— Так… Значит, ты всё же решился? — спросил Грей у друга. Брюнет прислонился к стене и прикрыл глаза, ожидая, когда будет его очередь идти сдавать зачет по кардиологии. Нацу же только кивнул на вопрос Фулбастера и вздохнул, прикусив щёки, лишь бы не заулыбаться. Грей только хмыкнул про себя, ведь от него подобный жест не укрылся. — Не жалеешь? — Жалею? О чём? Мне не о чем жалеть, — покачал головой Нацу и всё же не сдержал радостной улыбки с полутонами грусти. — Да, меня всё ещё пугает мысль, что в один день её попросту не будет рядом, что в один день её жизнь оборвется как скрипичная струна, но… Моя любовь заставляет забыть об этом. Когда я рядом с ней, то перестаю вообще чего-либо бояться. — О как… — многозначительно протянул Грей и похлопал Нацу по плечу, — Значит, не бежишь от ответственности за ту надежду, что ты ей подарил? — Бежать от этого чуда? — усмехнулся несколько криво Нацу, — Да ни в жизнь!
— А дальше? — спросила Джей, уткнувшись Наши в плечо и бубня вопрос под нос. Драгнил дёрнулась, но, получив пинок ногой по голени со словами: «Не ёрзай!», успокоилась и задумалась. — Хм… А, ну да, точно…— Люси, ты счастлива? — тиская подругу за щёки, спросила Леви. Хартфелия уверенно кивнула, хоть и понимала, что вопрос был чисто символическим и ответа не требовал. — Счастлива так, что готова раствориться в этом счастье, — улыбнувшись, ответила Люси, потрепав Леви за щёки в ответ. МакГарден только обиженно надулась и потёрла покрасневшие щёки, кидая недовольные взгляды на Хартфелию. — Я тебя легонечко, а ты… Бу-у-ка, — протянула Леви, усевшись на свой стул. Люси хихикнула, а Эльзу смех подруги вывел из транса. — А он знает про твою семью? — всё же решилась спросить Скарлет. — Да, — кивнула Люси. Лёгкая печаль омрачила её глаза только на секунду, а после вновь засверкали счастьем и весельем, — он в курсе, что я, как и он — сирота. А свадьбу мы решили провести после защиты Нацу диплома. — Вот оно как… А что врачи? — спросила всё так же задумчиво Эльза, чем немало удивляла подруг. Обычно Скарлет источала спокойствие и уверенность в собственном превосходстве, впрочем, это была только приевшаяся маска. А сейчас Эльза словно места себе не находила — её глаза бегали туда-сюда. — Анализы намного лучше. Удивляются, что я выздоравливаю, хоть случай и считался безнадёжным. Говорят, что случилось чудо, — ответила Люси, сама ещё не до конца веря в то, что совсем скоро сможет покинуть четыре выбеленные стены и почувствовать вновь вкус свободной жизни. — Любовь действительно творит чудеса, — радостно произнесла Леви. — Действительно, — легко согласилась Люси, слегка покраснев, вспоминая Нацу. И вновь внутри что-то булькало от радости, заполняя Хартфелию каким-то неестественным теплом изнутри. От этого чувства ей становилось намного легче на душе. Впервые в жизни, после страшной аварии и четырех лет в больнице, она почувствовала себя живой.
— Ну, и? — нетерпеливо спросила Джей, на что Наши только цокнула и проворчала что-то нечленораздельное под нос. — Что ещё ты хочешь? — Ну, это… Про свадьбу что-нибудь. — У своих спросишь, они там гуляли, — ответила Наши, намереваясь встать с пола, но ей не дали тонкие ручки Джей, которые крепко сжимали Драгнил за талию. — Ну? — А сердце, сердце-то? Как?— Нацу… — Люси тихо позвала мужа, надрывая горло. Драгнил мгновенно оказался около неё, с болью и горечью в глазах смотря на то, как вновь руки Люси исколоты и покрыты тонкой сеточкой синяков, как пищит рядом аппарат и размеренно звенит капельница. Ему больно, ему охота кричать. И Люси знает это. И ей тоже больно. — Да? Что-то хочешь? Водички? А может чаю с сахаром? — начал суетиться Нацу, чьи волосы уже давно тронула седина, а морщинки собрались в уголках губ и глаз. Он прослезился, украдкой смахивая слёзы. Люси это видела и еле сдерживалась, чтоб не зарыдать в голос. Но, выдавив из себя улыбку, блондинка аккуратно накрыла своей рукой руку мужа и покачала головой, тем самым призывая его успокоиться и просто послушать её. — Нацу… Можешь принести бумагу, ручку, перманентный маркер и банку, в который вы обычно органы храните, — попросила Люси, а Нацу пришлось лишь согласиться с женой, выполняя любой её каприз. Через пару минут всё было предоставлено в распоряжение Драгнил-старшей. Она стала выводить ровным каллиграфическим почерком какое-то письмо, которое Нацу не мог прочесть из-за слёз, затуманивших ему глаза. Люси же отложила листок и письмо, а после вывела на банке маркером надпись: «Больному сердцу способно помочь другое сердце — любящее». Прикрыв глаза она в последний раз вздохнула и улыбнулась. Пищание аппарата вывело Нацу из транса. — Нет, нет, нет! Не оставляй меня! — взревел тот, но Люси уже не слышала его. Дрожащими руками он обнял жену, не зная, что ему делать и как теперь дальше жить.
— Ты не знаешь, что было в том письме? — спросила Джей, смахнув украдкой слезу с щеки, чем растрогала Наши, которая эту историю без боли в сердце вспоминать не может. В висках неприятно застучало и нахлынули воспоминания о том, как её, ещё совсем кроху трёх лет, заставили поцеловать в последний раз хладный труп бабушки. И как тяжело давались похороны деду и отцу. — Не знаю, что было в письме. Но точно помню, что когда дедушке становится совсем грустно, он перечитывает его. Наверняка там что-то нежное и неимоверно трогательное. — Да, наверно… — согласилась Джей. Обе замолчали, не зная, что ещё можно сказать или добавить к этой истории.***
— Джей, ну Джей, ну что за сердце в банке?! — ныла красноволосая миниатюрная девочка, доставая третьекурсницу Джей Фулбастер вот уже второй час. Брюнетка же только цыкнула и грозно посмотрела своими разноцветными глазами на соседку по комнате. Та только сделала самый несчастный вид и потупила взгляд. — О, Боже, ладно, слушай. — согласилась Джей, вспоминая историю удивительного кардиолога Нацу Драгнила и его жены.