Приключения пацанки в Хогвартсе

Эти каникулы пролетели еще быстрее остальных. Мы встретились в Малфой-маноре через неделю и провели там четыре дня. Впервые я так самозабвенно наслаждалась покоем. Казалось, Высшие силы дали мне передышку перед финальным рывком. Том сообщил, что сигнальные чары на доме Гонтов были нарушены, а значит, директор мог надеть кольцо, и моя миссия подходила к концу. Что странно, я вдруг впервые осознала, что у меня есть друзья. Настоящие друзья, о которых пишут в книгах и которых я даже не ожидала найти. Глядя, как они зависают в Омуте памяти, периодически выныривая на поверхность, и азартно, восхищенно, перебивая друг друга делятся впечатлениями о моих «подвигах», искренне и без зависти, словно они и сами там были, я испытывала что-то вроде удовлетворения и покоя. Забавно, что будучи полной противоположностью Поттера, я приобрела то, о чем и мечтать не могла, и более того, считала обузой. И пусть на этот раз состав «Золотого трио» был другим, но мои неожиданные друзья, я уверена, не сговариваясь пошли бы со мной на край света и стояли бы рядом до последнего, даже Драко. Я не понимала их привязанности ко мне, тем более мне было странно сознавать такую преданность, когда я всегда отгораживалась от них и нарочито подчеркивала свое одиночество и безразличие. Самое удивительное, что чем больше я погружалась в тьму, тем более цельными натурами становились рядом со мной они — с выраженными характерами, словно моя тьма усиливала их свет. Подчиняясь моей силе, подстраиваясь под меня и прислушиваясь к моему мнению, они менялись. Драко давно перестал быть заносчивым засранцем, презрительно тянущим слова и устраивающим мелкие пакости. Теперь он превратился в молодого, полного достоинства аристократа, правда, более несдержанного и живого, чем следовало. Он все так же восхищался отцом, но уже без фанатизма, отделяя его от себя и имея собственное мнение. Теперь он не боялся его высказывать и отстаивать перед родителями, которых боготворил — разрешили ведь они ему ухаживать за Лавандой, и не удивлюсь, если в этом году Малфои сообщат обществу о помолвке наследника с наследницей рода Браун. Гермиона изменилась, на мой взгляд, больше остальных, и мне было чертовски приятно, что к ее успеху и я приложила свою руку. Теперь она ничем не напоминала ту особу из иной реальности, зануду и зазнайку, хоть и умную, но самоутверждающуюся за чужой счет, которую интересуют только книги и знания и которая никому не интересна сама по себе. Эта сдержанная девушка, красивая и популярная, нравилась мне гораздо больше, чем ее книжный прототип. Мне, Гардении Поттер, гораздо больше повезло с друзьями, чем Гарри Поттеру, и это было странно и как-то неправильно, что ли. По крайней мере, такой пропащий человек, как я, недостоин такого дара судьбы, несмотря на мое завышенное самомнение. Оставшийся от каникул месяц мы провели на острове с Сириусом. Именно там до меня дошла еще одна истина: что я больше не хочу возвращаться в школу, выходить замуж, манипулировать и интриговать, я переросла все эти желания, и они меня больше не грели и не развлекали. Мне хотелось остаться здесь, разгадывать тайны, поднимать клады, слушать забавные байки, заниматься делом, которое я успела полюбить. Сириус, несомненно, соскучился, но его внимание после первых восторгов от встречи вновь обратилось на мисс Адамс, двадцатипятилетнюю охотницу за сокровищами, присоединившуюся к их компании три месяца назад. Я могла его понять. Амалия выглядела как Лара Крофт, только волосы у нее были темно-русые. Сириус при виде нее сделал стойку и не оставлял попыток ее охмурить, пока безуспешно. Но мне, как женщине, было видно, что он ей тоже приглянулся, но она пока водит его за нос, набивая себе цену. Похоже, меня в скором времени ждет новая «мамочка». Лично я ничего против не имела. Наследство, как и титул, перейдет моим детям, а Сириус заслужил свое право на счастье, тем более что Амалия, хоть и проживала в Америке, а не в Англии, но принадлежала к чистокровному роду. Думаю, это обстоятельство примирит Вальбургу с выбором сына. Выглядел он, кстати, прекрасно. Помолодел лет на десять, загорел и подкачался, а его немного затравленный после Азкабана взгляд исчез без следа. Развлекали нас по полной. На острове заняться было особо нечем, потому парни обрадовались нам, как родным, и подошли к организации нашего досуга серьезно. Подводная охота, дайвинг, кайтсерфинг, рыбалка; помимо этого, мы просто летали, поднимались на самую высокую точку острова, купались, загорали и много еще чего. Ребята были в восторге. Таких горящих восторгом и любопытством глаз я у них никогда не видела. Я тоже была очарована. Нам даже разрешили посетить подводную пещеру, те несколько залов, которые успели освободить от чар и находок. Оказалось, что под водой обнаружили целый затонувший город, исследовать который предстоит еще много лет. Искали знаменитую Атлантиду, но хоть это оказалась и не она, город явно принадлежал магам, и находки были просто нереальные. Жили мы в собственном бунгало, ели в большом доме, а по вечерам все собирались на берегу возле костра и слушали песни и истории. Глядя на пламя и слушая старинные баллады, даже не верилось, что где-то в мире существует другая жизнь, а не эта, неторопливая, но в то же время интересная и временами полная опасностей. Тридцать первого августа пришло письмо, где сообщалось, что Гермиона и Драко становятся старостами своих факультетов. По этому случаю нам закатили прощальный пир, надарили разных диковинок на память и устроили магический фейерверк. Уезжать никому из нас не хотелось… Я сидела в купе и молча смотрела в окно на проносившиеся мимо поля и однотипные деревни под мерный бубнеж Лаванды и Парвати, пока наши старосты были заняты своими прямыми обязанностями. После гармонии острова их пустая трескотня меня неимоверно раздражала, а тема их разговоров привела меня в уныние. Ничего нового. Рождественский бал, «вечера» и мальчишки. Скорее бы доехать… Когда я увидела Дамблдора, мое сердце пропустило удар. Его левая рука, на безымянном пальце которой красовался массивный перстень с большим камнем, выглядела так, словно она обуглилась до самой кости. Это заметила не только я, но директор лишь улыбнулся, одернул рукав, породив шепотки и догадки у окружающих, и представил нам нового преподавателя зелий — Горация Слизнорта, в то время как профессора Снейпа ждала вожделенная, как все почему-то считали, должность преподавателя по защите. Вечером, когда я наконец-то добрела до спальни, Гермиона с таинственным видом передала мне записку — «Сливочные ириски», завтра в восемь. — Что это значит, Гарри? — с любопытством спросила она, привычно читая из-за моего плеча. — Подруга, да у тебя свидание? — Ага, с Дамблдором, — ответила я, ухмыльнувшись. — Он что, попросил тебя принести ирисок? — удивилась она. — Это пароль для Горгульи, — пояснила я. — Ты что, никогда не была в кабинете директора? — Почему не была, была один раз, в прошлом году перед вторым испытанием, — парировала подруга, — но меня провожала МакГонагалл, и я не заметила, чтобы она что-либо говорила. А что у тебя за дела с директором? — Так, помогаю ему кое в чем, — туманно ответила я и сменила тему под ее подозрительным взглядом. Весь следующий день я испытывала некоторую нервозность — дело шло к концу, и я боялась проколоться на финальном этапе, но разговор с Дамблдором меня успокоил — все шло по плану. — Гарри, проходи, присаживайся. Чаю? — как родную, встретил меня директор. — Спасибо, сэр, не откажусь, — ответила я, усаживаясь в кресло и подвигая к себе чашку. — Девочка моя, — продолжил он, помолчав, — эти каникулы были чересчур коротки, но, может быть, тебе есть, что мне рассказать? Может быть, новый сон? Теперь, когда Воландеморт возродился, важна любая мелочь. — Да, сэр, мне есть, что вам рассказать, — кивнула я. — Только для начала скажите, что у вас с рукой? Это ведь крестраж, да? Я видела это кольцо в моем сне. — Ты права, Гарри, — устало вздохнул он, откинув рукав и показав мне изуродованную руку, — это действительно крестраж. Мне удалось его уничтожить, но, как видишь, чары на нем было не под силу снять даже мне. Это очень темная магия. — Но ведь теперь это не опасно для вас? — взволновано спросила я. — То есть вы уже устранили последствия? — К сожалению, это невозможно, Гарри, — грустно улыбнулся он. — Последствия темных проклятий необратимы. Но это хорошая цена за уничтожение части души, я рад, что смог помочь тебе. — Но почему вы не взяли меня с собой? — возмутилась я. — Вы ведь обещали. Я не обладаю нужными знаниями, но все равно могла бы вам пригодиться. — Я не мог, Гарри, прости, — просто ответил он. — Я не знал, с чем придется столкнуться, и не хотел тобой рисковать. Но в следующий раз я возьму тебя с собой, как и обещал, — улыбнулся он. Когда он так говорил, искренне и проявляя заботу, мне даже было жаль, что придется его убить — ради общего блага, конечно. — Так что там с твоими снами, Гарри? — отвлек меня от мрачных мыслей директор. — Ничего нового, пытки, собрания… Жаль, что лиц не видно, — ответила я. — Кажется, убили Каркарова, по крайней мере, приказ о его ликвидации уже отдан. В планах на будущее — устроить побег из Азкабана. — Да, новости неутешительные, — согласился директор. — Что-то еще? — Он хочет пробраться в Отдел тайн и украсть пророчество, — добавила я. — Сказал, что это надо провернуть в ближайшее время. — Так я и думал, — кивнул Дамблдор, — Тому просто необходимо это пророчество. — Но зачем? — удивилась я. — На кой оно ему сдалось? Вы ведь говорили, что он его узнал и именно потому напал на мою семью. — Это так, Гарри, — ответил он, — но человек, принесший ему пророчество, услышал только часть его, а теперь Воландеморт захотел узнать остальное, и когда это случится, ты будешь в большей опасности, чем теперь. Пока им движет любопытство — почему ребенок смог его победить. Именно потому пока ты в некоторой безопасности. Но получив пророчество, он узнает причину, и его уже ничего не остановит от твоего убийства. Ты должна быть очень осторожной, Гарри, ты очень важна для нас. — Сэр, — прервала я наше скорбное молчание, — почему я во сне смотрю как бы его глазами и даже чувствую его эмоции? Меня это напрягает. Нельзя ли как-то устранить этот эффект? — Увы, моя девочка, боюсь, что не получится, — с сожалением ответил он, — это результат вашей связи. Но если тебе это так неприятно, то я попрошу профессора Снейпа, и он сварит тебе зелье, чтобы заблокировать эту связь. — Не надо, сэр, я потерплю, — ответила я. — Все же видения могут быть нам полезны. — Я рад, что ты это понимаешь, Гарри, — улыбнулся он, — я в тебе не ошибся. Каждый из нас жертвует чем-то в этой борьбе, — добавил он, показав на руку. — Сэр, а может, сообщить в Аврорат о том, что пророчество хотят украсть, — предложила я. — Не стоит, Гарри, — не согласился он, — нам все равно не поверят. Но не переживай, мои люди его охраняют. Я не допущу, чтобы его украли, — добавил он и улыбнулся. — Сэр, — спросила я, — но почему он бездействует? Прошло много времени, а никто не узнал, что он возродился. Разве не было бы правильней сразу заявить о себе? Я ожидала, что начнется террор, убийства, темные метки повсюду, но не тишина. Это напрягает. Чего он ждет? — Ты задаешь правильные вопросы, моя девочка, — нахмурился он. — Том исчез, когда его сила была в самом расцвете. Более того, он почти победил. И теперь он выжидает, пытается понять, что произошло. Он не будет переть напролом, как в прошлый раз, а будет собирать силы и искать союзников, и только потом выступит со всей мощью. И мы к тому времени должны будем быть готовыми, чтобы противостоять ему. Но я несколько устал, Гарри, — сказал он, утомленно откинувшись в кресле и прикрыв глаза. — Ты простишь старика, если мы перенесем наш разговор на другое время? — Конечно, директор, — ответила я, вставая. — Могу я вам помочь? — Не надо, Гарри, — устало улыбнулся он, — но я буду признателен тебе, если ты позовешь сюда профессора Снейпа. — Хорошо, сэр, — ответила я и скоро вышла из кабинета. В коридоре я наколдовала Патронус, и черный пес унес послание зельевару. Потом я зашла в пустой класс и отписалась Лорду, подробно расписав наш разговор. Том ответил сразу и дал мне инструкции на будущее. Амбридж в этом году в школе не наблюдалось: кипиша по поводу воскрешения Лорда не было, Диггори не погибал, так что в инспекции надобности не было. Даже на Хэллоуин ничего не происходило. Но как-то ночью, за пару недель до Рождества, мое кольцо связи с Томом нагрелось — это значило, он что-то написал в блокноте. Я кинула пару чар отвлечения и открыла блокнот. Том писал, что пять минут назад старшего Уизли погрызла змея, с подробным описанием, как это было проделано. Я не торопясь оделась и послала к директору Патронус. В ответ он прислал свой. Призрачный Феникс сообщил, чтобы я не волновалась, выпила зелье сна без сновидений и ложилась спать, а завтра после завтрака поднялась к нему в кабинет. Поэтому я сняла чары и продолжила спать. За завтраком мы недосчитались семейства Уизли. Дин Томас сказал, что Рона выдернули из кровати еще ночью, как и его братьев, но что случилось, никто не знал. — Директор, сэр, это правда? — взволнованно спросила я, влетая в кабинет. — Боюсь, что так, — ответил бледный и уставший директор. — Не молчите, — потребовала я, — вам удалось его спасти? — Гарри, — ответил Дамблдор, состроив скорбное лицо, — сегодня ночью пострадало трое человек. Мистера Уизли и Аластора Грюма спасти не удалось — помощь подоспела слишком поздно. Мистер Бродерик Боуд будет жить, но лечение потребует времени. — Но как же так, сэр, — растерялась я и осела в кресло. — Я ведь сразу же послала Патронуса, как это случилось. Почему вы опоздали? — Отдел тайн — это закрытый для посещений объект, Гарри, в него так просто не попасть. Я обнаружил мистера Боуда при входе, видимо, на него напали, когда змея уже уползала. К тому времени она покусала уже двоих, именно поэтому он выжил, хотя она основательно его порвала. Мне стоило немалых трудов объяснить властям, что я делал у секретного объекта поздно ночью. К тому времени, как медики попали внутрь, и Аластор, и Артур были уже мертвы… — Это ужасно, сэр, — расстроенно сказала я. — Какой смысл в этих снах, если мы никого не можем ни спасти, ни помочь? — Ты не права, Гарри, — оживился директор, — в любой войне главное — это информация. Да, сегодня ночью я потерял друзей, но благодаря тебе удалось спасти хотя бы одну жизнь. — Сэр, — спросила я, — а зачем Воландеморт послал туда змею? Она бы все равно не смогла бы принести ему пророчество. — Это магическая змея, Гарри, — ответил он, — она чувствует магию лучше любого волшебника. Он проверял, сколько магов охраняет подходы к залу пророчеств, но не смог устоять перед убийством. — Но ведь теперь он знает, что вы в курсе его планов на пророчество, значит, он оставит эту идею? — спросила я. — Наоборот, Гарри, — возразил он, — теперь он будет еще больше стремиться его заполучить, и неважно, сколько его сторонников погибнет, — Том никогда не ценил чужую жизнь. — Гарри, — продолжил он после продолжительной паузы, — боюсь, что после произошедшего тебе нельзя больше видеть эти сны, и я попрошу тебя пить зелья, чтобы блокировать связь. — Но почему? — прикинулась я дурой, — мне не трудно, хоть и мало приятного, но я потерплю. — Боюсь, что теперь Том знает о вашей связи и захочет использовать ее в своих целях, именно поэтому я вынужден настаивать на своей просьбе. Ты ключевая фигура на стороне Света, и я не могу тобой рисковать. Просто поверь мне и сделай, как я прошу. — Хорошо, сэр, как скажете, — пожала плечами я. — Ты молодец, Гарри, я горжусь тобой, — улыбнулся он. — Еще одно, не говори никому о произошедшем. О твоей связи с Томом никто не знает, пусть так и останется впредь. — Конечно, сэр, я и сама хотела вас об этом попросить, — ответила я. — Не хотелось бы, чтобы Уизли винили меня в гибели их отца, они и так на меня косятся после гибели сестры. — Да, так будет правильно, Гарри, — кивнул он, — иди, у меня много дел — надо решить проблему с Министерством. — Сэр, а разве Министерству теперь не ясно, что Воландеморт возродился? — спросила я. — Боюсь, что нет, Гарри, — скорбно вздохнул старик. — Все маги пострадали от магической змеи, Министерство не свяжет ее с Томом. Он действует крайне осторожно. Скорее всего, все спишут на неудачный эксперимент. А вот чтобы объяснить, что в Отделе тайн ночью делали посторонние, придется побегать. До свидания, Гарри. — Всего хорошего, сэр, — задумчиво ответила я и пошла на выход. Через три дня вернулись печальные Уизли с траурными повязками на рукавах. Не представляю, как они собираются жить дальше, хотя, по слухам, Молли забрал к себе средний сын. Я не хотела смерти Артура, но так будет надежней. Старшие Уизли полностью люди Дамблдора, а это означает партизанскую борьбу и смуту. Оно нам надо? Но больше всего меня порадовала гибель Моуди — умереть так бездарно, просто не верится, а я ему уже зрелищную и славную смерть приготовила. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Ладно, что ни делается, все к лучшему.