Напой мне "любовь"

*** — Руки, ты не выспался? – возмущенно поинтересовался Каи, отрываясь от папки с какими-то бумагами. – Какой гость в нашей студии?! Таканори проигнорировал его эмоциональную реплику, увлеченно хлопая себя по карманам в поисках сигарет. Пачка нигде не находилась. Он начал повторно перерывать сумку, мысленно ругая себя за необъяснимую растерянность с самого утра. Сначала он закрыл Корона в ванной, и если бы тот не подал голос, так и ждал бы хозяина в кафельной коробке до вечера. Потом он назвал Каи мамой, когда лидер позвонил уточнить о времени прибытия вокалиста на студию. Зачем-то купил Рейте его некогда любимые сигареты, совершенно забыв, что тот бросил курить. Из-за последней оплошности Акира стебал его весь последний час, вслух гадая о причинах рассеянности согруппника. Иногда в рассуждения вмешивался Аой со свежими идеями. — Руки! – Каи не намерен был терпеть такое пренебрежение к своей персоне, но тон сбавил. Не найдя злосчастной пачки, вокалист схватил ту самую, которую купил Рейте, даже не спросив разрешения. Впрочем, Судзуки было глубоко плевать, начинать курить вновь он не собирался. — Каи, он просто посидит и послушает меня, — равнодушно бросил Таканори, прикуривая сигарету и блаженно вдыхая дым. Стоящий рядом с ним Уруха, помахал рукой, разгоняя никотиновый смог и морщась при этом. В группе курящим оставался только Мацумото и вполне этим гордился, всячески игнорируя любые намеки на то, что пора задуматься о своем здоровье. — А о ком вообще речь? – уточнил Кою, продолжая махать рукой. Така и сейчас сделал вид, что не услышал вопроса. Упав на диван, скрипнувший под его весом, схватил первый попавшийся текст, совершенно не понимая смысла даже первой строчки с названием песни. — Встреча с Андо-сан прошла настолько удачно? – неожиданно пошутил Рейта, видимо, решив, что сегодня их посетит ритм-гитарист Диру. Аой, оценив юмор, широко улыбнулся, одобрительно кивнув. Ютака непонимающе оглядел согруппников. О споре он был не в курсе. Вокалист не успел съязвить или же хотя бы одарить Акиру мрачным взглядом, его телефон завибрировал в кармане джинсов, от чего он подпрыгнул. — Да, — как можно более спокойно произнес в трубку, ощущая на себе взгляды всех собравшихся в репетиционной, включая стафф, который не принимал участия в беседе. — Я у входа, — только и сказал его собеседник, прежде чем отключиться. Ворох листов разлетелся с низкого столика, когда мужчина подорвался с дивана, поспешно направляя к выходу из комнаты. — Какой гость? – вновь спросил в пустоту Ютака, падая за установку и вновь принимаясь прикручивать болт. Он не был против, но его не поставили в известность и теперь это злило. Руки буквально скатился с лестницы на первый этаж, издалека приметив невысокую фигурку, ежившуюся от холода за стеклянными дверьми. Подметив, что охранник на входе подозрительно оглядывает посетителя, недовольно поморщился. Распахнув дверь, Така буквально втащил вокалиста Диру в теплоту холла, покрепче ухватившись за скользкую ткань пуховика. Мужчина, отвечавший за охрану здания, было открыл рот, чтобы соблюсти проформу, но потом передумал. Вокалист Газетто славился своей вредностью и скандальностью. Сам же Мацумото искренне недоумевал, откуда у него такая известность, вроде посуду об голову тому же охраннику он не разбивал и даже голос никогда не повышал. — Замерз? – наконец, поинтересовался Таканори, прекратив сетовать на несправедливость этого мира. Ке неопределенно повел плечами, скидывая руку мужчины со своей одежды. — У нас был перерыв, — зачем-то пояснил Таканори, первым поднимаясь по лестнице. Про лифт он сегодня тактично не вспоминал. Он постоянно суетливо оборачивался, глядя в лицо Тоору, но тот оставался бесстрастным, изредка поправляя шляпу, на которой еще поблескивали подтаявшие хлопья снега. — Я не помешаю? – Ке впервые подал голос, поднимая голову и глядя на тонкую спину мужчины. Сам Ниимура не отличался ни ростом, ни массой тела, но даже по сравнению с ним Мацумото был щуплым. Этот вывод вызвал улыбку. — Никто даже не знает, что придешь именно ты, — улыбка Руки была какой-то нервной, он теребил ворот длинной рубахи, выдавая истинное состояние из-за прихода другого вокалиста. А Тоору сам себе не мог ответить, зачем все же пришел. Ему просто захотелось. Он далеко не всегда искал логику в собственных поступках. Верил, что так правильно, просто судьба чертит его путь. А не реагировать на окружающих уже привык. Они прошли по широкому коридору, сталкиваясь со снующим туда-сюда стаффом. Слишком оживленно для обеденного перерыва. Таканори свернул и вошел в просторную комнату с мягкими темными диванами и звукорежиссерскими пультами. Теплое освещение буквально обволакивало, а теплота приятно ласкала. — Руки-сан, — тихо окликнул его мужчина, сидящий за одном из пультов. – Я как раз послал за вами. — Я пришел сам, — Така смущенно улыбнулся. — Вы уверены, что стоит продолжать? – вокалист Газетто раздраженно отмахнулся от заботы звукорежиссера. Ему не хотелось, чтобы Ке знал, что запись шла не так удачно, как на то надеялись. Недавняя простуда еще сказывалась на голосовых связках. Но сроки выхода сингла были ограничены уже давно, тянуть не хотелось из-за подобных оплошностей. Жаловаться Мацумото не любил, поэтому, сжав ладони в кулаки, продолжал надрываться. — Вы не возражаете, если во время записи будет присутствовать гость? – Таканори указал на Ке, который неожиданно приветливо улыбнулся, поклонившись. Мужчина в ответ кивнул и покачал головой, как бы говоря, что ничего против не имеет и предложив расположиться вокалисту на одном из диванов. Даже любезно поинтересовался, не желает ли тот что-нибудь выпить. Ке, подумав, выбрал стакан воды, уточнив, чтобы она была прохладной. Руки задумчиво послал парня, появившегося в проходе, за напитком. Странно, Тоору только что с мороза и просит не чего-нибудь горячего, а обыкновенной воды. — Запись, Руки-сан, — напомнил ему работник студии, вырывая из задумчивости. — Да-да, — вокалист кивнул и направился к двери, пытаясь прокашляться и чувствуя, как прожигает спину взгляд черных глаз. *** Ке периодически хмурился, внимательно прислушиваясь к надрывному вокалу. Задумчиво поглаживая подбородок, он практически не смотрел на Руки сквозь завесу специального стекла. Отмечая плюсы и минусы голоса, старался для себя определиться, нравиться ли ему творчество этой группы. Не сказать, чтобы не нравилось, но и слушать постоянно желание не возникало. Тоору усмехнулся своим мыслям. Будто он вообще слушает японский рок, чтобы сейчас так тщательно обмусоливать этот вопрос. Все что можно сказать – это нравится или нет. Нравится… Но не для него. В дверь тихо постучали, что, впрочем, услышал только Ке, но даже не обернулся на вошедшего. Каи тихонько проскользнул в помещение, бросив короткий взгляд на своего согруппника, а потом переведя его на гостя. Темные глаза распахнулись от удивления. — Ке-сан?! – неверяще выдохнул он, кланяясь в знак приветствия. Тоору кивнул, то ли здороваясь, то ли подтверждая, что это он. Имен участников Газетто он не знал, зачем ему это. А представляться молодой человек не спешил, изо всех сил стараясь не пялиться на вокалиста, как на восьмое чудо света. Песня, между тем, была прервана уверенной рукой режиссера. Така снял наушники и поспешил выйти к собравшимся. Даже не обратив внимания на драммера, он сразу устало упал на вращающееся кресло, приготовившись слушать получившуюся запись. Каи поспешил к ним, положив ладони на плечи Таканори и едва заметно массируя их. Тот блаженно откинул голову на стул и прикрыл глаза. По мнению Ке в получившейся записи были недочеты и ошибки. И Руки сам их слышал, судя по тому, как периодически морщился или хмурился за время проигрывания песни. Обсуждение с дивана было не слышно, но либо переписывать решили в другой день, либо оставили так, как есть, потому что вокалист Газетто поднялся со стула и направился в сторону гостя. — Не против пообедать? – спросил он чуть осипшим голосом и устало улыбнулся. Ниимура лишь кивнул в ответ, медленно поднимаясь с дивана. Они молчали, пока спускались по лестнице. Таканори поспешно заматывался в длинный вязаный шарф, пытаясь хоть частично прикрыть его курткой. Шапку он держал в зубах, морщась от синтетического вкуса. Тоору же только застегнул свой пуховик, поскольку так и не снял его в стенах студии. Он вообще был мерзляком, либо берег свое горло. Уже на улице, когда Така сбивчиво объяснял, что неподалеку находится уютная кофейня, их нагнали Каи с Аоем. — Мы к вам присоединимся, — уверено заявил Ютака, но, увидев хмурый взгляд Руки из-под шарфа, поспешно добавил. – Мы сядем за соседний столик! Аой флегматично кивнул в подтверждение. Куртка на нем была настежь расстегнута, несмотря на минусовую температуру. Впрочем, он-то всегда отличайся знойностью. Мацумото не стал в ответ закатывать глаза и уж тем более отговаривать согруппников от их решения. В конце концов, они тоже сегодня еще не обедали. Ке, казалось, вообще не заметил, что их стало больше, чем двое. Ему подобные мелочи казались неважными. И уж тем более его не волновало, что их могут заметить вместе, что может потянуть за собой вереницу сплетен, слухов, догадок. Дошли быстро и молча. Руки шел впереди, на полшага от него отставал второй вокалист. Ударник с гитаристом замыкали процессию, переглядываясь и чувствуя себя отчего-то лишними. В тесной кофейне было практически пусто. Лишь несколько школьниц, сидевших в центре зала, склонились к середине стола и о чем-то шептались, да двое мужчин расположились у витринного окна и пили чай. К удивлению остальных, Ке сразу направился к ним. Только спустя пару секунд Така сообразил, что это Дай и Каору. Когда Газетто подошли поздороваться, гитаристы уже о чем-то беседовали со своим согруппником. Дайске, в неизменной ему манере, улыбался, лидер же наоборот хмурился, исподлобья глядя на посторонних. — Садись, — Тоору обратился к Мацумото, кивая на стул, а сам расположился спиной к улице. — Ну, мы пойдем, — неуверенно выдал Ютака, стараясь улыбаться. – Не будем вам мешать. — Куда? – тут же вскинулся Дайске. – Составьте нам компанию. Что-то подсказывало Таканори, что гитаристам и вдвоем было хорошо. Вроде ничего особенного в их поведении, но этих двоих будто опутывала тонкая нить, связывая в единое целое. Поселялась уверенность, что стоит протянуть руку к центру круглого стола, и он обязательно наткнется на эту самую нить, столь ощутимой она была. Но его согруппники не отличались таким тонким видением мира, как он сам, поэтому любезно приняли приглашение, подтягивая стулья и рассаживаясь. Общительный Дайске тут же разговорился с Аоем о гитарах. Периодически в их диалог встревал Ютака со своим весельем и умением располагать к себе. Каору в обсуждении участия не принимал, хоть тема и была ему близка. Видимо, настроение его соответствовало хмурой погоде. Он изредка склонялся к Ке, что-то у него спрашивая, они обменивались короткими репликами и вновь погружались в молчание. На Таканори наплывала беспросветная тоска. Его не угнетало молчание Тоору, пока они были вдвоем. В их тесной компании он мог себе позволить быть говорливым. Но вот сейчас, когда за столиком собралось столько разных людей, вокалист чувствовал себя лишним. И Ке сидел слишком далеко, чтобы просто склониться к нему, как это делал Каору, и что-то спросить. Из прогрессирующей меланхолии его беспардонно вырвал лидер Диру. Видимо, он заметил отрешенность в глазах мужчины и решил поддержать того. Значит, его плохой настрой – это лишь маска. Вполне удобно, если ты еще не теряешь надежды остаться вдвоем с человеком, который тебе сейчас действительно нужен. Но, если остаешься в меньшинстве, играть уже глупо – ты заведомо остаешься в проигрыше. Атмосфера разрядилась, когда Каору стал задавать вопросы, улыбаться, а потом, к блаженству единственного курящего, достал свои сигареты. Еще большим удовольствием стало то, что лид-гитарист с легкостью втянул в их разговор Ке, который до этого вообще не подавал признаков жизни, прикрыв глаза и, казалось, уснув. На самом деле, он все прекрасно слышал, просто молчал. И Каору, видимо, это прекрасно знал. Руки с долей зависти оглядел лидера Диру, подумав, что хотел бы так же хорошо знать Тоору и иметь наглость вторгаться в его личное пространство.