Драбблы

На часах уже заполночь, но в одной из лабораторий Союза всё ещё горит свет. Игнес сидит в ламинар-боксе, раскапывает суспензию по эппендорфам. Отщёлкивает наконечник с дозатора, тянется за новым. Ровно шелестит ламинар, гоняя стерильный воздух, на заднем плане низко и натужно гудит центрифуга, ритмично шуршит шейкер, перемешивая культуры в колбах. Знакомые, успокаивающие звуки. Там, за стенами — интриги и предательства, кровавые бойни и улыбки с ножами за спиной, а здесь — только ровный белый свет, культуры тканей да удобно ложащаяся в руку пипетка. Игнес достаёт из упаковки стерильные чашки Петри для клеточных культур — лёгкие, пластиковые, идеально-прозрачные, намного более удобные, чем их стеклянные сестры. Игнес разливает по чашкам питательную среду, ждёт, пока она не застынет. Здесь, в лаборатории, хорошо. Даже ей, истиной Кравеи, наследнице клана, могут наскучить хитрые плетения интриг. Натереть маска правильной, воспитанной девушки. Даже кровь, пролитая в бою, приедается. А здесь — никогда не бывает скучно. И всегда спокойно. Белый свет, ровные звуки... кажется, что время застыло, что Игнес провалилась в безвременье, долгое, тягучее и прекрасное. О нём рассказывают друг другу каджу: когда благородные умирают, их души рассыпаются на искры и попадают в безвременье. Игнес не боится смерти. Каджу не пристало бояться. Игнес расставляет культуры в большой, во всю стену, термостат. 37,0 градусов, идеальная влажность — уже завтра можно будет снять результат. Этот момент, когда открывается крышка термостата, когда культура, окрашенная флуоресцентными красителями, оказывается под микроскопом — ради подобного стоит жить. Игнес в такие моменты всегда чувствует себя маленькой девочкой, которой отец принес подарок в коробке, перевязанной ярким бантом, и она срывает ленты, разворачивает обёрточную бумагу... Опыт закончен, Но Игнес не уходит. Откинувшись на стуле, она прикрывает глаза, наслаждаясь ровными звуками лаборатории. Они похожи на стук сердца и дыхание кого-то большого и сильного, как из сказок, которые читал ей в детстве отец. Игнес потягивается, снимает халат. Пора. Пора вновь в этот шумный, двуличный, порочный мир, где надо играть роль, копить яд и извиваться, как змея, чтобы выжить. Но это не страшно, ведь ей всегда есть, куда вернуться. Игнес выключает свет и закрывает лабораторию.