Шото. Он никогда и ни за что не навредит мне. Я чувствовала, как холодок отступает, а на замену ему приходит приятное тепло, доходящее до самого моего сердца. — Всё. — сказал он, но не стал убирать рук. Я хлопала ресницами, на которых по-прежнему были эти самые «снежные хлопья». Я подняла взгляд на Тодороки и мы встретились взглядами. Снова безразличие. — С-спасибо. — пробормотала я, благодарно кивнув. Он всё-таки убрал руки, а я даже как-то… разочаровалась? Что, неужели я не хотела, чтоб он их убирал? Бред, бред, бред!..***
И вот мы наконец-то дошли до центра города. Повсюду стояли палатки с сувенирами и едой. Везде горели огни, всюду были приятные запахи и много-много людей, которые ждали удара в колокол, означающего начало нового года и завершение старого. — О, Тодороки, Мотидзуки! — послышалось нам откуда-то сбоку. Это были Иида, Урарака и Изуку. — Фух, простите! Это моя вина, я… — начала растерянно оправдываться Урарака. — Всё нормально, всё нормально, Урарака! — я начала её успокаивать. — Отдышись. Ничего страшного не произошло. — Всё равно прости, они ведь тоже из-за меня опоздали. — кивает на Ииду и Изуку. — Ничего страшного. — повторила я. И тут я вспомнила про… — Ой! Вспомнила… — Что? — спросили одновременно Иида, Изуку и Урарака, Шото просто молча наблюдал, не произнося не слова. Я открыла рюкзак и стала раздавать каждому по назначенной коробочке. — Я вот тут вам… — начала говорить я, передав каждому по коробочке. — пече… — Ух ты, печенье! — воскликнула Урарака. — Какое классное! Сама готовила? — Ну, да… — растерянно проговорила я. — Мико, ты просто невероятная! — почти прокричал Изуку, попробовав печенье из своей зелёной коробочки. — Я бы никогда не смог такое сделать сам. — Я тоже раньше так думала, — начала я, покрываясь румянцем и, вспоминая, как я запорола первые четыре партии. — но я хотела сделать вам приятно, потому работала усердно и, как видите… — Спасибо! — хором проговорили ребята с улыбками на лицах. Я была вне себя от счастья.***
Иида, Изуку и Урарака пошли за горячими напитками, ведь зима как-никак, а я осталась одна… с Тодороки. Мы стояли в толпе, ведь с минуты на минуту должен прозвучать торжественный удар в колокол. — Спасибо, Мотидзуки. — послышалось мне. Я повернулась и увидела, как Тодороки смотрит прямо мне в глаза. — Не за что, Тодороки! — пролепетала я. — Я просто хотела сделать приятное в новый год. К тому же, мне и самой понравилось его готовить. Он кивнул, одарив меня каким-то тёплым взглядом. Снова румянец. Сколько можно?! Ещё и руки замёрзли. Опять. — Опять замёрзли?.. — спросил меня Шото. Я удивлённо посмотрела на него. — Как ты… — стало было говорить я. — Итак понятно, вся дрожишь, а ладони красные. — прервал он меня. — Давай сюда. Он взял меня за руки, снова заключив в свои. — Что ты, Шото, не стоит, правда! — стала я отпираться, но поняла, что бесполезно. Вновь это тепло. Было приятно, но неловко. Я, можно сказать, не оставляю ему выбора. — Мне не сложно. — сказал он, смотря на мои руки. — К тому же, я ведь тоже хочу сделать тебе приятно. — я вновь посмотрела на него. Что он только что сказал?! Вместо всегда безразличного взгляда я встретила тёплый и ласковый. Пара гетерохромных глаз смотрела мне в душу, но не пугала, как, допустим, Аизава-сенсей. От этого я чувствовала тепло. Внутреннее. Вот и удар в колокол. Толпа возликовала. Вот и наступил новый год, а старый остался позади. Пускай толпа и ликовала, мы по-прежнему не переставали смотреть друг другу в глаза. Мы, словно были отделены от всех остальных. — С новым годом, Мико. — сказал он, слегка улыбнувшись. Он улыбнулся?! — С новым годом, Шото… — почти прошептала я, ответив на его улыбку своей.