Нечаянная радость

Даша сидела и то ли блаженно, то ли смущенно улыбалась, а в глазах тотальная пустота уже, по всей видимости, поселилась навсегда. Снова эти стены, снова разочарование, снова ее вина. Как расплата за спокойствие прошедших лет. Едва ей удавалось не возвращаться к истязающим событиям первых месяцев жизни в Москве. Сознание, ради самоспасения, отчаянно хваталось за тщательно выверенную цепочку правильных воспоминаний. Такой смешной, но настойчивый и необходимо честный в своих намерениях и поступках Петя. Не то, что… Не то, что все, кто случились до него. Башню не сносило. То есть её сносило, конечно, но от всего царившего в жизни хаоса, который Даша своими же принципами и далеко непринципиальными поступками сотворила. Остатки благоразумия, кричащий раненый разум подтолкнули Канаеву выбрать его, стать его и остаться с ним. Благородный рыцарь. Спас свою даму и увез таки в лучшую жизнь. Нет, не в Лондон, венец ее грез. Берлин тоже пришелся по вкусу своей стабильностью, размеренностью и безвыходным спокойствием. Сейчас особенно отчетливо Даша понимала, что к Романову она привязалась скорее как к другу, партнеру, напарнику, учителю. Супружеский долг все больше становился долгом, не принося ничего, кроме качественно удовлетворенных потребностей. И то не всех. Петр страстно желал наследников именно от Даши, которую боготворил и любил самой возвышенной любовью, старательно не замечая ее холодность. Списывал на особенности темперамента, что ли. Даша такой страстью не горела, но даже ради Петра забеременеть у нее никак не получалось. И вот Москва. И снова ушат проблем на её голову. Лучшие специалисты, самые дорогие клиники… И клеймо — Даша не может осчастливить мужа детьми. Какая-то необъяснимая несовместимость. Канаева спряталась от всего мира на минус втором этаже отеля, где когда-то она уже приняла не лучшее, но решающее предложение. От этого здесь особенно хорошо думается. Какая ирония судьбы! Её организм оказался намного рассудительней разума. На этот раз спасая от пожизненной драмы Романовых и их нерожденных детей. А что теперь? Снова начинать сначала здесь? Понятно сейчас только одно — она обречена на одиночество. Там наверху уже начали неизвестно откуда расползаться слухи о том, что обломалась Дашка, опять осталась не у дел. А единственные этому всему доказательства она по-прежнему не выпускала из рук — свидетельство о разводе и папка с медицинскими заключениями.