***
Сны Гэндзи смешались с реальностью танцующих среди деревьев драконов. Несколько раз он просыпался и видел, как они подползают к нему всё ближе в угасающем свете углей. Один раз он даже увидел, как они норовят принять форму человека. Сон был настолько беспокойным, что киборг поднялся и снова разжёг костер, отгоняя тени. К этому времени угли уже начали остывать — Дзенъятта совсем не ворошил их. Гэндзи начало охватывать беспокойство. Он слишком медленный. Ему нужны тренировки. Осталось где-то около часа до восхода солнца, и он не собирался больше отдыхать. Однажды он поймает драконов. Однажды он сразит их. Отойдя от костра, Гэндзи начал поиск мишени. Небольших размеров дерево — оно пустило корни в скалу, упрямо зарывшись в самую глубину, и вряд ли сдвинется с места раньше, чем земля начнёт обваливаться под ним. Идеально. Гэндзи начал с базовых стоек, совершая медленные движения, чтобы его спящие жёсткие мышцы разогрелись. Чем больше он двигался, тем больше представлял, что дерево — это его брат. Упёртый, непоколебимый, непреклонный и с гордо поднятой головой. Ах, Ханзо, старший сын. Гэндзи взялся за рукоять своего клинка, ощущая легкую дрожь в руке. Самый уважаемый сын. Его шаги казались невесомыми, ноги легко передвигались благодаря растущему жару, который окрашивал зрение в красный цвет. Он обошёл дерево, окружая его своей яростью. Наследник клана Шимада. Безупречный, благородный Ханзо. Три удара. Ни один из них не издал звука, кроме предательского щелчка возвращающегося в ножны меча. Ханзо, который всегда знает лучше. Дерево, разрезанное на части, развалилось, но даже в таком, с рассыпавшимися по камням ветвями и стволом, Гэндзи видел этих драконов, танцующих среди теней. Смеющихся из темноты. И его злость раскалилась добела. Ханзо, который сразил тебя. Который оставил тебя умирать. Низко пригнувшись, Гэндзи укрылся среди теней, выслеживая фантомов, порождённых воспоминаниями. Он слышал напор крови в ушах. Он поймает их. Ханзо. Причина, из-за которой ты… Каждый раз, когда фантомы, казалось, начинали принимать форму, Гэндзи набрасывался на них, прорезаясь сквозь деревья, расчищая свой путь, но драконы всё ещё танцевали за пределами его досягаемости, насмехаясь над ним. … стал этим. Нечеловеческим, занимающим в мире ещё меньше места, чем омники смогли выковать для себя. Отринутая обществом смесь человека и машины, которой нигде нет места. Тени среди деревьев становились более цельными, принимали форму, даже издавали звуки тихих шагов. Каждый удар сердца заставлял Гэндзи ощущать себя так, будто он наполняется расплавленным железом. Если уж Гэндзи Шимада должен пойти на войну с целым миром из-за своих причин, с целью выпотрошить этих драконов, то так тому и быть. И если мир начнёт сопротивляться, то будет сожжён и разрушен в прах под его вечной ненавистью. Поступь ног становилась всё громче. Фантом пришёл за ним. На этот раз Гэндзи не будет слишком медленным. Он не может. И он не был. Всё вокруг расплывалось. Тошнотворный треск барабанил где-то внутри черепа. Что это было? Откуда оно взялось? Он посмотрел на свой клинок достаточно быстро, чтобы заметить несколько искр, пляшущих между металлом его рук и меча, каждая вспышка отдавалась дурманящим ударом в голову. Где?.. — Гэ-ээн-эндзи? Оно звучало, как Дзенъятта. Как немного испорченная, искажённая его версия. Шум крови в ушах начал утихать. Гэндзи оглянулся на побоище, которое он устроил в долине. Угли от костра осветили всю сцену оранжевым заревом. Почему его учитель так лежал? Его ноги так неестественно вывернулись под таким странным углом. И рука так далеко от него, искры выбрасывались с обнаженных проводов в предсмертных судорогах. Киборг не осознавал, что был рядом с омником, пока не вгляделся во всю сцену разрушения целиком. Время, казалось, свернулось до мгновения, угасающий свет превратил всю долину в зловещую и неприветливую. Учитель дёргался так неестественно, так роботизированно. Вся рука Дзенъятты была отсечена от плеча, а ровный диагональный разрез разделил верхнюю и нижнюю его половины, которые как насмешка всё ещё лежали в привычной медитативной позе. — Учитель? Вторая рука омника сохранила только один палец, кроме большого, и эти пальцы постоянно сгибались, будто пытались за что-то схватиться. Но Гэндзи до сих пор не осмыслил всё это. Он не мог этого видеть. Учитель не мог издавать этих звуков. Ни треска искрящихся проводов, ни свиста разгерметизированных поршней, ни тихого бульканья растекающегося масла и смазочно-охлаждающей жидкости, смешивающихся воедино и покрывающих траву и камни отвратительным мерцанием. Сферы учителя не должны лежать разбросанными вокруг, неподвижными и потемневшими. Кто этот разрезанный омник, который так похож на Дзенъятту? — Гэн-э-эээ-эндзи? — повторился вопрос, искажённый, переходящий в визг на середине, сбивающий с толку, и, может быть, слегка пугающий. Реальность вернулась к нему. Он упал на колени, без малейшей мысли отбрасывая меч куда-то к жутким пням, оставшимся от деревьев. — Учитель Дзенъятта! — Гэндзи? — Омник выглядел пришедшим в себя, несмотря на своё расчлененное состояние. — Я теряю ко-он-он-онтроль над мо-мо-моими… Гэндзи совсем не понравилось это заикание. То, как синтезированный голос разделился на две разные тональности — это звучало очень странно. — Держитесь, — Гэндзи никак не мог сообразить, что ему делать со своими руками. Сейчас они блуждали над разделёнными частями, над вывернутой рукой, над мигающими жёлтыми искрами, стараясь решить, что будет лучше — собрать все части или оставить всё, как есть. — О, Учитель, простите меня. — Мне нужно от-от-отклю- отключиться, — то, что осталось от его левой руки, нащупало визор Гэндзи, и киборг неловким движением начал снимать маску. К тому времени, как он её снял, огоньки Дзенъятты стали меркнуть, а дрожание замедляться. — Не б-б бойся. — Его голос скрипел на согласных, и Гэндзи не мог не вздрагивать от этого. Легко было забыть, что учитель почти полностью искусственный. Что он — робот. И сейчас было оскорбительно так думать, даже когда все доказательства находились у него в руках. — Я не пере-пере-переставал верить в те-тебя. А затем огоньки потухли, и больше не раздалось ни единого звука.Глава 1
15 декабря 2017 г. в 13:15
Примечания:
Тапочки по переводу принимаются, публичная бета включена.
Воздух в горах был колким и разрежённым. День выдался прохладным и когда он стал подходить к концу, учитель и ученик решили остановиться в одной из многих долин среди гор. Время от времени где-то за скалами слышалось блеяние козы, зовущей своё потомство на отдых.
Минуло уже десять дней в дороге, и путники добрались до середины своего маршрута. Шла ранняя весна: в это время года горные перевалы уже почти очистились от снега, но вершины гор оставались белыми до наступления лета. Сам по себе снег, сдуваемый ветром со скал, не доставлял неудобства; настоящий враг — температурные колебания, порождаемые горами. Их путь уже замедлился из-за неожиданного снежного заноса, но остановки для обогрева внутренних механизмов были привычны. Как ни странно, именно Дзенъятта всегда был инициатором привалов на отдых. Он провёл много времени в Непале, но, похоже, никакой внутренний обогрев не сравнится с естественной терморегуляцией, как у Гэндзи.
Расход энергии ослабил учителя, сейчас он был необычайно тих и замкнут, и ученик остался один на один со своим естеством. И своими мыслями.
Не так уж и ужасно.
В долине, в которой они остановились, росли густые деревья и было достаточно свободного места для разведения костра — спасение от надвигающегося холода. Дзенъятта уселся возле прогалины и застыл, даже его сферы нисколько не двигались. Он предупреждал, что такое может случиться. Гэндзи утверждал, что не будет беспокоиться.
И он действительно не беспокоился.
Было просто странно видеть учителя таким неподвижным, таким тихим — но не спящим. В сознании. Временами Гэндзи ощущал, как тот молча за ним наблюдает. И лишь когда огонь глубоко прогревал его металлический каркас, Дзеньятта заводил разговор.
Гэндзи пользовался этим свободным временем для практики. Для тренировок. Иногда он забирался на деревья, прыгая между ними в поисках пути на верхушку самого высокого из них, не касаясь при этом дважды одного и того же. А когда вокруг были только скалы, он пробовал взбираться по ним, находя повсюду выступы, и старался догнать коз, которые проделывают этот путь с легкостью. Чаще всего всё заканчивалось неудачно, и Гэндзи съезжал вниз по скале.
Однако, в этот раз он тренировал боевые стойки. Его катана разрезала воздух, быстро, легко, бесшумно и смертоносно. Покидая ножны, она на секунду вспыхивала зеленым, а затем с тихим щелчком быстро входила назад. Гэндзи стремительно перемещался с места на место, частично, чтобы согреться, находясь вдали от костра, но в основном для того, чтобы занять свой разум. Мысли умели подкрадываться к нему в такой темноте. Искусственная подсветка, встроенная в его тело, потухла, и Гэндзи растворился в ночи, недосягаемый для света костра.
Он видел учителя, застывшего, но в сознании. В сегодняшней игре Дзенъятта должен сыграть роль добычи. Сможет ли он заметить, где же его ученик? Не визуально, потому что учитель всё ещё смотрел в сторону костра. Его зрительные датчики могли бы засечь ученика, но у них наверняка имелся какой-то диапазон видения.
Гэндзи переместился на двести метров. Каждое движение он совершал при шорохе ветвей от легкого ветра; его шаги были бесшумны, пока он шёл от скалы к дереву, от дерева к траве, от травы снова к скале. Наконец, он оказался на дереве позади Дзенъятты.
Если он будет быстрым, то сможет напасть прежде, чем тот успеет среагировать. Даже если его заметят, будет уже поздно.
Дзенъятта поднял голову, немного потряс ею, как бы разминая суставы. Должно быть, он наконец достаточно согрелся. Гэндзи видел, как он сканирует деревья в поисках своего ученика. Но он смотрел не в ту сторону и не на ту высоту. Он может быть выведен из строя в мгновении ока. Великий Дзенъятта сражён своим преданным учеником.
Звучит жутковато, на самом деле.
Гэндзи решил хотя бы напугать учителя. Послышался легкий звук трения, всего лишь шорох, когда киборг бросился из своего укрытия, стремительно сокращая расстояние.
Просто коснись задней стороны его шеи, покажи, что ты одолел его.
Одной рукой он схватился за рукоять меча — исключительно по мышечной памяти, а свободную вытянул вперёд, наготове. Десять метров, пять, два…
Ты одолел его!
Не одолел. Даже когда Гэндзи был уверен, что дотронулся до Дзенъятты, его пальцы схватили пустоту. Он удивился своему промаху и споткнулся, пытаясь не опрокинуть чайник на костре. Благодаря быстрой реакции, ему удалось проворно перепрыгнуть его и приземлиться прямо перед учителем, за исключением того, что он так сильно наклонился, что почти согнулся пополам.
— Очень страшно, Гэндзи. — Учитель выпрямился, казалось, улыбаясь, а его сферы начали медленно крутиться.
Гэндзи фыркнул и схватил полено для костра.
— Как вы узнали? — Спросил он, усаживаясь позади Дзенъятты спиной к спине. Сферы расширили свою орбиту и окружили также и его. Спина Дзенъятты была всё ещё холодной, и это остужало после тренировки.
— Я знал, где тебя нет. — Равномерная вибрация его искусственного голоса передавалась сквозь спину Гэндзи, успокаивая и умиротворяя. — Это почти то же самое, что знать, где ты есть.
Гэндзи снова расстроенно фыркнул. Если он даже Дзенъятту не может застать врасплох, то навыки Ханзо могут быть для него всё ещё недосягаемы. Гэндзи почувствовал, как кровь в жилах моментально закипела, но тут же быстро вытянул ноги вперёд, раздражённо ударяя ими о землю, подавляя свой гнев.
— Как там говорится?.. — Дзенъятта отклонился назад, а сферы сузили свою орбиту, не давая ученику попытки к бегству. — «Чужая душа — темнота?» Или нет, потёмки? Я бы многое дал, чтобы кинуть в твою лучик света, — Дзенъятта не был уверен, что правильно вспомнил выражение, но он чувствовал, что его слова были поняты. — О чём ты думаешь, мой ученик?
Последнее, о чём Гэндзи хотел бы поговорить — это о Ханзо, или о своей злости, или о вынашивании идеи вернуть должок за бессмысленно потраченную юность. Уничтожение клана Шимада было для него чем-то вроде очищения, но брат постоянно вырывался из его хватки. Избегал мести. К этому времени всё это стало настолько далекой привычной враждой, с кучей других демонов, с которыми ему пришлось столкнуться, прежде чем он смог восстать против главного дьявола. Этот может и подождать.
— Я просто заскучал без вас, — признался Гэндзи, потянувшись руками вверх и снова опуская их обратно, рядом с омником. — И застрял в мыслях.
— Да, — Дзенъятта снова отклонился назад, почти полностью укладываясь на него. Гэндзи не возражал, он был достаточно крепким, чтобы выдержать вес робота. — Потому я и спросил. Разве то, что застряло в голове, не должно выйти наружу?
Ученик подпер подбородок руками, вздыхая и наблюдая за танцующими длинными тенями, отбрасываемые костром. Казалось, они принимали форму драконов, извиваясь по земле и между деревьями, прежде чем раствориться во мраке ночи.
— Не сейчас, — Гэндзи сказал это тихо, но он знал, что учитель услышал его.
Дзенъятта не сразу выпрямился, но давление его веса всё же уменьшилось.
— Ты был слишком медленным, — наконец сказал учитель, выпрямляясь и держа в руке одну из своих сфер, заряжая её теплой энергией. — Я знал, откуда ты нападешь, но также ты был слишком медленным.
У Гэндзи имелось много оправданий. Вокруг холодно. Воздух разрежен. Он не собирался нападать, чтобы убить. Но ни одно из них не выглядело веским. Ни одно из них не имело бы значения, если бы Гэндзи был настоящей целью и был бы убит. Он с горечью кивнул, поднимаясь поддержать огонь в костре.