Ich Liebe dich

Шел второй месяц без Ивана. Дом Байльшмидта опустел, он перестал платить по счетам, вся жизнь катилась в тартарары. В доме стало жутко холодно, вода давно не лилась из крана, свет давно не горел в заветном окне, все здесь умерло для прусса. За это время он сильно исхудал. Каждое движение давалось с тяжкой силой, которая стоила ему чутли не всей этой жалкой жизни. Людвиг беспокоился за здоровье брата и за его плачевное состояние, но с каждым приходом в дом, он убеждался, что Гилберта надо забрать. Но все его попытки были напрасны, каждое утро прусс снова сбегал в эту пустую квартиру, как и его сердце, будто снова в ожидании того кто уже больше не вернётся. Тихий шепот в трубку, бессонные ночи, все впустую! Гилберт совсем одичал и перестал отличать реальность от вымысла. Теперь он еще и стал сумасшедшим, как думал Людвиг. — Да все нормально! — орал в трубку Байльшмидт старший своему брату. — Что нормально? — говорил спокойно Людвиг. — Я в порядке и вообще, что ты заботишься обо мне как взрослый печется об малом дитя!!! — Да ты и есть это малое дитя, Гилберт, — усмехнулся парень. Гилберт резко положил трубку и швырнул телефон в стену. Если бы мог, он бы впечатал его туда, но телефон лишь слегка задел стену и упал на пол. По стене скатился замученный Гилберт, замученный этим миром. Вмиг ему пришла идея в голову! Парень лихорадочно подскочил и взглянул на мостовую. — Никого! — вскрикнул он. Ему хотелось, что бы все услышали этот крик и взглянули на него. Парень вышел на улицу и вдохнул воздух, почти такой же холодный. Он взглянул на мостик и направился к нему. Шел относительно недолго, пару минут и он уже смотрел в эту темную бездну. Странно, но сейчас он потерял интерес к жизни и хотел прыгнуть именно туда и стать вечностью, как и многие кто уходил из этого мира. Он переступил бортик и уже старался не держаться за бортики мостика. «- Насчет три я прыгну, раз, два…» — Стойте сер, — выкрикнул голос. Он услышал чьи-то каблучки, но было поздно, он прыгнул вниз.