Потерянные души

- Кажется, я со всем справилась, - сказала Елена, отправляя в рот тарталетку. - Джереми очень просил меня о том, чтобы его день рождения прошёл именно так, как он запланировал. Я сверялась со списком его пожеланий... Хех, Бонни... Видела бы ты, как он его украсил... Виньетки эти. И надо, чтобы были эти ставшие почти уже старомодными колпачки со звёздами, которые были в его детстве, эти шары... Вот уж не думала, что для этого мне придётся ехать в другой город... Для того, чтобы их купить... А ещё эти два его любимых романчика. "Потерянные души" и "Рисунки на крови". Ума не приложу, что он нашёл в этом непотребстве. - А я читала их с удовольствием... - возразила Беннет. - Больше чем уверена, что непристойные сцены ты тоже пропускала, - Гилберт нахмурилась, вспоминая то, что было описано в первых главах главного труда Поппи Брайт. - Ну вообще-то да, - сказала Бонни и огляделась по сторонам в попытках оценить всё, что Елена вложила в своё ставшее уже родным дело: в ублажение своего младшего брата. - Вот и я о том же. Не знаю, что ему там нравится... Эти вампиры... Они далеко не такие, как наши. Не изнеженные, к тому же им претит вести такой образ жизни, как те, Молоха, Зиллах или как их там зовут, уже забыла... - Ну вообще они зарабатывают себе на жизнь своим трудом... - Меня покоробило описание хаты, в которой жил один из них. Это же чистой воды наркоманский притон, - Елена скривилась, перебирая в памяти сцены "Рисунков на крови". Надо же... А я когда-то была так ими воодушевлена, даже писала продолжение... Ну, знаешь, каково это... Это странное и присущее всем смертным желание узнать, что будет дальше. - Интересно, вампиры испытывают что-то подобное? - спросила Форбс. - Их полноту опыта ничего не заменит. А в особенности то, что даёт эту самую полноту: творчество и чувства. Два необходимых её компонента. - Им, наверное, и неинтересно читать то, что так нравится нам, - сказала Кэролайн. - Я уже говорила, что это изрядно их веселит, - отозвалась Елена. - Но я уже больше не хочу мусолить эту тему. В который раз. Это как со звонками нашей директрисы: её жалобы на Джереми у меня уже в печёнках сидят. - Смотри какие красивые, - сказала Бонни, указывая на небольшие шедевры кулинарного искусства подруги. На зубочистках сидели ананасы вперемежку с горошком и ещё одним очень необычным атрибутом, который здесь смотрелся из ряда вон. Девушка и помыслить не могла, что это вообще можно было укомплектовать с тем, что было нанизано на тонкие шпажки. - Знаю, - не без гордости отозвалась Елена. - Вообще всегда считала, что обед, приготовленный с душой, может способствовать нашему физическому здоровью. - А ещё эти фонарики, которые ты везде развесила... Оранжевые, со свечками внутри... Ты не боишься за то, что это может быть небезопасным, Елена? - Зато это аутентично, - отозвалась Гилберт. - Так было в нашем с ним детстве. Думаю, так и должно быть сейчас. Он так хотел. Джереми. А против воли именинника не попрёшь. - Организация досуга у тебя в крови. Как, впрочем, и медицина, Елена. Ты так заботилась о своём брате, когда водила его по поликлиникам нашего захолустья. - Конечно, я же не могла оставить его одного со своими проблемами, - отозвалась девушка. - Иначе просто и быть не может. Ты не представляешь, какие странные и сильные чувства испытываешь, особенно после смерти наших родителей, когда сидишь у кабинета и держишь его куртку... Джереми - сильный характер, и сильный духом человек, несмотря на всю его кажущуюся неуверенность. Но он вряд ли справится один в этом нелёгком мире. Мы можем полагаться только на себя. В некоторых моментах это исключительно так, и я не доверяю иное даже Стефану, которому всегда доверяла безоговорочно, не говоря уже по Деймона. С этим типом... Впрочем, ты знаешь: зачем мне повторять одно и то же, переливая из пустого в порожнее. - Без Джереми и его капризов ты никогда бы не почувствовала себя мамочкой и в отношении Стефана, - хихикнула подруга. - Если бы тебе не о ком было заботиться прежде, никто бы этого не оценил, Стефан, и, тем более, Деймон. - Да, я благодарна небесам за все те трудности, которые стоически преодолеваю, - улыбнулась Елена грустно. - Это хорошо, ведь без них не было бы меня. - И леность свою, ежечасно возникающую в последнее время, ты тоже героически преодолеваешь, - Беннет оседлала любимого конька. Ей очень не хотелось думать, что она не смогла бы сама ничего должным образом организовать, если бы ей поручили то, чем вплотную занималась Гилберт несколько дней кряду. - Ещё бы, - Елена не удержалась и стянула с тарелки ещё одну, довольно замысловатую, на её взгляд, тарталетку. - Искренняя забота - искренняя любовь. Таково моё кредо. И вряд ли я отрекусь от него в пользу какой-нибудь мишуры вроде той, которая так необходима Джереми для подъёма своего... - …Либидо, - не выдержала Бонни и расхохоталась до неприличия громко, так, что Елена испугалась за то, что спящий этажом выше Деймон спустится и отравит ей несколько счастливых минут безмятежной передышки от нескончаемых дел. Слава Господу, что у неё ещё хватало сил справляться с рутиной. - Бонни!.. - Своего жизненного тонуса, я хотела сказать. И самооценки. Ты же знаешь, как легко нарушить душевное равновесие этого хрупкого типа. Джереми, я имею в виду. Ты сама только что согласилась со мной, что он - сильный характер. - Я такого не говорила, Бонни, пожалуйста, не испытывай моё терпение! - вспыхнула Елена, которой очень не нравилось то, что обычно говорила её подруга и с чем заставляла Гилберт соглашаться. - Говорила!.. - Я ещё в здравом уме и трезвой памяти. Бонни, ты иногда напоминаешь мне пересмешника. Да не такого, который просто повторяет мелодии, напеваемые другими. А таким, кто всё время противоречит. А философы говорили о законе непротиворечия, который, если с считаться, как и должно быть, сводит на нет все усилия пойти против железной логики здравого рассудка. - Ладно, молчу. Ну никак тебя не заставишь поиграть в слова, - улыбнулась Беннет. - Вообще, знаешь... Я всегда мечтала о таком же. Чтобы эти колпаки и эти ленты... Чтобы всё как в детстве. Просто под спудом времени всё это было похерено, к тому же я прекрасно знаю, что забыла бы об этом празднике жизни уже на следующий же день. Что толкнуло Джереми снова удариться в детство? Как говорится, впадение в детство ещё никому не вернуло молодости. - Это его нерушимая святыня, - отрезала Елена. И против неё тоже не попрёшь. У него в душе всё ещё не заживает рана от потери наших родителей. Поэтому я по мере сил стараюсь заменить ему если не их, то, по крайней мере, то, что он получал от отца и - отчасти - от мамы. Которая с какого-то момента к моему большому сожалению, перестала быть для него авторитетом. Что и говорить: я и то не самый большой для него авторитет. Чем он живёт, вообще понять не могу: сын земли, сын праха. - И всё же живёт, значит, у него есть свои смыслы... Стал ли он твоим смыслом, моя маленькая Гилберт? Бонни поладила по голове подругу, и этот почти забытый жест уже из их детства отчего-то вызвал у Елены в душе сильное чувство тоски, которое она постаралась поскорее подавить необходимостью действовать: скоро должны были прийти гости, а у неё ещё не до конца был приготовлен десерт. - Стал, стал, - Елена сделала вид, что зевнула, закосила под лентяйку, как если бы ей было всё равно, и отправилась на кухню, лелея надежду, что всё будет проведено как надо, и маленькое деревце абрикоса, которое Джереми выращивал по традиции с детства к дню рождения, будет так же, как прежде, украшено серебряными лентами и колокольчиками, и что ночью можно будет посидеть на крыше, запустить змея и подумать о вечном, находя в любимом созвездии одиноко мерцающую, очень тусклую, но всё же так безмятежно радующую сердце звезду, которую они открыли тогда, когда были совсем детьми, и когда всё на свете казалось возможным... - Запах его свитера... Вот то, что тебе запомнилось, - внезапно серьёзно сказала Беннет, глядя на Елену своими большими красивыми глазами с поволокой, очень напомнившими ей глаза Джейн Моррис, возлюбленной одного из прерафаэлитов. - Откуда ты... - Я ведьма. Мне многое открыто. - А, ну конечно... - Как и то, что ты от души пытаешься его забыть, этот аромат... Он будоражит чувства и в то же время вызывает тягостную ностальгию, напоминая тебе о прошлом, в котором было столько зла. - Ты права... Этот аромат мне не особо в радость ощущать, и всё же я не хотела бы, чтобы Джереми пользовался другим. Память - это то, чем жив человек. - Скажу тебе как ведьма... У него есть масса других запахов в копилке. Этот не стоит обонять. Чтобы окончательно не расшатать себе нервы. И его тоже. Слишком много тьмы было, и, поверь мне, до конца она не изошла из ваших сердец. Кто знает, когда прошлое напомнит о себе - достаточно сильно, чтобы от него можно было бы просто отмахнуться?..