История одной любви

       Что чувствовала Вайперин? Этого никто не знал, даже она сама. Это были... странные чувства.        Каждый раз, когда она видела брата рядом с красивой девушкой, её сердце сжималось, а на глаза наворачивались слёзы. Ей было больно. Но почему?        Можно подумать, что это ревность сестры к брату. Она ведь с детства боялась, что когда-нибудь он её бросит. Она даже боялась оставаться одна на очень долгое время. Но это было не так. Вайперин давно заметила всё это, и решила поговорить с родителями начистоту.        В один прекрасный день, а именно 18-ого июня, она застала обоих родителей дома, в гостиной. Дьюс уже собирался выйти из своей комнаты, но, увидев Вайперин, стоявшую перед родителями, он решил пока остаться за дверью. Откуда он знал, о чём она хотела с ними поговорить? Он знал лишь то, что своим приходом всё испортит.        Вайри подошла к родителям.        - Мам, пап. Я... Я хотела кое-что у вас с-спросить.        Марисса (а это было настоящее имя Медузы Горгоны) подняла глаза на дочь. Отец оставался недвижим.        - В чём дело, дочь? - строго спросила мать.        Вайперин стало не по себе. Она по своему опыту знала: разговор с такой матерью, как Медуза, - это почти самоубийство, ведь в любой момент она могла превратить в камень. Но Вайперин боялась не столько разговора с матерью, сколько её саму из-за её строгости и особой жестокости.        - Я... - робко начала она, - Я... Только хотела спросить: почему всегда, когда я вижу брата с красивыми девушками, я начинаю ревновать? И ревновать, не как сестра, а как...        - А как?        - Как если бы я была его девушкой.        Реакция родителей была слишком неожиданной для Вайперин. Мать округлила свои красивые змеиные глаза. Отец наконец повернул голову к дочери, на его лице читалось удивление.        Дьюс, всё это время стоявший за дверью и слышавший весь разговор, услыхав последнюю фразу, удивился не меньше, а даже больше, чем его родители. У них с сестрой никогда не было секретов друг от друга, кроме единственного случая с "чувствами" парня. Он и не подозревал, что Вайперин может его ревновать. Зеленоглазый немного приоткрыл дверь, чтобы лучше слышать их разговор.        - В каком смысле, дочь моя? Ты ревнуешь, как девушка? И давно ли? - спросил отец, до этого не принимавший участия в разговоре.        - Уже два года. Папа, мне скоро 18 лет. Вы обещали в день моего 18-летия рассказать мне что-то очень важное, связанное с моим детством и... И моими чувствами. Я бы хотела, чтобы вы сейчас мне всё рассказали.        - Рассказать? Рассказать тебе?! Я не понимаю, ты не можешь подождать две недели? - не выдержала мать.        - Матушка, при данных обстоятельствах две недели - два столетия. Я не могу столько ждать. Никогда не знаешь, что будет завтра. Вполне возможно, завтра я умру. Лучше расскажите сейчас. Пока я не умерла в неведении.        Сердце Дьюса сжималось всё сильнее. Ему не терпелось узнать, что же происходит с его сестрой. Мать хотела было высказать дочери за её допрос, но всё спас Гилберт. Он вовремя остановил свою жену.        - Ты хочешь знать правду, дочь моя? Изволь.        И отец начал рассказывать. Два или три раза Марисса хотела что-то вставить, высказать свое мнение или остановить рассказ мужа, но она ничего не говорила. Она была погружена в свои мысли.        - Вайперин, я должен тебе сразу сказать. Ты не подумай, мы ничего страшного не делали, ничего такого. Но 19 лет назад я был свидетелем одного события, сильно повлиявшего на нашу жизнь. 19 лет назад твоя мать родила Дьюса. Но родила не его одного. С ним вместе на свет появилась девочка, его сестра. Они были похожи, как две капли воды. Мы уже радовались, что у нас родились близнецы, но через несколько минут после рождения девочка умерла. Она была очень больна. Неизвестно, каким чудом Дьюсу удалось родиться здоровым.        С каждым словом отца парень всё больше вникал в историю их семьи, и с каждым словом его сердце сжималось всё сильнее.        - Когда умерла Габриэлла, твоя мама очень страдала. Я её понимал: мы потеряли дочь. Мне тоже было плохо, но я нашёл в себе силы справиться со стрессом, и я помог твоей маме. 31-ого июня её должны были выписать из роддома, и в этот же день родилась ты. Я как раз проходил мимо палаты, в которой ты лежала, прикрыв глазки. Увидев меня, ты потянулась ко мне со словами "Папа, папа!". Я не знал, что делать. Врач объяснил мне, что твоя родная мать умерла при родах, а отец был осуждён и приговорён к 12-ти годам лишения свободы за распространение наркотиков. Своего отца ты никогда не видела, а воспитывать он тебя не мог. И я взял тебя в свою семью. Увидев тебя, твоя мать заплакала от счастья: так сильно ты ей понравилась. Ты даже была чем-то похожа на нашу умершую дочь. И... С тех пор ты живёшь в нашей семье и зовёшь нас, чужих тебе людей, своими родителями. Ты можешь считать нас плохими людьми, раз мы не рассказали тебе всего сразу. Но пойми, мы желали тебе добра. Я желал тебе добра. Прости меня.        Услышав всё это, Дьюс сполз вниз по стене. Он не мог поверить, что всё это время Вайперин был совершенно чужой ему девушкой.        Она же не могла поверить, что все эти годы так сильно ошибалась в этих людях. Ей врали, что она их родная дочь, что она сестра Дьюса. И через две недели ей должно было исполниться 19 лет. Не 18.        - Так, это значит... Я не ваша дочь? - спросила девушка, плача.        - Вайперин, дочка...        - Замолчите! Я 18, нет, 19 лет считала вас своими родителями! Вы врали мне! Так вот почему я ревную именно как девушка! Оказывается, я не сестра ему, а совершенно чужой человек! Я не хочу вас видеть!        И она побежала к себе в комнату, больше ничего не сказав.        Дьюс хотел было её окликнуть, но ему было настолько плохо, что он не смог даже рта открыть. Он лишь слышал глухой топот, отдалённо напоминавший ему быстрые шаги сестры на лестнице. Это было последнее, что он услышал, будучи ещё в сознании.