Damsel in distress

      На секунду Олег задумался о том, какой странной, должно быть, выглядит вся эта композиция в его ванной: на бежевом кафельном полу сидит девушка, разодетая в колготы в сеточку и короткие шорты. Прижав колени к груди, она, с красными от слез глазами, напуганная до чертиков, смотрит то на меня, то на моих друзей. Перед ней присел бородатый мужик, а сзади стоят ещё двое, что выглядят достаточно внушительно. Савченко определённо не нравился душок, которым эта композиция отдавала.       — Как это ты, блять, не помнишь своё имя? — не выдержал мужчина.       Пётр за его спиной только присвистнул:       — Сколько же это наркоты нужно принять, чтобы имя забыть? Скажи, пусть руку покажет.       — Ты его слышала, давай сюда свои ниточки. — Причина всех сегодняшних проблем Олега протянула правую руку. Он её осмотрел — дырок от шприцов не обнаружилось. — Вторую.       Девушка опустила голову и только сильнее прижала колени к груди. Хозяин квартиры сам развернул её руку ладонью кверху: на внутреннем изгибе локтя темнел синяк и располагались две маленькие дырочки. Однако, это не самое страшное — кисть, вся вымазанная в крови напрягла куда сильнее. От плана быть помягче не осталось и следа; ситуация вызывала всё больше раздражения.       — Чем дальше в лес — тем больше дров… Откуда кровь? — Олег схватил гостью за подбородок и поднял её голову вверх, тем самым вынудив смотреть ему в глаза. — Боже, почему ты такая проблемная? Я помочь пытаюсь, прекрати сопротивляться и будь столь добра, окажи максимальное содействие, иначе придётся всё делать силой, — как можно более убедительно произнёс мужчина, хоть и со стороны его слова прозвучали грубо и резко. И это возымело эффект. Девушка пришла к выводу, что выбора у неё, как такового и нет. Лучше просто подчиняться, ведь пока этот Олег ничего плохого не сделал. По правде говоря, сочувствие, и то, выглядело фальшивым, скрывая желание поскорее избавиться от незнакомки.       Мужчина подвинулся, чтобы девушка могла вытянуть ноги. Она медленно разогнула колени и правой рукой подняла майку. В районе печени виднелась наклеенная повязка, пропитанная кровью, а по боку уже стекало несколько размазанных дорожек. Сказать, что мужчины ахуели — значит промолчать.       — Ебануться! Кровищи, как на месте преступления, — озвучил общие мысли Денис.       — Под повязкой ровный глубокий разрез, сквозь все слои эпидермиса, длинной около семнадцати сантиметров. Стянут с помощью нерассасывающегося шовного материала человеком, не умеющим правильно шить непрерывным швом, делающим это быстро и неаккуратно. Резали, вероятно, остроконечным скальпелем, прямо над печенью, — неожиданно выдала девушка, — я посмотрела, что там, — поспешила пояснить она.       — Чуваки, подозреваю, что она не шлюха, но это пока не точно, — нервно гоготнул Петя, — а сама-то ты, как скажешь?       — Не знаю, не помню ничего, кроме из ниоткуда появляющихся познаний и фактов. У меня здоровые зубы и волосы, чистая кожа, а следы от уколов и синяк приблизительно суточной давности. Возможно, учусь на медицинском. Всё говорит о том, что до этой ситуации я существовала обеспеченно. Если все собрать в кучу, то фаты указывают на то, что вышеупомянутой профессии я явно не принадлежу, — механически продекламировала девушка. Стало понятно, она уже и сама успела подумать над этим.       — Звучит разумно, — кивнул рэпер, — что-то еще можешь добавить?       — У меня большая шишка на затылке, голова болит и кружится. Из-за этого, возможно, кратковременная амнезия. Может быть, она из-за шока. После стрессовой ситуации мозг иногда преднамеренно прячет воспоминания. В качестве седативного, скорее всего, использовали транквилизатор.       Девушка становилась увереннее и спокойнее с каждым словом. Человек всегда становится смелее, когда речь заходит об отрасли, в которой он сведущ. Такой отраслью для незнакомки оказалась медицина. Истерика сошла на нет; гостья поняла, что мужчины нервничают не меньше её, да и они пока что задавали вполне адекватные вопросы. Единственное — Олег вёл себя грубо. Рациональность подсказывала девушке, что его можно понять в таких обстоятельствах. Однозначно одно: они хотят помочь. Пускай и ради самих себя, а не ради пострадавшей гостьи. И всё-таки помочь.       — Скажите там всем, пусть расходятся. Лучше быть невоспитанным уёбком, чем разгребать вопросы, которые появятся, если её кто-то увидит. Возьмите номера телефонов и адреса тех двух кретинов. — Олег развернулся к своим друзьям и дал задание каждому, после чего поднялся и что-то тихонько сказал Петру, а затем уже громко добавил:       — И ещё, спасибо за помощь, пацаны.       — О чём речь, брат? — ответил Петя и вышел.       — Олег, ты это, прости, что привёл их. Вся хуйня, по сути, из-за меня, — неуверенно промямлил Денис.       — Не бери в голову, помогая даме в беде хоть плюсов к карме накину. Неизвестно еще, что за пиздец бы с ней случился, останься она с ними или на улице. — Губы Дениса растянулись в еле уловимой улыбке, и парень поспешил вслед за ушедшим Петей.       Девушка осталась с Олегом наедине. Мужчина сел напротив и откинул голову, избрав в качестве опоры бортик ванной. Посмотрел на «страдалицу» изучающе, с неприкрытым любопытством. Она оставалась напряжённой, как кошка, готовая защищаться в любую минуту. Только вот, появись у Олега желание напасть, спастись бы девушке не удалось. И таким образом, в молчании они просидели около минуты.       — Нам придется посидеть здесь, пока все не разойдутся, — первым заговорил Савченко, на что незваная гостья лишь кратко кивнула в ответ, — ты знаешь, где находишься? В каком городе, в какой стране?       — К сожалению, нет.       — Ты в Минске, столице Беларуси. Навевает воспоминания?       — Нет, совершенно пусто.       — Москва, Питер, Киев? — мужчина цеплялся за первые города, что приходили ему в голову.       Она задумалась на секунду, проговорила про себя названия городов и покачала головой:       — Ничего, кроме географических данных и архитектурных достопримечательностей.       — Может, меня знаешь?       — Нет, впервые увидела сегодня. А Вы знамениты?       «Раз не знает, то лучше пусть продолжает оставаться в неведении», — подумалось Олегу.       — Нет, на всякий случай спросил. Куда бы пошла, отпусти я тебя в таком состоянии? — Савченко усмехнулся, задавая вопрос.       — Не знаю, об этом не думала еще. Просто убежала бы и пряталась. — она на секунду задумалась, — один из тех пытался руку мне в шорты засунуть, и я запаниковала. Вы отвезёте меня в больницу?       — Да, там помогут: вызовут полицию, я оставлю показания и информацию про тех двоих, что сюда тебя привезли, — Олег говорил одно, а думал совершенно иное: что оставит её где-нибудь на лавочке в больничном холле, чтобы его имя нигде не засветилось. Петю уже попросил предупредить Санька и Макса, чтобы не пиздели. Зря только он имя своё назвал, однако, в Минске полно Олегов, а адрес она, наверняка, не знает и не запомнит.       Он снова стал осматривать девушку: красивая, беззащитная. Damsel in distress. Дама в беде. Хотя, нет, не дама. Принцесса — вот, больше подходит. Только какая принцесса? Взгляд Савченко пал на две длиннющих косы: всё ясно, Рапунцель. Теперь будет звать её только так. Ну, ещё часик-два. Ему суждено стать её благородным рыцарем? Забавно, а башня — его собственная ванная, в которую глупая принцесса сама себя заточила? Ха!       Каждому дьяволу положен свой ангел, но только мне её подкинули с городской свалки. </center>       Рассматривая Рапунцель, Олег понял, что предположение об отсутствии восемнадцати лет в корне неверно. Ей есть восемнадцать, может, даже двадцать. Такое всегда можно понять, если ты достаточно опытен и умеешь не просто смотреть на женщин, а видеть их.       Девушка глядела на Олега и видела ухоженного, уверенного в себе мужчину, что в большинстве ситуаций не ставит чувства других людей ни во что. Закрытого ото всех, не желающего с кем бы то ни было сближаться. Излучает таинственную силу и стойкость, которая тянет, словно в ловушку, а потом капкан щёлкает, кому-то становится больно, но точно не ему, ведь это он его и поставил, этот грёбаный капкан. Рапунцель понятия не имела, из чего она выстраивает эти умозаключения. Они появлялись в голове, как всплывающие подсказки, когда наводишь курсор на кнопку программы. Ещё один вопрос — почему она так резко успокоилась. Трезво размышляла, а не панически гоняла одни и те же мысли из угла в угол. Девушка думала о том, что с ней будет дальше. Разрез очень болел — действие транквилизатора заканчивалось, и от боли хотелось кричать. Еще лучше — ударится головой о твёрдый кафель, чтобы потерять сознание и больше этого не чувствовать. Она ощущала страх, но плакать и убегать больше не хотелось. Может, у Рапунцель сильный характер?       Немые размышления Олега и пострадавшей девушки прервал вошедший Петя:       — Гости разошлись, можете выходить. Они, конечно, дружно возмущались, но все уже привыкли к твоим загонам.       — Спасибо. Отведу Рапунцель в спальню и дам ей одежду поприличнее, — на ходу выбросил Савченко и после обратился к девушке, — Сама идти сможешь? — Она лишь пожала плечами, мол, не знаю, не пробовала уже минут сорок. Имя, данное ей, решила проигнорировать, но вот Пётр оценил:       — Ха-ха, подходит.       Рапунцель схватилась рукой за край ванны и медленно встала. Её лицо исказила гримаса боли, а Олег, недолго думая, закинул тонкую руку девушки себе на плечо и обхватил её талию.       — Эй ты, недопринцесса, смотри мне, рубашку кровью не испачкай. Это моя любимая.       — Вам идёт, — сказала девушка, не глядя на Олега.       — Ёпта, ещё и с чувством юмора, молодчина! — весело прокомментировал её фразу Петя.       — А вот ростом ты не вышла, Рапунцель, мне неудобно так идти. Не против, если возьму тебя на руки? Будет быстрее.       Сказано — сделано, принцесса вмиг оказалась на руках у своего «недорыцаря», как она окрестила его у себя в голове в ответ на «недопринцессу». Олег пах чем-то терпким и тяжёлым, но притягательным. Казалось, у него всё притягательное: чёрная рубашка, серо-голубые глаза, голос. Девушка хваталась за эти мысли, чтобы отвлечься от болевых ощущений в голове, боку; от мыслей о том, что рана плохо зашита, что инструменты могли быть далеко не стерильными, из-за чего рана может начать гноиться, а там и до заражения крови недолго.       Куда лучше рассматривать красавца, что несёт тебя на руках, нежели думать о подобном.       Петя шёл впереди; он же открыл дверь в комнату и закрыл её, когда они вошли.       — Наверное, нужно вытереть кровь и сменить повязку… — Олег опустил девушку на кровать. Рапунцель кивнула и добавила:       — Чем раньше это будет сделано, тем лучше — можно избежать заражения.       — Сейчас поищу бинт, вату и водку, — секундная пауза, — никуда не уходи, — решил пошутить мужчина и вышел из комнаты.       Вернулся через минуту с бинтом, водкой и упаковкой влажных салфеток.       — Проверьте есть ли у меня температура, пожалуйста. — Олег положил принесённые вещи на кровать и прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу девушки.       — Кажется, нет. Боишься, что рана начала гноиться?       — Да, боль острая, но не пульсирующая; когда осматривала в ванной, отечности кожи вокруг разреза не было, но сейчас я мало в чём уверена.       — Окей, снимай свою майку.       Рапунцель приподнялась и потянула за край майки правой рукой. Выходило у неё это раздражающе медленно. Мужчина подвинулся, обнял её за стан одной рукой, а другой в разы быстрее стянул майку. Затем опустил принцессу обратно на кровать, и она выдохнула сквозь зубы.       Савченко узнал бюстгальтер, что был на ней. Он уже его не раз видел на богатеньких сучках, которых частенько ебал. Чёрный кружевной, от Шанель. Второй с половиной размер. Рапунцель, видимо, настоящая принцесса. Плоский загорелый живот, маленькая ямочка пупка. Хозяин квартиры не удержался и провёл рукой от шеи до ложбинки груди. В слабом освещении настольной лампы обстановка становилась очень пикантной. Глаза девушки выглядели как маленькие чёрные пуговки, дыхание было прерывистым и быстрым. От боли?       «Не только», — подумал Олег. Она тоже ощутила это внезапно появившееся в воздухе напряжение. И теперь смотрела на него, словно ожидая чего-то. Нет, принцесса, не в этот раз.       — Кто-то очень хотел сделать из тебя проститутку, Рапунцель, но не совсем удачно.       — Салфетки спиртовые? — Олег усмехнулся тому, что она проигнорировала его ремарку, наверное, и сама догадалась.       — Да, спиртовые.       — Достаньте две и смочите водкой, на всякий случай. Тщательно вытрите ими руки, после чего медленно отлепите клейкую повязку над раной. Затем возьмите ещё две, тоже смочите. Проведите ими по области вокруг раны, не задевая сам разрез.       Мужчина достал салфетки и провёл манипуляции строго следуя указаниям Рапунцель, чьи знания выплывали из недр сознания в виде правил: одно за другим. Использованные салфетки полетели в сторону, и Савченко начал отрывать повязку. Рапунцель поморщилась от неприятного ощущения, в то время, как Олегу открылась не самая приятная картина: некрасиво зашитый длинный разрез, испачканный сочащейся кровью, несколько швов и вовсе разошлись.       «С таким открытый купальник не будешь носить», — пронеслось у него в голове.       — Да уж, выглядит хуёво. — Принцесса укоризненно посмотрела на своего недорыцаря. Как будто она сама не знает…       Мужчина тем временем достал ещё две салфетки, смочил их водкой и начал протирать область вокруг раны. Девушка застонала сквозь зубы, а потом выдавила:       — Помягче, пожалуйста. Не пыль же на полке вытираете…       — Окей, прости, — немного равнодушно ответил Олег, хотя сам нервничал. Наверное поэтому получалось грубее, чем ему хотелось бы. Надо же, в постели он может быть таким нежным, что бабы прям охуевают, а тут вся его ловкость словно испарилась. — Что дальше?       — Видите свободный конец шовного материала? Потяните за него, чтобы рана слегка закрылась.       — Чего, блять? Хочешь, чтобы я ебучий шов затягивал?       — Прошу Вас, Олег, сделайте это. Если не затянуть, рана будет и дальше открываться. Нет ничего страшного; это как затягивание шнурков, только с одним концом.       — Ага, только вместо ботинка — блядское человеческое тело!       — Эй, мы же уже выяснили, что никакое оно не блядское, — неловко пошутила девушка. — Хотите, я подпишу документ, который в случае моей неожиданной смерти после затягивания шва снимет с Вас всю виновность в произошедшем?       — Так, ладно, шутки в сторону. Я просто должен потянуть за ниточку, да?       — Да, только так, чтобы она не лопнула. Я не знаю, что за материал использовал тот, кто шил; сомневаюсь, что он высокого качества. Просто соедините края раны, как можно ближе друг к другу.       Пока Олег выполнял задание, Рапунцель не переставала мучиться от боли, но старалась держаться, чтобы не ёрзать и не пугать стонами и без того нервничающего мужчину.       — Я не могу поднять голову, чтобы посмотреть. От этого напряжётся пресс и шов снова начнет расходиться. Но Вы, наверняка, молодец. Спасибо, — Савченко кивнул в ответ, —следующим шагом вытрите выступившую на шве кровь и ту, что растеклась по животу и засохла. Для шва снова смочите салфетки водкой, а для остальной крови… Хотя, можете этого не делать.       В этот раз у хозяина квартиры получилось проделать всё куда мягче. Он медленно проводил салфеткой по нежной поверхности живота, иногда случайно касаясь пальцами кожи.       «Если в весь процесс добавить немного секса, у мужчины всё получалось бы гораздо лучше», — он усмехнулся, поймав себя на этой мысли. Делать рэп и ебаться, Мирон зрит в корень.       Пока Олег осознавал, что медицина — это определённо не его, даже в каких-то банальных проявлениях сего направления, девушка смирно лежала, закрыв глаза. Только неровное дыхание указывало на то, что девушка ещё не спит. И ещё не умерла.       Рапунцель чувствовала случайные касания; Рапунцель всё чувствовала и все понимала. Она догадывалась, что в других обстоятельствах всё закончилось бы не поездкой в больницу, а гораздо приятнее. Но сейчас оставалось только, хвататься за эти прикосновения, чтобы не потерять сознание. Боль в ране усилилась от того, что её потревожили.       — Готово.       — Спасибо. Теперь оторвите кусок бинта, сложите так, чтобы он занимал всю поверхность раны и смочите спиртом. Наложите бинт сверху раны и туго обмотайте живот другим бинтом, завяжите концы.       Первую часть распоряжения Олег выполнил быстро. Чтобы выполнить вторую, ему понадобилось поднять туловище девушки и положить её голову себе на плечо, так как руки были заняты, и держать принцессу Савченко никак не мог. Через несколько часов, мусоля эту ситуацию в голове, мужчина догадался, что можно было подложить несколько подушек под туловище и Рапунцель лежала бы выше, но тогда блестящая идея в голову не пришла ни ей, ни ему.       Рапунцель дышала Олегу на ухо, от чего хозяин квартиры испытывал легкую щекотку. Но, сосредоточенный на своей работе, он не обращал на это внимания. Почти. Принцесса худая, долго мотать не пришлось. Одной рукой придерживая повязку, а другой, — обматывая хрупкий стан, Олег думал, что накинул к своей карме вовсе не пару плюсиков, а с десяток — не меньше.       Закончив процедуру, мужчина уложил девушку обратно на кровать и завязал узел. Затем пошёл к своему шкафу и достал оттуда серую кенгуруху и спортивные штаны, что затягиваются шнурками. Присел рядом с девушкой и посмотрел ей в глаза.       — Рапунцель, мне нужно снять с тебя шорты и колготки, ладно? — спокойно спросил Олег.       Девушка кивнула и задумалась: почему она так спокойно позволила этому незнакомому мужчине себя раздеть? Менее часа назад другой мужик домогался её, и она сбежала в ванную, а теперь просто кивает и соглашается? Потому что он помогает ей и не сделал ничего плохого? Или в этой ситуации сознание ищет хоть кого-то, кому можно довериться, и выбрало самоуверенного Олега для этого? Или потому, что он тогда заставил её подчиниться в ванной… Рапунцель безоговорочно ощутила его силу, и древний инстинкт желания мужчины проснулся при демонстрации этой самой силы? Девушка пришла к выводу, что всё это в совокупности.       Олег расстегнул пуговицу и потянул за ширинку шорт, продолжая смотреть ей в глаза; в её горящие глаза. О, да, он знал этот взгляд. Знал и видел тысячи раз, но вариации с нотками боли, отчаяния и обречённости видел впервые. Это не на шутку заводило. Стягивая шорты, мужчина старался совладать с собой, ведь, сука, впереди ещё колготки! Стягивая их, он ладонями чувствовал крепкие, округлые бедра, а кончиками пальцев бархатную кожу. Худые, но твердые икры, острые коленки и, в довершение, маленькую стопу с короткими пальчиками. Олег являлся ценителем женских ног и эти, несмотря на то, что ростом их обладательница не вышла, оказались «высший класс». На загорелой коже выделялись черные кружевные трусики из того же комплекта, что и бюстгальтер.       Мужчина резко развернулся и потянулся за штанами, чтобы хоть как-то отвлечься от этих ножек. Раздевать женщин ему приходилось куда чаще, чем одевать. Тем более, в свои вещи. Он приподнял Рапунцель, чтобы полностью надеть на неё штаны. Прекрасные ноги скрылись за бесформенной тканью спортивок, шнурок которых пришлось затянуть максимально туго, чтобы не спадали. Штанины пришлось завернуть несколько раз, дабы не волочились по полу.       Затем Олег надел на девушку кенгуруху, и женственное тело исчезло с его глаз. Остался только навсегда отпечатавшийся в подсознании образ лежащей в его кровати, совершенно беззащитной, освещённой теплым светом лампы, желанной Рапунцель.       Олег подумал, что не мешало бы надеть на неё и носки. Столь щедро он себя вёл потому, что ощущал вину за то, что скоро бросит принцессу. Совсем одну. В холодном и злом мире. Хотя себе в этом признаваться не собирался.