50 дней до моего смысла.

      Перед тем, как уснуть, я поставил будильник, только не на “8:30”, а на “7:30”. Я волновался за Оксану не меньше всех остальных, так что хотел прийти в школу как можно раньше, чтобы убедиться в том, что она придёт. По крайней мере, я всем сердцем надеюсь, что она придёт.       Я проснулся по зову будильника, отключил его и пошёл в ванную. Типичное будничное утро: душ, чай, поиск одежды и сборы рюкзака. Я надел чистую чёрную футболку с двумя кармашками с замочками на груди, чёрные штаны с широкими карманами и чёрные кеды (подстать расцветке) с принтом “Звёздных войн”. Надев куртку и закинув рюкзак на плечо, я выхожу из квартиры и, сбегая по лестнице, включаю музыку в наушниках. На улице прохладно, лёгкий морозный ветерок щиплет щёки, а на земле лежит тонкий слой вчерашнего снежка. Времени у меня было вагон, так что до школы я пошёл пешком, подкуривая сигарету.       Погружённый в свои мысли, я не сразу замечаю, как мне громко сигналит остановившаяся рядом со мной машина. Я от страха подскакиваю, выдёргивая наушники, и слышу этот пронзительный смех Серёжи и Димы из салона машины.       -Дебилы, - беззлобной говорю я, подходя к машине.       -Привет, Шпала, - здоровается Матвиенко. – Садись, подкинем.       -Куда? До леса? – Усмехаюсь я.       -Ага, там тебя и закопаем, - кивает Позов.       Я сажусь на заднее сидение машины Серёги (точнее его брата), и мы трогаемся с места.       -Что, Серый, решил, как хороший бойфренд заехать за своим парнем и отвезти в школу? – Не удерживаюсь я от тупой шутки.       -Вообще-то, мы у меня дома были, - с довольной улыбкой говорит Матвиенко и смотрит на смущающегося Диму, который отвернулся к окну и так же счастливо улыбался. Я рад, что они помирились.       -А твоей мамы дома не было?       -Не-а, она решила к подруге раньше уехать. Приедет только в понедельник вечером.       -Намёк, что завтрашняя вечеринка в силе?       -Она была в силе ещё с этого понедельника! Всё продуманно!       -Стриптиз будет?       -Только если ты захочешь станцевать, - ухмыляется Серёжа, и мы все трое смеёмся.       Мы доехали уже через пять минут. Серёга припарковался недалеко от школы, все вышли, Матвиенко закрыл машину, и мы поплелись к главному входу в ад. Зайдя в школу, мы разговаривали о предстоящем праздновании прошедшего дня рождения нашего армянина, что не сразу заметили, как перед нами встала высокая и довольно красивая девушка. Длинные русые волосы, хорошая фигура и кошачья ухмылка.       -Привет, Серёнь, - говорит она.       -Привет, Кать, - улыбается ей Серёжа.       Эта та самая Катя?! Катя Варнава из одиннадцатого “В”?! А она симпатичная. Но Димка лучше!       -Завтра к восьми буду, - сказала Катя, подмигнула и пошла дальше, а Серёжа крикнул ей вслед:       -Буду ждать!       -Ты пригласил её на вечеринку? – Спокойно спрашивает Позов, но я прекрасно вижу, как в глазах лучшего друга зажглось пламя ярости.       -Да. Мы ж друзья. А ты против?       -Нет. Конечно нет, - мягко улыбается Дима. Серый улыбается в ответ, чмокает его в губы, и мы направляемся в раздевалку. Какого хрена Поз вообще творит?! Что значит “Конечно нет”?! А ничего, что из-за этой шкуры они поссорились?! А ведь это была их первая ссора!       Только мы успели снять куртки, как звенит звонок на первый урок, а Макара с Оксаной мы так и не встретили. Как и Арса.       -Серый, а Арс придёт? – Спрашиваю я.       -Да. Но только ко втором уроку. Они с Кириллом по делам поехали, - говорит Серёжа и смотрит на меня взглядом, типа “Ты сам всё понимаешь”. Арсений рассказал ему о том, что теперь я всё знаю?! Ну пиздец. - Ладно, я побежал на английский.       Матвиенко обнимает своего парня, крепко прижимает к себе и без стеснения целует его в засос – видимо, они уже привыкли целоваться передо мной и остальными. А Дима с удовольствием отвечает, кладя ладони на его шею.       -Скоро увидимся, - негромко говорит Димка Серёге, а тот улыбается, в последний раз чмокает Поза в губы и убегает из раздевалки первым.       С другом мы приходим в класс первее учителя. Класс бесится и отрывается во всю без географички – кто кидается пеналами друг в друга, кто громко смеётся на весь кабинет, а кто только зашёл и чуть не получил в лоб летящим пеналом. Я кидаю рюкзак на парту, не глядя, ведь мой взор прикован к пустой парте впереди. Ни Ильи, ни Оксаны.       -Не переживай, Шаст, они придут, - толкает меня в плечо Дима, вытаскивая географию из портфеля.       -Кстати, Поз! – Я меняюсь в лице. – Что это было десять минут назад?!       -Ты про что? – Недоумённо хлопает глазами Дима.       -Я про эту Катю! Почему ты сказал, что не против, чтоб она пришла, если ты ой как против?       -Антох, я просто не хочу с ним ругаться опять. Это его день рождения, так что пусть зовёт, кого хочет. Я верю ему. И люблю. Правда, люблю, поэтому не хочу опять ссориться из-за какой-то шлюхи. Он мой и всяким Варнавам я его не отдам!       Взгляд лучшего друга был полон уверенности. И любви. Я не могу сдержать улыбки, понимая, насколько он привязан к этому хвостатому армянину. И мне хочется верить, что и Серый дорожит им так же сильно.       С криками о том, что нас слышно на всех этажах, учительница входит в кабинет, и класс затихает. Когда мы сели, Ольга Константиновна начала с проверки домашнего задания. И решила спросить она Бузову, которая, как всегда, ничего не учила. Пока учительница отчитывала непутёвую ученицу, в дверь постучали, и в класс вошли Макар и Оксана.       -Почему опаздываем? – Выкрикивает географичка.       -Извините, - всё, что смог сказать Илья, а Оксана просто стояла рядом и смотрела в пол. Но не от стыда. Они оба были какими-то грустными, за версту видно!       Учительница разрешила им сесть на места, что ребята и сделали. Я переглянулся с Димой и понял, что не один заметил эти унылые лица друзей. До звонка мы решили их не трогать, но после сразу же подошли к ним. Фролова и Макаров молча собрали рюкзаки, и мы вчетвером выходим из кабинета.       -Может, расскажите, что случилось? – Позов первым решается нарушить это напрягающее молчание.       -Ничего, - говорит Илья, а Оксана всё молчит.       -Мы переживали за тебя, - сказал Дима подруге, которая лишь на мгновение подняла на него глаза, кивнула, и снова устремила их в пол.       -Да что с вами?! – Не выдерживаю я, вставая перед друзьями, заставляя тех остановиться. – Что происходит, Окс?!       -Ничего, - повторилась девушка за Макаром.       -Как это “ничего”?!       -Шаст, хватит орать, - говорит мне Макар.       -Не лезь! Хотя, раз такой смелый, то давай-ка ты мне всё объяснишь?!       -Всем привет, - к нам подходят Арсений и Серёга, но я был на таком взводе, что даже не заметил их.       -Хватит орать, истеричка! – Теперь на взводе не только я, но и Фролова.       -Так если ты по-другому не слышишь! Я хотел поговорить с тобой, со всеми! Рассказать что-то важное! А ты начинаешь драму ломать!       -О чём рассказать, а?! О своих проблемах?!       -А может и о них!       -А ты не думаешь, что не только у тебя есть проблемы?!       Я замираю в немом шоке. По щекам девушки текут слёзы, а я стою, как истукан, и смотрю, как моя подруга рыдает на глазах всей школы. Каждый ученик обернулся на нас и смотрел, как Оксана, утирая слёзы, убегает в сторону лестницы на третий этаж, где был женский туалет.       -Ты идиот, Шастун, - злобно рычит Илья. – Позавчера вечером её отец попал в аварию. И сейчас лежит в больнице. А вместо того, чтобы поддержать её, ты начал орать, как реальная истеричка!       После этих слов Макар бежит вслед за Оксаной, а я медленно оборачиваюсь к ошарашенным друзьям.       -Шастун! – Через весь коридор доносится строгий голос Кирилла Сергеевича. – Ко мне в кабинет.       Видимо, я вёл себя действительно, как истеричка, и кричал так, что все учителя, сидящие в кабинетах, меня услышали. Я переглядываюсь с Позовым, а затем неспешно иду в кабинет русского и литературы, куда уже зашёл учитель.       Когда двери кабинета закрываются, и я остаюсь внутри наедине с Поповым старшим, мурашки пробегают по телу. Мурашки от страха. Теперь я боюсь этого человека. Такое чувство, что он прямо сейчас достанет свой пистолет, поставит меня на колени и заставит вымаливать прощение за то, что я увидел в тот вечер. А Кирилл Сергеевич будто видит мой страх и ухмыляется, так пафосно и одновременно жутко.       -Чего ты приютился у дверей, Антош? Садись, не стесняйся. Этот кабинет для тебя уже как дом родной.       Я нервно сглатываю, медленно подхожу к излюбленной первой парте и сажусь, боясь даже посмотреть этому хищнику в глаза. Он хищник. Хищник, готовый напасть и сожрать меня, обглодать мои кости и упиться моей кровью. У меня уже колени сводит!       -Ты боишься меня, - утверждающим тоном говорит учитель, ухмыляясь ещё шире, а я резко поднимаю на него взгляд, полный неподдельного ужаса. – Боишься, Антон, боишься.       -С чего вы… это взяли? – Я стараюсь говорить без запинок, но пока плохо выходит.       -Ты действительно думаешь, что я не заметил тебя тогда? – Кирилл Сергеевич ставит локти на стол, складывает ладони в замок и кладёт на них голову, смотря на меня с усмешкой.       -А вы… заметили, да?       -Антон, Антон. Разве я был бы киллером высшего класса, если бы не смог засечь человека, притаившегося в паре метров от меня?       -И вы так спокойно об этом рассказываете?!       -А чего мне скрывать? Я знаю, что Арсений тебе всё рассказал, так чего таить?       -И что теперь…? Вы…       -Убью тебя? – Мужчина смеётся в голос. – Не бойся, Антоша, тебя я не трону. На то есть причина.       -И какая же?       -Ну, этого я говорить не обязан. А вот убить тебя да, обязан. Но не стану этого делать. Так что я надеюсь на то, что ты не глупенький мальчик, Антон, и понимаешь, информацией какой важности ты владеешь. – Я резко киваю. – Молодец. Но так же должен понимать, что если кто-то узнает, что ты в курсе обо мне, Арсе, Серёже и Паше – тебя убьют незамедлительно. Конечно, мы постараемся защитить тебя, но мы можем оказаться далеко.       -Зачем вам меня защищать?       -Повторюсь, на это есть причина, которою оглашать я тебе не буду. Не имею права.       -А кто имеет?       -Арсений.       -Арс?       На мой удивлённый взгляд учитель смеётся и поправляет свою чёлку.       -Да, Тоша, именно он.       -Л-ладно… Хорошо, допустим. Но откуда Серёжа знает, что обо всём знаю я?       -Серёга? Я ему рассказал.       -Зачем?!       -Слишком много вопросов, Шастун! Но, так уж и быть, отвечу. Чтобы и он защищал тебя, если нас с Арсом и Пашей не окажется рядом.       -И Павел Алексеевич знает?!       -Он должен знать. И помогать.       -Нет…       -Что?       -Нет! Вы не должны ничего! Зачем вам рисковать жизнью ради меня? Если меня захотят убить, то пускай! Сам виноват…       -Антон, - тон мужчины стал мягким, - ты ни в чём не виноват. Ты просто оказался не в том месте, не в то время.       -Так почему вы меня сразу не убили? Прямо там, с тем мужиком.       -Да сколько тебе нужно повторять? Есть причина. И плюс к этому я знал, что Арсений оттащит тебя и не даст увидеть лужу крови, растекающуюся под тушкой того предателя.       Почему? Зачем?! Они будут рисковать жизнью, ради меня?! А вдруг реально на меня совершат покушение, и что тогда? Они будут готовы умереть за меня? Нет… Нет, я не хочу так!       -Антон, не загоняй себя, - мягко улыбается Кирилл Сергеевич. – Лучше набирайся смелости признаться Арсу.       -Ч-что?! Вы про что..?       -Ой, не играй дурочка, Шастун. Вот когда поступишь в театральный, тогда и будешь примерять на себя роли идиотов. Мне Паша рассказывал, куда ты хочешь поступить. А ещё рассказывал, как ты любишь украдкой посмотреть на моего брата. Да я и сам это заметил.       -Я так сильно палюсь..?       -Ну, Арс ещё не заметил, так что не сильно. Просто я-то психолог по образованию…       -Серьёзно?!       -Да. А чего ты удивляешься? Думаешь, я только стрелять в людей могу? Киллер – это куда сложнее, чем кажется. Нужно уметь читать людей, уметь входить к ним в доверие, располагать к себе. Психология, Антош, психология. Тебя я очень даже хорошо вижу.       -Прямо-таки насквозь?       -Ну, почти. Например, я был уверен, что тебе нравится мой младший брат, только на 90% а теперь на все 100, ведь ты сам буквально минуту назад подтвердил это.       -Когда такое было?!       -Когда ты задал вопрос “Я так сильно палюсь?”. Считай, признание.       -Сука, сам себе могилу вырыл, - нервно усмехаюсь я, закрывая лицо ладонями.       -Имей совесть! Ты, как-никак, с учителем разговариваешь.       -Извините…       -А вообще, Антон, я бы посоветовал тебе рассказать о своих чувствах, если таковые есть. А они есть, не так ли?       -И как вы себе это представляете? Вот я – никак! Арсений слишком идеален, а я просто слабак, который только и может, что плакаться о себе и втихаря писать стихи о предмете своего обожания.       -Так ты ещё и стихи ему посвящаешь?!       -Э-э-э… Только не говорите ему об этому, умоляю!       -Да тихо, тихо, не скажу я ничего, обещаю, - смеётся мужчина. – А вот про слабака – не согласен. Ты сильный парень, и сейчас я говорю про твою моральную сущность. Просто ты стараешься скрыть её за маской того, кем считаешь себя – слабаком, плачущем по поводу и без повода. Я видел то, что произошло в коридоре между тобой и Оксаной, и если ты хочешь послушать моё мнение, то я скажу – здесь никто из вас не виноват. Ты не знал про то, что случилось у неё, а если бы знал, то не стал бы кричать и заикаться на себе, ведь ты не эгоист, я знаю это. А она накричала на тебя на эмоциях, не нужно её винить.       -Я и не виню…       -Но зато винишь себя, так? Антон, просто извинись перед ней. Обними и поддержи, вы же лучшие друзья. Я прав?       -Да. Да, вы правы! Мы друзья, и я должен быть с лучшей подругой в её трудную минуту.       Нашу беседу прерывает звонок на урок. Я на автомате подскакиваю, поправляю рюкзак за спиной и мчусь к двери.       -Спасибо вам, Кирилл Сергеевич, - останавливаюсь я у выхода.       -Всегда пожалуйста.       -И… про Арсения…       -Да сказал же, что не проболтаюсь. Я не трепло, будь уверен.       -А я и так уверен, - с улыбкой говорю я и выскальзываю из кабинета.       А он оказался классным мужиком. Я и подумать не мог, что Кирилл Сергеевич проницательный и умный человек. Хотя, и так было понятно, что он умён – учит русскому и литературе не хуже Павла Алексеевича. Павел Алексеевич, и как же вы умудрялись столько лет быть рядом и ни разу не спалиться? Думаю, что и Попов старший бы тоже не спалился, не будь я тогда таким долбаёбом, который решил срезать в тёмном переулке. Ну да ладно, не об этом мне сейчас надо думать. Я должен извиниться перед Оксаной!       Я забегаю в спортзал, забегаю в раздевалку, где ещё стоял Дима, завязывая шнурки на кроссовках.       -Димка! – Зову я друга, параллельно начиная переодеваться. – Оксана в раздевалке ещё?       -Она ушла.       -Ушла?!       -Да. Отпросилась с уроков.       -Почему?!       -Ей плохо стало – голова закружилась. Понятное дело, столько нервничать. И плакать. Макар тоже отпросился, чтоб её проводить до дома, а то мало ли что.       -Твою мать… - я сажусь на скамейку и хватаюсь за голову. Я облажался по полной. – Я такой кретин… Всё из-за меня. Как обычно!       -Тох, - Позов садится рядом со мной и кладёт руку на плечо, - не надо винить себя. Это не поможет. Давай вечером сходим вместе с Серым и Арсом к ней, поддержим, а ты извинишься?       -Вы пойдёте со мной? – Я посмотрел на друга, а тот мягко улыбнулся и сказал уверенное “Конечно”. Я обожаю своих друзей. Лучше, чем они я не найду никогда. Стоп, кажется, я уже это говорил когда-то, не? ***       Прозвенел звонок с урока, и ему я был бескрайне рад. Это был последний урок, так что, выйдя из кабинета, с Димкой мы сразу направились в раздевалку. Уже там мы встретились с Арсом и Серёжей, с которыми и пошли домой. Ребята не осуждали меня за мой утренней проступок с Оксаной, говоря о том, что я просто ничего не знал, а знал бы, никогда не сорвался б на неё.       Серёжа предложил подбросить меня до дома, но я отказался – мне хотелось пройтись пешком, подумать и покурить.       -Не против, если я с тобой пройдусь? – Вдруг останавливает меня Арсений своим вопросом.       -Со мной? – Удивляюсь я.       -Ну, да, - смеётся парень.       -Эм… Да, конечно, пойдём, если хочешь…       Попов попрощался с лучшим другом, дав ему хорошую возможность уединиться со своим парнем, которого он, скорее всего, повезёт к себе домой.       -О чём вы разговаривали с Кириллом? – Сразу начал Арс.       -Так вот почему ты захотел пройтись? – Усмехаюсь я, доставая сигареты.       -Не только по этому… Но мне важно знать, что тебе наплёл мой брат.       -Наплёл?       -Просто расскажи. Это ведь не секрет?       -Не секрет.       Я протягиваю сигарету Арсению, он благодарит и прикуривает её от моей. Которая была у меня во рту. Он так близко! Мне хотелось, чтобы в этот момент он посмотрел на меня, и я смог разглядеть синеву его бездонных глаз.       -Так рассказывай, - выпуская дым из-за рта, сказал Попов.       -Он сказал мне, что видел в тот вечер, как я за углом стоял. Сказал, что теперь вы будете меня защищать.       -Будем, - уверенно и строго отрезал Арсений, делая затяжку.       -Зачем это вам?       -В смысле? Мы не хотим, чтобы тебя убили из-за нас.       -Почему из-за вас? Я сам виноват, что тогда оказался там.       -Ты не виноват в этом. Это случайность.       -Но фактически виноват!       -Нет!       -Да! – Мы перешли на повышенный тон, пока Попов не выдал:       -Хорошо! Тогда мы просто не хотим, чтобы ты умирал! Я не хочу.       Мне не верилось, что сказанные только что слова произнёс этот человек. Я в раю? Когда я успел искупить все свои грехи?! Это говорит Арсений, и он говорит это мне. Как я хочу верить в то, что действительно нужен ему. И буду в это верить. До самого конца. До 50-ого дня.       Проводив меня до дома, Арс позвонил Кириллу, и тот согласился забрать его. Мы попрощались, и я зашёл в подъезд. Единственный минус во всей этой ситуации – мы не поцеловались. Вы только представьте, как бы это было круто! Он проводил меня до дома, как любящий парень, а на прощанье поцеловал в губы и щёку, обнял, прошептав, что не хочет уходить, а хочет ещё минутку постоять рядышком. Эх-х, эти несбыточные мечты…       Дома я не мог расслабиться ни за тарелкой пельменей, ни за сериалом, ни за написанием нового стихотворения, на которое вдохновения не было вообще. Я думал об Оксане. Мы с ребятами договорились в девять встретиться у её дома. Я должен был извиниться, а мои друзья захотели помочь мне в этом. Да и поддержать подругу мы должны все вместе.       В этих раздумьях я просидел где-то до семи, а затем как подорвался со стула, вспоминая про встречу с мамой в восемь. До кафе мне нужно было ещё доехать, так что чем раньше выйду, тем лучше. В повседневный рюкзак я закинул кошелёк, телефон, наушники, сигареты, а дневник оставил дома – ладно уж, пусть спокойно лежит на полке, всё равно никто не тронет.       Я вышел из квартиры и сразу помчал к остановке. И десять минут ждал нужный автобус! Сука, уже ноги отморозил. Но автобус всё-таки соизволил приехать, и я сел на свободное место у окошка, включил музыку в наушниках и с переполненной мыслями головой ждал своей остановки. Через полчаса я был уже у кафе, и, что удивительно, мама давно была там. Одна. Спасибо Григорию, что он не пришёл! Не подумайте, у меня нет ненависти к этому человеку, просто я хотел поговорить с мамой наедине.       -Привет, - говорю я ей, садясь перед нею за стол.       -Привет, Тоша, - улыбается мама, ставя чашку кофе на блюдце. – Спасибо, что согласился поговорить.       -Да, да. И хотел бы перейти сразу к делу. Какой месяц?       Мой вопрос озадачил женщину. Она точно не ожидала услышать такого, но как-то быстро вновь начала улыбаться и сказала:       -Тебе Андрей рассказал?       -Допустим. Но это не так важно.       -Ты прав, - кивает мама. – Второй месяц.       -Тогда понятно, почему живота не заметно.       -Ну, я же в куртке была.       -Да и сейчас не особо вижу.       -Свитер плотный.       -Ладно, снова не важная тема. Важно другое. Я хотел тебе кое-что сказать.       -Говори, Антош. Я рада просто тому, что ты хотя бы разговариваешь со мной.       -Пожалуйста, воспитай этого ребёнка правильно. Пусть он вырастет в нормальной и любящей семье. Не бросай его и не убегай, а подари ему полноценность – маму и папу. Я хочу, чтобы у вас с Григорием всё было хорошо. Любите друг друга искренне, чтобы… - Я вспомнил об отце. На глазах навернулись слёзы, которые я так стараюсь сдержать, но голос всё равно дрожит. – Чтобы ваш ребёнок не знал горя и бед.       -Антон, - жалеюще пролепетала мама и протянула ко мне руку. Её ладонь нежно коснулась моей щеки, погладив её большим пальцем. Арсений был прав, порою мне безумно не хватает её. Не хватает ласки, заботы и любви. Не хватает мамы. Не хватает семьи. Я накрываю мамину руку своей и щекой трусь о её ладонь. По щеке тонкой дорожкой скатилась слеза. -Подари этому ребёнку всё то, что не досталось мне, - прошептал я и убрал её руку от своего лица. Я поднимаюсь, чтобы уйти, ведь всё, что хотел сказать, я сказал. Но мама встаёт прямо передо мной, крепко обнимает и утыкается мне в плечо. Она дрожит, дрожит от того, что не может сдержать слёз и плачет. Плачет и прижимает меня к себе.       Я обнял её в ответ, погладив по длинным волосам. Мне, на самом деле, плевать, кем она работает, где работает. Где живёт и с кем. Я всё равно люблю её.       -Прости меня, сынок, прости. Прости меня за всё, - рыдая, говорит она, все сильнее обнимая. – Прости…       -Твои слова мало что изменят, но я рад, что ты хотя бы говоришь их, - с улыбкой произношу я, целую женщину в висок и отстраняюсь. – Просто будь счастлива. И подари счастье моему будущему брату. Или сестре.       Я вытираю слёзы с щёк матери, улыбаюсь ей, а она улыбается мне.       -Я должен идти, есть кое-какие дела, - говорю я.       -Да, конечно. Спасибо, что пришёл. Спасибо, что понял.       Наверное, в этот момент я должен был сказать что-то трогательное. Но я только кивнул и ушел. И так сойдёт. Я не прощал её за то, что она бросила нас с отцом, но я вижу, что она сожалеет обо всём этом. Прям как сожалел папа, когда ударил меня. Интересно, они правда любят меня или только притворяются? Для галочки. ***       Я опаздывал. Автобус попал в пробку, ребята стали названивать мне. А я ещё хотел купить цветы! И купил – неподалёку от остановки (на которой я вышел) был цветочный магазин. С пятью розами я мчался к дому Оксаны, где стояли Дима, Серый и Арсений.       -Наконец-то! – Первое, что слышу я от Позова.       -Простите, - в перерывах между отдышкой сказал я.       -Звони Оксане, - говорит Серёжа Диме, а тот кивает и достаёт телефон из кармана куртки.       -Алло, Оксан, - я внимательно слушал разговор. – Выйди, пожалуйста, во двор. Поговорить нужно. Просто поговорить. Пожалуйста. Мы около твоего подъезда. Всё, ждём.       -Ну что? – Спрашиваю я.       -Сейчас спустится, - отвечает Дима.       Я начал волноваться. Мне казалось, что она не простит меня. Хоть в подсознании я знал, что она конечно же простит, но почему-то не верил этому до конца.       Через минуты три девушка выходит из подъезда, и я сразу подбегаю к ней с цветами.       -Прости меня, Окс, - говорю я ошарашенной подруге, которая смотрит то на меня, то на розы, то на ребят. – Я не знал, что у тебя… Кхм. Нам Макар рассказал. В общем, прости такого мудака, как я. Ты права, я часто думаю только о себе, но ведь не только у меня есть проблемы.       Я протягиваю девушке цветы с улыбкой, а она начинает плакать на наших глазах. Оксана обнимает меня, утыкаясь лицом в грудь. Она плачет то ли от счастья, что её друг подумал о ней, то ли от горя, от которого плакала ещё утром.       -Не плачь, - говорит Поз и обнимает Фролову вместе со мной. К нам присоединяются Серёжа и Арс, и мы все вместе обнимаем плачущую подругу. Ей плохо, мы это понимаем. Понимаем и не оставим одну в трудную минуту. Никогда. ***       Дорогой дневник.       Сегодня произошло много чего. Во-первых, мы нашли Оксану. И поссорились. Из-за моего эгоизма. Но спасибо Кириллу Сергеевичу, который указал на мою ошибку, а я исправил её, извинившись перед Окс. И ещё подарив ей цветы – все же девчонка таят от этих веников?       Во-вторых – Попов старший. Оказывается, он с самого начала знал, что я в курсе его дел. И сказал, что теперь все будут защищать меня. Зачем?! Они же будут рисковать жизнью ради меня! Я не хочу, чтобы кто-то умирал… Лучше уж помру я, чем убьют кого-то из них… Всё равно через 33 дня я уже буду покоиться под слоем земли. Или на дне реки – как себя убить я пока не придумал.       И я встретился с мамой. Мы поговорили, и она поплакала у меня на плече. Поговорили о её будущем ребёнке. Буду надеяться, что его она воспитает как следует.       День 17. Антон       Я кладу дневник в школьный рюкзак, который уже собрал на понедельник. Откинув его в угол у двери, я решил ещё немного позаливать в ноутбук.       Завтра вечеринка у Серёги, и что-то я переживаю за Димку, ведь на эту вечеринку придёт Катя. Если Матвиенко натворит чего, я его лично придушу!       Немного попереписывался с Ирой, да и пошёл спать. Надеюсь, хоть сегодня мне удастся выспаться. Хоть в выходной! Но заснул я поздно, в размышлениях об Оксане, Арсении и его брате и о том, что мне осталось чуть больше месяца жизни.