T.M.H.

Возможное безумие отходит на второй план, когда перед Антоном ставится компьютер с каким-то мужиком на связи, а потом за Арсением закрывается дверь, и Шастун мысленно благодарит его за это. – Здравствуйте, Антон Андреевич. Меня зовут Михаил, – Антон кивает, отмечая про себя, что и голос, и внешний вид мужчины производит успокаивающий эффект, – мы сегодня с Вами поговорим, проведём, скажем так, консультацию, а уже потом решим, какими должны быть дальнейшие действия, согласны? – Да, здравствуйте, Михаил. Можно просто Антон, – мужчина кивает. – Я хочу понять, что со мной и как с этим бороться. – Как раз для этого мы сегодня встретились. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, что Вас беспокоит. Можете привести какой-то пример или рассказать о какой-то истории, которая, как Вам кажется, сможет охарактеризовать Вашу проблему, – Антон начинает активно формулировать хоть что-то, что могло бы пролить свет на его внутренний конфликт, но у него не получается. Мужчина, глядя на видимый дискомфорт Шастуна, поясняет, – просто опишите свои мысли, чувства. Может, Вам кажется, что кто-то внутри заставляет Вас что-то говорить или делать – расскажите мне об этом, – Арсений заверил, что этому человеку можно доверить абсолютно всё, даже если это связано с Организацией или тяжёлым прошлым Антона. – Я чувствую... – он пытается подобрать слова, чтобы это не выглядело как бред сумасшедшего, – иногда чувствую, что мой мозг против всего хорошего, что происходит в моей жизни, – Михаил ободряюще кивает, – будто всё, что происходит со мной, мной же отвергается. Не знаю, как это описать, но внутри меня словно что-то сидит, и каждый раз, когда я с трудом выхожу из... не знаю... зоны комфорта, наверно, это что-то начинает воздействовать на меня, приводя такие доводы, из-за которых я чувствую себя виноватым, что всё-таки впустил частичку счастья в свою жизнь. Я будто виню себя за это, что ли... – Антон вздохнул, заставляя себя продолжать формулировать, – мой внутренний голос заставляет меня страдать каждый раз, когда я чувствую себя хорошо, это, конечно, звучит странно, но я чувствую именно так, – Михаил кивнул, ожидая, что Шастун продолжит, но тот, похоже, исчерпал свой словарный запас. – А Вы можете привести пример, когда вы так себя чувствуете? – Антон моментально вернулся к событиям несколько часовой давности и кивнул. – В общем, я испытываю к Арсению, – он замялся, – что-то. Он даёт мне почувствовать себя счастливым, но каждый раз, когда я даю себе волю хоть ненадолго вскрыть свои чувства, что-то внутри начинает меня вгонять обратно, во мрак, и я понимаю это, понимаю даже, что некоторые доводы абсолютно нелогичны, но... не могу сопротивляться, понимаете? – Шастун посмотрел на экран с надеждой. – Да, я Вас понимаю. И Вы никак не можете этому препятствовать, то есть Вы, можно сказать, добровольно слушаете свой внутренний голос или он просто не даёт Вам выбора? – Антон с огромным облегчением выдыхает – наконец-то кто-то понял его. Арсений, как он себя не одёргивал, не может не сопротивляться перед желанием узнать, что же всё-таки волнует Шастуна. Да, Михаил пообещал выйти с ним на связь после разговора и сказать, какой примерный диагноз у Антона и каким образом это лечится, но Попов хотел узнать, что именно не даёт Шастуну нормально функционировать. Было так мерзко – подслушивать через стену, но Арс ничего не мог с собой сделать – он чувствовал, что должен знать, понимая – Антон ничего не расскажет сам, но в то же время… как это сделать, не чувствуя при этом укол совести? За не особо плотной стеной были слышны некоторые реплики, но из-за низкого тембра Антона все слова смешивались в кашу, вводя в транс. Попов думал уже подойти к двери и послушать, но тут же дал себе мысленную пощёчину. «‎Совсем идиот? А если Антон выйдет? Ты же понимаешь, что после этого вы навряд ли вообще сможете в радиусе километра друг от друга находиться‎, – Арсений нервно зашагал по комнате, – надо будет просто спросить у Михаила, стоит ли общаться на эту тему с Шастуном и как это сделать»‎ Но чем занять себя сейчас, когда там, буквально за стеной, Антон впервые (похоже) делится своими проблемами? Попов не мог найти себе места и, решив не томить себя в ожидании, сел за компьютер. Провернув кое-какие манипуляции, он подключился к радиоволнам, ввёл кодировку и окунулся в прослушивание переговоров, которые вёл Воля с тем мрачным мужиком – боссом Антона. Помехи мешали разобрать некоторые слова, но было ясно – этот мужик явно не знает, что разговаривает с самым верхом – едкие шуточки, мат через слово, но Воля терпит, хочет выведать всю информацию подпольно. Из разговора становится ясно: за Шастуном особо не следят, хотя Добровольский прозрачно намекает на это, но все полагаются на Антона – знают, что тот выполнит задание. – И когда будет известно, что там ваш Шастун нарыл? – даже сквозь помехи голос Павла звучит так, будто все положительные эмоции из него выпили. – Дня через два-три свяжусь с ним, а там уже известно будет, – мужчина закашлялся, будто всю жизнь болел туберкулёзом. – Я знаю только, что в гостинице он не появлялся, а значит, работает, – Добровольского явно смутил такой подход. – А откуда такая уверенность? – гневно спросил он. – Я Антона с самого его детства знаю, этот парень ответственный, он всё сделает, – мужчина усмехнулся, и Арсений, будто наяву, почувствовал запах гнили из его рта, – не факт, конечно, что быстро, но сделает, – этот расклад не устраивал Павла, но выбора у него не было. После разговора с боссом Антона Добровольский перешёл в режим ожидания, но через 10 минут вновь был на волне. Он разговаривал с кем-то, чей номер не был внесён в базу Арсения, и тот решил прослушать и этот разговор. – Они даже не связываются с ним, – на этот раз помех было больше, значит, кто-то из хакеров, понял Попов, стремится заглушить возможное проникновение в поток данных. – Сделай одолжение, эту неделю отслеживай, будет ли связь с Шастуном, и если он будет отвечать – пробивай его местоположение и, если что-то интересное, докладывай мне, – помех было так много, что на секунду Арсению показалось, их разъединили, но среди шума услышал: – Понял Вас, но пинг высокий, местоположение будет приходить с задержкой и будет нечётким‎, – Арсений чувствовал, как шестерёнки в голове закрутились с библейской скоростью. Он не давал себе жалеть Антона, на которого столько навалилось, но крупица печали всё-таки проскальзывала, заставляя составлять план. Он знал, что Воля будет на всех уровнях блокировать информацию, а сам – пробивать местоположение, просматривать записи с камер и сопоставлять. Возможно даже, по следам Антона сам прилетит сюда, и это пугало Арсения больше всего – встреча с Добровольским обещала лишь два варианта: поддаться ему или же умереть. И после того как Шастун оставил неизгладимый след в сердце Попова, поддаться Павлу было равносильно смерти. За стеной послышалась возня, и Арсений включил запись на случай, если Воля свяжется ещё с кем-то. В дверь постучал Антон, и Попов, нервно заламывая руки, сказал: – Заходи! – Шастун вошёл, и что-то в нём явно изменилось. Арсений пригляделся и увидел – следы внутренней бойни сошли на нет, а на губах играла лёгкая улыбка. – Ну как ты? – Антон неопределённо повёл плечами. – Не знаю, мы с ним поговорили, – Шастун видел, как Арсений порывался обнять его, но, как и сказал Михаил, сначала обдумал здраво, стоит ли это делать и не повлияет ли это на его внутреннее состояние. «Ничего не случится, если я просто обниму его, мир не сломается, а я – тем более»‎ Он, лишь на секунду помедлив, раскрыл руки для объятий и буквально через секунду почувствовал, как в него влетело нечто тёплое по имени Арс. – Он сказал, что у него есть кое-какие мысли о моём самочувствии, поэтому он готов встретиться со мной ещё раз тоже безвозмездно, – Арсений краешком губ улыбнулся. – А ещё мы обсудили мои проблемы, он подсказал некоторые идеи для их решения и сказал, что я держусь молодцом, – это было сказано с такой долей детской наивности, что Попов стиснул его в объятьях с такой силой, что сверху послышался задушенный сип, – сломаешь же меня, – оба захохотали, а потом стояли молча, крепко держа друг друга. – Тебе лучше? – Арсений и сам чувствовал, что да, но хотел удостовериться в этом. – Ну, меня хотя бы перестали гнобить собственные мысли, ну, во всяком случае, с такой частотой и силой. Поэтому да, Арс, мне правда лучше, – Антон перевёл взгляд на аппаратуру на столе. – А ты чем тут занимался, пока мне мозги на место ставили? Нехотя выпустив Шастуна из объятий, Арсений оглянулся на свой стол. – Да решил послушать, что там Воля себе думает, – отмахнулся Попов. – И что же? – Антон не собирался закрывать тему до того момента, пока не получит исчерпывающий ответ. – Если вкратце, то с тобой через два дня, ну или три, должны связаться и спросить, как проходит дело, – Шастун кивнул – он именно этого и ожидал. – Но Воля решил пойти дальше, и через какого-то хакера он будет отслеживать твоё примерное местоположение, – бровь Антона взметнулась вверх. «‎Какого хуя вообще?»‎, – а зная Пашу, он, скорее всего, попросит этого же хакера взломать ближайшие камеры, отследить тебя и, следовательно, выйти на меня. И, кстати, по тем же камерам он сможет отследить мой дом, так что я не знаю, как теперь быть, – Шастун нахмурился. – Зачем он тебя ищет? Ты же понимаешь, что это с каждым твоим словом становится всё более подозрительным? – Арсений на секунду взвешивает, стоит ли рассказывать Антону всё или пощадить его совершенно не готовые к такой информации нервы. – Я расскажу тебе это только за сигареткой и, возможно, бокалом чего-то покрепче, потому что история будет тягостная, а всё это снова вспоминать – просто пытка, – Шастун кивнул, – но тебе я наливать не буду. – Почему? – Антон выглядел как уязвлённый ребёнок. – Мы оба не до конца осознаём, что с тобой происходит... – Не надо относиться ко мне, как к психу! – мгновенно вспылил Шастун. Арсений покачал головой. – Я не отношусь к тебе, как к психу, Антон, я просто хочу, чтобы ты был в порядке, а это – кардинальнно разные вещи, заметь, – Шастун до сих пор обиженно надувал губы, но от такого откровенного тона Попова не смог ему противиться. – Мне нужно сделать один звонок, нароешь пока еду? – Антон задумчиво кивнул и вышел, закрыв дверь. Арсений облегчённо вздохнул и вышел в Zoom, кликнув на совершение звонка. – Добрый вечер, Михаил! – этот мужчина уже который год был компаньоном всех моральных переживаний Арсения, переходя уже в разряд старых друзей. – Здравствуйте ещё раз, Арсений! Вы по поводу Антона? – Попов кивнул. – Ну, я бы сказал, что парень – тот ещё борец, несмотря на то, что ситуация близка к критической, – руки Арсения начали подрагивать. – Но не волнуйтесь, – будто прочитав его мысли, заверил психолог, – это можно не вылечить, конечно, но приблизить к норме – точно. – Что с ним? – этот вопрос больше всего волновал Арса. – Ну, если бы не некоторые детали, я бы сказал, что у него шизофрения, но... – Попов выдохнул – шизофрения представлялась ему как что-то в конечной степени запущенное, как приговор. – Вы наверняка слышали о посттравматическом стрессовом расстройстве? – Арсений кивнул. – Это то, что часто у военных, переживших катастрофу, бывает? – Да, в основном у них, но поскольку у Вашего Антона было много травмирующих ситуаций – он о них не поведал мне, но сказал, что таковые были – то тут есть место даже посттравматической диссоциации, а это куда серьёзнее, чем единовременная травмирующая ситуация, – Попов начал было загоняться, но Михаил, за столько лет выучивший наизусть все виды реакций своего постоянного клиента, успокоил его. – Я смогу ему помочь, но для этого нужны будут постоянные, стабильные встречи, для начала с ним, а потом – с вами обоими, потому что есть понятие созависимости, которая в Вашем случае налицо, – Арсений не улавливал уже суть слов, а просто бездумно кивал. – Когда, как Вы думаете, стоит провести следующую встречу? – Попова не волновал вопрос денег, только проблема Антона. – Ну не раньше, чем через 3-4 дня. Вы пока понаблюдайте, изменится ли что-то в его поведении или нет... – Ему явно лучше, он давно не был в таком спокойном состоянии, – Арсений улыбнулся краешком губ, вспомнив, как несколько минут назад Антон сам (сам!) раскрыл руки для объятий. – Вот видите! Главное в этом всём, – мужчина серьёзно продолжил, – Вы обязательно должны спрашивать о его самочувствии и каждый раз отмечать, что Вы сами чувствуете себя увереннее, когда он скажет Вам об улучшении состояния: так Вы дадите ему понять, что видите прогресс, и вселите в него уверенность, что у него получается, – Попов активно закивал, слегка беспокоясь за сохранность своей шеи. – Я Вас понял, спасибо! – психолог улыбнулся. – Напишите или позвоните мне послезавтра, чтобы договориться о дальнейших встречах, – Арсений смиренно кивнул. – Хорошо, до свидания, Михаил! – Всего доброго, Арсений! – нажимая кнопку отбоя, Попов услышал за дверью лёгкие шаги. Отложив компьютер, он сразу же позвал Антона, который, немного замешкавшись, зашёл. – Вы меня обсуждали? – на лице Шастуна не было обиды, но в голосе появилось недоверие. – Я спросил, какие у него есть мысли насчёт тебя и как я могу тебе помочь в этой ситуации, – Арсений, будучи хорошим актёром, сохранил непробиваемость лица, заставляя Антона поверить. – Ну, и какие у него мысли насчёт меня? – Попов не знал, что сказать, но решил всё-таки озвучить диагноз Михаила. – Знаешь, когда военные после боевых действий приходят с моральной травмой? – Антон кивнул. – Это посттравматическое расстройство называется, – Шастун немного помолчал, а потом всё же спросил. – И у меня именно этот диагноз, – Арсений кивнул, – а что он сказал по поводу твоей помощи? – Попов решил, что немного лукавства не повредит. – Он сказал, что пока поработает с тобой, а потом с нами обоими, чтобы у нас не было созависимости, – Антон нахмурился. – Чего? – Арсений расхохотался, глядя на его лицо. – Забудь все страшные слова, и напомни мне послезавтра с ним созвониться, чтобы договориться о следующей встрече, – Шастун кивнул. – Ну а теперь пошли вниз, – Антон подал Попову руку, помогая встать, а тот, оказавшись на ногах, сделал реверанс. Рассмеявшись, они вышли из комнаты, но заботы Арсения осели у него в голове. На кухне был приятный полумрак, разбавляемый лишь светодиодной лентой, проклеенной по потолку. Наскоро нарезанные салаты и бутылка вина посреди стола добавляли интимности непростой атмосфере. – Не забывай, ты вино не пьёшь, Антон, – тот забавно сморщил нос, но больше не сопротивлялся, доверяя Попову. Арсений открыл балконную дверь настежь, позволяя курить в помещении без особого вреда, – спасибо за салатик! – Шастун улыбнулся так искренне и лучисто, что Попов не смог сдержать ответной улыбки. – Ну что ж, хоть вечер и обещает быть томным, – взгляд глаза в глаза подогревает огонь внутри Арсения, но тот не даёт ему полыхнуть пожаром, чтобы не сломать и так шаткие основания, – но я хочу услышать всю историю от начала и до конца, потому что я перестаю уже понимать, что из-под тебя хочет Воля, – Арсений наливает вино в бокал, выпивает несколько глотков и собирается с мыслями. – Как я уже говорил, Паша с Лясей давно начали встречаться, мы только открыли, можно сказать, Организацию, а она уже появилась, – Антон закурил, и Попов на некоторое время замолк. – Потом они поженились, начали жить вместе, и всё было вроде бы хорошо – во всяком случае, мне так казалось, – Арсений невесело усмехнулся. – А у меня в тот момент дочь только родилась, и с Алёной начался разлад... – Алёна – это жена? – Шастун не хотел прерывать Попова именно в этот момент, но всё-таки решил уточнить. – Да, бывшая, – последнее слово далось Арсению с трудом, и он вытащил из пачки, лежащей на столе, сигарету и закурил, – я с тобой так перманентную страсть к курению заработаю, – Антон усмехнулся, но не стал забирать у Арса сигарету. – В общем, в какой-то момент во мне проснулся внутренний мудак, и я во что бы то ни стало захотел с кем-то поебаться, – это звучало так дико из интеллигентных уст Попова, что Антон с силой удерживал себя от неконтролируемого приступа смеха, – и я не хотел искать девушек, чтобы ей не было обидно, а решил найти парня на один раз. Да, Шастун, не удивляйся, ты был у меня не первый! – Арсений засмеялся. – В плане с парнем или в плане анально? – было так неловко это обсуждать, но Арс, казалось, этого не замечал. – В плане с парнем, в плане анально ты у меня первый, – «‎И, надеюсь, последний»‎, – промелькнуло в мыслях Попова. – Так, давай закроем эту тему, прежде чем я сгорю от стыда, – хихикая, сказал Антон, и Арсений заметил, как у него покраснели щёки и кончики ушей. – Как скажешь, – Попов не хотел продолжать рассказ, но Шастун внимательно ждал продолжения. «Он рассказал мне то, что не рассказывал никому, я не имею даже морального права отмолчаться»‎, – в общем, выбор пал на Волю. – Чего?! – Антон, казалось, ослышался, но, наткнувшись на серьёзный взгляд, осёкся. – Что слышал, – отрезал Арсений, – в общем, я его споил у себя дома под каким-то предлогом, и, пока он был в бессознательном состоянии, ну... сам понимаешь, – Шастун был в шоке. Нет. Он был в ахуе от услышанного. Арс и... Воля? Это не укладывалось в голове. – Ты мне всё-таки нальёшь, Арс, потому что это – полный пиздец, это вообще за гранью моего понимания, – Попов кивнул, откупоривая бутылку. – Но только немного, хорошо? – он налил Антону половину бокала, а себе плеснул полный, который тут же осушил. Антон выпил глоток, поморщившись от крепости напитка, и продолжил слушать, хотя больше ничего знать не хотелось. – Не знаю, какой червь заел потом Пашу, – «‎Да, блять, даже представить себе не можешь, ага»‎, – подумал Шастун, – но он начал оказывать мне двусмысленные знаки внимания. – Стоп. Вот сейчас притормози. Воля и знаки внимания мужикам?.. – Арсений кивнул. – Но он же гомофоб лютый, о чём ты говоришь? – Попов грустно усмехнулся. – Он не был таким, понимаешь? Он хотел бросить Лясю и прибежать ко мне, а для меня это было просто на один раз, – Арсений поджал губы, – теперь я уже понятия не имею, зачем это сделал тогда, но если бы я смог пережить тот момент заново – никогда бы не повторил своих ошибок. – Так, давай дальше, ладно? – Антон слегка коснулся его руки, приободряя. Попов кивнул и продолжил: – Он начал чуть ли не преследовать меня, пришёл к Алёне, но она не поверила ему и выгнала, – Арсений прервался, чтобы налить вина и потыкать вкусный салатик Антона, – он взъелся на меня, на неё, и тогда Алекс и получил задание убрать их с Кьярой, – пресловутое «Алекс» камнем осело в груди Шастуна, но он не подал виду. – Я, когда узнал, думал – уничтожу его, придушу, гада, своими руками. Но не успел – меня подбили. – Подбили? – Антон не мог припомнить, чтобы кому-то давали такое задание. – Я не знаю, в меня кто-то въехал, а потом машина взорвалась, – брови Шастуна сошлись на переносице. – То ли мне взрывчатку прицепили, то ли из-за столкновения что-то повредилось, но, стоило мне вылезти из машины и немного отползти, она взорвалась, и я отлетел в сторону леса, – Антона резко осенило – он помнил это задание! Он только вышел из разряда «чистильщиков» и пришёл к новому боссу в тот момент, когда тот с каким-то молодым парнем рассматривали маленькую, размером с детский кулачок, взрывчатку, и обсуждали, куда лучше её прицепить, чтобы машина подлетела в воздухе. – Это была взрывчатка, – уверенно ответил Шастун, натыкаясь на удивлённый взгляд Арса, – меня когда повысили, я к боссу зашёл и услышал, как они это обсуждают, – Попов в очередной раз удивился невероятной памяти Антона – понятно, за что его так сильно ценят в Организации. – Значит, я родился в рубашке, – усмехнулся Арсений, – я перед тем, как вылезти, прихватил с собой рацию, и она у меня так и осталась во внутреннем кармане моей куртки. Антон медленно потягивал вино, чувствуя, как по телу медленно расползается истома. «‎Надо же, с одного бокала разнесло»‎, – подумал он. – В общем, – продолжил Попов, – я очнулся уже в больнице и начал думать, что делать дальше. Воля приходил ко мне, делал вид, что у него проснулась совесть, но доверять снова я был не намерен, поэтому каждый раз делал вид, что сплю. А потом, – Арсений доел салат и взял сигарету, – я придумал, как быть дальше. В голове Шастуна начало плыть от одного только запаха сидящего напротив мужчины, но он всеми силами старался вникать в суть слов. Потянувшись за пачкой сигарет, он почувствовал, как Попов отодвигает его руку. – Пока не кури, тебе ещё хуже станет, – конечно, от Арсения не укрылось, каким туманным стал взгляд Антона, – пошли подышим, тебе легче станет, – Шастун кивнул и поднялся вслед за мужчиной. На удивление, его не шатало, но на всякий случай он подхватил Попова под руку, – ты в состоянии слушать? – они вышли из дома и сели на заднем дворе под навесом с видом на море и закат. – Да, мне уже легче, – Антон улыбался краешком губ, чувствуя разливающееся по телу тепло от этой маленькой, но полной заботы фразы. – Хорошо, но если станет хуже, сразу говори, – Шастун кивнул, чувствуя, как тёплое плечо снова его поддерживает, – в общем, не буду затягивать, я сделал вид, что потерял память, – Антон удивлённо покосился на Арса, а тот негромко засмеялся. – Да, именно так я и хотел отвадить Волю. И у меня это вышло бы, но он почему-то не поверил мне, – Попов помнил, какой обеспокоенный взгляд был у Паши в тот момент, когда он «очнулся» ото сна. Но спустя некоторое время он понял, что Воля начал «продавливать почву», постоянно недоверчиво глядя на Арса, — он уже тогда стал мутить свои грязные делишки... — В смысле? — Арсений вспомнил, что так и не рассказал Антону, кого он на самом деле убивал. — Ох, чёрт... Ладно, — он потёр виски, — ты пока в зачистке был, не задавался вопросом, кого зачищал? — Шастун пожал плечами и отрицательно покачал головой, — изначально это и правда были убийцы, которых мы сами выслеживали и всё такое, но потом нами стали интересоваться люди в форме, скажем так, и мы приняли решение пойти с ними на сотрудничество, — Антон уже не особо понимал, что происходит. — Мы начали выслеживать и убивать тех, кто годами был в «висяках» у ментов, а в ответ у нас появилась «крыша», вот и всё. — Подожди, то есть всё это время, что мы скрывались, мы могли этого не делать? — Арсений покачал головой. — В воспалённом мозгу Воли, да и не его одного, есть пунктик: все простые люди должны жить в неведении, но быть под наблюдением, понимаешь, о чём я? — Шастун кивнул. — То есть в данный момент у нас большая часть страны живёт, думая, что менты шикарно справляются со своей работой, что всё прекрасно, а в это время... — ...по улицам ходят люди, которые наблюдают за этими самыми простыми людьми, ты прав, — обречённо кивнул Арсений. — Так это ж, блять, изощрённый КГБ какой-то! — вскрикнул Антон. — Ну, как-то так, но Паша пошёл в итоге дальше, и теперь Организация работает, по сути, на власть, потому что, кроме реальных ублюдков, киллеры зачищают тех, кто неугоден власти, — Шастун задумчиво кивнул. — Предприимчивый сукин сын наш Пашка, нечего сказать. Арсений как-то сдавленно ухмыльнулся и добавил: — По такому же принципу отца Серёжи в своё время запугали, чтобы он на второй срок не пошёл. — А отец у него кто? — Антон начал понимать, как мало он знает об окружающих, и его сдавила паника. — Был губернатором Питера когда-то, — брови Шастуна взлетели вверх. — Да ладно?! Да ты гонишь, да быть такого не может, — парни расхохотались, хотя внутри обоих засела обречённость. Отсмеявшись, Антон спросил, — ладно, а делать-то что будем? — Попов потёр шею. — Есть одна мысль, но она может не сработать... — Выкладывай. *** Оба мужчины склонились над ноутбуком Арсения, обдумывая дальнейшие действия. — Тогда ты пропустишь свою консультацию с Михаилом! — парировал недовольный Арсений. — Всего лишь на одни сутки, Арс, а потом продолжу, — Шастун был готов стоять на своём до конца своей жизни, потому что эта идея была единственной, которая смогла бы их спасти, — они свяжутся со мной, постараются пробить местоположение, а когда будет твой выход — они не успеют пробить твоё местоположение, потому что ты уже сменишь кодировку. — А если успеют? Если нам не удастся продержаться сутки, что тогда? Я... — Арсений прикрыл глаза, — я потеряю тебя... навсегда, Шаст, — он выглядел таким уязвимым, что Антон хотел было уже сдаться, но не мог ради общего дела. — У нас больше нет выбора, Арс, — он приблизился к мужчине и сгрёб его в охапку, — мы должны хотя бы попытаться, а если не выйдет — у тебя два хороших киллера, один из которых — просто лучший, так что у нас всё получится, — «‎Должно получиться»‎, — думал Шастун, не позволяя внутреннему голосу, твердившему обратное, перевесить. — Хорошо, ладно, убедил, Антон, — Попов выпутался из объятий, нервно пройдясь по комнате несколько раз, — но помни, если я тебя вдруг потеряю, — он не хотел в это верить, прикрывая глаза, но снова их открывая, чтобы снова окунуться в такую родную зелень глаз напротив, — я спущусь к тебе в ад и надеру тебе задницу, усёк?! — это звучало по-детски смешно, и Шастун не удержался, сначала прижимая Арсения к себе, а потом коснувшись его губ своими, всего на секунду, но ради этого уже стоило жить. Попов потерялся в этом невинном касании, не желая выпадать из состояния томной неги, но внутри него бушевала гроза, грозящая разнести его изнутри, заставляющая оторваться от такого желанного Антона и идти вызванивать Алекса, чтобы тот подъехал к ним с утра для разъяснения плана, в котором Попов не был до конца уверен. — Перестань волноваться, Арс, пожалуйста, — Шастун с укором смотрел, как тот не может набрать номер из-за трясущихся рук и постоянно стирает, чтобы набрать заново, — это передаётся мне воздушно-капельным, — и Антон сделал гиперболизированную пародию на панику Попова, за что был награждён взглядом «никогда больше не прикасайся ко мне, моим детям, моим внукам, детям их детей», а Шастун веселился, чувствуя, как его шестое чувство с уверенностью говорит — это скоро закончится: и время самой Организации, и постоянная опасность, и необходимость носить оружие каждую секунду — в общем, всё то, от чего Антон мечтал сбежать всю жизнь, и, глядя сейчас на Арсения, он думал лишь о том, как сильно влюблён и что это взаимно.