Пленные не сдаются

      Несколько дней капитан посвятил делам с грузом от Архии, который был получен в более-менее приличном состоянии. Голодные, бледные и худые люди с ужасом смотрели на армию роботов и полуискусственных себе подобных.       Люди плакали, цеплялись друг за друга, прекрасно зная, что еще ни один отколотый не вернулся с Таура или Данитии. Женщина в возрасте была грубо отброшена от молодой девушки под пристальным взглядом Килта.       Десять девушек, отобранные для Воспроизводства элиты государств, отправлены в центр воспроизводства, остальные — в центр восстановления. Большинство из пленных никогда не видели роботов вблизи, и пытались молить их о пощаде слезами и словами на дикарском языке. Секретарь понимал их через слово, но все сказанные предложения сводились к просьбам не убивать их.       Запасы Таура были пополнены как минимум на две части летоисчисления. Тысячи подчиненных и сотни исполняющих появятся вместо нескольких десятков биологичных людишек. С полным успехом Килт вернулся в Замок управления и доложил капитану.       В последние дни настроение господина оставляло желать лучшего. За любой промах исполняющий или подчиненный наказывался очень строго, некоторые отправлялись в Башню. Советник Тилки нарвался на капитана в недобром расположении духа и был немедленно разжалован до исполняющего на край страны, в горный городок Морсам. Домоуправ Алм не вылезал из спальни мальчишки, Талсу влетело за уснувшего охранника в коридоре, и даже министру Ломару объявлен выговор. Секретарь пытался исполнять поручения капитана идеально, но прекрасно понимал, что карающая рука господина может в любую минуту коснуться и его. В плохом настроении капитана Асона Каса, Килт винил мальчишку. По словам старшего подчиненного домоуправа, он находился в личных покоях главы. И по тем же источникам, Килт узнал, что капитан больше не был у предателя с того самого дня, как Гир появился в Замке. Все эти слухи крайне беспокоили Килта. Во-первых, мальчишка еще с детства оказывал на капитана некое влияние, которое никто объяснить не мог. Между ними была какая-то необъяснимая связь. Во-вторых, капитан не признавал, когда кто-то идет против него, а Гир как раз все делал наоборот, будто показывая свою принадлежность к бунтующим отколотым. Уж от секретаря не ускользнула такая маленькая деталь!       В тайне Килт долгое время надеялся, что капитан заведет себе другого раболожца, что позволит ему снять напряжение и уведет от мыслей о Гире, но капитан был другого мнения. Он отмахивался от этих советов и мыслей о совокуплении, как от назойливой мухи. Советники утверждали, что капитан расслабляется с главой Данитии, Райнодалем, но и это вскоре прекратилось. Правитель Данитии менял раболожцев одного за другим, и безусловно, жаждал внимания Асона, но обходился тем, что есть. И когда Килт узнал, что в следующей части летоисчисления они отправляются в Данитию на праздник урожая, готов поддержать капитана, но тут же был омрачен мыслью, что мальчишку придется взять с собой. Секретарь твердо решил, что не позволит какому-то мальчишке встать между капитаном и Райнодалем!       — Как он? — Капитан нарушил ход мыслей Килта.       — По докладу домоуправа состояние Гира улучшается.       Асон подумал, что стоило бы самому пойти и убедиться в прогрессе лечения, но не был уверен, что сможет стерпеть его колкости. Капитан мог бы игнорировать все, что угодно, только не от него. Он не торопясь встал. Все же придется это сделать.       В спальне были наглухо задёрнуты шторы, создавая сумрак. Сквозь плотные зеленые портьеры не проскальзывало ни лучика жаркого солнца. Тихий звук гудения аппарата и тело на постели наводили на капитана тоску. Пора бы выдернуть его из этого склепа и начать подготовку к празднику Урожая. Ссадины заметно зажили, отек вокруг глаза спал, бледность на лице стала не так заметна. Гир нехотя открыл глаза на звук приближающихся шагов.       — Пришел посмотреть не сдох ли я?       — Как тебе еда?       — Замечательно, но обслуживание в твоем доме паршивое. Я просил принести мне бекон, а они воткнули мне эту штуковину еще глубже.       Асон слегка улыбнулся.       — Через несколько дней тебя приведут в порядок, и мы поедем в Данитию.       — Ммм… решил меня продать, как игрушку?       Он был наслышан о ярмарках живых людей, проходящих в Данитии. Этот ублюдок вполне мог с ним так поступить, раз держит у себя. Хорошая жизнь, о которой он мечтал, вряд ли ему теперь светит. Побег тоже карается законом, а учитывая его обстоятельства, тем более. Гир старался выглядеть безразличным и не смотреть в голубые глаза мужчины.       — Мы едем на праздник.       Мальчишка удивленно посмотрел на него. Он ожидал чего угодно от капитана, но не праздников. Никто из обслуживающих рабов не мог прояснить его дальнейшую судьбу в этом доме. Одно мычание в ответ на любой вопрос. Он запретил им говорить?       — Хочешь показать мне своего бывшего любовника?       — Хочу показать ему своего нового раболожца.       Взгляд карих глаз Гира растерянно метнулся на капитана. Не этого он ожидал! Лучше смерть, чем ублажать того, кто в детстве был чуть ли не вторым отцом!       — Нет, — замотал головой Гир, — ты не можешь, не посмеешь!       — Почему нет?       — Ты мне был вторым отцом! Это неправильно! — Гир не заметил, как повысил голос до хрипоты. Будь его воля он бы поднялся с кровати, выбежал из этой ненавистной спальни прочь отсюда. Но воля не его.       — Только так я могу заставить тебя понять, что все живущие в Тауре должны подчиняться мне. У тебя был шанс, мы относились к тебе хорошо — я и твой опекун, но ты растоптал наше отношение.       — Неправда! Я его любил, он был для меня миром, которого тебе не понять!       От одной мысли, что он теперь простой раб Асона Каса, его пробирала дрожь и отвращение, доводящая до тошноты.       — Теперь у тебя будет новый мир, Гир. Мир, где тонут в боли наслаждения, и я заставлю тебя в нем утонуть, но прежде мы пройдем долгий путь, — ухмыльнулся Асон, — Ты ведь еще не обучен. Может, так даже лучше.       — Гребаный извращенец! Я лучше перережу себе глотку, чем буду ублажать тебя! Не дождешься! Лучше бы я сбежал от тебя!       Капитан вышел из спальни, провожаемый неблагодарными словами Гира, и заметил в коридоре рабов, застывших от услышанного обращения к своему хозяину. На удивление, настроение капитана нисколько не испортилось. Напротив, ему стало значительно легче, что мальчишка знает свою роль. Не то чтобы он мечтал положить его под себя, но это было дело принципа. Сделав его своим личным раболожцем, Асон автоматически обрек Гира на это. Как же воспримет общество капитана, если узнает, что он не прикасается к своему рабу? Если он сам не сделает это, то любой другой не задумываясь сделает работу за него.       Через три дня Гира подняли с постели, убрали трубку и заставили есть из тарелки. Он морщился, бросался в рабов хлебом и посылал ко всем чертям. Молчаливые рабы послушно терпели. Двое рабов, приставленных к нему в помощь вывели его в коридор на прогулку.       — Гребаный богатый ублюдок тратит деньги на картины и ковры, а там война идет, люди гибнут!       С остервенением он вырвался из рук рабов и рухнул на пол. Ноги его плохо слушались, и Гира это злило, ведь пока он не может и шагу сам ступить без помощи этих уродов. Его искупали в огромной ванне, и парень был несколько ошеломлен, когда обнаружил всего одно яичко в своей мошонке. Такая невосполнимая потеря ударила по его самолюбию больнее, чем утрата двух зубов. Рабы то и дело приставали к нему с губками, пытаясь помыть его, но Гир не позволял. Когда он был слаб и немощен, он терпел подобное издевательство над собой, но сейчас мог бы и сам справиться с этой задачей. Руки, как и ноги, плохо отзывались на команды мозга. Подчиненный медик сказал, что могут быть повреждены нервы на запястьях от слишком туго затянутых веревок. С трудом рабам все-таки удалось вымыть и переодеть упрямого пленного.       В спальне, раб номер 715 насухо вытирал его тело, когда в комнату зашел капитан. Гир немного стесняясь, попытался отпихнуть раба и прикрыться полотенцем, но 715 в этот раз был сильнее и изворотливее.       — Уже встал?       Капитал сел в кресло напротив кровати, наслаждаясь видом обнаженного мальчишки. Было забавно наблюдать, как он неуклюже пытается хоть как-то прикрыть свою наготу. Раб добросовестно вытирал его ступни, пока Гир его не отпихнул.       — Тебе не терпится всадить мне, раз я теперь твой раболожец?       Асон достал сигарету и закурил.       — Могу хоть сейчас, если ты так интересуешься.       Выпуская облако дыма, капитан глумливо улыбался. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь заведет такие разговоры с маленьким мальчиком с картины.       — Хрен тебе! Будешь иметь меня только в своих мечтах! — раб застыл в ужасе от слов мальчишки. Уж он точно знал, что бывает, когда обращаешься к капитану такими словами.       — Хочу убедиться, что ты готов к поездке. Через пару дней выдвигаемся, иначе можем не успеть.       — Я не тороплюсь. Могу тебя здесь подождать, пока вы с любовником натрахаетесь вдоволь, — взбрыкнул он, заворачиваясь в полотенце. Насупившийся мальчишка негодующе испепелял взглядом мужчину перед собой. Капитан затушил сигарету и встал, раб боязливо отошел в сторону, освобождая место для ударной волны. Асон приблизился вплотную к Гиру:       — Чем же мне заткнуть твой поганый рот? Ммм?       Гир сглотнул вязкую слюну и поднял голову. Нет, он не собирался сдаваться капитану только потому, что тот имел власть с кучей денег, и пытался любыми способами избавить себя от подобного унижения. Отец бы явно не одобрил!       — Если я услышу, что ты снова откроешь его не по делу, я отрежу твой язык и подам тебе же на завтрак. Игры закончились, твое место определено, привыкай.       Капитан повернулся к 715:       — Накормите его и приготовьте одежду к празднику, а если будет упрямиться вызовите надзирателя из Башни, но без следов.       715 усердно закивал. После того, как дверь закрылась, Гир зло ударил кулаком в мягкую перину. Черт! Как же получилось, что капитан, которым он восхищался в детстве, оказался простым извращенцем и ублюдком?       Он отказывался верить, что мир в котором он жил, стал оборачиваться против него. 716 принес обед, но у Гира не было аппетита есть все эти прелести кулинарии. После третьей попытки накормить его, рабы вызвали надзирателя. И только тогда, когда в дверях появился внушающего вида Зукар, со шрамом на лице и кнутом в руках, Гир понял, что капитан не шутил. Игры закончились.       Началась война.