***
Курт оставался в своей комнате весь день, вышел только, когда Берт позвал его на ужин. Они не говорили во время еды. Курт унес тарелки, когда они закончили. Он загрузил посудомоечную машину и протер конторки, даже начал подметать и мыть пол. Наконец больше ничего не оставалось, кроме как вернуться в комнату. Когда его отец шел спать, он остановился у комнаты Курта, сказав, что тот может выйти из своей комнаты утром. Курт был освобожден, и он решил, что будет сильнее стараться угодить своему отцу. Он терпеть не мог их ссор.***
Остаток недели прошел быстро. Он изо всех сил пытался вести себя лучше, и его отец сказал, что гордится им. Единственным недостатком недели было отсутствие хорошего кофе. Он нашел новый ларек с кофе, но он был не так хорош, как «Лайма Бин». Он бы не рискнул наткнуться на Блейна, так что остановился на автокафе. В ту пятницу Мерседес была в гостях. Они обсуждали ее увлеченность Сэмом и то, как это разбивало ей сердце. — Он даже не знает, что я жива. Как я могу быть его родственной душой, если он даже не в курсе моего существования, — сказала она со слезами на глазах. Курт обнял свою лучшую подругу: — О, Мерседес, пожалуйста, не плачь. Ты сказочная, и, вообще-то, держу пари, Сэм подавлен и надеется, что ты его родственная душа. В какой-то момент одному из вас придется уступить и сказать что-то или прикоснуться. В противном случае, вы никогда не узнаете, — сказал Курт, успокаивающе потирая ее спину. — Спасибо тебе, Курт, — сказала она, всхлипывая. — Он такой замечательный и красивый. Я просто хочу быть в его объятиях, зная, что все будет хорошо, — она села, вытирая глаза платком, который ей дал Курт. Курт смотрел, как она провела пальцем по замку на запястье. — Ты думаешь, я слаба, потому что хочу Дома в своей жизни? — нерешительно спросила она. — Конечно, нет, Мерседес. Мы с тобой разные. Ты чувствуешь связь с меткой. Я нет. Ты будешь счастлива с Сэмом или с тем, кем бы ни оказалась твоя родственная душа. Я никогда не буду счастлив с Блейном, — сказал он. — Кстати, ты уверена, что он Дом? — спросил Курт. — Ага. Я сидела позади него, он завел руки за голову, и я хорошо разглядела ажурный ключ на его запястье, — сказала она. — Я сейчас вернусь, хочу немного умыть лицо. — Хорошо, — сказал Курт с нежной улыбкой. Едва выйдя, она быстро вернулась обратно, тихо закрыв за собой дверь. — Курт, пожалуйста, не волнуйся, но Блейн здесь, — прошептала она. Глаза Курта расширились: — С чего ты взяла? — Я слышала, как твой отец сказал: «Привет, Блейн, рад снова тебя видеть», — сказала ему Мерседес. — О, черт. Проклятие! Неделя закончилась. Что если он попытается забрать меня с собой? — сказал Курт, паника была четко видна на его бледном лице. — Что мне делать? — Ты можешь сбежать? — спросила Мерседес, быстро соображая. — Нет, я должен пройти мимо гостиной, чтобы добраться до задней или входной двери. Черт! — Курт оглядел комнату, надеясь, что решение придет само. Он вздохнул и вскочил, подойдя к окну. — Вот оно! Мерседес, моя комната прямо над гаражом. Если доберусь до конца крыши, то смогу прыгнуть на Навигатор и выбраться отсюда, — сказал он взволнованно. — Что насчет меня? — хотела узнать Мерседес. — Ты можешь просто сказать им, что тебе надо ехать и что я в ванной. Это даст мне немного времени, — сказал Курт, надевая толстовку МакКинли с капюшоном и пару кроссовок. Меньше всего его сейчас волновала мода. — Ладно, — сказала она. — Пожалуйста, будь осторожен. — Хорошо, — сказал он с улыбкой. Он крепко обнял ее. — Спасибо за это, Мерседес. — Ты сумасшедший, белый парень, — пробормотала она. Они подошли к окну, которое открыл Курт. Он вылез на крышу и подмигнул ей: — Пожелай мне удачи! — Удачи. Я подожду, пока ты не уйдешь, а затем спущусь вниз, — сказала она ему. — Звучит отлично! Я позвоню тебе, — сказал он и спустился вниз по небольшому спуску на крыше. Заглянув за край, он улыбнулся, увидев свой Навигатор. Ему придется лечь на живот и проскользнуть спиной на крышу своей машины. Послав Мерседес воздушный поцелуй, он перевернулся на живот и медленно опустил тело над краем крыши. Он двигался не спеша, потому что не хотел, чтобы его руки соскользнули с черепицы. Схватившись за желоб, Курт поблагодарил отца за хорошо построенный дом. Проскользив остаток пути, он наконец-то приземлился на крышу Навигатора. Он отпустил желоб и быстро осмотрелся. Все чисто, поэтому он встал на капот, прежде чем прыгнуть на землю. Курт разблокировал машину и через минуту уже выезжал по подъездной дорожке. Его Навигатор был тихим, поэтому он был уверен, что ушел незамеченным.***
Блейн — Спасибо, что позволили мне прийти, мистер Хаммел, — сказал Блейн, не в состоянии скрыть свое волнение. — Я принес Курту кофе, надеюсь, ему понравится. — Я в этом уверен. И называй меня Берт, приятель. Я хотел бы поговорить с тобой минуту, если не возражаешь, — сказал Берт, кивая в сторону гостиной. — Конечно, — сказал Блейн. Он с тоской посмотрел наверх, зная, что его прекрасная родственная душа где-то там. Последняя неделя была похожа на ад, так как у него не было возможности увидеть свою вторую половину. Его сердце болело от необходимости заклеймить свою любовь. К счастью, теперь, когда период адаптации прошел, он открыто может быть с Куртом, они могут начать свою жизнь вместе. Они с Бертом сидели в гостиной, не отрываясь от просмотра футбольного матча по телевизору, пока не началась реклама. Берт выключил телевизор и повернулся к Блейну. — Мне нужно знать твой план на моего мальчика. Я знаю, по закону ты можешь заставить его переехать к тебе. Это то, что ты планировал сделать? — спросил Берт. Блейн просиял при мысли о жизни с Куртом. Просыпаться каждый день рядом с этими потрясающими голубыми глазами. Иметь возможность провести пальцами по каштановым волосам. Он мысленно посмеялся над собой. Он так сильно сходил с ума по своему парню, что это казалось безумием. — Вообще-то, я думал, что он будет учиться со мной в Далтоне в последний год. До того, как мы узнали, что мы родственные души, Курт рассказывал мне об издевательствах, с которыми он имеет дело в школе. Он сказал, что двоих обидчиков исключили, когда они обидели его после того, как появилась метка. Я не выдержу постоянного страха за него. По крайней мере, в Далтоне он был бы в безопасности. Там не терпят издевательств, и все это контролируется персоналом, — сказал Блейн. Он был в ярости, когда узнал, что над Куртом издеваются. Теперь, как у Дома, у него будет полное право физически защищать своего саба. И он будет защищать его любой ценой. — Далтон, да? Это случайно не в Вестервилле? Почти в двух часах езды? — спросил Берт, у него начинало болеть сердце от мысли о потере мальчика. Он действительно потерял Курта, когда они с Блейном обнаружили, что они родственные души. Технически, по закону, Блейн мог забрать его сына с собой в тот же день. Но Блейн был добр и дал Курту больше времени. У него было ощущение, что больше не будет времени для того, чтобы «приспособиться». Курт не хотел быть счастливым. Особенно, если его увезут от отца и всех его друзей. — Да, Далтон в Вестервилле. Курт будет жить со мной в общежитии для родственных душ. Комнаты там похожи на небольшие квартиры. Он может украсить ее так, как захочет. Мы могли бы навещать Вас каждый второй выходной, — сказал Блейн. Он был уверен, что Курт с удовольствием украсит их новый дом. Он уже отправил запрос на комнату в общежитии для родственных душ. Он ни за что не упустил бы такую возможность. — Почему каждый второй выходной? — спросил Берт, сузив глаза. — Ну, честно говоря, я хочу иметь возможность навещать свою семью, — сказал Блейн. Черты лица Берта расслабились. — Ладно, думаю, это кажется разумным. Когда откроется твое общежитие? — Примерно через месяц. Оно для детей, чьи родители путешествуют или работают. Что-нибудь еще? Я очень хочу увидеть Курта, — сказал Блейн. Он пытался быть терпеливым, но он хотел быть рядом с Куртом, увидеть его и прикоснуться к нему, убедиться, что он в порядке. То, что Курта не было рядом всю неделю, привело к бессонным ночам, так как он беспокоился о своем любимом. — Мистер Хаммел? — сказала Мерседес, зайдя в комнату. — Привет, Мерседес, как дела? Где Курт? — спросил Берт, оглядываясь вокруг в поисках Курта. — Могу я поговорить с Вами минутку? — сказала она тихо, стараясь не встречаться взглядами с мужчинами. — Конечно, идем на кухню, — сказал он. Когда они добрались до кухни, Мерседес наконец посмотрела на него, в ее глазах блестели слезы. — Мистер Хаммел, я сказала Курту, что солгу ради него, но это неправильно. Желудок Берта заныл, но он кивнул: — Это инстинкт, Мерседес. Твоя покорная сторона требует честности. О чем Курт поросил тебя соврать? — Курт ушел, — сказала Мерседес. — Он вылез из окна своей комнаты. — Что? — раздался за ними суровый голос. Там стоял Блейн, его лицо побледнело. — Ты сказала, что Курт ушел? Куда? — спросил он. — Эм. Я не знаю. Он мне не сказал, — сказала Мерседес. — Наверное Курт знал, что ей придется сказать правду. Черт, — сказал Берт. Блейн опустился на стул у барной стойки. Слезы текли по его лицу. — Курт так сильно хочет избавиться от меня, что сбегает через окно? Почему он не может позволить мне любить его? — Он слишком упрям, — тихо сказал Берт. — Все, чего я хочу, все, чего когда-либо хотел, это любить его всю жизнь. До того, как мы встретились, я чувствовал, что живу неполной жизнью, зная, что не буду целым, пока не найду его. Теперь, когда я его знаю, я просто хочу сделать его счастливым. Да, я Дом и должен быть сильным, но Курт постоянно отвергает меня. Что я могу с этим поделать? Берт и Мерседес переглянулись. — Мне лучше уйти. Я поговорю с Куртом о тебе, Блейн, если хочешь, — предложила Мерседес. — Нет, пожалуйста, продолжай быть его другом. Ему нужны друзья. Спасибо, Мерседес, — сказал Блейн. — Спасибо за честность, — добавил Берт. Он подошел к двери и подождал, пока она сядет в машину, а затем вернулся на кухню. Блейн заговорил, схватившись за голову: — Я знал, что был Домом всю свою жизнь. Все, что я когда-либо хотел, это найти свою родственную душу, своего саба. Я мечтал заботиться о нем, обеспечивать его, давать ему все, что нужно. Я копил деньги, клал каждый пенни на сберегательный счет так, чтобы, когда я встретил родственную душу, у меня были бы средства, чтобы поддержать его. На дни рождения я просил деньги, чтобы сохранить их для него. Когда мы с Куртом обнаружили, что мы родственные души, я был в восторге. Я не мог поверить, что все мои мечты сбываются с кем-то, о ком мне уже приходилось заботиться. Я знал, что я самый счастливый человек на свете. Потом Курт убежал и отверг меня, а теперь он выпрыгивает из окон, чтобы избавиться от меня. Что я сделал не так? Как я могу все исправить? — его голос срывался от тихих рыданий. — Должны ли мы дать ему больше времени? — спросил Берт. — Не знаю, Берт. Если он заходит так далеко, то что с ним сделает еще больше времени? Я беспокоюсь и о том, что он может заболеть. Мы все слышали такие истории. Сабы могут заболеть от того, что далеко от своего Дома, будучи связанными как родственные души. Его натура саба была освобождена, так сказать, и без необходимого времени вдали от Дома, он будет становиться все слабее и слабее, — сказал Блейн со страхом глубоко в сердце. — Не знаю. Курт довольно силен, — сказал Берт. — Да, я знаю. Но для того, чтобы оставаться здоровым, его нужно заклеймить, им нужно активно доминировать. Вы это знаете. Разве Вы не проходили через это с мамой Курта? — спросил он. Берт кивнул: — Да. Элизабет была маленьким вулканом, как Курт. Я вынужден был действовать по закону, потому что она боролась против своих потребностей саба. Она перестала спать и почти не ела. Я должен был приказать ей делать самые маленькие вещи. Она, наконец, поняла, что я люблю ее, и мы смогли пойти дальше. Я думаю с Куртом вам нужно сделать то же самое, — устало сказал Берт. — Я не знаю. Я беспокоюсь, что, если дать ему такой приказ, это сломает его или оттолкнет еще сильнее. Тогда круг замкнется, потому что я буду беспокоиться по поводу его здоровья. Я не знаю, что делать, — сказал Блейн, поднимая голову, чтобы посмотреть на Берта, в его золотых глазах читались страдания. — Я поговорю с Куртом и заставлю позвонить тебе. Что ты об этом думаешь? — предложил Берт. Блейн кивнул: — Хорошо. Спасибо, Берт. Когда Блейн поехал домой, он не мог бороться с чувством опустошения и даже гнева. Возможно, ему придется рискнуть тем, что Курт мог его оттолкнуть, но это ради его здоровья. Он сделал бы все для заботы о своем сабе, даже если это означало идти вопреки его желаниям.