Пленные не сдаются

      Несмотря на то, что Гир все-таки поддался ночным поцелуям, капитан видел, как его мальчика что-то беспокоило. После случая он все реже бывал в своей спальне, прятался в кабинетах или гостевых комнатах, пока Асон не забрал его в свои покои. Покои капитана были огромными, с несколькими ваннами и большой кроватью. При ее виде парень вздрогнул от мысли, что может происходить с ним на этой кровати.       Каждое купание Гира стало проблемой для рабов, которые силой заставляли его мыться. Гир боялся ванны. Пены и воды. Чужих рук, которые прикасались к нему, и когда проблема обострилась, к парню приставили еще одного раба.       Медик выписал ему снотворное, но Гир лишь фыркнул в ответ. Снотворное? Нет, он не такой слабак! Просто он не видит смысла купаться несколько раз в день. Такое объяснение он выдал капитану, когда они сошлись лоб в лоб. Асон не поверил ни единому слову и настоял на снотворном в течении всего срока лечения. Только Гир незаметно выплевывал капсулы, пока никто не видит.       С Фраксом все закончилось быстро, но его слова вертелись у капитана в голове, а мысли, что кто-то нанял его, не оставляли в покое. Смотрителя наняли, чтобы выяснить расположение Замка и связи капитана с теми, кто в нем живет. Мальчишка оказался самой легкой добычей, одним из приближенных, к кому капитан питал слабость. Фракс быстро это понял, а значит поймут и другие, воспользуются этой слабостью, чтобы добраться до главы Таура.       Гир много времени проводил в библиотеке, возле компьютера, но пользоваться им раболожцам было запрещено. Он тоскливо смотрел в пустой черный экран, будто в этой черноте видел совсем иной мир, где хотел быть.       По ночам капитан наблюдал, как мальчишка кричал во сне, просыпался и плакал. Только теплые нежные поцелуи под покровом ночи могли успокоить Гира, но днем он категорически отказывался признавать эту слабость перед мужчиной.       Перед Асоном будто были два разных человека — ночной слабый нежный мальчик и дневной дерзкий колючка, и никак не мог понять, что же являлось переходной точкой туда и обратно.       Как-то вечером, после очередного вечернего купания, Гир лежал в постели и ждал, пока 716 принесет ему воды, капитан вернулся в покои. Обычно он возвращался ночью, когда Гир уже спал под влиянием снотворного, и незаметно укладывался рядом на их большой общей кровати, но сегодня что-то было не так.       Асон выглядел спокойным, серьезным и не отослал только что вошедшего 716 со стаканом воды для раболожца. Откуда-то, из глубин сознания Гира поднималась волна тревоги. Он догадывался, что избегать продолжения их ночных деяний однажды не будет смысла, поэтому попросил 716 принести ему еще один стакан воды на ночь. Эта уловка позволила бы ему протянуть еще какое-то время.       Асон молча разделся, оставив только нижнее белье, и Гир замер от удивления. Никогда прежде он не видел капитана почти обнаженным при свете. Его тело было натренированным, статным, что парень почувствовал себя ущербным. Конечно, он знал, что у синтетиков тела выглядели лучше, чем у него, но чтобы вот так категорично…       Пока капитан принимал душ, Гир нервно трепал край одеяла. Предчувствие неизбежной ситуации становилось все ярче и очевиднее.       В памяти до сих пор жила обида и ненависть к мужчине после Дня Примирения. Он боялся того капитана, который сделал это с ним, и тянулся к капитану, который целовал его по ночам. Вчера ночью мужчина поцеловал его в шею, и Гиру это очень понравилось, но признавать это перед ним он ни за что не собирался.       От таких мыслей его бросило в жар, что-то камнем упало вниз живота и разрасталось до масштабов всей его вселенной. С этим ощущением он был уже знаком и знал, что нужно сделать, чтобы облегчить себя. Он скорчился, попытался остановить эту волну, но она была сильнее, давила на него и жаждала выхода. Под одеялом образовался бугорок, и парень стыдливо прикрыл его рукой под одеялом. Нельзя, чтобы это увидел этот ублюдок! Сделать что-либо с восставшим и набухшим членом он не успел, так как капитан вошел в спальню. Его взгляд замер на скорчившимся мальчишке, рука которого двигалась под одеялом, а лицо было краснее розы в саду.       — Что с тобой?       Гир отрицательно покачал головой, внутренне молясь, чтобы этот извращенец не подошел ближе, но он подошел.       Асон сдернул одеяло с мальчишки и увидел возбужденный член в дрожащих руках.       — Эй! Что ты делаешь? — заорал Гир и потянул одеяло на себя.       — Раздвинь ноги, — Асон приподнял мальчишку за бедра и притянул к себе.       — Ни хрена я раздвигать не буду!       Гир попытался пнуть капитана коленом в грудь, но Асон навалился сверху, удобно устроился между бедер и оттолкнул руки мальчишки. Мягким горячим языком он слизнул капельку сока на головке члена Гира и вдохнул. О, да! Это стоило того, чтобы послать Килта подальше и вернуться в спальню раньше обычного. За последние дни его стало раздражать, что он почти не видит своего мальчика бодрствующим, а ночные поцелуи уже не удовлетворяли его. Он хотел его.       Одним махом он глубоко заглотил член мальчишки и облизнул его по длине до самого основания. Спустившись чуть вниз, он поцеловал яичко, скромно спрятавшееся в складках мошонки, чуть прижал ее губами и втянул в рот, обмакнув в липкой слюне. Бедра слегка приподнялись и взору капитана предстала узенькая дырочка.       Плавными круговыми движениями он продолжал водить языком по набухшей головке и наблюдал, как мальчишка мечется по кровати, вцепившись в простыню, и что-то скулит, сжав зубы. Выгнувшись бедрами вперед мальчишка толкнулся ему в рот и с криком извергнул горячую сперму в рот капитана. Асон с довольной улыбкой проглотил все, что дал ему его мальчик.       Перед глазами плавно заплыл потолок, Гиру показалось, что тихо вошедший 716 поставил стакан воды на тумбочку у кровати. В голове пролетела мысль, что это невозможно! Раб бы никогда не посмел зайти, когда тут такое творится, но мысли перебивал стук сердца.       — Принеси полотенце! — бросил капитан 716.       Значит это правда раб! Глаза парня расширились от стыда.       — Он все видел!       Мальчишка сжал бедра и потянулся за одеялом, но капитан успел его перехватить.       — И что?       — Как что? Ты заставляешь меня делать такое, и тебя совсем не волнует, что они смотрят?!       — В следующий раз я поставлю их в ряд и буду трахать тебя при них, — капитан принял от 716 полотенце и вытер мальчишке бедра и живот, где растеклась сперма.       — Я и сам могу! — огрызнулся Гир и выхватил полотенце, — Ты гребучий извращенец! Это унизительно, когда на тебя смотрят, когда ты…       — Когда ты что?       — Сам знаешь! Это стыдно!       — Здесь нет ничего стыдного, Гир, — капитан сделал знак 716, и тот налил ему вина, — но если ты так боишься, то ни один из них никому ничего не расскажет, насколько ты заметил.       Гир уже давно понял, что ни один раб в Замке не может говорить, исключением был только домоуправ. Всем прислуживающим рабам отрезали языки, но раболожцам позволялось оставить их при себе.       — Все равно это мерзко!       Асон поставил бокал на тумбу и потянулся к мальчишке.       — Продолжим?       — Иди на хер!       — Неужели? На твой я уже сходил, может, теперь ты сходишь на мой?       Гир хотел возразить что-нибудь колкое в ответ, чтобы у этого ублюдка напрочь растворилось желание что-либо делать, однако капитан успел раньше.       Такого глубокого поцелуя у Гира еще не было. Прежде капитан целовал его нежно, но сейчас язык с напором вторгся в рот парня и по-хозяйски облизывал стенки рта. Гиру казалось, что его язык достает до самого горла.       — Тебе же нравятся поцелуи?       Асон лизнул его ухо и прикусил мочку, мальчишка вздрогнул. Его тяжелое дыхание возбуждало капитана. Он чувствовал, как член под полой халата набухает и пульсирует.       — Я не знаю… ммм.       Парень закусил губу, чтобы подавить очередной стон. Капитан местами прикусил кожу на шее, чтобы мальчишка утром не забыл о сегодняшнем вечере.       Мужчина целовал его губы, шею, грудь, мучил бусинки сосков, пока Гир с мольбами сквозь слезы не излился семенем.       — Не торопись, у нас много времени.       Гир ртом хватал воздух, казалось, что его слишком мало, будто кто-то ограничил его. Пока он соображал, Асон раздвинул его ноги и устроился между бедер, пальцами нащупал тонкое колечко ануса и слегка погладил его. Оно сжалось в ответ.       — Расслабься.       — Нет, нет! Я не хочу!       Асона насторожило поведение мальчика. Он старался быть нежным, сделать противовес прошлому разу, показать, что в этом есть удовольствие.       — Ты меня боишься?       Гир закусил костяшку на руке и отвернулся. Он готовился к новой боли, к грубому вторжению, которое замерло у него в памяти вместе с алыми языками пламени.       — Будь послушным мальчиком, и я буду с тобой нежен, — капитан прикоснулся к плотно сжавшемуся колечку и надавил, — ты же не хочешь, чтобы мы повторяли все плохое?       Плотные складки чуть раскрылись, и палец свободно прошел внутрь жаркого тела, а следом второй. Мягкие стенки расступились перед гостями, и Гир застонал, закусив руку.       Теперь капитан точно знал, чем отличается биологичный раб от синтетика. Натуральностью. Тело мальчишки пахло потом, сперма имела сладкий привкус, а внутри был мягким, горячим, с тонкими бархатными стенками кишечника.       Когда узкое лоно парня было подготовлено, Асон осторожно вошел в своего раба и сладко застонал, предаваясь новым ощущениям. Тесный, облегающий его член проход был горячим, засасывающим его до самого основания, ласкающим его набухшие кровью вены, плотную головку с раскрывающимся каналом семени. Капитан наслаждался каждым медленным толчком, уверенным и желанным, постепенно ускоряясь, будто хотел пройти еще глубже, чем мог, и с облегчением излился семенем в своего мальчика. Гир кончил раньше капитана, и когда почувствовал, как горячая струя ударила внутри него, он задрожал.       Глаза мальчишки закрывались от усталости, чтобы думать не было сил — мужчина словно выпил его до самого дна. Капитан шлепнул его по попе, и Гир встрепенулся.       — Не спи, у нас еще вся ночь впереди.       И хищно улыбнувшись, он принял в рот мягкий измученный член мальчишки.       Капитан прежде никогда не испытывал такого желания трахать кого-нибудь. Обычно все заканчивалось на третьем или четвертом спаривании, но эти искренние эмоции оргазма, слезы на глазах, дрожь в извивающемся под ним теле, его запах заставляли капитана хотеть его снова и снова.       Когда забрезжил рассвет, Гир не дождался пока капитан кончит в него после шестого раза. Мужчина вышел из спящего тела мальчишки. Асон смотрел как его усталый мальчик спит, расставив ноги в стороны, из узкого опухшего ануса текла струйка спермы, а на лице застыли кристаллы дорожек из слез.       Гира подняли после полудня, и он собирался послать к чертовым Таурийским горам 715,716 и 947, но одному троих не победить. Рабы затащили его в ванную, и Гир уже был готов к теплой воде, но его провели мимо ароматной пенной воды, затолкали в душ, приперев лицом к стене. Такое поведение было необычно для них, и Гир хотел заехать хотя бы одному по морде, но двое держали его за плечи, а третий расставил ему ноги. Они тоже извращенцы?! Раб сел между ног парня и медленно ввел металлическую трубку в его анус. Сначала Гир почувствовал холодный металл и сжался, потом в него хлынула струя теплой воды и парень закричал. Он дергался, а вода все прибывала, наполняя его изнутри, ее невозможно было удерживать в себе сколько бы он не пытался. Когда раб вытащил трубку, вода потоком хлынула из Гира на пол. Белая жидкость мелкими ошметками плавала между ног парня, и он удивленно смотрел на нее. Вчера. Вчера он позволил капитану это сделать с собой снова! При виде спермы мужчины его затошнило. Он не мог смотреть на нее, как напоминание о прошлой ночи.       Рабы повторили процедуру три раза. Когда они отпустили его, обессиленный парень соскользнул на мокрый кафель, но рабы вовремя подхватили его. После стандартного купания прошел стандартный обед, после которого 715 еще раз вытер ему промежность, а 947 стоял на очереди со странным пузырьком в руке. Масло. Раб хотел намазать его маслом, а Гир послал его куда дальше с этим пузырьком.       Капитан с довольной улыбкой наблюдал сцену, как его мальчик стесняясь посылает безмолвного раба куда дальше.       — Что за шум? Не успел проснуться, а тебя уже с другого конца Замка слышно.       — Этот идиот пристает ко мне с какой-то хренью!       — Это масло. Оно заживляет ранки, убирает раздражение.       — Тогда сам им намажься! Будешь меньше раздражаться!       Капитан взял пузырек из рук 947 и сел около мальчишки.       — Смазывание — одна из обязанностей раба.       — Ты хотя бы представляешь, что они со мной делали?! Засунули шланг до самого горла!       При его словах рабы побледнели.       — Они тебя почистили по моему приказу.       — Может они меня еще и трахнут по твоему приказу?       Гир вскочил с кровати, но внезапная дрожь в ногах подвела его, и он пошатнулся.       — Иди сюда, — Асон осторожно уложил мальчишку обратно на кровать, — я сам тебя намажу.       Масло оказалось очень ароматным, теплая маслянистая рука капитана прошлась по промежности.       — Тебе стоит привыкнуть, что после совокупления тебя будут чистить, а потом смазывать.       — Ты думаешь я позволю каждому рабу совать пальцы в мой зад?!       — Никто не посмеет этого сделать. Любой раб намажет тебя только сверху, проникновение равносильно утилизации.       Гир заметил, как рядом стоящие рабы невольно вздрогнули.       Мальчишка все-таки позволил себя намазать, и когда пальцы капитана проникли внутрь, он замер. Асон не собирался брать его сейчас, его ждал Совет.       — Погуляешь в саду?       — Здесь есть сад? — лицо мальчишки разом озарилось какой-то надеждой.       — Да. Очень красивый сад, тебе понравится, — капитан поцеловал Гира в мягкий живот, чуть выше лобка и ему показалось, что сорванец слегка приподнял бедра.       Гир хотел вырваться на улицу из стен угрюмого величественного Замка с его бесконечными коридорами и богатыми спальнями. Он уже столько времени сидит взаперти и давно не видел солнечного света в живую, не ощущал ветра, не слышал звука проезжающих машин, что казалось в мире их вообще не существует.       Торопливо натягивая на себя одежду, Гир боялся, что ублюдок может передумать и оставит его сидеть здесь снова на целый день или придумает очередное извращение над его телом.       Асон внимательно вслушивался в доклады Совета одного за другим, понимая, что в структуру Совета требуется внести изменения. Вместо уволенного Тилки кандидат еще не найден, но и вместо Рема тоже нужно было искать замену. Ленивый толстый Рем представлял такие же ленивые отчеты, что капитану было не совсем понятно, что происходит в Таурской торговой индустрии по недвижимости. Обсуждение обычных вопросов начинало перерастать в неприятную перепалку, и капитан уже было решил разогнать Совет, как секретарь известил его о входящем звонке Нортон.       Голограмма Нортона ждала его в кабинете.       — Асон.       — О чем хочешь поговорить, Нортон?       — Мне удалось перехватить сигнал отколотых. Внутри их государства идет война между ними, и я не думаю, что до нашего управления им есть дело.       — Нортон, на днях я утилизировал шпиона в собственном Замке и уверен, что таких в Тауре и Данитии немало.       — Я уведомлен об этом, твой отчет прошел в системе. И по этой причине, я временно передам свои полномочия тебе, но у меня есть условия.       — Условия?       — Ты будешь заботиться о Данитии ровно, как и о Тауре, и после моего включения ты утилизируешь биологичного обучаемого в центре воспроизводства. Материал, полученный с него позволит нам создать несколько сотен воинов.       Капитан холодно посмотрел на изображение Нортона. Отдать мальчишку? Вот так просто, за несколько дней власти над Тауром?       — Я не соглашусь его отдать, Нортон.       — Асон, ты — капитан Таура, ты соответствуешь моим критериям на эту должность, но твоя привязанность неблагоприятно отражается на показателях.       — Показателях? Разве не ты хотел, чтобы я завел себе раболожца?       — Взамен я предоставлю тебе самых лучших рабов…       — Нет. Я принял решение и сделаю для этого все возможное. Я подчинюсь тебе и буду защищать Таур и Данитию, но мальчишка останется.       — Я пришлю тебе уведомление о твоих новых полномочиях, ожидай.       Компьютер отключился так внезапно, что Асон не успел возразить ни единого слова. Злость медленно подступала к горлу. Чертова машина уперто не хотела отдавать мальчишку! Получить несколько бездушных роботов вместо одного живого теплого мальчика? От одной только мысли, что придется отказаться от тепла и возбуждения, которое подарил ему Гир, капитана трясло от злости.       В эту минуту в кабинет заглянул Килт. Неуверенно он подошел к капитану и передал ему несколько папок. Асон так утомился сначала от Совета, потом от Нортона, что отшвырнул папки на дальний угол стола.       — Где он?       Килт на секунду озадачился и торопливо ответил:       — В саду, господин.       Секретарь осторожно подал ему несколько бумаг для подписи, опасаясь гнева капитана. Асон молча подписал документы и остановился. А что если ему сделать Гиру вакцинацию? Он точно знал, что вакцинированный материал не пригоден для воспроизводства и создания новых воинов. Идея, конечно, не плоха, но Асону хотелось, чтобы мальчишка немного подрос и возмужал, прежде, чем остановить развитие тела навсегда. Если вакцинация пройдёт сейчас, то он навсегда останется таким.       — Килт, назначь на завтра имплантацию зубов и яичка.       — Капитан, материал для яичка еще не нашли…       — Так найдите!       Взгляд капитана был настолько тяжелым, что секретарю стало душно и неуютно в большом кабинете.       Асон был в не самом наилучшем расположении духа. Он мог управлять страной, принимать советы, воевать, но чертовски не любил, когда его ставили перед выбором — леденцы или сигареты.       Килт принял подписанные документы и поспешно удалился. Нестабильное настроение капитана нервировало секретаря. Он не знал, чего ожидать от такого человека, как Асон Каса.       Капитан не стал задерживаться, предаваясь мыслям о неизбежно наступающем выборе, и отправился в сад.       Гир безмятежно дремал в гамаке на небольшой террасе у Замка. Воздух был чист и свеж, и мальчишку быстро сморило в сон, хотя перед этим он обошел весь сад вдоль и поперёк. Конечно, это не та свобода, которую хотел Гир, но уже что-то. Он мог видеть солнце, ощущать ветер и дышать свободно. Может, со временем ему удастся уговорить капитана выходить в город, но эта мысль умирала при воспоминании, что он теперь раболожец.       715 и 716 сидели рядом со своим хозяином и наблюдали как он спит, иногда перекидывались незатейливыми жестами друг с другом. Завидев капитана, они поспешно встали и послушно ожидали указаний.       — Подайте нам ужин сюда.       Рабов как ветром сдуло. Новость о том, что капитан впервые будет ужинать на террасе настолько их взволновала, что домоуправ не сразу понял обилие жестов и переданную просьбу господина.       Капитан слегка прикоснулся к белокурым волосам своего мальчика и только сейчас заметил, что они порядком отросли. Все-таки нужно еще подождать с вакцинацией. Гир пошевелился в ответ, но упорно не хотел просыпаться. Рабы позвякивали фарфором, но и эта беготня не заставила мальчишку проснуться. Когда стол был накрыт и на террасе зажглись фонари, Гир открыл глаза.       Асон сидел справа от него в плетеном кресле, покуривая, всматривался в глубину сада под стрекотание сверчков. Впервые Гир увидел, что капитан был красив, как ни один синтетик. Все синтетики обладали красотой и идеальным телом, но в капитане было что-то еще, помимо красоты. Парень так увлекся рассматриванием мужчины, что не сразу заметил, как голубые глаза капитана плавно проскользнули на него. Застигнутый врасплох Гир покраснел.       — Просыпайся, иначе останешься без ужина, — Асон потушил сигарету и слегка улыбнулся покрасневшему мальчишке.       — Ты разве спать не хочешь? Почти всю ночь не спал.       — Разве можно спать, когда есть более интересные занятия?       — Я не о том! — шикнул Гир, — Отдыхать тоже нужно!       — Мне хватает пары часов для сна.       — Ублюдок, — прошептал Гир себе под нос и сел за стол.       Ароматы аппетитного ужина долетели до голодного парня в момент, и в желудке заурчало. Казалось, что сейчас он готов съесть все, что принесли безмолвные рабы.       — Завтра мы едем в центр Восстановления.       Парень замер, и вилка с едой зависла в воздухе. В его памяти всплывало что-то о восстановлении, но он сомневался приснилось ли ему это или было правдой.       — Зачем?       — Имплантируем тебе зубы и яичко.       Мысль о новом яичке взбудоражило сознание. Конечно, было приятно восстановить свое мужское достоинство, но немного настораживало, что придется оказаться таким местом под скальпелем медика.       — Может, не надо яичко? Я уже привык и так, — пролепетал Гир, уткнувшись в тарелку. Не признаваться же капитану, что боится скальпеля медика в таком месте?       — Не хочешь? — Асон удивился такому настрою. По первой, мальчишка очень переживал о потере части тела, но теперь почему-то не хочет воспользоваться шансом.       — Да мне уже все равно…       — Раз тебе все равно, то мне нет. Из-за одного яйца у тебя вырабатывается мало семени, а совокупляться мы будем часто, и я не намерен выдавливать его из тебя.       Вилка выпала из рук Гира и звякнула об пол. Услужливый раб моментально поднял ее, но подал уже другую, чистую.       — Зачем ты обсуждаешь такое в присутствии их? — прошипел мальчишка и снова уткнулся в тарелку. Обсуждение интимных вопросов до сих пор смущало и стесняло его. Гир и сам не знал, как относиться к его словам о частых совокуплениях и прочих прелестях новой жизни. Вчерашняя ночь была прямой противоположностью вечера Дня Примирения, как и сторона капитана.       — Если бы они могли говорить, то каждый из них сказал бы тебе, как завидует твоему положению.       — Да неужели?!       Капитан ухмыльнулся, окидывая взглядом стоящих у стены рабов.       — У них нет ни языка, ни яиц, ни члена. Всего лишь трубка, позволяющая им мочиться.       Гир растерянно поглядел на своего 715, стыдливо смотрящего в пол. Он раньше никогда не задавался вопросом как живут рабы в Тауре. Они появлялись из разных углов Замка, молча выполняли свою работу и скрывались в неизвестном направлении. Теперь же, парню стало ясно, что ни один из них не чувствовал себя мужчиной. А он страдал из-за потери яйца!       — Когда ты наиграешься, то тоже отрежешь мне все это и повесишь на стену в качестве трофея?       Капитан почувствовал, как стрела укора вонзилась ему в спину. Война не окончена. Захваченные в плен не признают себя побежденными.       — Я никогда не играю, Гир. Я всегда пользуюсь своим до конца, и поэтому завтра мы едем в центр Восстановления.       — На зубы я согласен, но под нож не лягу!       — Тебе сделают обезболивание. Ты ничего не почувствуешь, если ты об этом.       Парень категорически не хотел призвать свой страх перед капитаном, но тому хватило и секунды, чтобы раскусить его.       Подали десерт. Мороженое, которое нравилось Гиру, не лезло в горло. Он растерянно поковырял его ложечкой и отодвинул. Настроение слегка подпортилось. Отвертеться от поездки не получится, капитан снова вогнал его в краску своими разговорами, а сам парень чувствовал себя пристыженным. Его все чаще и чаще заставляют раздвигать ноги перед капитаном, рабами, медиками, не интересуясь его мнением на этот счет.       — Иди сюда, — капитан похлопал по своей коленке. Парень нехотя подошел и сел к нему на колени, ожидая очередное извращенное представление со своим участием. Колени были мягкими, теплыми и удобными.       Асон мягко поцеловал парня, чуть куснув его за нижнюю губу. Мальчишка впустил его нетерпеливый горячий язык и шумно вдохнул. Рука капитана шаловливо нырнула под майку мальчишки и прошлась по напряженному животу, пробираясь вверх, пока не наткнулась на сосок и ущипнула его. От прикосновений он стал твердым, и волна мурашек пробежала по всему телу парня. Асон медленно терзал его губы мягкими движениями, пока Гир не застонал. Тихий полухриплый стон разбавил звуки влажного и глубокого поцелуя, и капитан с силой сжал горячую плотную бусинку соска.       — Больно! — Гир резко оторвался от поцелуя, отпихивая хозяйскую руку.       — Боишься боли? — капитан снова прильнул к его губам, прошелся языком по верхним зубам, смачивая их своей слюной.       — Не боюсь… — упрямо прошептал Гир, отдаваясь теплой волне влажного языка.       Под мальчишкой появился бугор под плотными брюками, упиравшийся ему в задницу. Впервые за все время он чувствовал, что капитан возбужден не меньше, чем он сам. Одной рукой парень прикрыл свой пах, как будто пытался вдавить свой возбужденный член себе между ног.       — Я говорил тебе, чтобы ты не давил на себя, — капитан шлепнул по руке мальчишку, — не стесняйся своего тела!       — На нас смотрят…       Собственный голос показался парню жалобным и плаксивым. Асон сделал знак, и рабы ушли, обиженно посматривая на господина. Редкий шанс выпадает детально посмотреть на развлечение господина с раболожцем и услышать хлюпающие звуки поцелуев.       — Это в последний раз, когда я потакаю тебе, выгоняя рабов. В том, что они будут присутствовать ничего страшного.       — Зачем? Чтобы ты трахался, а они тебе полотенце подавали?       — И это тоже входит в их обязанности.       Капитану стало изрядно надоедать излишняя закомплексованность мальчишки. Он вообще не воспринимал рабов за живых существ, питающих интерес к совокуплениям. Когда-то давно у него был раболожец, который никогда не стеснялся чьего-либо присутствия. Может, именно поэтому Асон быстро избавился от него.       На сад опустилась густая тьма, подул прохладный ночной ветерок, и парень поежился. После поцелуев он совсем расслабился. Капитан поднял Гира на руки и понес в Замок.       — Эй, ты что делаешь?       Парню было неудобно, собственный возбужденный член зажимался бедрами и начинал больно пульсировать.       — Иду в спальню. Не стоять же тебе с голой задницей на ветру.       — Мне не холодно!       Чтобы не видеть охранников и рабов, повстречавшихся у них на пути, Гир уткнулся в грудь капитана. Такого позора он не мог пережить.       В спальне уже горел камин, постель была приготовлена, как и бутылка вина на тумбочке с двумя фужерами.       Парень до того обезумел от возбуждения, ему хотелось поскорее избавиться от него, что он, нисколько не стесняясь капитана, потянулся к ремню его брюк. Асон был удивлен внезапными действиями своего мальчика, но с удовольствием позволил сделать ему этот маленький ход. Ремень податливо расстегнулся, но замок на брюках заело, и сколько бы парень не пытался его расстегнуть дрожащими пальцами, он не поддался. Тем временем капитан стянул хлопковые брюки с мальчишки и мягко поцеловал его в лобок. От ощущения теплых влажных губ, Гир чуть приподнял бедра и непроизвольно раздвинул ноги.       — Никак не могу понять, что ты делаешь, — глумливо проговорил капитан, пальцем поглаживая набухший член.       — Ты знаешь что я делаю! Черт! — напряжение нарастало, и Гир с ним не справлялся, хватая ртом воздух, как рыба на берегу, — Давай быстрее!       — Что быстрее? — палец Асона коснулся возбужденной головки, смазал выступившую капельку спермы, а после облизал палец, — Сладкая, как мороженное, которое ты любишь…       — Прекрати обсуждать мою жратву! — парень в муках ерзал перед мужчиной, раскрытый как книга.       Капитан улыбнулся и прошептал на ухо своему мальчику:       — Раз ты просишь…       Теплый палец Асона переместился ниже, на полураскрытую дырочку, которая в нетерпении дрогнула и раскрылась чуть шире. Палец плавно скользнул внутрь, а за ним и второй. Гир вцепился в простыню до побеления костяшек на руках. Он чувствовал, как пальцы капитана плавно сновали туда-обратно внутри него, чуть задевая простату, как бы ненароком. Асон смаковал своего мальчика, распаляя его еще больше, но сгореть не давал. В полупотерянном ощущении реальности Гир услышал звук расстегивающейся молнии. Вот-вот и внушительный твердый член капитана войдет в него, от этой мысли мальчишка нетерпеливо пододвинулся ближе.       Асон расценил это движение, как приглашение, и плавно вошел. Смазанная маслом промежность парня значительно облегчило эту задачу. Все владельцы рабов смазывали и чистили, чтобы в любую минуту можно было их взять без особой подготовки.       Каждый толчок был сильнее, входил глубже, и мальчишка с криком кончил, а секундой позже капитан извергся внутрь своего раба.       Гир не мог сказать точно, сколько раз он чувствовал капитана внутри себя, сколько раз он заставил его кончить, но точно знал, что снова не дождался конца. Капитан слишком много от него хотел, испытывая его на прочность, и Гир не выдерживал.       Асон блаженно закрыл глаза. Все напряжение, скопившееся за день, пропало без следа, вместо него опустилась томная нега. Откинувшись на подушку, он устало смотрел в потолок и улыбался. Его мальчик безмятежно спал рядом.