Ты забыл...?

Жизнь – русская рулетка, в которой ты либо проигрываешь, ставя на кон всё, либо одерживаешь верх над кознями судьбы. Но что, если в этой игре не оказывается ни победителей, ни проигравших? Что, если обе стороны просто обязаны чем-то пожертвовать? Нет ничего хуже неизвестности, но мы ведь не боги, поэтому можем лишь удивляться, залетая на крутой поворот. – Хорхе... Ты серьёзно? – Милая, - парень в один шаг сокращает дистанцию между ними и берёт ее руку в свою, в который раз представая перед ней на коленях - поверь, я тоже очень хочу этого ребенка и счастлив этой новости, но чёрт! В любой другой момент я бы даже не подумал о таком... – Заткнись... - по лицу уже бегут горячие слёзы, воспламеняя тонкую кожу. – Тина... – Бланко, - глаза находят глаза, карие видят перед собой страх и боль, зеленые - презрение, боль, ненависть, отвращение, просто дикая смесь. - ты себя слышишь? Нет, ты просто, слышишь, что говоришь? Как можно убить своего ребенка?! Своего, блять, родного ребенка! На такое способна только последняя мразь, которой похуй, что он тоже живой! Я похожа на мразь?!! Нет, Бланко. Потому что, мне по настоящему не похуй на этого человечка! И мне сейчас абсолютно насрать, что мне 20, и что я не готова, блять, к этому ёбанному материнству!!! - шатенка вся в слезах, выскакивает из гостиной и бежит в спальню, громко хлопнув за собой дверью. Парню не легче, он вынужден молчать о том, что так хочется сказать той самой, которая сейчас рыдает в подушку. Зеленоглазый встает с пола и бежит вслед за своей девушкой. У двери его что-то останавливает и он, прижавшись к ней пытается договорить. –Марти, послушай... – Уйди! – Малыш, я понимаю, я - конченый урод, но я не могу тебе сказать причин. - Заеби свой рот! Я слышать тебя не могу! Уйди НА Х-У-Й!! - поджав губы, парень провёл ладонью по двери и ушёл на кухню, работать. ***** Остаток дня и вечер Стоессель и Бланко проводят в разных комнатах, под звуки собственных размышлений. Хорхе думал о запутанной истории, об ультиматуме, который загнал его в тупик, о словах, которые терзают внутри, буря душу изнутри. Тини не легче, её не меньше терзают муки разума, любви и совести. Ещё серьёзнее вопрос, о их с Хорхе малыше. Поздний вечер начинается с застилания кровати и переодевания. Сегодня они впервые ложатся порознь, в холодных кроватях, в обнимку с одиночеством. «А может Хорхе прав? Мы не готовы. Наверное... Нет, нет! Тина, очнись! Что ты говоришь?! Это же человек! Живой! Это наш ребенок! И дело не в чертовой болезни, в конце концов ребенка можно не только родить. Дело в чувствах.» – Боже, я запуталась... - накрывая лицо ладонями, шепчет шатенка, пуская очередную слезу. «Я не могу, не должна, не имею права, забирать жизнь! Я не настолько стервозна. Господи, Божечка, помоги мне. Дай знак, что делать, я не могу. Не хочу!» Тину охватывает истерика, она сбита с ног и готова в реальности биться головой о стену, только бы унять эту нелепую дрожь, эту боль. Почувствовав колющую боль в районе паха, Тина попыталась взять себя в руки и успокоиться. Приложив руку к животу, девушка начала нашептывать малышу. – Тише, тише, мой маленький. Всё будет хорошо. Всё. Будет. Хо-ро-шо. Под влиянием разговора, Стоессель не заметила, как уснула. ***** Новое утро не радует ничем хорошим. Хорхе рано утром тихо покидает просторы дома, уезжая на работу. Тина просыпается только к одиннадцати, чем вызывает истощение своего организма и такой ненужный острый токсикоз. В час дня девушке удаётся поесть, что способствует улучшению её самочувствия. Но несмотря ни на что, слабость всё-таки не оставляет будущую мамочку и она плетется в спальню, где укутывается одеялом и включает телевизор. ***** Бланко возвращается домой около восьми, чем вызывает удивление у Мартины. Она не спеша выходит в коридор и опирается плечом о стену. – Привет.. - как-то робко начинает шатен - как, ты? Как себя чувствуешь? – В порядке, только небольшой токсикоз. – Это плохо? – Нормально. - развернувшись, кареглазая ушла в гостиную. Бланко последовал за ней. – Тини, нам нужно поговорить. – Не о чем нам говорить, Бланко. Не о чем. –-То есть наш ребенок, это не тема? – Он ведь тебе не нужен. – Я этого не говорил. – Да, ты говорил лишь о его убийстве, это очень по-отцовски. – Тин, это слишком трудно объяснить - парень подсаживается к любимой и обнимает её за плечи, целуя в макушку - просто... Просто нужно принять тот факт, что нам нельзя сейчас заводить детей, мы слишком молоды, солнце. – Может ты и прав. – Ты согласна? – Да, наверное, да. – Тогда... я ищу клинику? – Нет, - всхлипывая мотает головой - я буду... я сделаю всё в своей клинике, мой врач... она лучший специалист. – Хорошо. Поговори с ней и назначь дату. Держись, любимая, я с тобой. - слёзы вновь, рекой льются из глаз, окрашивая глазное яблоко в ярко-красный цвет. - Ну, ну, не плачь. Родная, я прошу тебя. У нас еще будут дети, очень много, но не сейчас. – Хор... - шатенка крепко вжимается в грудь парня, теряя последние нити самообладания. ***** На следующий день Тина делает вид, что едет к своему врачу, врёт Бланко, что аборт можно сделать только через месяц, пытаясь выиграть хоть каплю времени, но ведь это всего месяц... 30 дней, 4 недели, 720 часов. Действительно капля, капля в море. Но никто и не догадывается, что она и сама уже практически сдалась и готова сделать этот шаг. День за днём, неделя за неделей. Так проходит этот злосчастный месяц. Вот и 4 августа. Пара завтракает в общей столовой, неожиданно парень вспоминает о месячном уговоре со своей девушкой и задает ей вопрос. – Марти, что с датой аборта? – Кхм... Сегодня иду делать. - нервно сглатывает, ощущая тяжесть внизу живота. – Тебя подвезти? – Нет, я сама. – Хорошо, удачи. Всё будет хорошо. - Тини меланхолично вздыхает, надевая призрачную маску улыбки. - Мне пора, я убежал. – Угу. – Не грусти, мы всё выдержим. Шатенка провожает любимого взглядом, горько улыбаясь, уже не осознавая, что вызывает эту страшную извилину на лице. Ничего не попишешь, да и ей порядком надоели эти блядские признаки её положения, из-за которых она вынуждена сидеть дома и скрываться от близких. ***** 15:23 Девушка быстро одевается: джинсы, футболка, кроссовки. Берет сумку с необходимыми мелочами, ключи от дома, машины и убегает, прием у врача через час, нужно еще доехать. На выходе из подъезда у девушки резко начинает кружиться голова и она еле удерживает равновесие. Глубоко вдохнув, аргентинка надела на глаза очки и пошла к своей машине. Сняв с автомобиля сигнализацию, девушка села в салон и завела мотор, стартуя с места. ***** – Так. Ну, могу сказать, что у тебя всё отлично, плод развивается в соответствии со сроком. Тонус в порядке, а как ты сама себя ощущаешь? – В основном хорошо, но есть токсикоз и усталость. – Это нормально, что-то ещё беспокоит? Может обмороки бывают, помутнения в глазах, шум в ушах...? – Сегодня, когда я вышла из дома, то у меня закружилась голова и я почти потеряла сознание. – Хм, я выпишу тебе витамины, они должны помочь. Это всё? – Да. –Тогда, вот назначение, в следующий раз приём через две недели. – Хорошо, спасибо, Лима. До свидания. – До встречи. Мартина так и не решилась записаться на аборт у своего врача, поэтому спустившись вниз, она подошла к регистратуре и взяла талон там. Так наверное даже лучше, не будет никаких нравоучений, мойки мозгов, нотаций. Она просто придет послезавтра к своему врачу и всё сделает... Всё сделает... В с ё... Девушка быстро покидает клинику, в страхе передумать. Садясь в автомобиль, шатенка ещё раз бросает свой взгляд на здание и всё-таки уезжает. На дороге Стоессель выжимает 150, буквально срывая трассу. Конечно же это путешествие не обходится без ДПС, но наша красотка успешно игнорирует полицию. ***** Приехав домой, Стоессель громко закрывает дверь, чуть ли не срывая её с петель, на ходу сбрасывает обувь и плюхается на диван, зарываясь руками в волосах, еле сдерживая крик, рвущийся наружу. Минуту просидев в тишине, её нарушил звук, открывающейся двери и голос Хора из коридора. – Я дома! - в ответ тишина, парень заходит в гостиную и замечает свою девушку в непонятной позе. – Что-то случилось? – Нет. – Ты поэтому нарушила правила дорожного движения? – Нет, я поэтому т а к а я... - девушка вскидывает руки вверх. – Ясно. А как у врача? – Всё в порядке. Послезавтра процедура. – Ясно... Есть хочешь? – Нет. – Тина! ***** – Ешь давай. – Угу. – Тина... – Хор! Просто отстань. - вскочив из-за стола, Тина отбросила вилку и убежала в комнату. Стук в дверь, через секунду в комнату входит Хор, он садится к девушке и обнимает за плечи. Целует в лоб и крепко сжимает в объятиях. – Малыш, не нужно так убиваться, мы справимся, обязательно справимся. – Я знаю. ***** Эти сутки пролетели, будто мгновение. Мартина уже готовится к своей очереди, у неё осталось 20 минут. Вот на табло высвечивается номер талона девушки, она вздыхает и входит в кабинет. Увидев свою пациентку в дверях, Лима ошарашено смотрит на неё, делая губами «рыбу». Стоессель неуверенно садится на стул напротив доктора и отдает ей талон. – Мартина, ты что творишь?! – Иду на аборт. – Ты сейчас серьезно?! Ты не понимаешь, что можешь лишиться материнства на всю жизнь?! А то, что ты можешь истечь кровью?! – Лима... – Тини! Это жизнь! Жизнь твоего ребенка! – Лима! Прошу, не нужно этих нотаций! - по лицу девушки уже градом катились слёзы, но унять она их не могла. Слишком долго она терпела. Слишком долго держала в себе. – Ты точно решила? – Да. ***** Через 40 минут Тини выходит из кабинета. Глаза у неё пустые, девушка еле держится на ногах. Прислонившись спиной к стене, кареглазая медленно сползла по ней на корточки. Слёз не было, эмоций не было, это хуже пустоты, это вакуум внутри. Просидев под кабинетом около получаса, девушка поковыляла домой. ***** Тихо открыв дверь в квартиру, девушка словно ходячий труп заползает в их с Хорхе гнёздышко. Закрывать дверь на замок просто нет сил, поэтому она на ватных ногах плетётся в спальню. Проходя мимо шкафа в прихожей, девушка замечает, что он приоткрыт и решает закрыть, но видит, что из шкафа исчезли вещи, открывает створку до конца и не находит вещей парня. – Хооор... - слабым голосом зовёт шатенка, в ответ не получая ни единого звука. Она мчит в гостиную, переходит в столовую и заканчивает спальней, вещей Бланко нигде нет. Ни малейшей детали из его гардероба. Лишь на краю кровати, она замечает, одиноко лежащий листочек, свёрнутый пополам. Дрожащей рукой Стоессель поднимает записку и разворачивает, на листе, красивым почерком, присущим Хорхе, выведено только одно единственное слово: «Прости...». Понимание того, что он ушёл приходит не сразу. Но в ту же секунду Тини рвёт записку на мелкие кусочки, разбрасывая их по комнате. Сердце будто безжалостно вырвали из груди, не позволив даже сделать последний удар. Кареглазая скидывает с постели всё содержимое, разбивает пару ваз по всему дому и изнурённая сегодняшним днём падает около кровати, громко рыдая. В горле застрял ком, не давая шанса закричать, что есть мочи, в душу одновременно вгоняют миллионы острых лезвий, лёгкие сводит судорогой, кислорода катастрофически не хватает и девушке на секунду кажется, что это конец. Сейчас она отключиться и больше никогда не поднимет своих густых ресниц с опухших, но таких прекрасных медово-карих глаз. Губы дрожат от постоянных всхлипов, от боли. А ведь они так любили друг друга, но им нравилось вместе пить; ей – его кровь, ему – её душу. И кажется сейчас была последняя капля...