Раскрой мое сердце

      Курт не мог поверить, что это происходит с ним. Он проезжал по городу, чувствуя себя почти параноиком оттого, что Блейн мог последовать за ним. Размышляя о безопасном месте, где бы он мог спрятаться на какое-то время, он подумал о своей маме. Через несколько минут он подъехал к кладбищу и вышел, оставив телефон в машине. Подойдя к надгробию любимой матери, он присел и провел пальцами по ее имени.       — Мам, — прошептал он со слезами, бегущими по лицу, — что мне делать? Мне не нужна родственная душа! Мне нужен Дом еще меньше, чем это! Я не хочу, чтобы кто-то контролировал мою жизнь, мои слова, черт возьми, даже мой гардероб. Помню тот раз, когда я остался у Марка и Джули. Мам, он сказал ей, что надеть! Он заставил ее называть его сэр, и она сказала мне, когда мы были одни, что, когда они занимаются сексом, она должна называть его Мастером. Как эгоистично и извращенно! Конечно же, она сказала мне, что это помогло ей в установленных рамках поклоняться его телу. Фу! Люди не должны поклоняться другим людям. Черт, я не верю в Бога, мама, но даже я знаю, что большинство людей поклоняются Богу, не человеку. Я не знаю, что делать, мама, — сказал он, опустив ладонь на ее имя.       — Хотел бы я, чтобы ты была здесь. Я знаю, что папа не относился к тебе как к рабу. У меня остались обрывки воспоминаний о ваших ссорах. Папа никогда не говорил тебе отступить или замолчать, — он тихо всхлипнул. — Черт возьми, мне кажется, ему нравились твои колкие реплики. Я знаю, что это досталось мне от тебя. Дело в том, мам, что мне очень понравился Блейн. Он был таким милым, смешным, искренним. Я никогда даже не думал о том, Дом он или саб. Мне просто было абсолютно комфортно в его присутствии. Теперь я не могу думать о нем как прежде. Все, о чем я могу думать, — это то, как он сказал: «Курт — ты мой саб!». Он был так счастлив, даже в восторге. Он сказал даже не родственная душа, а саб. Он автоматически подался в ту область, где у него была власть. Он думал, что я немедленно упаду на колени и буду поклоняться ему? Это то, чего он хотел от меня? Я должен был кричать: «Ты мой Дом! Пожалуйста, контролируй мою жизнь!». Я прекрасно жил 17 лет. Папе даже никогда не приходилось наказывать меня. Но я должен поприветствовать в своей жизни этого незнакомца, которого я едва знаю, и начать делать все, что он скажет? Я так не думаю. Этому не бывать. Я не слуга и не раб. Легко и просто. Я знаю, что папа будет расстроен тем, что я сбежал, но я ничего не мог поделать. О боже, мама, теперь у него есть власть над моей жизнью? Как Майк и Тина? Он может забрать меня из школы без разрешения отца? У него есть такая власть над моей жизнью? Мама, пожалуйста, помоги мне, — сказал Курт, давая волю эмоциям, и разрыдался. — Я не хочу терять того, кто является моей опорой, ради чьих-то прихотей. Это просто несправедливо, — у него перед глазами стояло чересчур довольное выражение лица Блейна, и он слышал голос Блейна, когда тот так радостно назвал его своим сабом. Как это могло произойти? Тот факт, что он надеялся на свидание с Блейном, только что сделал это еще более удручающим. Сегодня утром Блейн был другом, с которым он смеялся и обсуждал жизнь. Парень-гей, который понимал поступки Курта. Теперь Блейн был скорее врагом. Курт больше ему не доверял. Он бы не позволил какой-то там метке на теле Блейна заявить права на жизнь Курта.       Курт послал маме воздушный поцелуй и направился обратно к своей машине. Он медленно, не торопясь, поехал домой. Должен ли он сказать отцу, что встретил свою родственную душу? Отец заставит его найти Блейна? Он точно не знал. Пока он просто оставит все как есть. Он был рад, что не дал Блейну свой номер телефона. Если он будет держаться подальше от «Лама Бин», то будет относительно легко избегать Блейна.       Приближаясь к дому, он увидел, что его отец уже вернулся: старый синий грузовик стоял на подъездной дорожке. Внезапно он заскучал по своему отцу, по его утешительному присутствию. Он поспешил к двери и распахнул ее.       — Папа, я дома, — позвал он.       — Эй, приятель, — сказал Берт, выходя из кухни.       Курт подошел к отцу и обнял его.       — Папа, — вздохнул он напротив крепкого плеча отца.       — Ты в порядке, приятель? — спросил Берт, потирая спину.       — Теперь да, — сказал Курт, в последний раз обняв отца, прежде чем отстраниться.       — Как прошел твой день? — спросил отец.       — Не лучшим образом, — уклончиво ответил Курт.       — Не делай поспешных выводов, — сказал он.       Курт посмотрел на него:       — Что?       — Привет, Курт, — сказал голос из-за спины отца.       У Курта перехватило дыхание, когда он узнал этот голос. Блейн подошел к нему, а его большие золотые глаза были наполнены тихой радостью.       — Мне нужно идти, — пробормотал Курт, его глаза наполнились слезами, и он развернулся. Он положил руку на дверную ручку, когда голос отца остановил его.       — Курт, ты должен дать парню шанс. Услышать, что он скажет. Ты должен, — сказал Берт и положил руку на плечо Курта, разворачивая его. Он поднял рукав Курта и, посмотрев на запястье кивнул себе.       — Почему? Почему я вдруг должен ему что-то? — хотел знать Курт. Он посмотрел на отца, зная, что его выражение лица выдавало его чувства, а чувствовал он предательство.       — Независимо от того, как ты относишься к Домам и сабам, что просто факт жизни, этот парень — твоя родственная душа. Вот почему ты обязан его выслушать, — сказал Берт.       — Как ты меня нашел? — требовательно спросил Курт.       — Вы единственная семья Хаммелов в Лайме, — просто сказал Блейн перед тем, как сделать шаг ближе. — Курт, пожалуйста, поговори со мной, — сказал он, протянув руку.       Курт с минуту смотрел на него, прежде чем, обойдя его, сесть в отцовское кресло в гостиной. Блейн последовал за ним и сел напротив на диван.       — Спасибо, что дал мне шанс, — тихо сказал Блейн.       — Благодари моего отца. Если бы не он, тебя бы уже здесь не было, — ответил Курт.       Блейн только смотрел на него какое-то время, а затем кивнул.       — Я знаю, что ты расстроен, хоть и не знаю причину. Мы родственные души, Курт. Это будут самые важные и приносящие удовлетворение отношения, частью которых ты когда-либо был.       Курт усмехнулся:       — Приносящие удовлетворение кому?       Блейн наклонил голову в сторону, сбитый с толку:       — Для нас обоих. Разве не так ты видишь отношения между родственными душами?       — Я могу спросить тебя о том же самом. Ты когда-нибудь наблюдал за родственными душами? — спросил Курт.       Блейн кивнул:       — Конечно. Это взаимовыгодное, гармоничное сочетание двух людей, рожденных, чтобы идеально дополнить друг друга.       Курт уставился на него на мгновение, подняв свои идеальные брови в виде арок.       — Насколько могу судить я, только Дом извлекает выгоду, получая слугу и секс-раба.       — Разве ты не видишь выгоду и для саба? — спросил Блейн.       — Я думаю, что выразился довольно ясно. Но ты, похоже, считаешь, что от этого есть какая-то польза. Так почему бы тебе не просветить меня? — язвительно сказал Курт.       Блейн поднял бровь:       — Не груби, Курт.       Курт глубоко вздохнул, отказавшись признавать указание Блейна, хотя глубоко под ложечкой он почувствовал желание повиноваться.       — Что касается выгоды, Домы заботятся о сабах во всех отношениях. Умственно, физически и духовно. Все их потребности удовлетворены. Взамен саб находит радость и покой в служении своему Дому, — сказал Блейн.       Курт мог сказать по выражению лица Блейна, что он действительно верит в то, что говорит.       — Кто решил, что сабам нужно, чтобы о них заботились до такой степени? Что касается радости и покоя в служении Дому, ты, должно быть, шутишь! Это самое смешное, что я когда-либо слышал. Итак, ты утверждаешь, что, например, ты, Дом, нянчишься с сабом, говоришь ему, как и что думать и чувствовать. Взамен саб сходит с ума от того, что он слуга и секс-раб. О да, в этом есть смысл, — от каждого его слова веяло цинизмом.       Блейн долго смотрел на него:       — Курт, ты совсем не понимаешь. Сабы рождаются с необходимостью служить своему Дому ровно как и с нуждой в том, чтобы за ними присматривали и направляли. Дом несет бремя принятия сложных жизненных решений, так что сабу не приходится этого делать, — Блейн прервался. — Слушай, я могу сказать, что никуда не денусь. Можешь хотя бы подумать над тем, что я сказал. Прими то, что я, как твоя родственная душа и Дом, в глубине души переживаю за тебя.       Курт покачал головой:       — Прости, я просто не могу купиться на это. Я вполне способен, саб я или нет, принимать собственные решения в жизни. Можешь принять и поверить, что мне не нужен Дом? Вот почему я ношу перчатки. Ты мне нравишься. Теперь, зная, что я должен встать на колени у твоих ног и благодарить тебя за кислород, которым дышу, мне больше не интересно. Мне жаль. Надеюсь, ты найдешь кого-нибудь, кто сделает тебя счастливым. Потому что это не я.       Блейн грустно улыбнулся ему:       — Ты уже делаешь меня счастливым, Курт, просто мысль о том, что ты мой.       Курт стиснул зубы:       — Я. Не. Твой! Я свой собственный! Почему ты принуждаешь меня к этому? Разве ты не видишь, что это не то, чего я хочу?       — Возможно, это не то, чего ты хочешь, но это то, что тебе нужно. Я не откажусь от нас, — заявил Блейн. — Мне грустно из-за всей этой ситуации. Я был в восторге, полон радости. Парень, в которого я влюбился, оказался моей родственной душой. Я наслаждался этим меньше минуты. Это были лучшие секунды моей жизни. Мы должны были праздновать, Курт. Вместо этого я должен убеждать тебя хотя бы подумать об этом. Это разбивает мое сердце. Знаешь, Курт, некоторые Домы не дали бы такой свободы действий. Я видел Домов, которые связывают своих сабов, чтобы заставить их сотрудничать.       Глаза Курта расширились:       — Так я должен быть благодарен, что ты не обращаешься со мной плохо, чтобы добиться своего? Забудь об этом. Уходи! Убирайся из моего дома и не возвращайся! — прокричал Курт, его хрупкое спокойствие разрушилось.       — Хватит кричать. Сейчас же, — грозно сказал Блейн, в его голосе слышалась власть.       Рот Курта закрылся по своей воле. Прошло полсекунды, прежде чем он понял, как быстро повиновался. С криком ярости он выбежал из своего убежища в свою комнату, запирая за собой дверь. Он быстро подошел к стереосистеме и включил ее. Если он включит ее достаточно громко, то не сможет услышать Блейна, если тот решит прийти сюда и начать раздавать приказы. Он улыбнулся с иронией от того, какая песня заиграла первой из его плеера.       Я вырос в маленьком городке,       И когда шел дождь,       Я просто смотрел в окно,       Мечтая о том, что может быть       И я молился о том, чтобы       В итоге стать счастливым.       Я молюсь.       Я очень старался тянуться,       Но когда я пытался высказаться,       Казалось, что меня никто не слышит.       Хотел быть здесь, как дома,       Но что-то здесь казалось неправильным,       И потому я молился, что смогу вырваться!       Я расправлю крылья, и я научусь летать!       Я сделаю все необходимое, чтобы прикоснуться к небу!       И я загадаю желание, воспользуюсь шансом, изменюсь       И вырвусь!       Из тьмы — к солнцу!       Но я не забуду тех, кого люблю.       Я рискну, воспользуюсь шансом, изменюсь       И вырвусь!       Через полчаса Курт услышал, как его отец кричит между песнями:       — Блейн ушел, Курт, давай, выходи, — позвал Берт.       Курт выключил музыку и спустился вниз поговорить с отцом.       — Нам нужно поговорить, сынок, — сказал Берт.       — Я знаю. Но, пап, ты должен понять, я прошу тебя понять. Я должен жить той жизнью, которую Блейн хочет. Разве это справедливо? Я хочу принимать свои собственные решения, — сказал Курт с умоляющим видом.       — Курт, если Блейн хороший Дом, а, кажется, так и есть, он позволит тебе жить той жизнью, которую ты хочешь, пока ты в безопасности и о тебе хорошо заботятся. Дай ему шанс, — осторожно сказал Берт.       Курт уставился на него, слезы разочарования катились по его бледным щекам:       — Я пойду спать, — сказал он. — Мне надо о многом подумать.       — Хорошо, сынок. Я дал Блейну твой номер телефона. Надеюсь, ты не против, — сказал ему Берт.       Курт покачал головой и пошел в свою комнату. Он был так расстроен, что пропустил процедуры по уходу за кожей и просто забрался на кровать в боксерах. Не прошло и минуты, как его телефон подал сигнал о новом сообщении.       Курт не хотел его читать. Что, если это приказ? На экране высветилось «Это Блейн». Курт задумался на несколько минут, после чего набрал сообщение.       Пожалуйста. Мне просто нужно время. Дашь мне неделю, чтобы привыкнуть ко всему этому?       Курт прождал в напряжении несколько минут, пока не услышал сигнал. Медленно открыв сообщение, он увидел ответ Блейна.       Конечно, мой милый соулмейт. Я могу сделать это для тебя. Спасибо за то, что так вежливо попросил. — Б       Спасибо, за то, что так вежливо попросил? Боже мой, наслаждайся, парень. Он в самом деле думал, что Курт сказал «пожалуйста» потому, что пытается быть сабмиссивом года?       Ну, то, чего Блейн не знал, не могло навредить Курту. Что касается недели, то это для того, чтобы держать Блейна подальше какое-то время, пока он не придумает новый план.       Курт выключил телефон и, почувствовав в некотором смысле удовлетворение, уснул.