Грязные слухи

Легкое волнение держало в напряжении каждую клеточку организма, придавая бодрости и какого-то очарования. Из-за блеска в глазах, наверное, который появился в ожидании чего-то максимально интересного и необычного. Ведь каждый мечтает новую страницу своей жизни начать с яркого вензеля и лихих впечатлений. Новый город, новые знакомства и, быть может, друзья. Но все пошло как-то не так. С самого начала. С первой их встречи.  — Эй! Тэхен поднял удивленный взгляд, оглядываясь. И встретился с невозможно озорными глазами накаченного паренька. Он и еще пара парней стояли в курилке и пялились в сторону застывшего посреди тротуара первокурсника. От пристально взгляда стало неловко. До покрасневших кончиков ушей.  — Что?  — У тебя шнурки развязаны, — голос тоже был мягким, с ноткой озорства. Вроде совсем еще мальчишка, а вроде и нет. Забавно. Смысл фразы дошел не сразу. Где-то на втором бездумном хлопанье глазами. Уши покраснели еще сильнее.  — Спасибо, — буркнул Тэхен и опустился на корточки, чтобы исправить оплошность. Вот только при этом едва не упал, не удержав равновесия. Дружный хохот из курилки подтвердил, что трюк не остался незамеченным.  — Я ж говорил, что навернется. Ну вот. Они еще и поспорили на это, наверняка. Едва не заскрипев зубами, парень быстро завязал шнурок и поднялся.  — Чон Чонгук. Тэхен едва заметно вздрогнул. Момент, когда этот накаченный мальчишка подошел ближе, был безбожно упущен. Похуй. Зато вблизи можно было разглядеть его еще лучше. Вплоть до тонкого шрамика на щеке. Вплоть до маленькой копии Вселенной в глазах. Красивый. Притягательный даже.  — Ким Тэхен. Рукопожатие. Крепкое до боли. Словно проверка на прочность.  — Впервые здесь? — спросил Чонгук, засунув руки в карманы и смотря из-под спутанной ветром длинной челки. Тэхен легонько передернул плечами. Губы растянулись в привычной яркой улыбке.  — Так заметно?  — Очень. Ты так забавно озирался по сторонам, что даже под ноги забыл смотреть. Еще чуть-чуть и грохнулся бы, — ответил блондин, подошедший к Гуку и закинувший руку тому на плечо. Тоже высокий, тоже уверенный в себе и сильный. Вот только кажется старше. Но это не так уж важно. Вторую ладонь он приподнял в приветственном жесте. — Намджун. Но можешь звать меня Моном.  — Моном? — глупо переспросил Тэ. А внутри разгорался маленький светлый огонек. Вот и новые знакомые. Неплохое ведь начало новой жизни?  — Это сокращение от псевдонима. Он себя Рэп Монстром величает. Никак не могу вдолбить в его блондинистую голову, что это глупо, — сказал третий парень, шутливо пихая Намджуна в плечо. — Из нас двоих монстр — я. Особенно в рэпе. Блондин лишь хмыкнул, скептически оглядев друга с ног до головы, останавливаясь на холодно-карих глазах.  — Ну, уж лучше чем «сладеньким» себя называть, не так ли Юнги?  — Нахуй иди. Это было давно и по-пьяни. Юнги насуплено отвернулся, откидывая окурок в сторону, под дружные смешки своих друзей.  — А вы забавные, — тихо добавил Тэхен, вновь переключая внимание на себя. Чонгук улыбнулся и потрепал по взъерошенным черным волосам.  — А ты не опаздываешь на пару? Видя, как удивленно вытягивается лицо и приоткрывается рот, а глаза в панике опускаются на циферблат наручных часов, ребята снова рассмеялись. Переглянувшись, они внутренне согласились — их новый знакомый тоже забавен. По-своему. А Тэхен, уже извинившись перед всей честной компашкой, несся в сторону указанного в листке корпуса. «Опаздывать на первую же пару в первый же день? Могу, умею, практикую, как говорится». Но разочарования не было. Да и был бы повод, ведь удалось познакомиться с такими замечательными людьми. И кто знает, может, удастся подружиться. Парень влетел в аудиторию аккурат перед преподавателем и приземлился на единственно свободное место в аудитории.  — Доброе утро всем, — поздоровался с группой пожилой мужчина, проходя к своему столу. Пробежавшись взглядом по лицам студентов, он уставился на Тэхена, едва успевшем отдышаться. — У нас, как я погляжу, новенький?  — Да, — ответил тот, приподнимаясь со своего места и приветствуя. — Ким Тэхен. Перевелся из Тэгу.  — Сложно вам будет, молодой человек. Что ж вы так, в середине семестра решили перевестись-то? Когда коллектив уже более или менее сплотился. Ребят, вы его не задирайте уж.  — Не будем, сонсенним. Обещаю, — ответил сосед по парте. Тэ повернул голову в его сторону и вздрогнул от озорного подмигивания. Да и взгляд был каким-то колючим. И до бесстыдства жарким. Стало не по себе. Словно уже вот-вот разденут и разложат прямо тут перед этим добрым старичком. Жаль, пересесть некуда. Препод начал читать лекцию и Тэхен с облегчением выдохнул. Можно спокойно уткнуться в тетрадь и вполне легально игнорировать настойчивого сокурсника. Но не тут-то было. Поверх исписанного забористым почерком листа тетради лег листок с запиской. «Я — Ю Сонмин. Ты зря связался с компанией Джейкея». Осторожно глянув в сторону лектора, Тэ настрочил ответ и закинул адресату. «С чего вдруг зря? И откуда ты знаешь?» Рядом снисходительно хмыкнули. «Та еще шайка. Их все побаиваются. А дружить лучше со мной. Я староста нашей группы». Сомнительное заявление от не менее сомнительного человека.  — Ты не ответил на еще один вопрос, — тихо прошептал Тэхен, не отвлекаясь больше от написания лекции. И застыл, когда до уха едва заметно дотронулись губы и жарко выдохнули:  — Окна аудитории выходят как раз на «их» дворик. Больше на той паре они не общались. Но трудно было не заметить сверлящего взгляда. Со временем этот прожигающий взгляд с задних парт стал неотъемлемой частью нелегкой студенческой жизни. Препод оказался прав, и перевод в середине семестра был не лучшим решением. Вклиниваться в коллектив было трудно и морально тяжело. Приходилось постоянно приветливо улыбаться, позволять безбожно списывать и потихоньку притираться. А на переменах можно было спускаться в курилку меж корпусами и встречать там троицу парней, с которыми было гораздо приятнее находиться. Они молча приняли его постоянное присутствие и не прогоняли. Были приветливы и по-своему даже заботливы. Намджун и Юнги постоянно рэповали, в шутку соревнуясь. Иногда даже приходилось едва ли не разнимать их, когда дело принимало нешуточный оборот и первенство выбивалось из соперника кулаками. Чонгук постоянно стебался над Тэхеном, а тот даже пару раз в отместку его покусал. После этого Юнги вполне официально позволял себе называть мелкого бешеным, за что снова получал от Гука. С ними было весело и комфортно. Уже через месяц Тэ мог с полной уверенностью сказать — в эти короткие перерывы и протекала вся та буйная молодость, что так грезилась при переезде. Будни текли размеренно, плавно и по-своему ярко. Пока однажды в перерыве между парами, Тэхена не выдернул в коридор староста группы.  — Разговор есть. Возразить не было никакой возможности. Сонмин уже утянул в пустой коридор между корпусами, где прижал к стене. Руки по бокам от головы отрезали пути к отступлению. И снова этот прожигающий взгляд. Стало не по себе. Внутри что-то екнуло. А предчувствие никогда не подводило. Не к добру это все.  — Ким Тэхен, и долго ты собираешься меня избегать?  — Я и не избегаю, — как можно уверенней ответил Тэхен, всем телом вжимаясь в бетонную стену. Жаль, люди не способны к мимикрии. Сейчас пригодилось бы.  — Да? Что-то не заметно, — едко усмехнулся Сонмин. Он медленно наклонился к уху, прикусив мочку. — Ты постоянно с этой сворой якшаешься. Неужели они лучше? К горлу подкатил комок. Только бы не стошнило прямо на этого уверенного альфача. Если он еще и разозлится, уйти отсюда целым вряд ли получится. Пришлось натужно вытянуть из себя привычно-милую, ни к чему не обязывающую улыбку.  — Я такого не говорил.  — Да? Ну ладно. Тогда я скажу кое-что. Ты мне нравишься, Ким Тэхен. Безумно. Пухлые, жаркие губы потянулись к лицу Тэхена. И тот не выдержал. Он скользнул под рукой потерявшего бдительность парня и вырвался на свободу.  — Извини, Сонмин-а, — неуверенно пролепетал Тэ, отступая к спасительной лестнице. — Мне очень приятны твои чувства. Но, боюсь, не могу на них ответить. Извини. Едва с губ слетело последнее слово, парень развернулся и сорвался на бег. Он уже не видел, что староста, зарычав, ударил кулаком в стену. Не видел, как тот что-то быстро написал в телефоне и гадко усмехнулся. Перед глазами мелькали лишь лестничные пролеты, а сердце гулко ухало в груди. Все было не так. Эта дурацкая ситуация. Это дурацкое признание. От него так и несло фальшью. Ни о каких нежных и трепетных чувствах, о которых так мечтал Тэ, не было и речи. От Сонмина сквозило лишь сексуальным влечением. Причем абсолютно неприкрытым и каким-то грязным. Противным и липким. Залетев в аудиторию бешеным вихрем, парень собрал свои вещи в рюкзак и так же быстро смылся оттуда. На улицу, во двор. И как можно дальше отсюда. Тэхен пробежал мимо компашки Джейкея, проигнорировав приветственный окрик. Он просто его не услышал. В ушах стоял дикий шум, а ноги вдруг становились ватным. Хотелось домой. И похрен на последнюю лекцию. Видеть Сонмина сейчас — верх глупости и, пожалуй, мазохизма . Хорошо, что дом находился в том же квартале, и не пришлось далеко ехать. Выдохнуть спокойно получилось только на пороге квартиры. А уже в своей комнате можно было уютно завернуться в теплый плед и уткнуться носом в любимого плюшевого зайку. Потрепанная детская игрушка всегда действовала как-то успокаивающе. Она помнила мамин запах. Помнила ее заботливые руки. Вот только Тэхен уже не помнил. На глаза навернулись слезы, медленно скатившиеся в мягкую шерстку зайчонка. Рука сама собой потянулась за фотографией, стоявшей на столе у кровати. Счастливая семья. Пожалуй, самая лучшая из всех. Пальцы пробежались по фигурам родителей. Когда-то давно, они с братом поклялись друг другу, что найдут себе пару. И чтобы обязательно была такая яркая и нежная любовь, как у мамы с папой. Они были вместе. До самого конца. Любили друг друга так искренне, что невольно хотелось улыбнуться при взгляде на их трепетно переплетенные пальцы, ласковые поцелуи украдкой, когда они думали, что дети смотрят мультики. Сокджин даже прикрывал брату ладошкой глаза, едва замечал эти взгляды искоса. Это было лучшее время. Жаль, его нельзя повернуть назад, а мозг так упорно стирает из воспоминаний мелкие детали. Без фотографий, вот так вот просто, прикрыв глаза, разве уже можно вспомнить каждую черточку родных лиц? Не получается. Тэхен бессильно выдохнул и поставил фотографию на место. Снова накатило отвращение. От Сонмина и его признания. Нужно развеяться. Быстрый набор и гудки в телефоне.  — Алло, Тэхен-и?  — Привет. Не хочешь прогуляться? Любимый смех был таким заразительным, что невозможно было не улыбнуться.  — Конечно, хочу. Мы с тобой редко куда выбираемся. Смена закончится, и можно будет в киношку смотаться. Ну, как?  — Отлично. Уже собираюсь.  — Не торопись. Я освобожусь только часа через полтора.  — Мне едва хватит, хен. До встречи, — усмехнулся Тэ, бросив трубку. Почему-то захотелось выпендриться. Заставить брата восхищенно цокнуть языком и потрепать по макушке. Проще простого. Быстрый душ с самым любимым гелем и скрабом, так плотно прилегшим на кожу ароматом кокоса. Hugo Boss Sport на запястья, и легкие нотки за мочками ушей. Уложив волосы феном, парень улыбнулся собственному отражению в зеркале. Неплохо. С таким не стыдно и в кино сходить. Вот, правда, с гардеробом пришлось повозиться. Все рубашки и майки летели на кровать с упрямым клеймом — «не то». Пока среди вешалок взгляд не выцепил любимый свитер. Мягкий кашемир так приятно облегал кожу. Невозможно удержаться. В довершение драные джинсы и атласный чокер. Все. Часы как раз показали полседьмого вечера. Пора выдвигаться. Присвистывая веселый мотивчик новомодной песни, Тэхен надел пальто и повязал крупный шарф. Подарок хена. В него так приятно закутываться по самый кончик носа. И так тепло. Едва не мурлыча в предвкушении отличного вечера, он вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Вот только у подъезда его поджидал неприятный сюрприз.  — Привет, Тэ-Тэ. Тэхен замер, не зная, куда деть взгляд. Сонмин каким-то макаром выведал адрес. И ждал. Может быть даже все несколько часов с последней их встречи. Вдруг староста схватил за руку и сильно дернул на себя.  — Мы, кажется, не договорили. Из навязанных объятий безумно хотелось вырваться, вот только слабо получалось. Сонмин был сильнее. Руки сжались в кулаки, пытаясь отодрать от себя прилипчивого парня. Но все эти жалкие попытки вызвали лишь усмешку.  — А мне кажется, что больше нам не о чем разговаривать.  — Ошибаешься, Тэхен-а, — руки пробежались по спине, впиваясь в ягодицы, срывая раздраженное шипение и еще более ярые попытки вырваться. — В последний раз спрошу. Ты согласен встречаться со мной?  — Нет, — едко выплюнул Тэ, прекращая разыгрывать из себя саму любезность. Надоело.  — Ну, вот ты и подписал себе приговор, парень. Запомни на будущее — мне не отказывают. Сонмин схватил за руку, волоча за собой свою жертву. Тот даже пытался кусаться. Все безуспешно. Они завернули в ближайшую подворотню, где уже не горели фонари и царил подозрительный полумрак в лучах заходящего солнца. Их встретила толпа каких-то гопников улюлюканием и посвистыванием. Стало страшно.  — Это вам, как и обещал. Шлюшка на вечер. Страшно.  — Забирайте. Страшно. Все тело цепенеет, когда отталкивают в сторону толпы. Страшно. Холодные пальцы впиваются в подбородок, поворачивая голову из стороны в сторону.  — Красивый, сучонок. Страшно. Сонмин рассмеялся в ответ.  — Я знаю. Только личико не подпортьте, — бросил он напоследок. Тэхен хотел закричать, остановить, вырваться. Но невозможно было заставить себя шевельнуть хоть пальцем. Леденящий ужас прошелся вдоль позвоночника, заморозив намертво.  — Ну что? Поиграем, киса? — спросил один из гопарей, расстегивая верхнюю пуговку пальто. Куда-то в лужу полетел шарф. А вокруг собралась целая толпа. Смотрели, тянули свои руки, блуждая ими по телу. Тэхен вышел из оцепенения, дрожащими пальцами пытаясь остановить. Увернуться.  — Не надо, пожалуйста. Голос предательски дрогнул, сорвавшись на визг.  — Какой сладкий голосок.  — Цыпа, не бойся, если не будешь сильно вырываться, то больно не сделаем.  — Дурак. Смазки-то нет.  — Значит, будет больно. Малыш, извини, — прошептал кто-то на ухо. И Тэхен не выдержал. Закричал во всю мощь легких, пока не заглушили звонкой пощечиной, не завели руки за спину и не заткнули рот большой шершавой ладонью. Остальные успели стянуть брюки и боксеры. Пальто и свитер тоже полетели в лужу, а Тэхена швырнули на колени. Звякнули пряжки расстегиваемых ремней.  — Не надо, прошу. Остановитесь, — бессвязно лепетал Тэ, пока слезы капали по щекам. Холодный ветер обжигал кожу, выбивая мурашки. А гогот вокруг не смолкал. Всем нравился вид жертвы. Красивый. И какой-то невинно-воздушный. Такого хотелось сломать и извалять в собственной грязи. Чьи-то руки заткнули нос, забирая возможность дышать, заставляя приоткрыть рот. В губы тут же ткнули немытым членом. Стало противно. До тошноты. Содержимое желудка так и рвалось наружу.  — Не смей, сука. Схватив за волосы, один из парней, вмазал по скуле.  — Эй, мы обещали не портить куклу.  — Похуй. Он все равно сейчас испортится. «Уже испортился» — подумал Тэхен. Внутри что-то надломилось, когда заставили встать раком, когда вынутый изо рта едва смоченный слюной член впихнули в задницу по самое основание. Когда крик заглушили новым стояком, который требовал внимания. Когда слезы перестали бежать из глаз, просто потому что кончились. В глазах стало сухо. А все сознание пропиталось лишь одной мыслью. «Больно». Сколько их было? Пять? Десять? Казалось целая сотня. Сотня рук нагло лапала тело. Сотня пар глаз смотрели откуда-то сверху, грязные губы говорили грязные слова, подбадривая, восхищаясь, празднуя свою победу. И эти бесчисленные толчки внутри, раздирающие все до самой сути. Они рвали на куски. Ломая все то, что так тщательно выращивалось внутри. Убивая все радостные воспоминания. Капли спермы, что так нагло проливали на лицо и на спину, словно кислота прожигали до костей. Едва последнему из них стоило кончить, вытерев опавший член о бледную щеку, как вдруг все резко закончилось. Исчезли руки, что держали за бедра. Волосы выпустили, потрепав напоследок. Тэхен свалился на землю и закрыл покрасневшие глаза. Один за другим его мучители ушли. Тишина накрыла резким куполом. Отрезала от остального мира. В кармане пальто продолжал жужжать мобильник. Приподнявшись на локтях, Тэ попробовал привстать на колени, но тут же засипев сорванным голосом, рухнул обратно. До телефона пришлось добираться ползком. На дисплее высветилось единственно родное имя, чей голос до предательской дрожи в разбитых и разодранных губах хотелось сейчас услышать.  — Х-хен, забери меня, пожалуйста.