Damsel in distress

      Олег соврал.       Тачка не была арендованной, а вполне принадлежала Саньку. Он успел это выяснить, пока спешил домой после звонка набедокурившей сожительницы. Олег дал Саше настоятельный совет: съебаться из города на пару недель. В подробности он не вдавался, но непрозрачно намекнул: если останется — ему же хуже. Быть уверенным в отъезде Александра Савченко не мог, поэтому он намеревался перезвонить ему на следующий день. Мужчина, приложив немалые усилия, нашел давно забытые контакты из того, другого мира — (с которым взаимодействуют очень немногие), — и узнал кое-что о преследователях принцессы. То, что он узнал было в одинаковой степени как хорошо, так и плохо.       Игорь Владимирович Лавров — человек, прошедший трудную половину своего жизненного пути. Как ни странно, пережив ужасные боль и разочарование, этот человек не приобрел ни сочувствия, ни понимания, лишь потерял доброту, которую все же когда-то имел. Да, на смену ей пришла жестокость, а вместо сочувствия и понимания — твердолобость и мнительность. Все, что сейчас было у Игоря Владимировича — досталось ему ценой серьезных физических, интеллектуальных и, отчасти, нравственных усилий, (особенно нравственных).       Он был взращен на ненависти и презрении к состоятельным людям. Его родителей, соседей, родителей друзей, соседей друзей, как результат, и самих друзей — всех объединяла эта ненависть. Игорь, будучи впечатлительным, как и любой ребенок, впитывал весь этот негатив, как губка. Он вырос, и его ненависть вместе с ним. Во всех действиях, словах, жестах, обращении людей, которые были богаче него, юноша видел презрение, пренебрежение, насмешку. Даже там, где их, казалось бы, и близко не было. Казалось бы, необоснованно, но он поступил в медицинский университет. Хотя, если так подумать, выбор профессии был уже решен давно.       Еще ребенком он запомнил единственного человека, перед которым даже его упрямый, строгий и злой отец становился кротким и тихим. Этим человеком был участковый врач Ушаков Константин Степанович. Человек исключительно одаренный в профессиональной области, ставший врачом по призванию души, полюбивший свое дело с исключительной силой своего доброго внутреннего мира. Игорь на всю жизнь запомнил веселые глаза, блестящие черные ботинки и шоколадные конфеты, которыми врач его угощал, каждый раз приходя к ним домой.       Константин Степанович стал для мальчика ярчайшим примером стабильности, уверенности и значимости. Всю оставшуюся жизнь Игорь Владимирович пронес этот светлый образ у себя в голове. Юношеское желание противостоять всему миру, ломать социальные рамки и стереотипы подогревало интерес к выбранной профессии. Жертвенность и тяжелый труд, что сопутствовали жизни врача, возвышали его в собственных глазах, позволяя смотреть на других с толикой надменности. Учеба в то время не далась ему легко. И дело было даже не в самом обучении — тяжелая работа ему была не в новинку, — дело было в окружающих однокурсниках, детях обеспеченных родителей. Мало кто относился к нему с пренебрежением — буквально единицы, но он испытывал удушающую зависть к каждому из них. Университет Игорь окончил с хорошими отметками, но лучшим так и не стал.       В определённый момент врачебной практики перед ним встал самый банальный выбор: деньги или душа. В то время он еще не знал, что стоит перед этим выбором, поэтому пошел по первому пути, казалось тогда, самому легкому. Спустя довольно короткое время он понял, насколько ошибся в своем выборе.       Его жизнь превратилась в борьбу с самим собой. Изо дня в день он делал то, что шло наперекор его нравственности. Моральные терзания и ни на секунду неумолкающая совесть привели к бессоннице и физическому истощению. Дальше так жить было нельзя. Жена видела, что происходит с мужем, и, как не удивительно, она смогла добиться от него откровенности. Жанна подозревала, что внезапное увеличение заработка мужа вряд ли имеет законное начало, но, как и он, выросшая в бедности она не хотела терять неожиданно обретенное и такое долгожданное богатство.       Смотреть на страдания мужа тоже было тяжело. Существовал один единственный верный выход: помочь той его светлой части окончательно отмереть, дабы самому Игорю больше не приходилось волочить этот причиняющий боль отросток за собой всю жизнь. На это ушло не так много времени, как она могла подумать. Он в самом деле стремился прекратить свои терзания и легко пошел на поводу у любимой женщины.       Юношеский протест и желание сломать социальные рамки больше не горели у него в груди. Сочувствие к людям того положения, в котором еще недавно находился он сам — пропало. Потеря нравственности привела к ожесточению характера, а борьба с самим собой к твердолобости и апатии по отношению к чужим страданиям. Только слепая, отупляющая, яростная ненависть оставалась рядом с ним. Изо дня в день он помогал тем, кого ненавидел, из-за чего ненавидел их еще больше.       Таков был образ Игоря Владимировича Лаврова, который Олег составил для себя из известных ему фактов. Савченко наверняка не знал было ли все именно так, но будучи личностью творческой он легко додумал неизвестные детали.       Еще Олег значительно приуменьшил для Рапунцель неадекватность одной из марионеток Игоря.       Родителей Максима зверски убили, еще когда он был ребенком. Весь процесс он видел своими глазами, отчего, можно было смело предположить, крыша его и поехала. Однако все ухудшения происходили постепенно. Его отец дружил с серьёзным человеком, который и взял Максима к себе под крыло. Он рос не очень общительным ребенком в условиях полной вседозволенности, но глупым или отстающим не был. В подростковом возрасте Максим уже во всю стал взаимодействовать с окружающим миром. Наличие денег и авторитетного опекуна притянули много сомнительных знакомств. В семнадцать пацан подсел на героин, помутнение рассудка усиливалось, излишняя жестокость впервые ярко проявилась, когда на одной из вписок он изнасиловал и побил девушку, а ее парня несколько раз ударил головой о стену. С приступами приходила огромная физическая сила. Попытаться остановить ебанутого великана, которым опекался авторитет, решался далеко не каждый. Безнаказанность, чувство власти и садистское удовольствие от процесса привели к тому, что приступы стали регулярными. Со временем, эти неконтролируемые вспышки гнева и неадекватности больше не могли зваться «приступами», теперь, в полную силу слов, скорее «намеренными пытками и издевательствами над людьми».Влиятельный дяденька за спиной Максима уже не мог покрывать бесчинства. Его силой заставили лечиться от наркотической зависимости.       Итак, психику Максима исправить не удалось, поэтому ему приставили охранников. Дали возможность заниматься хоть какой-то деятельностью, — благо поблизости вовремя оказался умный побитый жизнью Игорь Владимирович, — и дела завертелись.       Олег не привык ждать удара, он был из тех людей, что пользуются принципом «лучшая защита — нападение», поэтому договорился о встрече с Игорем Владимировичем в том самом клубе. Номер его телефона достать было нетрудно. Бывший врач, конечно же, не ожидал подобного звонка, однако Олег сразу объяснил кто он и чего хочет. Савченко не уточнял, что он личность известная, лишь мельком намекнул, что имеет определенное влияние. Чем громче человек говорит о своем весе в обществе, тем меньше он в этом самом обществе и весит. Мужчина знал, что Лавров тоже в состоянии сделать несколько звонков, чтобы намеки более чем подтвердились.        Музыкант был уверен, что поступил правильно. Если есть проблема — ее нужно решать. Разговор с Игорем Владимировичем может в одинаковой степени как оказать пользу, так и нанести вред. Зависит от того, как к нему придется подойти. Тем не менее, какой бы ни был исход событий, Олег получит информацию. Только излишне любопытную временную сожительницу в это впутывать ни в коем случае нельзя было. Да, как раз поэтому он ничего ей и не сказал. Водить принцессу за нос — дело не из приятных, но мужчина понимал, что так было нужно для общей безопасности.       Встреча была назначена на завтра, на семь часов вечера. Олег много думал о предстоящем событии. Из переданного девушкой разговора было ясно, что они не знали о ее временной амнезии; на самом деле, все было гораздо проще: ребята хотели избавиться от принцессы как можно скорее, ведь отец Рапунцель действительно влиятельный человек. Будь она из Минска — уже давно бы нашел, а коль подобного не произошло, вывод можно было сделать один: эта принцесса не из здешнего королевства. Олег успел подумать и об этом — в его голове давно уже имелся план, следуя которому мужчина смог бы выудить у Лаврова информацию об отце Рапунцель и о отправить девушку домой. Главным было — оставить потерю памяти в тайне. Скорее всего, они действительно не понимают, почему она все еще здесь, в Минске. К тому же, вероятность того, что они решатся вновь причинить вред дочери настолько влиятельного человека, — даже ебанутый Макс сходит с ума (такой вот каламбур) — крайне мала. Ведь не исключена вероятность и того, что папа сейчас в Минске вместе с дочуркой, которая просто страдает излишним любопытством, с помощью которого и нашла их. Почему они погнались за девушкой — очевидность. Рапунцель выяснила, кто ее обидчики, а по их мнению — она первым делом должна будет после успешного раскрытия дел рассказать все своему отцу. Чтобы этого не случилось оставался только один выход — убрать ее. Как бы там ни было, для такого дела нужно быть достаточно уверенными и решительными, а наши ребята, которые внаглую торгуют человеческими органами, таковыми качествами характера похвастаться не могли.       Черт. Вдруг они узнают, что она потеряла память? Что тогда? Тогда уверенности и решительности иметь нужно будет гораздо меньше, ведь папа Рапунцель ее еще не нашел, а сама принцесса даже не помнит, кто такая и как ее звать. И в этом случае Игорь Владимирович однозначно даже случайно не обмолвиться об имени ее отца.       Олег размышлял, сидя на диване в гостиной, в ожидании курьера из суши-ресторана. Мыслей было много — они длинными рядами строились в голове, вытекая одна из другой ровной очередью. Он вертел-крутил их, рассматривал с разных сторон, смаковал каждую в своей голове одну за другой и отпускал с удивительным спокойствием для такой ситуации.       Рапунцель была не в состоянии готовить. В этот раз она отказалась от помощи в перевязке, убедив Олега, что на этот раз все точно находилось в порядке. Ей действительно нужно было всего лишь отдохнуть. Савченко отправил ее отдыхать в свою спальню, а сам ждал заказ. Репетиция сорвалась звонком принцессы. И это были, честно говоря, настоящие мелочи, так как Олег уже на неделю перенес съемки клипа из-за Рапунцель. По какой-то неясной причине гнев на нее долго не держался (это мужчину порядком раздражало). Думы об опасных людях, не брезгующих убийствами и не ставящих человеческую жизнь ни во что, не вносили в голову разлад и сумбур, в то время как мысли о ней — однозначно да. Олег чувствовал себя нелепым идиотом, когда на задворках сознания мелькнула мысль о влюбленности. Даже двух недель с их знакомства не прошло; несмотря на весь романтизм его натуры, прошедший опыт отметал возможность подобного.       Олнако именно с ней ему было проше всего, хорошо, как ни с кем другим. Она была с ним искренней, говорила то, что думала — это и привлекло с самого начала. Открытость души и детская непосредственность в выражении ее эмоций подкупили его. За ними и живой ум, доброта, отсутствие нелепых истерик — никакого ебания мозгов. Празительно, не так ли? Мудрая женщина странным делом жила вместе с наивным ребенком. Савченко понимал: они знакомы всего-ничего, эмоциональные качели могли бы начаться гораздо позже, но сейчас-то ничего подобного не было…       Когда принесли еду, девушка вышла из комнаты и присела на диван рядом с музыкантом. Слишком близко. На вопросительный взгляд Олега она ответила, что кушать в кровати суши неудобного — легко можно намусорить.       — Как можно курить план и быть такой занудой, а? — Олег искренне недоумевал тому, как эта девчонка может быть одновременно правильной, словно ангел, но в то же время и… неправильной, как самый настоящий дьяволёнок с рожками.       — Не преувеличивай, — она, хмыкнув, закатила глаза и добавила: — курить в кровати я бы не стала.       — Боже, — вздохнул мужчина, — и как только такая зануда дошла до русского рэпа? Хотя, знаешь, лучше мне перефразировать: то, что ты слушаешь, похожего на себя ботана-рэпера — это понятно, я нисколько не удивлён, — Олег на секунду замолчал, после чего, гордо вскинув подбородок, продолжил: — однако я теряюсь в догадках, как же ты вдруг перескочила на музыку отвязного крутого меня?       — Меня песня «Отброс» покорила, — тихо призналась Рапунцель.       — Ахуенная неожиданность, — Олег одобрительно кивнул сожительнице. — Почему именно эта?       До этого сосредоточенная на извлечении ролла, упавшего в мисочку с соусом, неудобными палочками, Рапунцель повернулась к нему лицом. Произошедшая перемена поразила Олега. Все детские черты ее молодого личика вдруг куда-то пропали; взгляд больше не был любопытно-веселым, как минуту назад и все время до этого момента. Принцесса смотрела на музыканта хищными зелеными глазами, словно настоящая ведьма, которая пыталась его затянуть в свои опьяняющие омуты. Она еще ничего не сказала, но он ощутил смену настроения между ними. В комнате стало жарковато.       — Мне нравится, когда сильные мужчины рассказывают об изнасиловании, — закусив губу, пояснила Рапунцель и выразительно посмотрела на мужчину. — У меня хорошее воображение.       Олегу почудилось, что она произнесла заклинание, ведь он даже не сразу понял смысл сказанного — вибрации ее голоса донесли посыл гораздо быстрее. Мужчина напрягся. Возбуждение накрыло его, как гром среди ясного неба.       Неожиданно она отбросила китайские палочки в сторону, вытерла руки влажной салфеткой и сказала:       — Спорим, я смогу назвать все кости твоего тела? — стало еще жарче.       Ведьма не стала дожидаться ответа — она молча слезла с дивана на пол и села перед ним на колени. Не разрывая с Олегом зрительного контакта, принцесса медленно стянула с мужчины носки. Касаясь каждого пальца, колдунья произносила названия кости, даже не представляя, какое своими махинациями удовольствие доставляла Олегу. Тем не менее, ему определенно нравилось видеть ее перед собой на коленях. Ему нравился вкрадчивый магический голос, которым сопровождалось каждое касание ее холодных, слегка подрагивающих рук…       Она поднималась все выше.       Спортивные штаны были достаточно свободны, поэтому закатить их ей труда не составило. Ведьма массировала икры, пока называла каждую косточку его коленей. Затем она приподнялась и уперлась в его ноги локотками, принимаясь за кости рук. Её касания обжигали и возбуждали, и когда дело дошло до тазобедренных костей… ох, подумать только, как их было много и сколько нужно было назвать! Принцесса так же поочередно, неспешно касалась места расположения каждой выпирающей частички на коже Олега, совершенно не смущенная его явной эрекцией.       Олег терпел, но его терпение было невечным. Девушка уселась на его бедра, и запустила руки под футболку. Она смотрела на него сверху вниз лисьим глазищами, водя тонкими, словно небом предназначенными для клавиш фортепиано пальцами по его торсу и тяжело вдыхала аромат его духов.       Олег больше не мог вынести этой сладкой пытки. Утробный рык, мужчина намотал две косы принцессы на свой кулак и потянул за них вниз.       Поцелуй был грубым и первобытным. Две разных энергии столкнулись в противостоянии. Олег резко и отнюдь не аккуратно положил девушку на диван и навис сверху, прямо над ней. Ни она, ни он — никто не мог дать заднюю, их энергии не сдавались. Ведьма больше не контролировала ситуацию, даже себя. Однако Олег был воином и терять контроль не умел. Он так думал. Ошибался.       Мысль о сексе с принцессой приходила ему в голову уже не раз, и даже не два… Правда, имело свое место одно «но». У нее не было выбора: она не сможет просто уйти, если ей вдруг не понравится, если она не захочет идти дальше. Все потому что некуда идти, потому что она полностью зависит от него… По крайней мере, сейчас — точно. Может, через некоторое время, когда они все еще будут проживать вместе, или даже когда уже не будут в любом случае, если между ними что-то произойдёт, она может прийти к мнению, что у нее не было выбора. Ему хотелось оставить о себе самое чистое впечатление не показушного, а настоящего заботливого мужчины. Раньше у него такого желания не возникало, но раньше и жизнь не ставила его в подобные обстоятельства. Очевидно было одно: между ними не могло и не может быть отношений, хотя бы потому что их пути разойдутся в очень скором времени. Возможно и то, что не сойдутся больше никогда. Все, что оставалось на данный момент и до отъезда Рапунцель — деление жилплощади, что отныне будет затруднительно, мучительно и неловко. Может быть не для него, но для нее — точно.       Вот так воин прекратил опьяняющее и древнее, как мир, противостояние мужской и женской энергии. В этот раз он не убегал, хлопая дверью, не поддавался эмоциям, нет. А этот раз он спокойно сказал, что дальше заходить нельзя, что если она не понимает почему именно нельзя сейчас, то поймет позже. Она не проронила ни слова, лишь ошарашено продолжала смотреть на мужчину своими лисьими глазами, пока тот не ушел в душ.       Атмосфера в комнате после неоконченной схватки была напряженной; Рапунцель долго выдержать не могла, поэтому тоже ретировалась с поля боя в спальню и быстро забылась глубоким сном от пережитых впечатлений.       Олег, сам того не понимая, впервые в жизни думал не о своих минутных желаниях и порывах, а о потребностях и эмоциональном комфорте нравящейся ему женщины. Женщины, которая ему действительно нравилась.