***
Курт поехал домой, отказываясь думать о Блейне и о том, как тот отреагирует. Он думал, что езда в тишине даст ему время подумать. Однако после десяти миль он больше не мог успокоиться. Он включил стереосистему, настроив iPod на проигрывание своего воодушевляющего плейлиста. Когда заиграла «Преодолевая притяжение», он наполнил свои легкие воздухом и начал вовсю петь. Пение всегда приносило ему спокойствие, оно помогало. Когда он добрался до своего дома, он уже не чувствовал, что вот-вот сломается и разрыдается из-за отношений, которых у него никогда не было. Написав Джеффу, что добрался до дома без происшествий, он решил отключить телефон. Сейчас он не в состоянии справиться с Блейном. Войдя в дом, Курт встретил отца, выходящего из гостиной. — Курт, что ты здесь делаешь, приятель? — спросил его отец, улыбаясь и подходя к сыну. Курт вздохнул, позволив себе погрузиться в комфорт отцовских объятий. — Я ушел от Блейна, пап. Берт отступил назад, все еще держа руки Курта. — Ты в порядке, сынок? Мне нужно кого-нибудь застрелить? Курт улыбнулся. Да, хорошо быть дома. — Не совсем, и, думаю, нет, — сказал он в ответ. — Хорошо, хорошо, давай поговорим, — сказал Берт, направляя сына к кухонному столу. После того, как Курт сел, Берт подошел к холодильнику и достал молоко. Наполнив два стакана, он достал коробку с печеньями в форме животных. Сев за стол, он подтолкнул стакан Курту и протянул ему коробку. — Папа, сколько лет этим печеньям? — спросил Курт, хотя он был втайне рад, что у отца были печенья, любимые им с детства. Спустя годы после смерти его матери, когда ему нужно было «поговорить», отец доставал молоко и крекеры в виде животных. — Я купил их, когда ты ушел, — сказал Берт в свою защиту. — У меня была ностальгия. — Я рад, что ты купил их, — сказал Курт с улыбкой, беря несколько маленьких печений. — Итак, что произошло? — начал Берт и, окунув печенье в виде обезьяны в молоко, бросил его в рот. Курт не сдержался. Он рассказывал отцу все, а тот как всегда молчал, лишь кивая или добавляя «хм», чтобы поддержать. Когда он закончил, его отец вытер рот салфеткой и посмотрел на Курта с серьезным выражением лица. — Ты сделал правильный выбор. Я думаю, что самое лучшее для вас обоих — это провести какое-то время отдельно. Знаю, ты сказал, что мне не нужно ни в кого стрелять, но, если Блейн придет, прежде чем ты будешь готов его увидеть, мне, возможно, придется вытащить дробовик. Кстати, где ты его спрятал? — спросил Берт с блеском в глазах. Курт поднял бровь: — Я ничего тебе не скажу, — поддразнил он. Отец помог ему вытащить вещи из Навигатора, ходя туда-сюда в спальню Курта и подвал. Закончив, они так устали, что решили заказать китайскую еду и посмотреть фильм. — Я удивлен, что Блейн до сих пор не позвонил, — сказал Берт, наблюдая за начальными титрами «Бойцовского клуба». Курт хотел увидеть насилие и кровавую месть. Он печально улыбнулся: — Я выключил телефон, — признался он. Берт ухмыльнулся и покачал головой: — Вот это мой мальчик, — гордо сказал он.***
Когда Блейн приехал домой после обеда, он увидел, что Навигатор Курта исчез, и решил, что они с Джеффом все еще ходят по магазинам. Он вошел в квартиру, подумывая приготовить кофе. Курт наслаждался кофе в любое время дня. Может быть, он согреет его достаточно, чтобы позволить Блейну просить о прощении. Зайдя в кухню, он подошел к кофейнику и увидел, что тот пропал. Сбитый с толку, он оглядел кухню, так и не обнаружив прибор. Бродя по гостиной, он заметил, что полка для фильмов была наполовину пуста. Его желудок сжался, и он почувствовал подступающую тошноту. Войдя в спальню, он подошел к шкафу и разрыдался. Три четверти шкафа были пусты — одежда Курта исчезла. Он обернулся и увидел, что будильник и зарядка для телефона так же пропали. Ванная выглядела пустой без выстроившихся на полках бутылочек Курта по уходу за лицом. Он действительно ушел и не собирался возвращаться. Вернувшись в гостиную, он опустился на кушетку, уткнувшись лицом в руки и всхлипывая. Он навлек все это на себя. Он заслуживает одиночества. Но у него были планы, планы добиться Курта, влюбить его в себя. Теперь все изменится. Ему придется съехать из общежития для родственных душ и узнать, что Курта исключили из Далтона. Он будет один. Его родственная душа исчезла. Вытерев лицо, он направился к квартире Джеффа и Ника. Постучав в дверь, он вошел. Первым лицом, которое он увидел, было виноватое лицо Джеффа. Блейн хотел бесконечно расспрашивать его, но он больше не заслуживал знать все детали. Он все разрушил, и теперь ему придется жить с последствиями. — Все, что мне нужно знать, это в порядке ли он. Он ведь дома, так? — тихо спросил Блейн. — Да, он дома, — шепотом сказал Джефф. — Спасибо, — сказал Блейн и вышел из квартиры. — Эй, Блейн! Не хочешь пройтись? — спросил Ник сзади. — Нет, не особо. Хм, я собираюсь перебраться в общежитие для одиночек. Есть шанс, что вы мне поможете? — спросил он, не встречаясь взглядами со своими друзьями. — Конечно. Мы с Джеффом поможем, — сказал Ник, жалея своего друга. — Спасибо, — сказал Блейн и направился в свою квартиру, закрыв за собой дверь. Вновь опустившись на диван, он увидел плед Курта, свисающий с подлокотника. С жадностью схватив и подтянув его к носу, он глубоко вздохнул. Запах Курта был ошеломляющим и вызывал слезы. Он завернулся в плед и потерялся в своем горе. Позже, когда Блейн собирал тарелки, из которых они с Куртом так ни разу и не поели, он схватил свой телефон и позвонил. Он ожидал голосовую почту и приготовился говорить после звукового сигнала. — Привет, Курт. Мне жаль, что испортил все настолько, что тебе пришлось уйти. Теперь я знаю, что все время ошибался. Ошибался во всем и очень сильно. Я должен извиниться перед тобой самое большое число раз в своей жизни, и я извиняюсь перед тобой сейчас. Пожалуйста, знай, что, хотя я сильно облажался, я люблю тебя. Кажется, я полюбил тебя с тех пор, как впервые увидел. Твоя улыбка способна осветить всю комнату, — сказал он с легкой усмешкой. — Эти великолепные синие, серые и зеленые глаза, способные захватить тебя, увлечь и рассказать целую историю, тем временем очаровывая того, кому посчастливилось смотреть на тебя. Твой смех заставляет меня прыгать от радости, мечтая услышать, как ты счастлив в тот момент. Твой голос может захватить, вырезать и вылечить сердце с помощью простой смены тона. Курт, ты можешь исцелить этот мир одной лишь песней из этих прекрасных губ. Я так чертовски сильно восхищаюсь тобой. Наверное, я никогда не говорил тебе ничего подобного. Я был слишком занят, был полным эгоистом, и мне очень жаль. Сегодня я многому научился, Курт. Вещам, которые сделают меня лучшим человеком. Лучшей родственной душой. Я не собираюсь навязывать это тебе, правда. Я буду стараться стать лучше и дать тебе время исцелиться от того, что я сделал с тобой. Я буду здесь, Курт, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится. Все что угодно? Деньги, помощь, кофе, кто-то, с кем можно поговорить или на кого можно накричать. Я здесь, и всегда буду. Я знаю, что больше не имею права говорить об этом, но я люблю тебя, Курт. И я здесь. Пока. Когда Курт прослушал сообщение, он почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Он был рад услышать то, что сказал Блейн, он просто жалел, что не мог услышать за всем этим звук разбитого сердца. Когда сообщение закончилось, он уставился на свой телефон, так как там появились варианты сохранить или удалить сообщение. В конце концов он просто завершил звонок, не в силах решить, что делать. Но когда он лежал в постели ночью, он не мог не улыбнуться при мысли о том, что Блейн думал о его особенностях. Он никогда не понимал, что Блейн обращал на это столько внимания. Несмотря на его уверенность в том, что заснет в слезах, он заснул с легкой улыбкой на лице.